Мама, может, лучше в Одессе? спросил однажды Йося, которому было тяжело от слёз сестры.
Йося, кто мучил нашу Мэйделе? Мало ли что может случиться ответила Циля. Беспокоюсь я за неё, лучше подальше от границ да от румын
Вот оно что брат пошёл разговаривать с сестрой. После этого разговора на лице Мэйделе появилась решимость, слёзы сошли на нет, но от тоски в глазах ребёнка хотелось плакать.
Мэйделе, так надо, Мама не может ошибаться, сказала девушке сестра, и Гита приняла это.
Первыми провожали Ривку и Мишу экзамены у девушки начинались немного раньше, чем у Гиты, оттого она и уезжала раньше. Замершие на перроне сёстры А потом объятия Мамы последние перед долгой разлукой. Очень долгой аж до самой зимы, поэтому плакали и Ривка, и Циля, и Гита Изя держался, как и Йося, мужчинам нельзя. Наконец в окне вагона появилось лицо сестрички, едва видной Гите из-за заливавших лицо слёз. Ривку Миша успокаивал до самой ночи, но сумел успокоить, а Мэйделе вдруг стало как-то пусто в комнате, и она провела всю ночь, гладя недавнюю фотографию сестры. Потом дни побежали как-то очень быстро, и вот
Через неделю уезжала и Гита. Свою младшую Циле было особенно тяжело отпускать, но женщина чувствовала, что так будет правильно подальше от румын, потому что пограничники доносили о каком-то странном шевелении на той стороне. По мнению Цили, надо наступить на горло жалости, чтобы доченька была в безопасности. И вот Решимость девушки испарилась на вокзале. Все слова будто исчезли её хотели разлучить с Мамой! Отчаянно рыдающая от расставания с самым святым на свете человеком Гита никак не могла отцепиться от Мамы. От той, что была всем для этой девушки, по-прежнему ласково называемой «мэйделе», что значило «девочка». Так называли ещё совсем маленьких девочек, но именно «мэйделе» почти стало вторым именем Гиты, совсем не представлявшей себе жизни без Мамы. С трудом усадив дочь в поезд, Циля уже жалела о своём решении. Видеть, как рвётся от разлуки сердце ребёнка, было для матери невыносимо. Казалось, ещё минута, и всё будет переиграно. Понимал это и Изя, шепнувший что-то на ухо понурившейся доченьке. Стоя на ступеньках вагона, девушка вбирала в себя образ Мамы.
Я буду писать, Мама! Каждый день! выкрикнула стоявшая на ступеньках девушка.
Пиши, доченька, доброго пути! ответила ей Циля, не замечая текущих слёз.
Свистнул паровоз, поезд медленно двинулся, уезжая от вокзала, а девушка всё стояла и смотрела, пока наконец Одесса не скрылась в вечерней дымке. В купе неожиданно обнаружился хорошо знакомый юноша Аркадий Нудельман, тоже отправлявшийся в Москву. И снова Гита почувствовала она не одна. Её ждет Мама, её поддерживает страна и Аркашу девушка восприняла чуть ли не знамением несмотря на то, что встретить его в поезде она не ожидала, вроде бы он собирался поступать в Одессе.
А ты как здесь? удивилась Мэйделе, даже забыв про слёзы.
Ну не могу же я тебя оставить совсем одну? улыбнулся протянувший девушке носовой платок юноша.
Ты ради меня? глаза осознавшей это Мэйделе расширились от удивления. Понимать, что Аркаша ради неё изменил планы, для того чтобы она не чувствовала себя совсем одинокой Это было так тепло, что девушка порывисто обняла юношу, затем застыдившись этой вспышки эмоций.
Ты же моя Мэйделе не отвечая на вопрос, тем не менее ответил ей Аркадий, мягко и как-то очень ласково приобнимая, против чего возражать совсем не хотелось. Вдруг стало как-то спокойнее на душе.
А ты кем будешь? поинтересовалась девушка, не вспомнив, говорили ли они об этом раньше.
Врачом, как и ты, Мэйделе, юноша произносил это слово, почти ставшее вторым именем Гиты, очень ласково, и это было приятно, хотя девушка и не понимала, почему так. Будем учиться рядом?
Но ты же хотел инженером? вспомнилось девушке. Или я ошибаюсь?
Хотел раньше, но, понимаешь Аркадий не знал, как сформулировать свои чувства, точнее, не знал, как это сделать так, чтобы не оттолкнуть Мэйделе, потому сказал почти правду: Ты меня переубедила.
Да? очень сильно удивилась не помнившая такого за собой Гита. А как?
Своей целеустремленностью ответил ей юноша, продолжая обнимать девушку за плечи и борясь с желанием погладить её. Своей душой, Мэйделе, эта фраза, сказанная ласковым мягким голосом, смутила ту, кого звали «мэйделе» в любом возрасте.
Потом Аркадий озаботился чаем в красивых подстаканниках, достал печенье, и весь вечер почувствовавшая себя неожиданно легко Мэйделе разговаривала с представшим ей в совсем другом свете юношей. Почему-то тоска по Маме немного отошла, будто спрятавшись. Аркадий рассказывал о своих планах, и девушка понимала, что юноша, как и она, ориентирован на семью, но если Мэйделе без Мамы просто жить не могла, то Нудельман был нацелен именно на создание своей семьи, где всё будет так же хорошо и красиво, как в семье Пельцеров.
Аркадий слушал Гиту, улыбаясь. Привязанность девушки к семье просто поражала, хотя ни для кого секретом, разумеется, не была. Ведь это была их одесская Мэйделе, хорошо знакомая столько лет. А дома тихо плакала Циля, беспокоясь о доченьках, грустил Изя, с трудом отпустивший детей, да вспоминал младшую Йося
Лежа на жёсткой вагонной полке, Гита видела сон: вся семья сидит за шаббатним столом, радуясь тому, что они вместе. Как единый организм А на дворе стояло лето тысяча девятьсот тридцать девятого года. Второй медицинский институт готовился принять в ряды будущих врачей совсем юную, но уже вполне опытную медсестру а идише мэйделе.78
Часть 9
«Здравствуй, милая Мамочка! Я доехала хорошо, встретила в поезде Аркашу Нудельмана, представляешь? Документы у меня приняли, и завтра уже первый экзамен, но я совсем не волнуюсь, хотя экзамены у меня сразу за первый курс. Всю ночь мне снилась ты, наш дом Как там Йося? И Папа? Не плачь, Мама, время пройдёт быстро, и я снова обниму тебя, почувствую тепло твоих рук. Про Ривку пока ничего не знаю» слёзы оставляли следы на бумаге, а перо выписывало слова древними буквами.
Если бы не Аркаша, Мэйделе растерялась бы, но юноша был спокойным и уверенным. Сразу же поместив вещи в вокзальную камеру хранения, он обратился к дружелюбному милиционеру с вопросом, как проехать в мединститут. Сотрудник органов улыбнулся девушке с разноцветными, но очень красивыми глазами, конечно же, подсказав. Сюрпризом стало то, что мединститут в Москве был не один, но Аркаша будто бы точно знал, куда нужно Гите, и она доверилась ему.
Сейчас мы поедем на метро, а потом совсем недалеко будет, пояснил юноша, придерживая Мэйделе за локоток.
Хорошо, кивнула девушка. Как скажешь.
Спустившись в метро, девушка оглядывалась с интересом: вокруг было очень красиво, поезд удивил девушку, а проплывавшие за окном станции поразили. Выглядевшие почти дворцами, они просто завораживали Гиту, заставляя улыбаться от её чистой детской радости Аркашу. Залюбовавшись Мэйделе, юноша чуть не пропустил нужную станцию, но быстро сориентировался, выскочив из поезда.
Девушка, увидев место, где предстояло учиться, замерла красивое здание поражало воображение. Оно было будто бы круглым, от него веяло чем-то очень необычным, как будто бы на Гиту взглянула сама Гигиея.79 Привычно зашептав молитву, Мэйделе под понимающим взглядом Аркаши медленно двинулась к этому строению. Внутри юноша извинился перед девушкой, сообщив, что всё разузнает и вернётся, но стоило ему уйти, как на Гиту обратил внимание пожилой мужчина с белой бородкой и очень умными глазами, одетый, как и многие здесь, в серый однотонный костюм.
Документы? Очень хорошо, произнёс этот человек, едва лишь девушка поздоровалась, подавшись в сторону. Откуда вы?
Из Одессы робко проговорила Гита, взглянув на мужчину, совсем не похожего на еврея, отчего девушка почувствовала необъяснимую робость.
Вот как задумчиво проговорил встреченный в коридоре мужчина. Давайте документы и следуйте за мной, продолжил он свою речь, куда-то разворачиваясь.
Хорошо, кивнула Гита, пристраиваясь за незнакомцем. Ей было немного страшно, к тому же она боялась, что Аркаша обидится, но противоречить этому мужчине просто не посмела. Они прошли по коридору, куда-то поднялись, завернули в другой коридор, а мужчина просматривал документы.
Ого! воскликнул он. Даже клиническая практика? Очень хорошо!
У двери, к которой подошел пожилой мужчина, обнаружился удивлённо посмотревший на Мэйделе Аркаша. Но она только кивнула на своего провожатого и сделала жалобное лицо, отчего Нудельман просто улыбнулся. Войдя в большую комнату, девушка внезапно узнала, что её привел сам Сергей Иванович Спасокукоцкий!80 Поэтому, видимо, документы приняли просто молниеносно, сразу же выдав направление в общежитие.
Стоп, произнес Сергей Иванович, когда Гите хотели выдать расписание экзаменов. Не эту бумажку.
А какую, товарищ Спасокукоцкий? удивился молодой мужчина, регистрировавший абитуриентов.
У неё клиническая практика, отзывы из больницы, терпеливо объяснил пожилой мужчина. За первый курс давай, думаю, легко сдаст и не разочарует, надеюсь, своего учителя.
Ого удивился его собеседник, выдав просимое, после чего объяснил, когда и куда приходить. Девушка, в свою очередь, обещала не подвести.
Выйдя из комнаты, Гита некоторое время не могла прийти в себя, ошарашенно оглядываясь. Нудельман нырнул в комнату, из которой девушка вышла, чтобы появиться снова через буквально несколько минут. Он, улыбаясь, подошел к Гите и предложил отправляться на вокзал.
А зачем? не поняла все ещё пребывавшая в некотором удивлении девушка.
Вещи забрать, Мэйделе, спокойно объяснил Аркаша. А потом поедем в общежитие, хорошо?
Спасибо, Аркаша! искренне ответила ему Гита. Без тебя я бы пропала, наверное.
Ты бы точно не пропала, погладил её по плечу юноша. Ведь ты наша Мэйделе.
От этих слов стало как-то очень тепло на душе девушки. Отправившись на вокзал, с помощью Аркаши она забрала вещи, чтобы потом вернуться в общежитие, куда юношу не пустили. Поэтому, договорившись встретиться через два часа, Аркаша распростился с отправившейся к какому-то «коменданту» Мэйделе. Этим словом называлась строгая женщина, будто просветившая Гиту взглядом насквозь, но не напугавшая девушку, потому что казалась какой-то искренней. Мэйделе ей просто улыбнулась, и комендант сразу же подобрела.
Комната у тебя будет номер тридцать четыре. Эта новость заставила девушку заулыбаться, ибо число было счастливым. Значит, четвёртая на третьем этаже, продолжила женщина. У нас реорганизация, потому соседка у тебя будет одна. Ты на первый курс?
На второй, похоже, смутилась Мэйделе. Мне сам товарищ Спасокукоцкий сказал сдавать за первый сразу
Хирургия, значит, кивнула комендант. Что же, поздравлю для начала, а посочувствовать будет кому. Мальчиков не водить, поздно не приходить, понятно?
Понятно, кивнула Мэйделе, внутренне вздохнув. Требования были естественными.
Комната оказалась комфортной стол, два стула, два шкафа, две кровати, одна из которых пока пустовала, давая возможность Мэйделе выбрать. Рванувшись поначалу к окну, девушка передумала и разместилась поближе к двери. Разобрав вещи и написав письмо Мамочке, Мэйделе вскоре уже была готова встретиться с Аркашей, спросив перед этим у сидевшей на страже внизу женщины, где находится почта. Поначалу суровая, та увидела, как прижимает девушка к груди конверт, и отчего-то подобрела.
Мэйделе! окликнул Гиту Аркаша. Подожди!
Ой, привет! заулыбалась девушка. Мне нужно на почту, письмо Маме отправить.
Конечно, кивнул юноша, показывая направление. Гита согласно кивнула, и молодые люди отправились в сторону почты.
Надо же женщина-вахтёр грустно улыбнулась, услышав, какие эмоции эта девочка вложила в слово «мама». Сколько женщина перевидала таких, оторванных от дома и родных, не счесть, и всё же именно эта чем-то отличалась от всех Что-то было в ней необычное, да и называл её этот парень «девочкой», произнося слово как имя. И Зоя Самуиловна улыбнулась, пожелав мысленно удачи.
* * *
Экзамены за первый курс начинались раньше, чем приёмные, но раньше и заканчивались, поэтому уже на следующий день с трудом державшая себя в руках девушка шагнула перед очи доктора наук, которого мгновенно узнала, сразу же как-то очень радостно улыбнувшись. Яков Львович тоже узнал разноглазую любопытную девочку, улыбнувшись в ответ. Несмотря на это, профессор Рапопорт гонял Мэйделе по всей анатомии, физиологии, спланхнологии
Назовите кости черепа Какие мышцы соединяют Какова форма и расположение печени вопросы сыпались вразбивку, Гита уже давно потеряла счет времени, а находившиеся в той же аудитории студенты смотрели на Мэйделе с жалостью и с ужасом на профессора. Ну что же наконец сказал знаменитый врач. Отлично! Вот так и нужно ориентироваться! Умница, Мэйделе!
Спасибо! счастливо улыбнулась девушка ещё и оттого, что профессор запомнил, как её называли.
На других экзаменах было где посложнее, где попроще, но, успокаивая себя разговором с Ним, Мэйделе сдавала один за другим. Правда, приходила в общежитие выжатая как лимон. Нудельман, узнав, какие именно экзамены сдаёт девушка, старался её поддержать, приободрить, накормить, потому что Гита временами забывала и поесть, но вот минула сессия, теперь нужно было подождать решения пару дней Тут приехала припозднившаяся соседка.
Машенька была именно Машенькой в простом сарафане, платке, она приехала из недалёкой деревни. Худенькая девушка была робкой, даже поначалу испугалась Мэйделе, но Гита всё отлично поняла и принялась помогать Машеньке с документами, с размещением, отчего комендант улыбалась.
У меня нет никого, объяснила Машенька. Родители от тифа померли, а меня тётка воспитала. Она хорошая, но нас у неё семеро
Ничего, вот увидишь, всё будет хорошо, улыбнулась ей Мэйделе.
А почему тебя тот парень так называет? поинтересовалась Машенька. Ведь тебя совсем иначе зовут.
Меня все так называют, немного смутилась Гита. Это «девочка» на языке идиш.
«Здравствуй, милая Мамочка! Ты не поверишь, что со мной случилось! Я сдавала экзамены, очень страшно было на русском сочинении, но всё прошло хорошо. А потом внезапно оказалось, что меня берут аж сразу на второй курс, ты представляешь? Я так счастлива, ведь это значит, что мы сможем поскорее встретиться Я быстрее закончу учёбу и никогда никуда больше от тебя не уеду. Я так скучаю по всем Ривка написала, что у неё все хорошо, я так рада! Мама, Мамочка, я скоро приеду, ненадолго, но я успею!» слёз было поменьше, ведь девушка теперь была счастлива.
Получив документы и встав на учёт в комсомольском комитете, она отправилась на вокзал до начала занятий Гита вполне успевала вернуться домой и приехать обратно, спасибо профессору, назначившему ей экзамены первого курса. Как оказалось, такая практика чем-то особенным не была, что девушку очень порадовало. Аркаша ещё сдавал экзамены, жалея, что не может отправиться с Мэйделе, но и он вполне успевал, что сулило совместное возвращение в Москву.
Поезд свистнул, неся уже студентку, ударными темпами сдавшую экзамены, домой, чтобы ещё хоть немного побыть с Мамой. А вот Ривка не успевала, отчего очень завидовала сестре, но по-доброму. Циля гордилась младшей дочерью, радуясь её победе, ведь это была и победа Мамы. Сидя в купе поезда, Мэйделе предвкушала встречу с Мамой. Она очень-очень уже соскучилась