Потом гуляли по ближайшему лесу, по городскому парку, раза два ходили на речку, где пробовали ловить рыбу.
Так прошли эти три недели, как ночь превращалась в утро, какие слова говорили они друг другу, даже не замечали.
Наступил май.
И произошел тот самый разговор, в лесу, куда они вышли на прогулку, среди белых березок, с проклюнувшимися на тонких ветках первыми клейкими листочками.
Давай поженимся! взяв его за руку, сказала Эля.
Решила?
Ну, почти!
Вечером Роман вытащил из шкафа бутылку вина, поставил тарелку с фруктами.
Пить будем? весело спросила Эля.
Французское, хорошее вино, оправдывался Роман. Давай поговорим.
Улыбка сошла с лица Эли. Она напряглась.
Я что-то чувствую. Давай сначала наливай. А то горе нечем будет запить!
И вдруг резко спросила.
Ты женат?!
С ума сошла! Роман взял ее за руку. Где ты видишь жену?
Может она в другом городе?
Слушай, ну что за глупости!
Ну, слава богу, отлегло!
Эль! начал Роман, дело даже не в том, что я сам себе создал такую сложную жизнь. Первый звоночек, как видишь, уже прозвенел, он показал на ногу. Ты, ведь, сюда не переедешь?
Ну, о чем ты спрашиваешь? Из Москвы да в деревню!
А как тогда ты представляешь нашу жизнь?
Ты переедешь. Квартира есть, машина есть, работу найдем!
Роман помолчал.
Я, Эль, не перееду. Я уже взялся за это дело, а тянуться оно буде много лет. Может быть всю жизнь. Потому что, нужно будет реально выполнять эту работу. Бороться за бюджет, нанимать подрядные организации.
Ну и что обязательно делать это должен ты?
Я не хочу, чтобы все это закончилось только на бумаге. За себя я отвечаю. За других нет!
А ты уже знаешь, что тебя назначат руководителем?
Да в любом качестве я должен это все выполнить!
Я не перееду.
Утром, когда Эля проснулась, Романа в доме уже не было.
На столе лежала записка.
«Решил не прощаться. Не могу рвать сердце ни тебе, ни себе.
К тому же боюсь, что не выдержу. Сдамся! Уезжай. Захлопни дверь и уезжай. Давай первое время друг другу не звонить.
У тебя все будет хорошо. Будет счастливая семья.
Я тебя люблю!»
***
Друг другу, как и просил Роман, они не звонили.
Через полгода он получил от Эли письмо:
«Привет! Поздравляю с вышедшим решением. Я говорила с папой, он позвонит вашему губернатору, порекомендует директором национального парка назначить тебя.
Обычно такие рекомендации выполняют все, кто понимает от кого зависят бюджетные деньги.
Удачи!
Все еще твоя Эля!»
Дом сумасшедших
Клава выглянула в окно. Была суббота, жаркий июльский полдень поднимал волны пара от расплавленного асфальта. Тем летом они всей семьей снимали дачу в ближайшем Подмосковье, и была такая же жара, и все своей большой родней они выбрались на озеро купаться, варить уху, валяться на траве с дурманящими запахами разноцветия, ну, в общем, приехали. Тех, кто не жил на даче, оставили в городе.
В одну машину все не вместились. И, когда сгрузивший первых пассажиров автомобиль поехал за второй частью компании, они развели костер, подвесили над ним рыбацкий котел для ухи и стали на расстеленной клеенке раскладывать немудреную закуску.
Ужасно хотелось выпить!
Ничего, разрешил Геннадий, по рюмочке! Они догонят!
А вот рюмочек, как и разовых стаканчиков, в корзинах не оказалось!
Может из горла? предложил Василий.
Когда-то он был мужем Клавы, потом они развелись, и теперь он просто ее друг, потому что никакой другой у него так и не завелось, а к Клаве он привык. Так и жили. Отдельно, но как бы и вместе.
Мы не пролетарии! весело заметил Геннадий.
Ну, да, он был большой начальник, А Василий и вправду был пролетарием. Как поступил после техникума на завод, так до сих пор на нем и работал простым фрезеровщиком, потому что рабочие больше получали.
Ну, тогда истекайте слюнями! ответил Геннадию Вася и поднес бутылку ко рту.
Стойте! воскликнула Катя, у нас же половник есть!
Идея понравилась, и все, хохоча и как-то приспосабливаясь, начали отхлебывать водку из половника, передавая его как переходящей приз друг другу.
Эх, вздохнула Клава, отходя от окна. Вернуть бы сейчас тот день!
Какой день? спросила Катя. Она сидела за столом в зимней шапке и шубе, ожидая поезда, который должен подъехать к подъезду дома и увезти, ее к сестре Марине, снимавшей квартиру в Питере.
Тот день, вздохнула Клава, когда все мы были счастливы, а ты была здорова!
Я не больная! возразила Катерина.
Да?! А чего же тогда сидишь в шапке и шубе?
Ну, я же у Марины останусь, а скоро придет зима. Не ехать же мне сюда за шубой!
Поняла?! обратился к Клаве Геннадий, лежащий на диване и читающий газету. Логика у нее так совершенно нормальная. Только мне она вот уже где! и он провел ладонью по горлу.
С ней надо говорить на ее языке! заметила Клава.
Да? Ну, так забери ее к себе и разговаривай. Она тебе сестра!
Ты не понимаешь, что ни я с ней, ни она со мной. Ее жизнь уже не изменишь. А мою, дай мне дожить как-то по-человечески!
А, мою?! закричал Геннадий. Что же вы, сестры, не даете сдать ее в сумасшедший дом?
А я не сумасшедшая! услышала разговор Катя.
Нет, конечно! успокоила Клава.
А ты, Гена, обратилась она к ее мужу, не особенно и утруждаешься! За всем следит тот, кто готовит твоя кухарка!
Горничная! поправил Геннадий.
Ну, да, так приличней! Есть у нее еще одно звание трахальщица! Ты ведь, Гена, не с Катей этим занимаешься?!
Не твое дело!
К тому же, Гена, ты, когда на ней женился, взял обязательство! А когда жена заболела, захотел ее выбросить!
Слушай, мне это надоело! Вас две сестры, у каждой квартиры, у Катьки есть дочь, вполне уже тетка!
Двадцать лет не тетка!
Не тетка, но она с квартирой!
Ты ее не считай. Раз в три месяца ее кладут в психушку.
Слушай, я, когда пятнадцать лет назад взял Катьку замуж заблудшую овцу, которая трех мужей сменила, что вы мне тогда о той наследственности не сказали! Знали и на меня хотели все свалить?!
Никто, Ген, не знал. Ты сам помнишь, как влюбился в нее без памяти?!
Скоро забуду! буркнул Геннадий.
Три сестры. Клава.
Вась, ну отстань! Клава с трудом отцепила с колена широкую ладонь Василия, норовившая залезть ей под платье.
Клав, ну мы что с тобой, пионеры?! уже возбужденно дыша, бормотал Василий.
Я сказала, это только после свадьбы!
Да я хоть завтра!
Слушай, Вася, а зачем тебе вообще жениться?
Ну, как. Ну, все женятся. Ну, и чтобы. это . каждый день!
Это каждый день?! передразнила Клава. Люди, Вась, женятся, когда не могут друг без друга!
Так я и не могу! Сколько мы уже с тобой ходим!?
А я могу!
Клава прищурилась, в упор посмотрела на Василия.
А ты меня что, вот так сильно любишь?
Очень! подтвердил он, вон, сколько девок на меня вешаются, а я только к тебе!
Василий и правда был красавец, высокий с атлетической фигурой. На последнем курсе технологического техникума, где они обучались и недавно окончили, отбоя от девиц у него не было!
Лучше бы ты, Вася, их по очереди трахал, тогда бы и от меня отстал!
ДА?! вдруг вскипел Василий, Да хрен с тобой! Чего я, правда, уже год, как м онах хожу! Вот пойду и трахну! Все, Клава, надоело!
Стоять! спокойно сказала Клава, и помявшись, тихо засмеялась.
В техникуме они всегда ходили вместе, на завод после диплома тоже пошли вместе, только Вася рабочим, потому что они больше получают, а Клава, как положено технологом.
Все удивлялись, что им еще надо! Женились бы и все?
Жениться Вася рвался, хотя любовь его настигла только на последнем курсе, а Клава, конечно, все еще ждала большой настоящей любви.
Вася ей, конечно, нравился: и жених завидный, и ее на руках носит!
Смотри, дождешься, что в девках останешься, говорила мать.
И сестры поддакивали:
Что еще нужно, если парень тебя так любит!?
Сегодня любит, а завтра нет! возражала Клава.
Вася-то?! Нет, этот будет любить всю жизнь! Поверь, мы тебя старше!
Сестры были хоть ненамного, но действительно старше. И красивая, как она считала, средняя Катя, вообще была красавицей и любимицей семьи. Как красавица она успела выйти замуж и почти тут же развестись, но вовсю продолжала крутить романы.
Старшая Марина вела строгий и целеустремленный образ жизни. Училась в музыкальном училище, и на следующий год собиралась поступать в консерваторию.
Муж мне не нужен! говорила она. Он будет мешать, а любовников я всегда найду.
И находила.
А если забеременеешь? спрашивала Клава, все, прощай музыка?!
Не забеременею, отвечала Марина. Я умею.
А как?! страстно поинтересовалась Клава.
Зачем тебе? Вот будешь выходить замуж, научу.
К свадьбе Клава готовилась недолго.
В основном спрашивала у сестер, как, и что делается в постели и как не забеременеть. А все остальное было просто.
Решила, что никаких торжеств и никаких свадебных платьев, и заваленного едой стола! Снимут маленький домик на базе отдыха за городом, позовут только членов семьи и ближайших подруг и друзей. У Василия вся семья состояла только из матери.
В небольшом кафе на базе отдыха а это была их заводская база скромно посидят, гости разойдутся, а они с Васей останутся. Не проводить же первую брачную ночь в общей квартире!
Правда, Вася тут же начал считать своих ближайших друзей. Набралось человек пятнадцать.
Я сказала, Клава сразу взяла командный тон, с каждой стороны по два человека!
Уроки сестер оказались напрасными. Забеременела Клава почти сразу.
А через положенное время родился мальчик. Назвали Никита.
Год купалась Клава в счастье материнства, а потом стала замечать, что жизнь сузилась до размеров ее комнаты. Она жила в каком-то вакууме.
Конечно, Вася, как и обещал, по-прежнему носил и ее и пацана на руках, почти не отлучался из дома, кроме как на работу, но и разговаривать с ним было не о чем. Он тоже был в вакууме своего дома, своих нескольких коллег, от которых и узнавал кое-какие новости.
Окном в мир, был телевизор.
Правда, жить стало легче. Сестры разбрелись по своим углам. Катя в очередной раз вышла замуж за капитана дальнего плавания и переехала в его квартиру, благо, что самого капитана там никогда не было.
Марина уехала в Петербург и поступила в консерваторию.
Клава затосковала. Хотелось деятельности и активной жизни!
И как-то вечером перед сном, когда Василий, как всегда, обнял ее, потянулся за утехами, она, отстранив его, вдруг спросила:
Вась, а ты меня любишь?
Так я . опять потянулся к ней Вася.
Подожди! Можешь сделать для меня подвиг?
Хоть десять! опять попытался продолжить свой путь Василий.
Да не этот!
И Клава рассказала мужу свою задумку.
Василий берет кредит, Он зарабатывал много, и ему дадут. Клава покупает три импортных швейных машинки, они арендуют помещение и открывают ателье.
Нет, она не будет шить на заказ. В ателье, состоящем из нескольких профессиональных швей, а она уже узнала, где их взять, будут шить копии брендовых платьев, джинсовых костюмов и сдавать их в магазины. Ее расчёты показывали неплохую прибыль и неплохую зарплату швеям, чтобы они не уходили.
А Никита? спросил Василий.
Ему же почти два года, с мамой посидит. Я с ней договорилась.
А почему не на завод?
Не хочу. Скучно, и работать надо на дядю! К тому же там дисциплина, а если Никита заболеет, что я буду делать?!
Дело пошло. Через три года кредит был возвращен, ателье стало популярным, можно было обойтись и без магазинов. Никите уже было пять лет, и он ходил в садик.
И, наконец, Клава решила взять первый в ее жизни отпуск.
Конечно, и до того каждое лето она брала так называемый «рваный отпуск» по пять дней в одном месяце, по несколько дней в другом, бывало по две недели, но все отпуска уходили на хозяйственные дела ремонт и переоборудование своей трехкомнатной квартиры, из которой давно съехали сестры, и летние лагеря Никиты, к которому приходилось ездить чуть ли не каждый день, словом, на хозяйство. Вася деятельно принимал во всем этом участие, тоже тратя свои отпускные дни.
Ну, все! Пора было зажить по-человечески! Никите уже исполнилось десять.
И это была их первая заграница. Турция. Анталия, первая линия, пляжный отель. Хотя и трёхзвёздочный, но показался им раем!
И, как ни странно, именно в это райское время появилась первая трещина в их семейной жизни с Василием.
Единственное, что они делали вместе, это выходили после завтрака на пляж, занимали лежаки. После этого Василий спал, прикрывшись газетой, просыпаясь, шел в бар пить пиво, которое, как и везде здесь, было бесплатным, оно здесь входило в стоимость путевки, продолжая спать, изредка окунался минут на десять в воду плавать он не умел!
В обед ел все, что только стояло на общем шведском столе, пополнялся пивом, и опять спал, но уже в номере.
Вместе выходили только с Никитой на анимацию, но сидел он безучастно, поглядывая на часы и ожидая, когда они пойдут обратно в номер, чтобы выпить в баре по-настоящему.
Вась! Пойдем, погуляем по набережной, вдоль моря! Ну что уж сразу в отель? кричала Клава.
Клав, ну чего я там не видел?!
Да ничего ты здесь не видел! в сердцах бросала Клава, и они одни с Никитой шли на прогулку.
Это, чего я там не видел?! звучало на каждое предложение: поехать на экскурсию, взять путевку на морскую прогулку, проехаться по побережью.
Ездили вдвоем с Никитой.
И зачем ты с нами поехал?! уже в сердцах сказала Клава.
Вернувшись, домой, она вдруг стала замечать, что и была одна. Вместе они были только в хозяйственных делах и обдумывали хозяйственные вопросы.
Даже сидя по вечерам перед телевизором, говорить им было не о чем.
Вась, вдруг обнаружила Клава, почему я тебя не разу ни с какой книгой не видела?
Я только по слогам умею, пошутил Василий.
Нет, ну правда?
Клав, а зачем книги? Вот телевизор: там и новости, и путешествия и про разные страны.
Через полгода они развелись. Благо у Василия была однокомнатная квартира, оставшаяся от умершей матери, которую они хранили для Никиты.
Вася никак не мог понять, почему Клава не хочет жить вместе.
Вась, ты от меня отстал, как наша страна от Америки! объясняла Клава. Ну, не интересно мне с тобой.
Но, я же тебя люблю! Я же не мешаю!
Я же тебе любить не запрещаю!
С тех пор они жили отдельно. Вася до самой смерти больше не женился и в любовных увлечениях замечен не был.
Женщины, наверное, были, как такому большому и красивому мужику без женщин.! Может это действительно была его единственная любовь, но Клава близкой подруге объясняла это по-своему:
Вася привык ничего не менять. Как встал когда-то к фрезерному станку, так и проработал за ним, в том же цехе и на том же заводе всю жизнь, И я для него такой же привычной стала, только для секса!
А ты что, до сих пор сексом с ним занимаешься?! изумилась сестра Катя.
Упаси бог! Как-то раз пристал, так я ему такой отлуп дала. Умерла, так умерла!
Но Вася все равно оставался в Клавиной жизни. Сначала у него был законный повод общение с сыном. Потом все время нужно было в чем-то помочь: то, что-то сломается, то ремонт в кухне сделать, то Клава заболеет и нужно лекарство, продукты принести!
Клаве привычно: вроде не муж, но муж на час в доме есть!
Конечно, появлялись и другие мужики, но также как женщины у Василия, они появлялись незаметно для других и ненадолго.
Потом начались другие проблемы. Сестра Катя все искала свое счастье и вела веселую жизнь. Подрастающая дочь от первого брака в этом процессе не участвовала. Катя время от времени сдавала ее маме, с которой в одной квартире и жила Клава. Мама была уже старенькой и очень больной, поэтому практически дочь сдавала на руки Клаве.
. Мама, Вася, племянница все это легло теперь на плечи Клавы.
Потом, когда началась череда несчастий, она вспоминала об этом периоде, как о счастье.
Сначала умерла мама. Через год разбился на мотоцикле это было его увлечение Никита. Потом куда-то пропал Вася.
Две недели ни сам не звонил, ни трубку не брал, когда Клава звонила. Позвонила на завод: Василий не выходил на работу.