Ольга Висмут
Мой криминальный босс
Глава 1
Танюш, давай подвезу тебя домой, предлагает Валера, придерживая мне дверь.
За спиной гремит музыка. Эту ночь я провела в баре с друзьями, заливала коктейлями горе.
Не откажусь, улыбаюсь ему.
С Валеркой мы еще со школы знакомы, он и тогда пытался за мной ухаживать. Симпатичный парень, но Не мое. Я знаю про его тайную влюбленность, вот только помочь ничем не могу. У меня к нему не дрожит. Жаль, но так тоже бывает.
Мы выходим из бара.
Давно я столько не пила, как этой ночью. А все потому, что вчера меня уволили с работы. Наш начальник решил взять на работу своего племянника, а меня попросили уйти.
Тоска навалилась сил нет, и страх перед будущим. Чужой город, чужая квартира что делать? Возвращаться в провинцию к родителям, как побитая собачонка? Вот и решила на радостях пригласить всю компанию в бар. Место выбрала поприличнее, в центре города. Ребята поддержали, но уже светает, ночь подходит к концу, а значит пора разъезжаться.
Голова немного кружится. Вот не умею пить и не надо начинать. Валера ведет меня к своей иномарке и открывает дверь.
Падаю на сиденье рядом с водительским. Щелкаю ремнем безопасности.
Валера заводит мотор. Продолжает болтать о чем-то, но я не слушаю. Отвлеченно смотрю в окно на проносящиеся мимо высотки.
Машина останавливается у меня во дворе.
Валера замолкает. Смотрит на меня так, что я начинаю невольно поправлять блузку вдруг расстегнулась?
Слушай, Таня, говорит он хриплым голосом. Тебе совсем не обязательно уезжать, ты же знаешь.
М-м-м? недоуменно смотрю на него. О чем ты?
Я могу по своим каналам пробить. Может, где-то требуется менеджер по продажам.
О, буду премного благодарна, хватаюсь за призрачную надежду.
Вдруг он действительно сможет помочь?
Да, в конце концов, ты хороший специалист, говорит он, продолжая смотреть на меня.
Его взгляд настойчиво скользит по моему лицу, опускаясь к губам. От этого я немного трезвею.
Нервно сглатываю.
Спасибо, Валер, говорю ему. Тогда напишешь, если найдется что?
Конечно. Мы могли бы еще раз встретиться, продолжает он, не спеша снять блокировку с двери. Посидим в кафе, обсудим. Вдвоем. Ты мне очень нравишься, Тань.
Меня немного пугает такая настойчивость друга. Раньше он был более сдержан. Может, это мой будущий отъезд так действует на него? Или лишний бокал пива?
Ты хороший друг, Валер, тянусь к ремню безопасности.
Парень перехватывает мою руку. Его ладонь мокрая и потная. Мне совсем не нравится его касание. Хочется вырвать руку, но я заставляю себя сохранять спокойствие. Это же Валерчик. Он хороший парень, но совершенно не привлекает меня как мужчина!
Отпусти, пытаюсь освободить руку.
Таня, дай мне шанс, смотрит как кот из Шрека.
От этого становится только хуже.
Нет! рявкаю я.
Ладно, прости меня. Я не хотел ничего плохого, его большой палец гладит мое запястье.
Валера, не стоит, качаю головой. Мне правда жаль, но
Всегда есть это но, усмехается он. Позволь хоть обнять тебя.
Я выдыхаю. В конце концов, на прощание мы всегда с друзьями обнимаемся. В этом нет ничего такого
Ладно, разрешаю.
Он тянется ко мне. Я, как обычно, слегка обнимаю его за плечи. А вот он со всей силы сжимает меня. Вдавливает в сиденье. Его губы опускаются на мои. Они слегка влажные. Язык скользит вдоль зубов.
Пытаюсь оттолкнуть мужчину, но сил не хватает.
Пусти! удается отвернуть голову.
Бью его по плечу.
Хватка слабеет. Валера отодвигается, щелкает блокировкой.
Я открываю дверь и пулей вылетаю на улицу. Жадно хватаю ртом прохладный воздух, а затем тру губы тыльной стороной ладони. Ощущение липкого поцелуя продолжает преследовать меня.
Валера выходит за мной.
Таня, прости, пытается взять меня за руку.
Даже не разговаривай со мной больше, отшатываюсь от него и почти бегом направляюсь к парадной.
Руки и ноги дрожат от пережитого стресса. А еще друг называется!
Забегаю в подъезд громко хлопаю дверь и несусь к своей квартире. Хорошо, что живу на первом этаже. Не придется ждать, пока лифт приедет. Он у нас медленный, как старый дед.
Сердце колотится, пока дрожащими пальцами пытаюсь нащупать ключ в сумочке.
Надеюсь, Валера не станет идти за мной. У нас на подъезде нет домофона, еще неделю назад пьяный сосед сломал. Мы с жильцами, конечно, ругались, даже деньги собрали на новый. Но его до сих пор не сделали. Управдом разводит руками, мол, очередь, наберитесь терпения. Хорошо, что в наш двор не заглядывают чужие.
Наконец, открываю замок. Вваливаюсь в квартиру и, закрыв дверь, выдыхаю.
Почти без сил опускаюсь на банкетку и сижу так долгие пять минут.
В голове полный сумбур. Валера меня напугал. Даже не знаю, как теперь с ним общаться?
Потихоньку прихожу в себя. Сначала успокаивается сердце, а потом и аппетит просыпается первый признак, что со мной все в порядке. Я когда нервничаю кусок в горло не лезет.
А ведь еще нужно решить, что делать дальше. Собирать вещи или дать Валере шанс и подождать пару дней. Вдруг он найдет мне работу?
Взгляд падает на рекламку пиццерии, забытую на столике возле входной двери. Что ж, пицца так пицца. В любой непонятной ситуации сначала нужно поесть.
Оплачиваю заказ с телефона. Иду на кухню, машинально готовлю кофе. В голове бродят унылые мысли.
И домой возвращаться не хочется, и с Валерой вступать в отношения тоже.
Вот как поступить?
Снимаю кофейник с плиты и топаю в ванную. Но стоит залезть под душ, как слышу звонок. Он дребезжит и дребезжит, словно кто-то зажал его пальцем.
Впрочем, понятно кто. Наверняка это курьер. Быстро управился, за десять минут. Но это не повод выламывать двери!
Раздраженно накидываю халатик прямо на мокрое тело.
Сейчас я этому типу выскажу все, что думаю!
Рыком распахиваю дверь, заготовив на языке пару ласковых. Меня обдает ароматом мужского парфюма, алкоголя и крови. Черная тень появляется из коридора. Загораживает проход.
Испуганно отступаю. Крик замирает в горле, когда огромный мужик с бледным лицом падает на меня
***
Ступор.
Это первое, что я ощущаю.
Настолько ошарашена, что даже не сопротивляюсь, когда этот тип валится на пол и увлекает меня за собой.
Так и лежим какое-то время. Я внизу, он на мне и без всяких признаков жизни. Кажется, даже не дышит.
Может, закричать? Например, что меня насилуют. Вдруг прибегут соседи?
Ой нет, потом сплетен не оберешься. Нужно выбраться из-под него и закрыть двери, пока баба Нина с третьего этажа меня не увидела. Эта такая, сразу хозяевам квартиры настучит, что я тут притон устроила.
А мужик-то огромный. Точно два метра. Еще и придавил как бетонной плитой, даже дышать тяжело. Не могу двинуться с места.
Страх скользит по телу, сковывая движения и отключая голос. Никогда не замечала за собой такого. И главное, что мужчина очень тяжелый, даже столкнуть его не могу.
Только чувствую что-то влажное между нами.
Он что, обмочился?!
Ну все, Таня, приплыли
Нет, это не то. Мокрое пятно расплывается на уровне живота, а не ниже. И пахнет пахнет кровью.
Страх захлестывает меня с новой силой.
Боже, у меня в квартире труп! Как я это объясню хозяйке? Хотя, о чем это я? Нужно срочно звонить в полицию!
Эй, мужчина, трясу его за плечо.
Но он не откликается. Даже не двигается.
Неужто и правда помер?
Дергаюсь сильнее. Ужом выбираюсь из-под него, едва не лишившись халата.
Смотрю на себя. Так и есть! Спереди на кремовом шелке расползлось отвратительное красное пятно размером с суповую тарелку.
Так, Таня, дышим ровнее. Все хорошо, все хорошо
Первым делом закрываю дверь в квартиру. Еще не хватает, чтоб соседи увидели. Хотя может было бы лучше, если б увидели. Ну нет. Потом еще им объясняй, что делает на твоем пороге окровавленный мужик.
Успокаивая себя, осторожно подхожу к незнакомцу. Он лежит на животе, но лицо повернуто вбок, и мой взгляд натыкается на его профиль.
Все внутри замирает.
Нет, такого не может быть!
Но глаза не обманывают. Эта милая родинка на виске и маленький шрам на брови знакомы до ужаса. Когда-то я безумно любила их целовать.
В памяти всплывает прошлое, которое я пыталась забыть все эти годы. Это же он, Павел Островский моя первая любовь, мой первый мужчина, моя первая боль! Тот, кто бросил меня накануне свадьбы. Просто испарился: без звонка, без записки, без СМС.
А теперь вдруг возник из небытия
Не могу поверить, что он лежит у меня в коридоре.
Прислушиваюсь.
Павел дышит. Тихо, почти незаметно, но дышит.
Значит, не умер.
От нахлынувших чувств подкашиваются ноги. В груди разворачивается ураган.
Может, все-таки это ошибка? Может, это не он? Что ему делать здесь, в спальном районе на выселках?
Но я не могу отвести глаз от шрама. Потому что знаю, как он его получил. Помню, как промокала салфеткой кровь, обрабатывала зеленкой и дула на ранку. Помню, как Пашка морщился и пытался меня оттолкнуть. А тренер тогда прикрикнул, чтобы он сидел смирно. Потому что залепить себе мячом в лоб это самое глупое, что может случиться на поле!
А он изменился. Восемь лет назад еще не был таким мускулистым. И этих серебряных нитей на коротко стриженных висках тоже не было. И морщинок на лбу
Чем же он занимался все эти годы?
Словно услышав вопрос, мужчина чуть слышно стонет. Хочет перевернуться.
Я падаю на колени, хватаю его за плечи и помогаю осторожно лечь на спину.
Да, это он. Я не ошиблась.
Рассматриваю его, вспоминая прошлого Пашку и сравнивая.
Новый Островский огромный как шкаф, возмужавший. Темноволосый с тонким носом с горбинкой. Его черты стали резче, появились суровые складки возле уголков губ. И еще одна между бровей. Теперь он не просто симпатичный форвард студенческой футбольной команды, а взрослый харизматичный мужчина. Даже сейчас, когда лежит совершенно беспомощный, от него веет опасностью и чем-то запретным.
Перевожу взгляд ниже.
На Павле надета легкая весенняя куртка. Она распахнута, а под ней белая рубашка и огромное бурое пятно, которое он зажимает ладонью.
Сколько ж он крови потерял? Ему срочно нужно в больницу!
Снова стон. Тихая ругань.
Я едва не подпрыгиваю на месте. Сердце начинает бешено колотиться.
Ты вы это, лежите, бормочу, оглядываясь в поисках телефона. Я сейчас вызову скорую.
Не надо, слышится хриплый низкий голос. Не надо никого вызывать. Там царапина.
Он начинает подниматься. Сталкивается со мной взглядом.
Таня? морщится так, словно не рад меня видеть.
Его глаза наполнены болью, но взгляд пристальный. Бьет в меня как стрела. И я замираю, пригвожденная этим взглядом. Внутри расплывается предательское тепло.
Сколько раз я представляла эту встречу. Думала, как буду одета, что скажу. Но ни разу в своих фантазиях я не планировала предстать перед ним в шелковом пеньюаре на голое тело и с мочалкой на голове вместо укладки!
Ты ранен, говорю, лишь бы скрыть собственную нервозность. Тебе нельзя вставать
Ерунда, он окидывает меня темным взглядом. Где ванная?
Я невольно стягиваю халатик у горла и показываю в сторону кухни. Островский поднимается одним слитным движением. Слишком плавным и уверенным для того, кто только что лежал без сознания.
Стою как вкопанная. Все очень странно.
Надо найти телефон и срочно вызвать полицию. Павел мой бывший, но он ранен и ему нужна помощь. С остальным разберемся потом.
Слышу шум воды и тут же несусь к себе в комнату.
Телефон. Да где же он? Неужели выпал, пока я была в машине Валеры? Блин. Вот же трындец. И домашнего телефона тоже нет.
Хотя я же пиццу как-то заказала? Значит, телефон на кухне!
Устремляюсь туда. Вот только Островский внезапно выходит из ванны и преграждает мне путь.
Глава 2
Он закрывает весь коридор.
Куртка уже скинута. Рубашка распахнулась, открывая выпуклую грудь, четкие кубики пресса и темную полоску, убегающую за ремень черных брюк. На месте раны что-то белое с кровавыми подтеками. Кажется, он нашел мою аптечку.
Мы встречаемся взглядами. У него бледное лицо и губы. На виске дрожит жилка. Я нервно сглатываю, уставившись на нее.
Звонок в дверь раздается так неожиданно, что мы оба вздрагиваем.
Я подаюсь назад. Павел делает шаг ко мне, и я оказываюсь зажатая между ним и стеной.
Не открывай, он нависает надо мной с хмурым видом.
Но
Я сказал: не открывай, голос становится жестче.
Но теперь уже разрывается мой телефон.
Я просто посмотрю! выскальзываю под рукой у Павла.
Он пытается меня задержать, но отступает и с шумным вздохом припадает к стене. Кажется, я задела локтем его рану.
Протискиваюсь на кухню.
На телефоне мигает незнакомый номер.
Беру трубку.
Алло, это курьер. Я тут у вас, у двери. Откройте.
Хорошо, одну минуту.
Поднимаю голову и снова сталкиваюсь взглядами с Павлом. Тот стоит в дверях кухни и пристально смотрит на меня.
Там курьер пиццу привез, я будто оправдываюсь.
Скажи курьеру, пусть поставит коробку под дверью, цедит он.
Нервно сглатываю.
Ок, коробка под дверью, слышится от курьера.
Эй! Он же единственный, кто мог мне помочь!
Связь обрывается.
Что ты здесь забыл? вновь поднимаю взгляд на Павла.
Рука нервно стискивает телефон.
Не твое дело, усмехается Островский. Благодарю, что впустила. На этом все.
Что все? кровь отливает у меня от лица.
Павел переводит взгляд с моих губ чуть ниже. Скользит по шее, смотрит прямо на грудь.
Я спохватываюсь, прикрываюсь руками. Полы халатика слегка разошлись, открывая больше, чем надо. И ткань такая тонкая, почти прозрачная! Чувствую себя голой под мужским раздевающим взглядом. Надеюсь, Островский не догадался, что под халатом у меня ничего нет?
Павла ведет. Кидаюсь к нему, забыв про халатик. Помогаю усесться на стул.
Может, все же скорую вызвать?
Островский мотает головой.
Пиццу давай, говорит он.
Я киваю и несусь к двери. Действительно, курьер оставил ее на пороге.
Возвращаюсь с теплой коробкой на кухню и ставлю перед Островским на стол. Даже крышку сама открываю.
Приятный аромат выпечки заполняет воздух.
Мужчина берет кусок и откусывает его сразу целую половину. Я так и сижу напротив него, пока он ест мою пиццу. А с его раной вообще можно есть?
Красивый такой
Не могу глаз оторвать. Да и от воспоминаний отделаться не могу. Тело до сих пор чувствует его тяжесть, как он вдавливал меня в пол коридора.
В его кармане гудит телефон. Похоже, поставлен на вибро.
Не глядя на экран, Павел прикладывает трубку к уху:
Да, Коминтерна семьдесят пять. Подъезжай, я сам выйду.
Я от волнения прячу руки между коленей и стискиваю до боли.
Он знает адрес моего дома. Значит, не случайно здесь оказался. И уже точно не ради встречи со мной.
Что происходит? спрашиваю сиплым голосом.
Меньше знаешь крепче спишь, подмигивает Островский и с видимым аппетитом уплетает уже пятый кусок.
Похоже, он не собирается ничего объяснять.
С тоской провожаю остатки пиццы, исчезающие у него во рту.
За окнами вспыхивает свет фар. Он мерцает несколько раз, и Павел тут же встает. Достает из кармана бумажник. Вынимает пачку зеленых купюр и бросает на стол.
Крупная сумма. Слишком крупная. Я таких денег в руках не держала.
Бери и уматывай отсюда.
А?.. в прострации отрываю взгляд от купюр и смотрю на него.
Уезжай, поясняет он жестким тоном. Из этого района, а лучше из города. Или вообще из страны. Не возвращайся как можно дольше и никому обо мне не рассказывай.
Почему? тревога сжимает горло.
Сделай, как я сказал и с тобой ничего не случится.
От его слов становится только страшнее.
Паша это это шутка? мой голос дрожит.
Островский качает головой:
Мне пора. Приятно было повидаться.
Что? Повидаться?
Внутри вспыхивает внезапная злость. Я вскакиваю. Бегу за ним в коридор.