Я верну ее невредимой, и она получит всю информацию, которая будет необходима.
Полагаю, для вашего народа обещание значит так же много, как и для нашего. Несмотря на то что я прикован к постели, у меня есть друзья, которые позаботятся о ней, если вы свое нарушите. Произнося эти слова, Малакай холодно улыбается.
У Азраэля начинают трепетать крылья носа. Клянусь, еще никогда ни один человек с ним так не разговаривал.
Я даю вам слово, граф.
Значит, это мы прояснили. Теперь мне нужен ваш номер телефона. Просто на случай, если мне будет что вам сообщить.
Очень разозленный и напряженный, ангел диктует свой номер. Малакай записывает, а я делаю себе мысленную пометку потом тоже его сохранить.
Хорошо, говорит Малакай, не особо впечатленный настроением ангела. Взгляни еще на рисунки «Книги мертвых» из гробницы Рамзеса II. Если я правильно помню, на одной из картинок фараон передает Осирису на его суде над умершими тот же самый скипетр. В том моменте, где его душа просит позволения войти в потусторонний мир. Мне всегда это казалось странным.
Возле меня Азраэль резко втягивает в себя воздух. Звук настолько тихий, что брат его точно не слышит. А вот я вполне.
«Книга мертвых» это сборник заклинаний, магических формул и литургических наставлений душе покойного на пути в загробный мир. Ему либо клали папирус, либо покрывали соответствующими рисунками стены гробницы. Благодаря этой информации душа мертвого может защититься от демонов. В отличие от остальных заупокойных текстов египтян, где идет речь о путешествии бога Ра по подземному миру, «Книга мертвых» описывает испытания, которые должна выдержать душа, чтобы пройти через врата, которые охраняют Осириса в царстве мертвых. Только умершие, чьи души чисты, имеют право ступить в поля праведников.
Азраэль удивленно моргает, и я, не удержавшись, пихаю его локтем в бок:
Я же говорила, что мой брат намного умнее меня, а память у него еще лучше моей.
Ну теперь-то мне гораздо легче, фыркает ангел. Целых два умника в моей жизни. О боги, чем я это заслужил? Может, мне лучше взять с собой твоего брата и надеяться, что он не так сильно будет действовать на нервы?
Он определенно не стал бы. И чтобы это выяснить, тебе потребовалось меньше пяти минут. Уважаю. Похоже, за симпатичным личиком кроется больше, чем кажется на первый взгляд.
Азраэль лишь моргает, потому что от этого заявления у него, видимо, пропал дар речи.
Небольшое предостережение, раздается голос улыбающегося Малакая, который заметно расслабился. Она доведет вас до белого каления. И не говорите, что я вас не предупреждал.
Я запомню, сухо отзывается Азраэль. И тоже постараюсь превратить ее жизнь в ад.
Вижу, вам будет очень весело вместе.
А вот в это мне мало верится. Я подхожу к брату, сажусь на край кровати, осторожно его обнимаю и целую в щеку.
Он отводит мне за ухо прядь волос.
Значит, поужинать у нас не получится?
Я качаю головой.
Он хочет отправиться прямо сейчас. Дурацкий скипетр пропал кучу лет назад. Пара часов не должна иметь значения.
Лучше не провоцируй его, тихо просит Малакай. С бессмертными шутки плохи.
Ему ведь кое-что от нас надо, не так ли? Уверена, он будет с меня пылинки сдувать.
Брат подозрительно косится на Азраэля, который, в свою очередь, притворяется, что не подслушивает.
Сомневаюсь, что он вообще это умеет. Существуют легенды об этом скипетре. Малакай еще немного понижает голос: Их немного, поскольку в ходе истории кто-то очень постарался уничтожить все упоминания о нем и сделать так, чтобы никто не вспомнил о регалии.
Но, само собой, как минимум одну из них ты слышал. Я с любовью улыбаюсь брату, который наклоняет к себе мою голову и целует в лоб.
Чисто случайно. Береги себя.
Как всегда.
Мы еще раз обнимаемся. Малакай стал совсем худым, и его тело кажется холодным, но мне все равно не хочется его отпускать.
Азраэль прочищает горло.
Нам пора, прерывает он наше прощание.
С трудом отлипаю от брата, а он смахивает с моей щеки слезинку, которую я даже не заметила.
Я буду здесь, когда ты вернешься, обещает Малакай.
Хорошо за ним присматривай, велю я нашей собаке и целую ее в морду. Чтобы с ним ничего не случилось.
Селкет наблюдает за мной большими карими глазами и опускает черные ресницы. Лишь через силу мне удается оставить их обоих.
Гарольд уже дожидается нас с Азраэлем перед дверью в комнату и внимательно смотрит на меня, когда я выхожу в коридор. Стоит мне подать хоть малейший знак, и он набросится на ангела. И пусть дворецкий уже не молод, и по нему незаметно, но он проходил подготовку в вооруженных силах. А прежде чем поступить на службу к нашим родителям, был бойцом элитного британского подразделения. В качестве причины столь резких перемен всегда утверждал, что тревог ему на всю жизнь хватило. Несмотря ни на что, за меня и Малакая он отдаст свою жизнь. Не то чтобы я когда-нибудь потребовала бы нечто подобное, но одно осознание этого меня успокаивает.
Позвони, как только приедешь в Лондон, просит он, держа в руках мой рюкзак.
Обязательно. Это одно из наших неписаных правил. Малакай и Гарольд всегда должны знать, где я нахожусь. Я, в свою очередь, обязана всегда и везде быть на связи. Если я долго не беру трубку, они выпускают кавалерию. К счастью, до сих пор это потребовалось лишь однажды. Тогда я перемещалась по Боливии, чтобы вернуть глиняную табличку, обнаруженную в храме майя в Гватемале и впоследствии исчезнувшую, и каким-то образом очутилась в другой стране. Студент, помогавший с раскопками, пытался продать табличку через скупщика краденого, а тому не слишком понравился мой визит. Гарольд привлек своих старых знакомых, которые и вызволили меня из плена этого человека. Я отделалась фингалом, парой сломанных ребер и, конечно же, спасла табличку. Я буду осторожна, уверяю я. Позаботьтесь о Малакае.
Не переживай за него.
Эту функцию я у себя отключить не в силах, но на этот раз появилась надежда спасти его. Более важного заказа я еще не выполняла.
Стоящая возле автомобиля девушка открывает багажник, когда мы приближаемся. Естественно, у ангела водитель женского пола. Покачав головой, я окидываю ее взглядом. Примерно моего возраста и явно из бессмертных. Кстати, помимо богов, ангелов и джиннов, существует еще довольно много нечеловеческих созданий.
Это Энола, к моему удивлению, представляет ее Азраэль, мой водитель, телохранительница и лучшая подруга.
Прежде он уже упоминал это имя. Она находилась с ним в ту ночь, когда Азраэль с соратниками забрали скипетр из Атлантиды.
Губы женщины на его поразительно тепло прозвучавших словах складываются в искреннюю улыбку. Зачем ему телохранительница? Он ведь в отличной форме и фактически сам по себе оружие. К тому же я не могу представить, что в этом мире найдется тот, кто по доброй воле решит на него напасть. Девушка небольшого роста и хрупкого телосложения, так что могла бы быть скорее феей, чем воительницей. Впрочем, первое впечатление, как известно, обманчиво.
Не стоит ее недооценивать, подтверждает Азраэль мои мысли, которые он, кажется, все-таки читает. Пери умеют летать, как мы, ангелы, а чтобы ранить кого-то, ей не нужен меч.
Достаточно легкого прикосновения кончиком ногтя, и ее жертва начнет корчиться от ужасной боли, перебиваю я. И эта боль так сильна, что большинство несчастных сводят счеты с жизнью, потому что не в силах ее вынести.
Женщина улыбается мне с холодной любезностью:
Вижу, репутация меня опережает. Можем ехать?
Она захлопывает крышку багажника и обходит автомобиль. Густые тяжелые синие волосы ниспадают по спине, и хотя это почти невозможно, она представляется мне еще более жуткой, чем стоящий рядом ангел.
Ты ей не нравишься, без надобности информирует меня Азраэль. Но не расстраивайся. Ей в принципе не нравится ни одна особь женского пола, которая приближается ко мне больше чем на пару шагов.
Я презрительно хмыкаю:
Если будет удерживать тебя подальше от меня, станет и моей лучшей подругой.
На этот выпад Азраэль никак не реагирует, просто открывая передо мной заднюю дверь. Я в последний раз машу рукой Гарольду, не обращая внимания на обеспокоенное выражение его лица. Едва успеваю пристегнуться, как двигатель лимузина начинает урчать и машина трогается. Я остаюсь наедине с двумя нечеловеческими существами, которые способны раздавить меня как комара. Не слишком приятное ощущение.
Мы еще не миновали длинную, засаженную деревьями подъездную дорожку из Пикстон-Парка, а Азраэль уже открывает маленький холодильник, расположенный между сиденьями напротив нас.
Хочешь чего-нибудь выпить? Бокал вина, например.
Спасибо, нет. Я не пью на заданиях.
Он наливает себе бокал виски и, откинувшись назад, удобно устраивается в кресле.
Ты еще не начала, так что не стесняйся.
Лучше бы предложил мне чего-нибудь поесть. Вернувшись домой во второй половине дня, я быстро перекусила, попросила Гарольда рассказать мне о нынешнем состоянии здоровья Малакая, а потом отправилась к брату. Если сейчас попробую алкоголь, то отключусь, плюс меня мучает джетлаг[7].
Чувствую на себе взгляд ангела, и хотя в машине довольно много места, кажется, будто воздух между нами уплотняется. Глазами ищу кнопку, которая опускает стекло, отделяющее нас от передней части салона. Конечно, она вне досягаемости. Отодвинувшись от Азраэля как можно дальше, прислоняюсь головой к прохладному окну. Мы молча едем по родным мне местам обратно в Лондон. Могла бы и не делать сегодня такой крюк. Меня охватывает грусть. Как бы хотелось провести хоть одну ночь рядом с Малакаем. Но придурок рядом со мной шантажировал меня жизнью брата, и я ни на секунду не сомневаюсь, что он нарушит обещание, если ему это будет на руку.
Ты тоже придаешь значение правильной форме обращения? У тебя есть титул? задает он вопрос в тишину.
Естественно. Но я требую так обращаться ко мне только от любовников и исключительно в постели, ядовито откликаюсь я.
Подавившись виски, он начинает кашлять. Так этому надутому типу и надо. Пусть задохнется, не имею ничего против.
Лишь прикрыв веки, я чувствую себя чуточку лучше. До конца поездки ангел оставляет меня в покое, и я то и дело проваливаюсь в сон. Обычно после успешно выполненной задачи я беру перерыв на пару недель. И тогда сплю часами напролет, позволяю нашей поварихе скармливать мне горы всяких вкусностей и провожу с Малакаем каждую минуту, когда у него самого хватает сил уделить мне время.
Всего этого меня лишил Азраэль. Но если это означает пощаду для Малакая, а я только за это и цепляюсь! я переживу.
Кто-то трясет меня за плечо, поэтому я рычу и отворачиваюсь.
Просыпайся, принцесса. Меня снова трясут. Приехали. Азраэль нанял тебя не для того, чтобы ты спала. У тебя час, чтобы зарегистрироваться и освежиться, а потом я снова тебя заберу.
С трудом разлепив веки, морщусь от яркого света. Пери пренебрежительно смотрит на меня янтарными глазами. Она широко улыбается, но выглядит это недружелюбно. Не хватает только пары клыков. Затем девушка отходит в сторону и бросает мой рюкзак на дорогу. Азраэль копается в своем телефоне, не удостаивая меня и взглядом.
Осторожнее, пожалуйста! огрызаюсь я. Насчет этого рюкзака у меня пунктик. Будучи со мной во всех путешествиях, он стал чем-то вроде талисмана.
Вздохнув, я покидаю салон, пока пери вновь занимает водительское кресло. Автомобиль тут же срывается с места, едва не отдавив мне ноги.
Дура тупая. Меня ни капли не удивляет, что ангел называет эту лапочку лучшей подругой. Они двое точно нашли друг друга.
Обращаю внимание на отель, перед которым меня высадили. «Rosewood». Шикарней некуда. Надеюсь, этот тип сам оплатит номер. Мы хоть и не бедствуем, но в заведении такого класса я бы никогда не остановилась. Мои запросы гораздо скромнее. В разъездах я часто ночую в дешевых хостелах, потому что мне плевать на позолоченные краны.
Подошедший портье окидывает меня неодобрительным взглядом.
Мистер Армитедж забронировал для меня номер, заявляю я самым надменным тоном истинной аристократки. Сказывается выучка, ведь тетя Фиона приглашала только лучших преподавателей, которые прививали мне подобающие манеры.
Мы всегда рады гостям мистера Армитеджа. Выражение его лица смягчается, и у меня возникает вопрос, как часто ангел заселял сюда своих подружек. Мужчина подзывает к себе молодого сотрудника и что-то ему шепчет. Они достаточно хорошо обучены, чтобы не демонстрировать удивления. Его коллега забирает мой рюкзак, идет вперед и проводит меня сначала к лифтам и наконец к моей комнате.
Мне не нужно регистрироваться? спрашиваю у юноши, когда он открывает дверь с помощью карты и придерживает ее для меня.
Этот номер сдан в постоянную и эксклюзивную аренду мистеру Армитеджу, объясняет он. Здесь он размещает своих дам. Взгляд мальчишки скользит по мне. Хотя вы не соответствуете его типажу, если можно так выразиться. У парня краснеют щеки, и я хлопаю его по плечу. Внезапно он начинает нервничать.
И слава богу, я бы сказала. Расслабься, я никому не нажалуюсь, что ты такой болтун.
Спасибо.
Сотрудник с явным облегчением исчезает, а я закрываю дверь и шагаю в просторную гостиную. Кроме этой комнаты в моем распоряжении спальня и ванная с джакузи. Ангел что, встречается тут со своими подружками? Вывод напрашивается сам собой. К тому же отсюда он может в любой момент уйти, как только дама ему наскучит. У меня мелькает мысль поспать на диване, а не в постели, где он наверняка кое-чем занимался. Однако кровать выглядит невероятно удобной, и диван проигрывает. Самое главное, забравшись под одеяло, не наткнуться на забытые игрушки для взрослых. Хотя этот парень точно не нуждается во вспомогательных средствах, чтобы порадовать партнершу. А я однозначно слишком долго не занималась сексом, раз задумываюсь на подобные темы. Раздосадованная этим открытием, я устраиваюсь в кресле, пишу Малакаю и Гарольду, заодно посылая им свое местоположение. Потом отправляюсь на поиски мини-бара и набиваю желудок найденными там орешками и чипсами. Больше всего мне хочется улечься в постель, включить Netflix и заказать какой-нибудь еды в номер. Телевизор на стене просто огромен. Но, к сожалению, пери уже скоро меня заберет, и готова поспорить, что она явится вовремя. Я раздеваюсь и принимаю холодный душ, чтобы взбодриться и не терять бдительности, когда вновь встречусь с ангелом.
Как и ожидалось, в дверь стучат с точностью до минуты. Открыв ее, я одариваю улыбочкой пери, которая абсолютно не меняется в лице. Затем молча следую за Энолой к лимузину, и она везет меня сквозь лондонскую ночь. Мы направляемся в Белгравию. Разумеется, ангел живет в одном из самых фешенебельных районов Лондона. У особняка, перед которым мы некоторое время спустя паркуемся, шикарный викторианский фасад. Наверняка он сто́ит целое состояние, и я не сомневаюсь, что внутри дом еще прекраснее, чем снаружи. Большинство зданий в этом квартале принадлежит семейству Гровенор, герцогам Вестминстер. В некоторых из них я даже побывала, после того как тете взбрело в голову ввести меня в высшее общество, чтобы удачно выдать замуж. Мне тогда исполнилось всего девятнадцать. Ну и что тут скажешь? Пусть это делалось с добрыми намерениями, но тетина затея с треском провалилась. Все-таки мы живем в двадцать первом веке, что, кажется, не совсем доходит до представителей определенной прослойки общества, к которой мне категорически не хочется себя причислять.