Приехав в деревню, Маша решила остаться здесь навсегда. У нее нет ни дома, ни семьи. Она воспитывалась в детдоме.
Бедняжка, Сергей покачал головой.
Сначала Маша жила у Орловых, но потом Мария Петровна невольно запнулась и потупила взор. Словом, Клавдия Орлова попросила меня временно приютить девушку у нас, пока ей в больнице не выделят комнату. Вот и все.
Все!? Сергей недоверчиво посмотрел на мать. Мама, не темни, ты что-то явно недоговариваешь.
Глупости все это, сынок, о которых даже не стоит и говорить, Мария Петровна махнула рукой. Ты лучше поди, приляг. А я тем временем приготовлю на стол, вечером позовем соседей. Надо же, сынок, отметить твое возвращение домой.
Ой, мама-мама, Сергей с лукавым видом погрозил Марии Петровне пальцем.
Маша торопливой походкой шла по главной деревенской улице, напевая веселую песенку. Приезд Сергея благотворно повлиял не только на Марию Петровну, но и на Машу. Она была в прекрасном настроении. Девушка от души была рада за Марию Петровну. Маша прошла мимо сельпо, мимо небольшой площади, в центре которой стояло трехэтажное здание школы из красного кирпича, уцелевшее только потому, что там во время войны была немецкая комендатура. Впереди виднелся небольшой пустырь, заросший полынью, ковылем и еще той травкой, с которой Маша любила сдергивать султанчик и загадывать, что останется в щепотке петушок или курочка. Сразу же за пустырем стояло несколько утопающих в зелени деревянных и глинобитных домов, в одном из которых жил Григорий Орлов. Маша замедлила шаг. Всего несколько секунд потребовалось ей, чтобы принять решение. Девушка встряхнула головкой и направилась к дому Григория.
Маша, это ты? при виде девушки Григорий явно смутился.
Да, это я. Можно?
Конечно, проходи, садись, Григорий сделал выразительный жест рукой в сторону стула, который стоял у окна, затем захлопнул толстую книгу и положил ее на стол.
Вот шла мимо и решила заглянуть. Мы так давно с тобой не виделись, тихо произнесла Маша и нервным движением одернула платье. Гриша, ты что избегаешь меня?
Нет. С чего ты взяла?
А мне кажется, ты не хочешь меня видеть, только я не пойму, почему, слова давались Маше с трудом.
Ты неправа. Просто последние дни я очень занят. Работаю в мастерских, ремонтирую трактора, да и маме нужно помочь по дому. Сама видишь, дом покосился, крыша прохудилась. А вечерами сижу за учебниками, пытаюсь вспомнить азы школьной программы. Я твердо решил поступать в ленинградский университет на факультет журналистики.
Так, значит, ты скоро уезжаешь? взволнованно воскликнула Маша.
Да, через несколько дней.
А как же я, Гриша Маша с болью посмотрела на Орлова.
Маша, Григорий опустил голову и на миг застыл, собираясь с мыслями, я не хочу тебя обижать, но ты сама вынуждаешь меня сказать. Между нами ничего кроме дружбы не может быть. Я знаю, как больно тебе это слышать, но другого я тебе предложить не могу. Прости меня за эти слова.
Гриша, но почему?
Я люблю Ольгу, и это выше моих сил. Я однолюб. Полюбив однажды, я полюбил на всю жизнь.
Но как ты можешь любить человека, которого уже нет в живых? зло выкрикнула Маша, пытаясь сдержать слезы и не разрыдаться от обиды.
О чем ты?
Ольга Ты думаешь, она жива. Сомневаюсь. Если бы это было так, она давно вернулась бы. Гриша, она умерла, ее больше нет. А я из плоти и крови, я рядом, и так сильно люблю тебя.
Маша, замолчи, прошу тебя, не надо.
Да, я люблю тебя и готова на каждом перекрестке кричать об этом. Люблю люблю Маша бросилась к Григорию.
Григорий попытался оттолкнуть Машу, но она с силой прижалась к нему и обвила его шею руками. Слезы струились по лицу девушки, и она всем телом вздрагивала.
Гришенька, любимый, не отталкивай меня и не отказывайся от моей любви. Ее хватит на двоих, она так сильна. Пройдет время, и ты обо всем забудешь и сможешь полюбить меня.
Успокойся, возьми себя в руки. Любовь не вымаливают, она приходит сама, это дар свыше, Григорий разжал руки девушки и с силой усадил на кровать.
Гришенька Говори все что угодно, но только не отталкивай меня. Я не могу без тебя жить, ты для меня все, любимый. Гордость к черту гордость, если я могу навсегда тебя потерять. Не можешь меня любить, хорошо, не надо. Я согласна быть с тобой рядом даже без твоей любви.
О чем ты говоришь? Маша, опомнись, Григорий подошел к окну и распахнул его настежь.
Свежий ветерок ворвался в комнату, и Орлов, пытаясь взять себя в руки и не наговорить Маше обидных слов, сделал глубокий вдох.
Через минуту он повернулся и тихо произнес:
Я понимаю тебя и не осуждаю. Человек в любви бывает часто безрассуден и готов пойти на любые жертвы, лишь бы достичь желаемого. Вот и я Ты говоришь, Ольги нет в живых. А я не верю, слышишь, не верю. И если она до сих пор не вернулась, то это еще не означает, что ее нет в живых. Я буду искать ее. И пусть на это уйдет вся моя жизнь, я не отступлюсь.
Безумный. Ты отвергаешь живого человека и гонишься за призраком, Маша покачала головой и досадливым жестом смахнула слезы с лица.
Пусть так, но я не могу иначе. Маша, пойми меня и прости. В случившемся с нами никто не виноват. Это судьба.
Но что мне делать, как жить без тебя, Гриша? Я приехала в эту деревню только ради тебя. Мне казалось, что узнав меня ближе, ты сможешь
Забыть Ольгу?
Да.
Маша, это невозможно. Невозможно так же, как жить на земле и не дышать воздухом. Что касается тебя Пройдет время, и ты встретишь человека, которого полюбишь и будешь с ним счастлива.
Гриша, а если ты найдешь подтверждение тому, что Ольги уже нет Может быть, тогда мы сможем быть вместе? Маша с надеждой посмотрела на Орлова.
Не хочу тебя обнадеживать.
Но я готова ждать сколько угодно, Маша решительно встала.
Нет, Маша.
Нет девушка закусила губу и на мгновение застыла. Тогда вот что я тебе скажу: ты никогда не найдешь свою Ольгу, слышишь, никогда!
Маша со злостью сжала кулачки и, метнувшись к двери, с шумом захлопнула ее за собой.
Через неделю Григорий уехал в Ленинград. После успешной сдачи вступительных экзаменов он был зачислен на первый курс Государственного университета на факультет журналистики.
VII
Грянул военный оркестр. Скорый поезд, следовавший из Германии в Ленинград, прибыл на первый путь Московского вокзала, украшенного в честь возвращения воинов-победителей государственными знаменами, красочными транспарантами и гирляндами из живых цветов. Город встречал своих героев. Это была уже вторая очередь демобилизованных фронтовиков, возвращавшихся домой, после того как они по тем или иным причинам вынуждены были задержаться в своих частях, дислоцированных на территории Германии. Перрон утопал в цветах, всюду счастливые лица, радостные возгласы, смех и улыбки, и конечно слезы, слезы счастья и любви.
Андрей, нам спешить некуда, Петр Степанович дружески потрепал Чернышова по плечу. Никто нас не встречает и не ждет, так что подождем, пока основная масса людей схлынет, а затем спокойно отправимся домой.
Андрей сидел у окна и с радостным блеском в глазах следил за праздничной суматохой на перроне.
Петр Степанович, а почему вы не сообщили дочери о своем возвращении? не поворачивая головы, спросил он.
Петр Степанович чуть наклонился и, глядя через плечо Андрея на шумный вокзал, задумчивым голосом ответил:
Знаешь, Андрей, я представляю нашу встречу с дочерью непременно дома. Я открою входную дверь своим ключом и тихонько войду. Танюша будет хлопотать по хозяйству на кухне, а я на цыпочках подкрадусь к ней, нежно обниму и ласково скажу: «Доченька, я вернулся». Она встрепенется, радостно вскрикнет и уронит из рук чашку или еще какой-нибудь бьющийся предмет. Чашка разлетится вдребезги, и она бросится обнимать меня.
Здорово! воскликнул Андрей и посмотрел на Соколова, который, пытаясь скрыть волнение, охватившее его при воспоминании о дочери, смущенно улыбнулся.
Вдруг раздался настойчивый стук, и тотчас дверь в купе с шумом открылась. На пороге стоял улыбающийся майор Валадзе, грузный черноволосый мужчина лет сорока.
Вай-вай дарагие мои друзья, с сильным грузинским акцентом пропел Валадзе, вот и пришло время расставаться. А жаль, честное слово, жаль! За время пути я привык к вам. Не говорю «прощайте», говорю «до свидания». Будете в Телави непременно заходите. Улица Ленина, дом семь. Встречу, как самых желанных гостей, поскольку нет ничего крепче фронтовой дружбы. Нужна будет помощь звоните, пишите, приезжайте. Валадзе сделает все возможное и невозможное, чтобы помочь.
Вахтанг, а в Ленинграде у тебя родные живут? спросил Андрей.
Сестра. К ней еду в гости. Десять лет не виделись. Думаю, если и на этот раз не навещу, так кто знает, когда еще свидимся. Ну, до свидания, успехов вам, друзья, майор сердечно пожал руку Петру Степановичу, затем Андрею.
Будь счастлив, Вахтанг, Петр Степанович лукаво подмигнул Валадзе.
Буду, непременно буду. Мы не имеем права быть несчастливыми, после того как столько жизней за это положено, майор поднял с пола маленький чемоданчик и, отдав честь, покинул купе.
В это время затрещал репродуктор, и раздался взволнованный голос комиссара Ленинграда, генерал-майора Расторгуева, который открыл торжественный митинг словами:
Дорогие наши доблестные воины! Разрешите от всего сердца поздравить вас с возвращением на родную землю!
В ответ грянуло могучее «ура!» в честь Красной Армии и ее великого вождя Сталина.
Пора, сказал Петр Степанович, после того как митинг закончился и перрон почти опустел.
Он снял с верхней полки чемодан и помог Андрею подняться. Перекинув через плечо вещевой мешок и, опираясь на костыли, Андрей медленно вышел из купе вслед за Соколовым. Привокзальная площадь шумела и бурлила, как пчелиный улей. Октябрьский день на удивление выдался солнечным и ясным. Осень основательно вступила в свои права, облачив деревья и кусты в красочный багровый наряд. Светило солнце, которое уже почти не грело, но его яркие лучи веселым светом озаряли улицы и дома. В воздухе порхали запоздалые мошки и мотыльки. Природа словно последний раз раскрывала свои сокровища, прежде чем отдать все это во власть зимы. Подошел трамвай, и Петр Степанович с Андреем с трудом втиснулись в него. На одной из остановок маленькая щуплая старушка при виде Андрея, которого со всех сторон теснили люди, выходившие из трамвая, уступила ему место. Андрея мгновенно бросило в жар, и он смущенно стал отказываться занять освободившееся место. Но старушка была непреклонна.
Сынок, взволнованным голосом сказала она, доставь старой женщине маленькую радость присядь. Мне будет так приятно прижаться к твоему плечу.
Андрей уступил. Трамвай, дребезжа, с диким грохотом несся по городу. Петр Степанович с жадным упоением смотрел на родной Ленинград, который быстро мелькал перед его взором, и не мог наглядеться.
Сказочное творение Петра, город удивительный и неповторимый по своим архитектурным ансамблям и постройкам, город, красотой которого восхищались великие люди мира сего, возрождался из руин и становился еще краше. Всюду, куда ни бросишь взгляд, кипела работа. На Петроградской набережной бригада строителей, состоявшая в основном из молодых девушек, прокладывала городскую магистраль трубопровода, поврежденную в результате бомбежки еще в 1942 году. На Рузовской и Пушкинской улицах, в переулке Ильича и на Обводном канале трест «Ленгаз» восстанавливал газовую сеть. На Рыбинской улице возводили жилой дом на месте разрушенного старого. Люди, переполненные радостным оптимизмом, работали дружно и весело. Город жил, славно трудился и не менее славно отдыхал. Красочные плакаты, пестревшие по всему городу, гласили о приезде в Ленинград лауреата Сталинской премии Д. Д. Шостаковича, который исполнит партитуру недавно законченной им 9-й симфонии. Тут же еще один плакат с изображением борзых собак. Любителей захватывающих зрелищ приглашали 2527 октября на Лахтинские угодья, где водится болотная дичь и где общество собаководства будет проводить испытание собак. В испытаниях примут участие только чистокровные английские и ирландские сеттеры, сеттеры-гордон и спаниели.
Трамвай сделал резкий поворот и помчался по улице, со стороны которой прекрасно был виден некогда ветхий деревянный Казанский мост через реку Монастырку. Но чудо! Петр Степанович, не веря своим глазам, смотрел на мост, который был полностью разрушен, а на его месте строители Ленмостостроя сооружали новый металлический.
Красавец будет! с нескрываемой гордостью произнес пожилой мужчина в роговых очках, стоявший рядом с Соколовым. У меня сосед по квартире работает там. Он монтажник. Все конструкции моста электросварные, сам же мост будет длиной тридцать шесть метров и шириной десять. Береговые каменные уступы, сооруженные еще в середине XIX века, намечено капитально отремонтировать. К концу года все работы, которые не прекращаются и ночью, будут завершены.
Мужчина бросил самодовольный взгляд на Петра Степановича, который, сам не зная почему, кивнул ему в ответ. Трамвай остановился. Петр Степанович тронул Андрея за руку.
На следующей остановке выходим, сказал он и стал пробираться к выходу.
Красивый серый семиэтажный дом, в котором с 1922 года жил на последнем этаже Петр Степанович вместе с дочерью, был построен еще до революции и принадлежал купцу первой гильдии Рюмину. Дом был без лифта, и поэтому, чтобы подняться на последний этаж, Петру Степановичу и Андрею потребовались не только время, но и значительные усилия. Всякий раз, поднимаясь по этой лестнице, Петр Степанович поминал недобрым словом русскую лень и халатность. Построить такой высотный дом и не предусмотреть лифта, тогда как даже пролет для этого есть! Обещали установить лифт еще до войны, но, как видно, пройдет не один год, прежде чем обещание будет выполнено. Соколов открыл входную дверь ключом и, стараясь не шуметь, обошел всю квартиру. Нигде не было ни души, и от этого родной дом показался Петру Степановичу холодным и непривычно пустым.
А Татьяна Соколова тем временем даже не подозревала, какой радостный сюрприз ждет ее дома. Она не спеша шла по Невскому проспекту, время от времени заглядывая то в один продовольственный магазин, то в другой. Поговаривали, что ввиду приближающегося праздника 28-й годовщины Октября могли раньше времени начать отоваривать продовольственные карточки на следующий месяц. На улице уже смеркалось, когда Татьяна вышла из трамвая и торопливой походкой направилась к своему дому. Ее удивило, что дверь квартиры без труда открылась, и кроме того, в коридоре горел свет. Но зная, какой она может быть рассеянной, Татьяна лишь покачала головой. Она сняла драповое пальто и потянулась к вешалке. Но в этот момент скрипнула половица, и девушка, вздрогнув от неожиданности, резко повернулась. Перед ней стоял улыбающийся Петр Степанович.
Папка! закричала Татьяна и, отбросив пальто в сторону на пол, с радостным визгом бросилась в объятия отца. Папка, милый мой, папка ты вернулся, захлебываясь от счастья, шептала она, покрывая его лицо поцелуями.
А он, большой и сильный, словно нашаливший ребенок, смущенно моргал глазами, не в силах произнести ни единого слова.
Мой родной мой самый любимый, папка Ты вернулся