В самое страшное не верилось. Но пришлось вызвать милицию, взломать дверь.
Василий умер во сне, не заметив этого.
«Тромб!» сказал патологоанатом после вскрытия.
Кате пришлось остановиться на любовном бегу и забрать Сашу.
А Клава теперь ходила навещать три могилы.
Три сестры. Марина.
Короткий зимний день подходил к концу. Дворники едва успевали сметать мокрый снег с лобового стекла. Мрачные темные улицы Петербурга медленно проплывали за окнами машины, стоящей в пробке центральных улиц.
Музыку радиоприемника Марина не включала. В ушах еще звучала музыка новой оперы, которую она уже третью неделю репетировала в оркестре Мариинского театра.
Скрипка, как всегда, лежала на заднем диване. Зачем она ее брала, сама не знала. Можно было оставить в театре, ведь все равно в однокомнатной квартире двухэтажного дома, которую оркестр ей выделил, сразу играть было невозможно.
Но нет брала! Уносила домой, а утром опять вносила в машину.
Мария задумывалась: почему ей, одной из сестер, досталось такое счастье: Питер, Мариинка, солистка оркестра!
Ведь, конечно, ничего, кроме маниакального упорства, ну может быть и таланта, отличавшего ее от сестер, в ней не было.
Ни Катиной красоты и любвиобилия, ни Клавиного упорства в жизни и работе. Так, в общем-то, талантлива в своем деле, ну и что?!
Ни любимого мужчины, ни само собой детей даже в перспективе. Дети, это конец карьере! -и как говорится, счастья в личной жизни.
Вон, Клава, с мужем развелась, а он ее любит, обожает, ни на шаг не отходит!
Катька, же вообще очередь из мужиков стоит! Не работала ни дня, а всю жизнь живет на содержании богатых мужчин. И как живет! Норковую шубу захочет кинут к ее ногам!
Ладно! подумала Марина, во-первых: ей только тридцать четыре, во-вторых: а надо это мне!?
Вдруг странный удар где-то в капот заставил с ужасом нажать на тормоза!
В шоке она распахнула дверь так, что мчащаяся в другом ряду машина, чуть не снесла ей дверь!
Заскрипели тормоза и автомобили справа и слева и, естественно, сзади, остановились.
Марина с ужасом, и ничего еще не понимая, смотрела, как перед ее капотом лежит распластанный молодой человек.
Все дальнейшее происходило как в тумане.
Скорая помощь, и полицейская машина, протокол, вопросы дежурного капитана
В памяти остался только дежурный и его слова:
Автомобиль будет пока на штрафстоянке. Решение о том, как с вами быть, будет через два дня, после заключения врачей!
Где он? хватило сознания спросить.
Кто? не понял капитан.
Сбитый!
Капитан написал что-то на бумажке и протянул ей.
Вы под подпиской о невыезде! предупредил он.
. Домой идти, не было сил. Марина взяла такси и поехала в больницу, указанную в записке капитана.
Ничего вам сейчас никто не скажет, отрезала ей медсестра отделения. Кости вроде бы целы. Не скажу о голове. Будут наблюдать!
А когда? начала свой вопрос Марина.
Завтра! отрезала медсестра. Идите домой, девушка. Ночью здесь нечего ждать.
Но домой Марина не пошла. Она попросила разрешение посидеть в приемном отделении.
Ответили неопределенно:
Здесь все сидят! Никто разрешения не спрашивает.
Прошла бессонная ночь на жестком стуле. Пришло утро. Наконец, часам к десяти удалось уловить какого-то врача.
Тот посмотрел на фамилию, сестра сверилась с компьютером.
В шестой палате, сказала она. Жив, здоров. И добавила: Посещение с пяти вечера!
Марина пошла домой и уснула мертвым сном. До вечера проспать, конечно, не удалось.
Марина ходила кругами по комнате, ища, чем себя занять. Ничего не находилось. В театр звонить тоже не хотелось не до дел теперь!
От этого человека, лежащего сейчас в шестой палате, зависело теперь все. Ей казалось, что вся ее будущая жизнь, пойдет насмарку: грозило и лишение прав, или пожизненное обеспечение этого человека.
О самом этом парне Марина почему-то не думала, хотя его жизнь зависела сейчас от последствий этой аварии.
В палате, куда привела ее сестра, лежало четверо мужчин.
Марина растерялась, она ведь не думала, как узнает свою жертву.
Фамилия? еще раз спросила сестра.
Марина назвала. Фамилию она знала из протокола.
Николай! протянул ей руку услышавший фамилию молодой, лет тридцати пяти мужчина.
Марина подошла, руку пожала, представилась.
Это я вас сбила!
Я догадался, улыбнулся Николай.
Почему?
А кто ко мне может еще прийти?
У вас, что, нет родных?
Есть, они в Новосибирске, а я недавно сюда приехал пробоваться!
То есть, у вас и друзей толком здесь нет.
Нет.
Марина стала раскладывать на тумбочке продукты и соки, принесенные с собой.
Как ваше здоровье, Николай?
Врач сказал все цело, голова только очень болит. Понаблюдают пару дней и выпишут.
Марина облегченно вздохнула.
Николай, когда Вас выпишут, нам нужно будет с вами встретиться у следователя, чтобы оформить все бумаги об аварии. Вы не против?
Конечно.
Давайте обменяемся телефонами, и я за Вами заеду. Где вы живете?
Снимаю комнату в общежитии.
Он назвал адрес.
Хорошо. Машину у меня пока отобрали, я заеду на такси.
Да вы не волнуйтесь, неожиданно сказал Николай, я сам виноват.
Это почему еще?
Я переходил в неположенном месте!
Ну и что. Я обязана была принять меры. А я, признаться, задумалась, и просто Вас не заметила.
Не вздумайте это сказать следователю.
Что это Вы так обо мне заботитесь?
А зачем мне Вас губить? Я цел, кровью не исхожу!
Марина замялась, а потом все-таки выдавила:
Я отблагодарю!
Зря вы так, ответил Николай. Такое было хорошее знакомство!
Николая выписали. И выдали заключение для полиции.
Травма не опасна для жизни, средней тяжести. Но, в конце все-таки было приписано: «которые, впрочем, не исключают последствия, в течение следующего периода нуждается в наблюдении».
Ну и что мне с этой справкой делать? сказал следователь. Я вам выпишу штраф, или лишу прав на полгода, а потом человек не дай бог, концы отдаст!
Марина и Николай вздрогнули от такой бесцеремонности.
Знаете, что, предложил Николай, Оставлю Вам заявление, что никаких претензий ни сейчас, ни в будущем к водителю не имею.
А она потом в суд подаст на возмещение лечения, скажет, меня ввели в заблуждение или еще чего выдумает!
Я тоже оставлю Вам заявление или договор, что при наступлении последствий, обязуюсь взять на себя расходы на лечение. У меня очень неплохая зарплата.
А где вы работаете?
В Мариинском театре.
Для любого питерца слова, «Мариинский театр» имеют священное значение.
Ладно, вздохнул следователь. Давайте оформлять!
Для Марины наступила обычная жизнь. Но, конечно, в начале она раз в неделю звонила Николаю, справлялась о здоровье, но это скорее из вежливости.
Николай отвечал неожиданно весело, один раз даже пригласил в кафе на чашку кофе.
Встретились.
А чем вы занимаетесь? спросила Марина.
Ничем. В советские времена таких сажали за тунеядство. А вообще я пьесы пишу и вот надеялся кого-то в Питере заинтересовать.
Вы такой самоуверенный? прямо спросила Марина.
Нет, у меня литературное образование. И две поставленные пьесы в Новосибирске.
Ого! удивилась Марина, вот кого я сбила!
Через пару месяцев Николай перестал отвечать.
Марине даже показалось, что он сбрасывает звонки.
Интуицией Марина чувствовала что-то плохое.
Ну, найдет она его, и что? Вдруг осторожное замечание врача, написанное в конце заключения, сбылось?!
Нарваться на новую проблему?
В конце концов, в чем ее вина? Она же звонит? Он не отвечает. А может: Николай с возу, кобыле легче!
Так в терзаниях прошел еще месяц.
И Марина не выдержала, поехала по адресу, по которому ездила за Николаем, когда он выписался из больницы.
Коля-то? спросила вахтерша общежития, услышав его фамилию. Плохо с ним, девочка, вставать он перестал, увезли его в больницу.
Больницу Марина нашла. Нашла и палату.
Увидев Марину, Николай вздрогнул.
Зачем ты? зло спросил он. У меня все в порядке. Исчезни из моей жизни! И добавил:
Претензий к тебе никаких. Сам справлюсь!
Как справишься? спросила Марина, уже поняв, что ноги у Николая парализованы.
Как-нибудь, ответил он и закрыл глаза.
Марина нашла врача.
Это от аварии? спросила она.
Мы читали прежний диагноз, подтвердил врач. Беда ждала своего часа.
Это навсегда?
Думаю, да. Дело не в ногах. Дело в определенных мозговых клетках. Удар был серьезный!
Марина почувствовала что-то страшное. Она еще не осознавала, что именно. Но, это точно не было связано с судьбой Николая. В сущности, это был чужой для нее человек, с которым ее связала роковая случайность.
Вечером дома к ней пришло осознание страшной беды, нет не Николая, а ее самой.
Вспомнила кабинет следователя, нотариуса, который заверил печатью ее обязательство пожизненного содержания потерпевшего, в случае чего тюрьма, которая светила бы, при наступлении тяжелых последствий, и спасшее ее письменное заверение Николая об отсутствии претензий.
Наступило и другое осознание что вся прежняя жизнь ее закончилась, закончилась карьера, оркестр Мариинского театра, всевозможные сольные гастроли! Все! Этот страшный удар оборвал все нити, связывающие ее с прежней жизнью!
После бессонной ночи единственная дорога, имеющая для нее какое-то значение, была дорога в больницу. Никого плана в голове не было. Была только отчаянная мысль, что что-то определиться могло только там.
По дороге, конечно, заехала в театр. Администратор оркестра, взглянув не ее лицо, молча без вопросов, подписала заявление об отпуске за свой счет.
Николай никак не отреагировал на ее появление. Лежал отрешенно глазами в потолок. Марина присела на стоящую рядом табуретку. Молчала. Не знала, как начать.
Молчали. Николай даже не пытался чем-то помочь.
Наконец, Марина нашла самый простой и ясный вопрос.
Что мы будем делать?
Мы? переспросил Николай. Мы ничего. Живите своей жизнью, а я своей. А если Вы о том обязательстве у следователя, то забудьте имуществом я быть не собираюсь.
Ну, а как же начала, было, Марина.
Я сказал, уже зло произнес Николай, что никаких заявлений на все такое писать не буду. Сам решу свои проблемы. Уйдите только из моей жизни!
Это почему такое благородство?! уже тоже начиная злиться, спросила Марина. Она в глубине души собиралась решить вопрос какой-то суммой.
А что мне будет легче, если я испорчу еще и чужую жизнь?! Да, я инвалид, но я еще не мертвый! Как-нибудь выберусь!
Я могла бы помочь деньгами, уже мирно сказала Марина.
И что на них куплю? Дом в деревне?!
Ну, Вы могли бы снять квартиру. Все не это общежитие
И кто меня там будет обслуживать? Твоя мать? Знаете, что, девушка? Идите-ка вы отсюда! На улицу я выкинут не буду. Есть же дома инвалидов в конце концов
Эта ночь также прошла без сна. Единственное, что четко придумала Марина, это то, что в следующем свидании удастся по-доброму поговорить с Николаем и узнать, привязана ли его банковская карта к номеру телефона. Тогда она переведет ему на некоторое время полмиллиона рублей. Эти деньги у нее были, а остальные она заработает.
Но сон не шел. То ей с ужасом представлялось, что через какое-то время, опомнившись, Николай будет ее шантажировать.
То, что, если даже Николай не изменит своего благородства, приедут из Сибири его родители и будут с ней судиться!
В общем, ни о какой дальнейшей спокойной карьере, гастролях, ей уже не думалось.
То вдруг потрясла совсем другая мысль: здоровый, и видимо, талантливый человек по ее вине, обречен теперь прожить до конца своих дней в постели, или прикованным к инвалидной коляске! Или прожить в неуютном, вонючем инвалидном доме!
Это была роковая ночь ее жизни.
Утром она пришла к Николаю.
Когда тебя выписывают?
Когда будет куда. Сейчас работают с социальными службами. А тебе зачем? перешел он так на «ты».
Затем, что будешь жить у меня. Вернее, со мной! поправилась она.
Я же сказал!
И я сказала! оборвала она его. Решение мое взвешенное, обдуманное, никакой жалости! Вместе влипли в эту историю, вместе будет выбираться!
И уже умоляюще добавила:
Я прошу, не мучь меня!
Николай переехал. Началась почти двадцатилетняя эпопея Марининой жизни. Из Мариинки конечно, пришлось уйти. Ни о каких репетициях, речи теперь не было.
Она устроилась почасовиком преподавать в консерватории и изредка по выходным играть в любительском оркестре.
Кое-как жизнь с Николаем налаживалась. Иногда они выезжали на инвалидном кресле на улицу, гуляли в ближайшем парке. Николай писал. Его начали ставить. Марина выполняла роль его театрального агента, менеджера.
Она сняла заднее сиденье автомобиля и теперь могла возить Николая на прогулки в парк другие общественные места.
Нет, они не стали мужем и женой, просто близкими и почти родными людьми с одними интересами.
Впрочем, насчет мужа и жены. Как-то через год она услышала шум в комнате Николая.
Она тихо вошла. И при свете ночника под откидывающимся одеялом увидела лихорадочные движения его рук.
Марина все поняла. Она сняла с себя ночную рубашку, подошла к испуганному от открывшейся его тайны Николаю, откинула одеяло. Член стоял, как вздыбленный столб.
Марина поднесла палец ко рту, показывая, что нужно вести себя тихо и осторожно села на этот столб.
Секс стал регулярным. Нет, они не стали мужем и женой, это не переходило в любовь, скорее было обычной и привычной необходимостью. Согласитесь, странно если мужчина и женщина живут в одной квартире и между ними ничего не происходит!
Конечно, какие-то эмоции были. Сколько раз после того, как все кончалось, Николай в порыве всяких чувств, прижимал Марину к себе, целовал в исступлении и долго не отпускал!
Но затмение проходило, и Марина осторожно вырывалась из его объятий. Нежно гладила его по щеке и уходила, как будто между ними ничего не произошло.
На эту тему они друг с другом никогда не говорили.
Так и жили вместе, по отдельности.
Когда Марине было уже за пятьдесят, Николай умер.
Три сестры. Катя
Телефонный звонок оторвал Клаву от приготовления ужина. Никита, которого она забрала из сада по дороге домой, сидел на диване в своей комнате и канючил:
Есть хочу!
Звонила Катя.
Клавуль, я тебе Сашку на ночь подброшу?
Слушай, я ей все собрала, а в сад ее можешь завтра не водить.
Ах, ты кукушка!
Кукушка подбрасывает детей в чужие гнезда, а я в свое родное гнездо!
Молодец! И кто же на сегодня этот счастливый человек?
Какой человек?
Который тебя будет трахать?!
Ну, это мы еще посмотрим! гордо сообщила Катя.
Ой! Я тебя умоляю! Книжки, конечно, будешь читать?
Ой, такой мужик, глаз не оторвешь!
Ну, парень. Я-то уже тоже не девушка!
И долго ты будешь с чужими мужиками по койкам валяться!?
Пока замуж не выйду!
Замужем Катерина уже была, от этого счастья и родилась дочь Саша.
Муж был на семь лет старше Кати, которая на ту пору только поступила в университет. Откуда, конечно, немедленно ушла. Ее муж был грузин, и по его понятиям жена должна сидеть дома, готовить обед и воспитывать детей.
Ничего из этого, когда Саше исполнилось уже два года, Катя не делала.
Муж был богатый. Имел собственную фирму, деньги, которые ежемесячно оставлял Кате, пополнял ее карточку, не контролировал, и она целыми днями, возя дочку в коляске, бегала по фирменным магазинам, встречалась с подругами в кафе, словом, жизнь вела веселую. Хороший был муж. Он понял быстро, что из Кати домохозяйку не сделать, и махнул на все рукой.
Где он обедал, где ужинал и выпивал с друзьями и деловыми партнерами, Катя не знала, потому что это ее особенно не интересовало.
Квартира, в которую после замужества переехала Катя, была в элитном доме, где на первом этаже находилась клиринговая служба. За определенную плату служба эта убирала квартиры, стирала в своей прачечной белье, и хотя потом Катя несколько раз выходила замуж, или просто жила на правах любовницы, такого коммунизма в ее жизни больше не было.