За что ему большое спасибо! с чувством произнёс Викентий и лихо опрокинул рюмку. Закусив маленьким бутербродом, он попросил:
Расскажи, как Александр Петрович?
Как тебе сказать Здоровье в соответствии с возрастом, но живёт очень активно. Консультирует молодёжь, читает лекции на сержантских курсах. За неделю мы видимся не менее двух раз. Лучше расскажи, почему ты не в Женеве?
Викентий, улыбнувшись, взглянул на жену:
У меня уже были куплены билеты, но на вокзале на свою беду я абсолютно случайно встретил Наташу, которая любезно согласилась охранять мой багаж, пока я бегал за кипятком. Мы проговорили всю ночь, а утром ваш покорный слуга уже ехал во Владикавказ. У Наташи здесь жили родители. По приезде мы обвенчались и вот живём
Как в доброй сказке, улыбнулась Людмила.
За окном уже совсем стемнело, но они, не ощущая времени, продолжали сидеть, перейдя на чай.
Наталья, взглянув на гостью, у которой слипались глаза, сказала:
Людочка, идемте, я провожу вас в спальню. Поверьте, они будут сидеть до утра.
Когда они остались вдвоем, Викентий, поплотнее прикрыв дверь, спросил:
Скажи, Лавр, как вы пережили чистку?
Ермаков немного помолчал:
С трудом. Ценой очень больших и бессмысленных потерь Начальнику Армавирского НКВД десять лет дали, у него ещё фамилия двойная Лебедев-Никанорченко. Семёна Буда, начальника горотдела, и Сашу Аккермана, начальника Кропоткинского отдела,
24
Били? понизив голос, спросил Викентий.
Покачав головой, Лавр грустно усмехнулся:
Следователь когда-то у меня в районном розыске начинал. Он и подкармливал, и от Людмилы записки носил. Рисковал мужик, конечно, но в итоге всё хорошо закончилось. Ты только представь! За один день, кажется 20 ноября, «тройка» УНКВД рассмотрела 1252 дела!
25
Лавр закурил и неожиданно сменил тему:
Если бы ты уехал в Женеву, то мог бы встретить Хельгу, и, глубоко затянувшись, неожиданно, без перехода, произнёс, глядя куда-то вдаль: Знаешь, я нашёл убийцу Журавля
26
Викентий вздрогнул и судорожно схватил его за руку, ожидая продолжения.
Я убил его, отрывисто произнёс Лавр и, закурив новую папиросу, рассказал историю двадцатилетней давности. Понимаешь, можно было ранить и взять живым, но я застрелил его.
Ты всё правильно сделал, уверенно сказал Викентий. Очистил землю от одной гадины. Я уверен, что на его руках много крови.
Не знаю, вздохнул Лавр. Некоторое время они сидели молча.
Меня больше беспокоит другая гадина, которая с каждым днём становится всё сильнее задумчиво произнёс Викентий. Лавр вопросительно взглянул на него, ожидая продолжения.
Гитлер! Вот кто меня очень сильно беспокоит! Я начал наблюдать за этим бесноватым ефрейтором после «Пивного путча»
27
28
29
30
Может, Гитлер сам их организовывает, чтобы повысить популярность? предположил Лавр.
Не думаю покачал головой Викентий. Он и без этого очень популярен, а немецкий обыватель ослеплён его лозунгами о величии рейха. Ты знаешь, кто такие гитлерюгенд?
Что-то вроде наших пионеров? неуверенно спросил Лавр.
Викентий вздохнул:
Нет, милый друг, это гораздо страшнее. Вроде бы всё одинаково: любовь к родине, готовность к защите Отечества, но он сделал небольшую паузу. На вершине пирамиды у них стоит фюрер. Основа их идеологии это слепое подчинение и вера в свою арийскую исключительность. Факельные шествия, сожжение книг все это воспитывает и провоцирует агрессию, и это страшно! Немцы нарастили огромный военный потенциал. Тевтоны рвутся в бой! Конечно, прозрение наступит, но какой ценой?
Викентий взглянул в окно, где в предрассветном сумраке начали проступать очертания старого клёна.
Идём спать, завтра я покажу вам город. Он небольшой, но очень уютный, здесь есть что посмотреть.
***
Сегодня будем пробовать осетинскую кухню, безапелляционно сказал Викентий. Осетинские пироги это что-то божественное! Уверяю, на Кубани таких нет! И, что самое удивительное, чем меньше общепитовская точка, тем вкуснее пироги, возбужденно продолжал он, увлекая их в маленькую чайную.
С мясом, с сыром, со свекольной ботвой, пожалуйста, и каждый на четыре части разрежьте, сказал он молодой официантке. Ещё бутылку «Киндзмараули» и графинчик граммов эдак на триста араки. Это осетинская водка, пояснил он гостям, когда девушка, приняв заказ, отошла. Она слабее нашей, но тоже очень неплохая.
Пироги произвели на гостей впечатление.
Я потом вам дам рецепт, улыбнулась Наталья, наблюдая, как Людмила разглядывает тесто.
А вы знаете, почему я заказал именно три пирога? тяжело откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего стула, спросил Викентий. Их подают всегда по три. Это символизирует триединство мира: Солнце, вода, Земля или Бог, небо и земля, а вот на поминках подают по две штуки. Почему? Увы, не знаю.
Когда вас ждать в Краснодаре? спросил Лавр, протягивая руку за очередным куском.
В ближайший отпуск, твёрдо ответил Викентий. Но в следующую субботу мы у вас. В Кисловодске есть новый ресторан, очень необычный -«Замок коварства и любви». Вот туда я вас и приглашаю! он поднял вверх руки и, пресекая возможные возражения, добавил: Директором назначен мой вчерашний студент, а ныне аспирант. Он и накормит, и с ночлегом решит.
Название интересное, сказала Людмила.
Восточный вариант Ромео и Джульетты, приправленный кавказским коварством, улыбнулся Викентий. Бедняк полюбил богачку, и она, конечно, тоже. Но, как водится, отец решил выдать её замуж за старого, но богатого князя. Что им оставалось делать? Нищий красавец предложил своей возлюбленной броситься с высокой горы на острые камни, чтобы навсегда соединиться в смерти. Взобрались на гору. Посмотрела девушка вниз, испугалась и предложила ему прыгнуть первым. Он прыгнул, а девушка, посмотрев на то, что от него осталось, передумала, вернулась домой и вышла замуж за старика князя. С тех пор это название и осталось, он разлил остатки водки и добавил: В общем, штатная для несчастной любви ситуация. Хотя могли сбежать, как-нибудь да устроились бы.
***
Дни летели быстро, Лавр и Людмила превратились в заправских курортников. Уже не морщась, как в первый день, с удовольствием пили воду из сероводородных источников и привыкли к расслабленному состоянию после физиопроцедур. Познакомились с семейными парами из Мурманска и Ленинграда, с которыми вместе посещали концерты и гуляли в курортном парке по терренкуру.
В субботу, когда супруги шли по аллее в столовую, сзади раздался весёлый голос Викентия: «Обед отменяется, точнее, переносится в другое место!»
Подхватив их под руки, он увлёк их к выходу, где около машины, рядом с моложавым черноусым мужчиной стояла Наталья и приветственно махала рукой.
Знакомьтесь, один из моих лучших учеников Автандил! представил его Викентий и, распахнув дверь, широким жестом пригласил всех в автомобиль.
Людмила, с интересом рассматривая окрестности, спросила:
А нам далеко ехать?
Нет, свернув белоснежными зубами, улыбнулся Автандил, и десяти километров не будет.
Когда они вышли из машины, Людмила замерла, поражённая суровой красотой гор, особенно величественно выглядевших на фоне полуденного солнца. На обрывистом выступающем мысу, в отрогах скалистого хребта стоял древний замок, к которому они перешли по горбатому мосту через небольшую, но бурную речку.
Какое восхитительное место. Настоящая седая старина! восхитилась она.
Автандил гордо улыбнулся:
Это Аликоновское ущелье. Пастуха, который разбился, звали Али Конов. А насчёт старины он покачал головой. Замок построен в прошлом году. Строили местные мастера, старались, чтобы всё было как раньше.
После небольшой экскурсии по ресторану они сели на полуоткрытой веранде.
Вы позволите? обратился Автандил к дамам. Получив утвердительный ответ, он подозвал девушку в национальном костюме, ожидавшую неподалеку:
Манана, это очень дорогие мне люди, и всё должно быть вкусно и красиво! Из закусок принеси сыр, суджук, балык, икру, ну, масло, само собой, маслины, лобио с киндзой и орехами, зелень-мелень всякую, Автандил озабоченно пошевелил пальцами в воздухе.
Сначала харчо! Люля подашь минут через сорок, сумах и ткемали, понятно. После люля, через часок, мы ведь никуда не торопимся? он взглянул на Лавра, который, поняв, что электрофорез на поясницу и душ Шарко отменяются, согласно кивнул.
Потом ишхан! Это форель из озера Севан, только там водится, пояснил Автандил гостям. На углях пусть запекут. Теперь насчет пить! он на мгновение задумался. Дамам саперави, а нам пока по бутылочке «Московской особой»
31
32
Через десять минут стол стал похож на скатерть-самобранку. Автандил разлил вино и водку, и на правах хозяина взял слово:
Однажды грузины долго сидели в парижском ресторане. Люди сменялись, и один завсегдатай спросил у официанта: кто это? Тот ответил: «Это грузины, они за столом не чувствуют времени». Давайте выпьем за то, чтобы Всевышний продлил нам жизнь на тот срок, пока мы сидим за столом с друзьями!
Автандил умело вёл застолье, делая перерывы между тостами и находя общие темы для разговора. Когда неожиданно он обнаружил, что спиртное заканчивается, то сразу подозвал официантку:
Манана, ты знаешь, почему гора никогда не ходила к Магомету?
Нет, Автандил Зурабович, слегка покраснев, ответила девушка.
Потому что у него нечего было выпить! и, рассмеявшись, добавил: Ты ведь не хочешь, чтобы мои друзья больше ко мне не пришли!
После люля, обильно приправленного перцем, разговор постепенно перешёл на политику. Когда Корчевский в очередной раз выразил опасение по поводу политических амбиций Гитлера, Автандил улыбнулся:
Дорогой Викентий Леонтьевич! Германия никогда не будет воевать с нами! Вспомните, у нас давние торговые отношения. Немцы активно помогали нам в годы первой пятилетки. Мы поставляем им медь, никель, хлопок, лес, зерно! Зачем кусать руку, которая тебя кормит?
Действительно, поддержал его Лавр, насколько я помню, наш высший командный состав посещал маневры рейхсвера. Вряд ли они пригласили бы потенциальных противников.
Викентий хотел что-то сказать, но, передумав, махнул рукой и попросил налить ему коньяку.
Ближе к вечеру заметно похолодало. Манана принесла пледы, и они стали пить чай, любуясь закатным солнцем, медленно прячущимся за заснеженными вершинами.
На следующий день заехал Автандил и повёз их в «Замок коварства и любви» на завтрак, который ненавязчиво перешёл в обед.
К четырем часам Викентия с Натальей отвезли на автовокзал и, взяв с них клятву при первой же возможности приехать в Краснодар, тепло распрощались.
И мы через два дня уедем произнесла Людмила с лёгкой грустью, глядя вслед отъезжающему автобусу.
Вы расстаетесь, чтобы встретиться снова, ответил Автандил. Я отвезу вас в санаторий, но знайте: вы всегда желанные гости в моем доме.
***
В сборах и прощаниях последний день пролетел незаметно. Отдыхающие обменивались адресами и телефонами, клятвенно обещая приехать и звонить как можно чаще. Наконец подъехало заказанное ещё утром такси, и они с чувством непонятного облегчения отправились на вокзал.
В поезде их попутчиком оказался мужчина средних лет, который даже в купе не снимал галстука.
Ответственный работник, подумал Лавр, и не ошибся. Мужчина оказался вторым секретарем горкома, ехавшим в Москву на отчётно-выборную конференцию по линии профсоюзов.
Что пишут? спросил он, увидев на столике свежий номер «Правды».
Сосед неопределенно качнул головой:
Германия предложила присоединиться к Тройственному пакту. Молотов сказал, что всё будет зависеть от решения по Румынии, Болгарии и Турции и сообщил, что СССР не желает быть втянутым в конфликт с Англией, но немцы отвергли наши требования.
И чем это грозит? Людмила разложила на столике еду, привезённую Автандилом прямо к поезду, и пригласила его присоединиться.
Обострением, точнее, напряжением отношений, ответил новый знакомый, который представился Львом Семёновичем. Неизвестно, во что это выльется дальше. На мой взгляд, немцы не та нация, которой можно доверять, особенно при таком лидере.
Под вечер поезд остановился в Невинномысске.
Долго стоим? спросил Лев Семёнович у проводника.
Стоянка 55 минут. Водой заправляемся, проводник, разогревавший титан, обжёгся и, засунув палец в рот, добавил: Можете в вокзальный буфет прогуляться, они там пирожки с капустой хорошо пекут по расписанию. К каждому поезду подгадывают, чтобы с пылу с жару были.
Они вышли на платформу, оглядевшись вокруг, закурили и направились в буфет. Проводник не обманул: на прилавке стояло несколько противней, на которых лежали пышущие жаром пирожки.
Может, пива взять? озабоченно спросил Лев Семёнович.
Не надо, туалет один на весь вагон, тем более что у меня есть коньяк!
Набрав пирожков и выйдя на перрон, они увидели, что первый путь занял воинский эшелон. Офицеры и несколько старшин курили около дверей. Через открытые двери теплушек виднелись нары, буржуйки с выведенными в окно трубами и оружейные пирамиды. В одной красноармейцы тихо под гармонь пели новую, но уже популярную после недавно вышедшего в прокат фильма «Истребители» песню:
В далёкий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает,
Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд.
Пройдёт товарищ все бои и войны,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
Неожиданно раздался паровозный гудок.
По вагонам, прозвучала команда, пролетевшая вдоль состава и затихшая где-то в конце платформы. Паровоз ещё раз свистнул и, медленно набирая скорость, потянул состав в чернеющую ночную степь.
Интересно, куда едут? тихо сказал Лавр.
Военная тайна, усмехнулся Лев Семёнович, надкусывая пирожок.
В Знаменку они едут, это в Белоруссии, недалеко от Бреста, раздался за спиной голос.
Мужчина в рабочей телогрейке закуривал папиросу, прикрыв огонёк от ветра.
Их туда из Азербайджана пе-ре-дис-ло-ци-ро-ва-ли, он с трудом выговорил мудрёное слово и с гордостью добавил: У меня сын в эшелоне, заместитель командира роты. Успел телеграмму отбить, что будет ехать мимо.
Лавр взглянул на красные, уже почти неразличимые вдали огоньки последнего вагона, и ему почему-то вдруг стало не по себе.
***
Около полудня курортники вернулись домой. Людмила начала разбирать вещи, а Лавр бесцельно слонялся по квартире, не зная, чем заняться. Ему очень хотелось пойти в отдел, но он понимал, что супруге не хочется оставаться одной в день приезда.
Сходи в душ и ложись отдыхать. Полистай свежие газеты, а на работу пойдёшь завтра, сказала Людмила, почувствовав, что творится у него на душе.
Выйдя из ванны, он прошёл на кухню и, с удовольствием закурив, взял лежавший сверху свежий номер газеты.
«Так, что тут у нас в мире творится», подумал Лавр, перелистывая приятно похрустывающие листы, от которых ещё исходил едва уловимый запах типографской краски: «Осушение болот Белоруссии», «Через Яузский шлюз прошли первые суда», «10-летие театра Краснознаменного Балтийского флота», «На зимних пастбищах в Кара-Кумах». Он быстро просматривал заголовки и, наконец, дошёл до военных сводок.
В ночь на 13 декабря крупные соединения германских бомбардировщиков подвергли интенсивному бомбовому удару предприятия тяжелой промышленности в Шеффилде. Подводная лодка под командованием корветтен-капитана Леман-Вилленброка потопила неприятельские суда общим тоннажем 15.800 регистровых брутто-тонн.