Так говорят краснокожие дикари, чероки с гор. Слышал от одного, который послужил мне однажды проводником. Это значит «полупризрак». Тот, кто должен был умереть, но остался на земле. Женщина, выжившая после смертельной болезни, мужчина, попавший в руки врагов и сумевший бежать. Говорят, асгина-агели одной ногой стоит на земле, а другой в мире духов. Такой человек способен общаться с ними и видеть нуннаков Маленький Народец.
Это как фейри? удивился Джейми.
Что-то вроде. Боннет потянулся, и сиденье под ним скрипнуло. Индейцы говорят, что нуннаки обитают внутри скал и выходят, чтобы помочь людям во время войн или иных бедствий.
Похоже на шотландские легенды про Древний Народец.
Действительно, развеселился Боннет. Значит, не так уж много различий между горцами и индейцами, а?
Чушь, ничуть не обиделся Джейми. Слышал, краснокожие дикари поедают сердца врагов. Я вот предпочту добрую миску овсяной каши.
Боннет сдавленно фыркнул.
Так вы горец? Ну, должен сказать, что для дикаря вы, на мой взгляд, весьма цивилизованны, со смехом заверил он Джейми.
Весьма признателен за подобную оценку, сэр, отозвался тот.
Их голоса постепенно слились с ритмичным поскрипыванием колес, и я снова погрузилась в сон.
Когда мы остановились, луну едва было видно за деревьями. Меня разбудил Иэн, который сонно выбирался из фургона, чтобы помочь Джейми распрячь лошадей. Я высунулась и разглядела широкую полосу воды меж глинистых берегов. Темный поток блестел серебром там, где она подергивалась рябью у камней. Может, Боннет, со свойственной для Нового Света склонностью преуменьшать, и назвал это ручьем, но большинство лодочников посчитали бы его вполне приличной рекой.
Мои спутники бродили туда-сюда в тенях, почти безмолвно выполняя каждый свое поручение. Двигались непривычно медленно, растворяясь в ночи, словно усталость совсем их истончила.
Найди себе местечко для ночлега, саксоночка. Джейми помог мне спрыгнуть с фургона. А я соберу провизию для нашего гостя и отправлю его в путь, а потом позабочусь о лошадях.
Возле воды воздух порядком посвежел, и я слегка воспрянула духом.
Не засну, пока не искупаюсь! Ужасно себя чувствую.
К влажному виску пристали пряди волос, а вся кожа чесалась от грязи. Темная вода так и манила прохладой. Джейми задумчиво уставился на реку, дернув мятый шейный платок.
Да уж, понимаю. Только осторожно, ладно? Боннет говорит, здесь глубоко, а еще река приливная тут сильное течение.
Буду у самого берега. Я кивнула на небольшой выступ земли, где река поворачивала и ивы отливали серебром в лунном свете. Видишь? Там заводь.
Ага. Смотри, осторожно, повторил Джейми и сжал мой локоть на прощание.
Только я повернулась, как передо мной возникла смутная высокая фигура наш гость, чья штанина потемнела от засохшей крови.
Ваш покорный слуга, мэм, отвесил он мне должный поклон, несмотря на раненую ногу. Неужели мы уже прощаемся?
Боннет стоял слишком близко. Я чуть было не отшатнулась.
Да, кивнула я, отбросив со лба упавшие пряди. Удачи вам, мистер Боннет.
Благодарю за доброе пожелание, мэм, тихо ответил он. Но я убедился, что человек зачастую сам должен позаботиться о своей удаче. Доброй вам ночи, мэм.
Он вновь поклонился и отошел, сильно хромая, как призрак раненого медведя.
Шум речного потока заглушал привычные ночные звуки. Над водой, в погоне за крошечными насекомыми, пронеслась летучая мышь.
Джейми тихо ворчал себе под нос.
Все-таки сомневаюсь я в нем, произнес он, хотя я ничего не спросила. Надеюсь, что проявил великодушие, а не сглупил.
Не отправлять же его на виселицу, сказала я.
Ну, я мог.
Джейми увидел мой изумленный взгляд и криво усмехнулся.
Власти не всегда ошибаются с приговором, саксоночка. Чаще всего повешенный заслуживает свою судьбу. А я не хочу думать, что помог злодею сбежать. Он пожал плечами и отбросил волосы с лица. Ладно, дело уже сделано. Иди искупайся. Я подойду, как смогу.
Поднявшись на цыпочки, я потянулась его поцеловать и почувствовала, как он улыбнулся. Я осторожно коснулась его рта языком, словно спрашивая, а Джейми легонько прикусил мою нижнюю губу в ответ.
Сможешь потом еще немного потерпеть без сна? Самую малость?
Столько, сколько нужно, заверила его я. Но ты поспеши.
Под ивами обнаружилась полянка. Я медленно разделась, с удовольствием ощущая дуновение ветерка и свободу от влажной одежды.
Я осторожно ступила в воду, на удивление прохладную, даже холодную, по сравнению с горячим ночным воздухом. Илистое дно, стоило отойти от берега, стало песчаным.
Хотя на реку влияли морские приливы и отливы, мы остановились достаточно высоко по течению, поэтому вода была свежей и пресной. Я попила и умылась, смывая пыль.
В воду я вошла только до середины бедра, памятуя о предупреждении. О, как прекрасно почувствовать прохладу на коже после изнуряющей дневной жары и объятий ночной духоты! Я плеснула пригоршню воды на грудь. Капли, щекоча, стекли по животу.
Близился прилив небольшие волны бились о ноги, подталкивая к берегу. Но я еще не собиралась уходить. Мыла у меня не было, так что я просто несколько раз промыла волосы чистой водой, а кожу натерла песком, пока она не засияла от чистоты.
Потом, забравшись на прогревшийся за день камень, я растянулась на нем, как русалка в лунном свете. Не спеша вычесала длинные, вьющиеся волосы пальцами. Несмотря на чудовищную усталость, я почему-то чувствовала себя живой, будучи в том состоянии, когда мысли замедляют ход, зато усиливаются ощущения. Моя грудь набухла, как два белых купола, усеянные прозрачными каплями. Я легонько коснулась соска он медленно затвердел сам собой, словно по волшебству.
До чего же здесь да, волшебно. Тихой безветренной ночью я будто покачивалась на водах теплого моря. В небе, таком чистом над побережьем, ярко сияли звезды. Всплеск. Я уставилась на воду. Ничего только круги на темной поверхности. Отражения звезд заметались в них, как светлячки в паутине.
И вдруг посреди ручья наверх вырвалась морда. Во все стороны полетели брызги. Во рту Ролло билась рыба. Мелькнули чешуйки он яростно мотнул головой и сломал ей хребет. Огромный пес медленно поплыл к берегу, отряхнулся и побрел прочь, сжимая свой обмякший ужин в зубах.
Он на миг остановился, уставившись на меня. Желтые глаза и чешуя рыбы блеснули в обрамлении темной шерсти. Как на картине примитивиста. Как у Анри Руссо: бескрайняя дикость и полное спокойствие.
Затем пес ушел, и на другом конце берега остались лишь деревья и то, что скрывалось за ними. А что там? Больше деревьев, подсказал разум.
Куда больше, пробормотала я, вглядываясь в таинственный мрак.
Цивилизованный мир даже в такой примитивной форме, к которой я постепенно привыкла, лежал тонким полумесяцем вдоль побережья. Двести миль в глубь континента и уже не встретишь ни города, ни захудалой фермы. Дальше распростерлись долгих три тысячи миль чего? Дикой местности, конечно, и таящейся опасности. А еще приключений и свободы.
Новый мир, полный страха и радости, ведь теперь мы с Джейми вместе навсегда. Расставания и печали остались позади. Даже мысли о Брианне не причиняли боли. Да, я ужасно скучала по дочери и постоянно о ней вспоминала. Но в то же время знала, что она спокойно живет в своем времени, и знание это смягчало разлуку.
Накопившийся в камне жар прошедшего дня перетекал теплом в мое тело. Капли влаги высыхали прямо на глазах. Как хорошо чувствовать себя живой
Над водой вились стайки мошек; я слышала, как временами из воды выпрыгивают рыбы, чтобы их поймать.
Насекомые были просто вездесущим проклятием. Каждое утро я тщательно проверяла кожу Джейми, снимала с него ненасытных клещей и блох, щедро смазывала всех своих спутников соком давленой болотной мяты и табачного листа. Если бы не это, нас бы съели заживо, ведь москиты и прочие кровожадные твари тучами вились в лесах. Правда, они все равно доводили до бешенства тем, что вечно забивались в уши, носы, попадали в рот или в глаза.
Как ни странно, большинство насекомых ко мне не приближались. Иэн шутил, что от меня слишком сильно разит травами, но, кажется, все было сложнее. Я не интересовала эту летучую братию даже сразу после купания.
Я думала, так проявляются чудеса эволюции. Наверное, они же и защищали меня в этом мире от простуд и мелких заболеваний. Микробы развиваются вместе с человеком и очень тонко чувствуют малейшие химические сигналы организма «хозяина». Так как я появилась из другого времени, мои сигналы иные, поэтому насекомые не видят во мне добычу.
Или Иэн прав, и от меня просто воняет, сказала я вслух.
Я макнула пальцы в воду и обдала брызгами стрекозу, тоже присевшую на камень, прозрачную тень, чьи яркие цвета поглотила тьма.
Хоть бы Джейми поспешил Я столько дней провела рядом с ним в фургоне, замечая малейшие движения, когда он управлял лошадьми, тени на лице, когда он говорил или улыбался Очень хотелось до него дотронуться. Мы уже несколько дней не занимались любовью пришлось спешить, чтобы прибыть в Чарльстон вовремя, да и мне не нравится, когда нас могут услышать.
Пронесся теплый ветерок крошечные волоски на теле встали дыбом. Сейчас можно не спешить, да и нет никого. Я провела ладонью по мягкому животу и ниже, по нежной внутренней стороне бедер, где в такт сердцебиению пульсировала кровь. Коснулась влажной, набухшей ложбинки, изнывающей от желания.
Ну и где тебя черти носят, Джейми Фрейзер?.. пробормотала я, легонько себя лаская.
Я здесь, раздался хриплый ответ.
Я испуганно распахнула глаза. Джейми стоял чуть поодаль, по бедра в воде, и его напряженная плоть темнела на фоне светлой кожи. Распущенные волосы ниспадали на плечи, обрамляя белое, как кость, лицо с немигающими, пристальными глазами, как у нашего то ли пса, то ли волка. Застывшее воплощение дикости.
А потом Джейми решительно шагнул вперед. Его прохладная кожа за считаные секунды стала горячей. Жар передался и мне. Наши губы соприкоснулись, и я растаяла в нем почти буквально. Плевать, насколько сейчас жарко. Даже полчища насекомых больше не пугали. Я приподняла бедра, и Джейми вошел в меня, твердый и гладкий, и вся прохлада покинула его, как клинок, обагренный горячей кровью.
Мои руки скользили по его влажной спине, а по коже стекали ручейки пота, увлажняя наши животы и бедра, трущиеся друг о друга.
Господи, у тебя рот такой же соленый и скользкий, как и лоно, пробормотал Джейми.
Он слизнул крошечные бисеринки пота с моего лица, почти невесомо поцеловал в висок. Я почти забыла, что лежу на голом камне, а его поверхность царапает спину и ягодицы.
Не могу больше держаться, прошептал Джейми, тяжело дыша.
И не надо, отозвалась я, обхватывая ногами его бедра, прижимаясь крепче в мимолетном безумии единения. Я, конечно, слышала, что люди могут сгореть от страсти, проговорила я, слегка запыхавшись, но это все глупости.
Джейми приподнял голову, лежавшую на моей груди, а потом рассмеялся.
Господи, ну и жарко! Он откинул влажные волосы со лба и шумно выдохнул. Как вообще местные в такую жару любовью занимаются?
Так же, как и мы только что, заметила я, сама пытаясь перевести дыхание.
Нет, уверенно заявил Джейми. Так ведь и помереть можно в процессе!
Наверное, они делают это медленно, предположила я. Или под водой. Или ждут осени.
Осени? переспросил Джейми. Что-то мне все-таки не хочется жить на юге. А в Бостоне жарко?
В это время года да. И жутко холодно зимой. Уверена, ты привыкнешь к жаре. И к насекомым.
Джейми стряхнул с плеча комара и глянул на берег.
Может, привыкну, сказал он, а может, и нет, но пока
Он крепко стиснул меня и перекатился по камню. Мы грациозно, как два полена, свалились в воду.
Мы снова лежали на камне, едва касаясь друг друга. Последние капли влаги высыхали на прохладной коже. На другой стороне речки ветви ив касались воды, а кроны чернели на фоне заходящего полумесяца. За ивами на долгие мили простирался девственный лес, ведь города пока ютились лишь на самом краю континента.
Джейми проследил за моим взглядом и угадал, о чем я задумалась.
Совсем не похоже на то, где ты была в своем времени, да? кивнул он на полную листвы темноту.
Пожалуй. Я сплела свои пальцы с его, рассеянно поглаживая широкие костяшки Джейми. Дороги будут вымощены, но не булыжниками, а скорее покрыты твердым, гладким веществом его изобретет шотландец по фамилии Макадам.
Джейми изумленно хмыкнул.
Значит, в Америке будут жить шотландцы? Здорово.
Я вглядывалась в колеблющиеся тени, словно могла как по волшебству создать из них процветающие города, которые однажды здесь вырастут.
В Америке будет полно разных людей. И они освоят все земли, отсюда до Западного побережья, которое назовут Калифорнией. А пока Я слегка вздрогнула, несмотря на теплый воздух. Здесь только три тысячи миль дикой местности. И больше ничего.
Ага, ничего, кроме тысяч кровожадных дикарей, рассудительно заметил Джейми. И странных злобных тварей.
Ну да, согласилась я. Наверное.
Эти мысли выбивали меня из колеи. Конечно, в принципе я знала, что в лесах живут индейцы, медведи и прочите лесные обитатели, но сейчас перед нами стояла вполне реальная перспектива внезапно столкнуться с ними лицом к лицу.
А что будет с индейцами? полюбопытствовал Джейми, тоже всматриваясь во тьму, как будто пытался рассмотреть в тенях будущее. Их победят и прогонят?
Я снова вздрогнула и поджала пальцы ног.
Да, так и будет. Большинство убьют. Немало бросят в тюрьмы.
Ну и хорошо.
Как посмотреть, сухо сказала я. Не думаю, что индейцы с тобой согласятся.
Пожалуй, отозвался Джейми. Но когда чертов демон попытается содрать с меня скальп, меня что-то не очень будет волновать его мнение, саксоночка.
Нельзя так просто их обвинять, возразила я.
Очень даже можно. Если индеец сдерет с тебя скальп, то я еще как его обвиню, уж поверь.
А тебе понравится, если вдруг появятся чужаки, которые будут убивать твой народ и лишат тебя родной земли, где вы жили испокон веков?
Уже появились, жестко сказал Джейми. Иначе я по-прежнему жил бы в Шотландии, верно?
Ну запнулась я. В смысле в таких обстоятельствах ты бы тоже сражался, так?
Джейми глубоко вздохнул.
Если англичанин нападет на мой дом, произнес он, конечно, я с ним сражусь. И убью не моргнув глазом. Но я не буду сдирать с его головы кожу и размахивать ею как флагом. И причиндалы его есть не стану. Я не дикарь, саксоночка.
Я и не говорила, что ты дикарь! Просто
Кроме того, неумолимо продолжал он, я не собираюсь убивать индейцев. Пусть только ко мне не лезут, тогда и я их ничуть не побеспокою.
Уверена, их такая новость обрадует, пробормотала я, решив, что на сегодня довольно уговоров.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, и смотрели на звезды. Я вдруг почувствовала себя до слез счастливой и одновременно напуганной. Сколько еще проживут наши чувства? Когда-то я считала, что вечно, но я была куда моложе
Скоро, даст бог, мы осядем, найдем свой дом, начнем новую жизнь. Это предел моих мечтаний. Однако с моего возвращения прошло всего несколько месяцев. Каждое касание, каждое слово пока переплетались с воспоминаниями и отдавали ощущением первой встречи. Что случится, когда мы вновь друг к другу привыкнем, бок о бок погружаясь в рутину?
Как думаешь, я тебе надоем? пробормотал Джейми. Когда мы осядем?
Я только что подумала то же самое о тебе.
Нет, сказал он с улыбкой в голосе. Мне-то ты точно не надоешь, саксоночка.
Откуда ты знаешь?
Раньше такого не было. Мы были женаты три года, и в последний день ты оставалась для меня такой же желанной, как в первый. Даже больше, наверное, добавил он тихо, тоже вспоминая, как мы на прощание занимались любовью, прежде чем Джейми отправил меня в будущее сквозь камни.