В засаде с ним лежать?
Павел посмотрел в сторону своего сержанта.
Вообще, это не наша проблема, сказал он. Командиры должны сами формировать состав, а если их не интересует ни взаимодействие внутри коллектива, ни его сплочённость, разве кто-то удивится, что однажды коллектив не вернётся с задания?
Но и ты можешь не вернуться вместе с коллективом.
Павел усмехнулся.
Или наоборот, выживу лишь я один, сказал он и, несколько секунд подумав, продолжил: Думаешь, карта панацея? Она скорее недостаток, чем преимущество. Кого мы видим в наших группах? Людей, разучившихся говорить. Думаешь, у них не нарушено мышление?
Не подменяй понятия, сказала она и широко зевнула. Мозг без языка это другой мозг. А ты говоришь про речь. Я не спорю, что когда-то они ею владели, а потом поставили карту и в течение недолгого времени разучились разговаривать вслух. Но это абсолютно не означает, что их мозг или их мышление хуже. Они понимают речь, они оперируют теми же речевыми конструкциями, просто не могут это выразить словесно.
Неужели? спросил он почти без сарказма, отвлёкшись на девушку, проходившую полосу. Речь напрямую связана с мышлением, а мышление с мозгом. И именно мышление формирует субъективный мир. Ты не видишь самого главного: у тех, у кого стоит карта, постепенно происходит нарушение основных инстинктов.
Кира фыркнула:
Если ты про искусственную реальность, то можно было сразу с этого начать. Эти дискуссии длятся веками.
Он некоторое время молчал, подбирая слова, а потом повернулся к ней.
Вот только раньше средства формирования виртуальной реальности были вне организма, теперь же внутри. Павел постучал себя по лбу. Вспомни Брэдли. Тот даже во время вылазок слушал музыку по карте. Он говорил, что в тишине ему скучно, и то, что он может не услышать противника, его практически не волновало. У него начали притупляться инстинкты, а это уже перестройка нейронных сетей. К тому же, если люди с картами постоянно общаются, значит, у них внутри маленькое общество, и отдельного, конкретного человека почти не существует. Человек начинает понимать страх или боль, только когда остаётся наедине с собой.
В плену со сломанной ногой, проворчала Кира.
Брэдли рассказывал, что существуют модели карт, которые подключают к зрительному нерву. Немного правят глаз, и вот ты уже читаешь книгу, параллельно слушаешь музыку и изредка отвечаешь на вопросы в реальности.
Они наверняка должны бояться одиночества и тишины.
Поэтому я и говорю, что карта не наша проблема.
Кира ненадолго замолчала.
При определённых условиях они могут быть для нас опасны.
Павел неловко откинулся назад, задевая рукой вещмешок, и вспомнил, что носит с собой инструкцию на дроида-помощника, чтобы показать Кире.
Не знаю, насколько они опасны, но доверять им я бы точно не стал.
Они снова замолчали и некоторое время смотрели, как группа курсантов проходит полосу препятствий, пока Кира не произнесла:
По сути, у всех, кто имеет карту, внутри коллективный разум. Будь он врожденным, его можно было бы исследовать, а потом и у роботов сделать аналогичный.
Павел закатил глаза.
Кстати, о роботах. Он открыл мешок и стал в нем рыться. Вчера, когда он пожаловался на дроида в своей комнате, Кира посоветовала принести инструкцию.
Он достал из мешка гибкий лист и кинул ей на колени.
Это R-ка, я посмотрел. Сможешь его отключить?
Девушка со вздохом села.
Зачем его отключать? У меня такой же ездит, сказала она.
Я не могу при нём спать.
Кира хмыкнула, надорвала тонкую упаковку и растянула лист у себя на колене.
«Безопасность превыше удобства», прокомментировала она слоган известной компании. На многих Базах наличие в комнате дроида, следящего за чистотой, стандартная практика. Я удивлена, что ты вообще обратил на него внимание.
Павел потер руки, смотря, как форма наполнилась голубым цветом и по ней поплыли строчки описания.
Он не отключается по ночам. Мне кажется, я оглянусь, а он будет стоять у моей кровати с ножом. Вчера я завесил его курткой, а он сказал, что я не имею права перекрывать обзор.
Кира промолчала, читая инструкцию.
В его комнате, рядом с дверью, повернувшись лицом к кровати, стоял дроид-помощник, который не выключался на ночь и наблюдал за ним жёлтой имитацией глаз. Павел был уверен, что тот создан для слежки.
Через некоторое время она вернула ему лист и сказала:
Он может выключаться на час в сутки, пока заряжается, сказала она.
Мне не нравится, что он смотрит.
И что? Это плата за безопасность. Могу лишь утешить, что анализ в автоматическом режиме. Люди не будут наблюдать, как ты ковыряешь в носу.
Павел чуть не скрипнул зубами:
Он способен на синтез?
Какой? проворчала она, не поняв.
Если у меня в комнате будут воск, вазелин, бертолетова соль и ещё одна знакомая нам жидкость, дроид просто передаст эту информацию, не анализируя, или все же поймет, что я собираю?
Конечно, поймет.
Плохо.
Павел засунул лист обратно и потряс мешок, проверяя на шум. Интересно, если просто сломать машину, как быстро ему доставят новую?
Я поняла, что ты хочешь, через минуту сказала Кира. Сделать, чтобы он записывал, но не анализировал?
Хотя бы.
Кира принялась рассуждать вслух:
Можно попробовать поставить в него одну большую программу или даже несколько, чтобы добиться перегрузки. Пусть будут задания, которые выполняются одновременно и все в наивысшем приоритете. Анализа и синтеза не будет, лишь безоценочная картинка, передающаяся от внешних раздражителей.
А как сделать так, чтобы он вообще не видел?
Кира задумалась.
Никак, если не хочешь, чтобы уже через пару минут под твоей дверью стоял техник. Я не смогу снять показатели за один раз, а потом их зациклить, чтобы каждый день они повторялись.
Хорошая идея.
Плохая. Он не хранит их у себя в памяти, перерабатывает, ищет угрозы, ставит оценку и кидает на сервер. При снижении или отключении аналитических функций, оценки не будет. Даже если ты собираешь ядерную бомбу в душе, на это не обратят внимания, пока не копнут поглубже. А вот когда копнут, начнутся вопросы.
Павел представил, в какой ситуации окажется, если дознаватель проверит записи.
Путь так. Должен же я нормально спать.
Программу желательно выбрать нейтральную, никаких там: «Анализ работы и варианты свержения Галактического правительства». Что-нибудь не вызывающее подозрения, чтобы в случае проверки сказать: для общего развития. Я принесу всё, что у меня есть, а ты выберешь.
Павел согласился.
Он посмотрел по сторонам, ища знакомые лица, но никого из группы не обнаружил. Сержанты и несколько младших лейтенантов продолжали «инспектировать» тропу, а один из курсантов отделился от группы и пошёл в их сторону. Павел мельком понадеялся, что парень пройдет мимо, но тот был слишком целенаправлен.
На десять. Знаешь его?
Кира повернулась.
Нет. Курсант? Что ему нужно?
Приключений, проворчал Павел и открыл ножны, поднимаясь. Кира встала следом.
Здравствуйте, сказал парень, когда подошёл.
Привет, отозвалась девушка. Павел промолчал.
Мы видели вас.
Павел с Кирой мельком переглянулись.
Ты и сейчас нас видишь, осторожно произнесла она.
Мы видели вас в батволере, пояснил курсант. Павел только через несколько секунд вспомнил, что именно этот парень был за рулем и отгонял их машину в «отстойник». К нам обратились ребята из ваших групп. Они удивляются, что вы без связи, и послали нас поговорить. Спрашивали у сержантов, что с вами, но те ответили, что вы из какой-то старой Академии, поэтому без карт.
Они угадали, подтвердила Кира.
Гервиг, сказал он, вероятно, представившись. Потом сел на песок и похлопал рядом с собой. Присаживайтесь.
Павел поморщился, но решил промолчать. Кира расположилась напротив курсанта, а он, помедлив, присел следом. Гервиг повернулся к Павлу и посмотрел на него с любопытством.
Том рассказали, что вы едва их не убили. Мы и не думали, что всё так серьезно.
Кто такой Том?
В чужом взгляде проскользнула показательная укоризна.
Мы курсаны. На восьмом участке были, сказали, что вы тоже. И что вы лес подожгли, чтобы вас не нашли. Они на дереве сидели, а когда огонь подобрался, спрыгнули вниз. Говорят, едва ноги не переломали.
Сочувствую, безразлично ответил Павел.
До сих пор трясутся, протянул парень и замолчал, продолжая наблюдать за ним. Павел смотрел в ответ и был абсолютно уверен, что в его взгляде нет и грамма раскаяния. Гервиг, так и не дождавшись ответной реакции, повернулся к Кире. Так почему в вас карт нет?
Они нам не нужны, ответила она.
Почему? тот так неумело изобразил удивление, что Павел едва не поморщился.
Там, где мы учились, их нельзя было ставить, терпеливо сказала Кира.
А где вы учились?
На Сатурне.
Это где?
Солнечная система.
О, далеко, никогда там не были. Значит, ваши были правы. А у нас делали ставки, что вы со Змееда.
Откуда?
Ну, Змеед одна из планет Глизе, его вроде как терраформировали, начали строительство нескольких Баз, а потом забросили. Мы думали, там всё секретно, поэтому вы оттуда без карт. Мы почти все с соседней планеты. У нас редко кто говорит вслух, это непродуктивно, да и вообще глупо. Но иногда приходится, как с вами, например. А пока вы не в сети, если что-то не поймете, обращайтесь.
Спасибо, сказала Кира. А ты тут давно?
Две недели. До конца месяца точно пробудем, а потом обратно. Кстати, Холт до сих пор не знают, что с вами делать, и даже предложили вернуть вас обратно в Академию.
Павел с Кирой мельком переглянулись. Холт был сержантом Киры.
Меня? уточняя, спросила Кира, и в её голосе послышалось неподдельное удивление.
Ну, мы слышали разговоры в ваших группах, после того как они попросили с вами связаться. Холт явно не собираются вам персонально что-то объяснять. И если получится, они вас кому-нибудь отдадут: или в другую группу переведут, или на Базу. Они сказали, что не знают, как с вами общаться, и вы, скорее, балласт.
Кира промолчала. Павел заметил, как она пару раз сжала и разжала кулак.
Они сказали: «Получат задание, все побегут в одну сторону, а они в другую. И непонятно, то ли во врагов стрелять, то ли в них, чтобы не мешались».
А вот это уже не смешно. И если Гервиг не замолчит и не уберёт это глупое выражение со своего лица, то Павел не ручается за его безопасность.
Да и у вас похожая ситуация, сказал Гервиг, поворачиваясь к нему.
Павел приподнял брови.
Хотя, если вы попросите, может, и оставят. Вам легче в этом плане.
Павел не стал уточнять, что курсант имеет в виду, но за его здоровье почти начал опасаться: Кира выглядела так, будто собиралась вырезать мальчишке язык.
Что слышно насчёт заданий? спросил он, чтобы отвлечь кадета. Для чего нас готовят?
Заданий? парень нахмурился. Нам пока ничего не говорили. Но в воскресенье будет очередной семинар, прилетят несколько человек лекции читать или что-то похожее. Может, там расскажут. Сходите.
Ты не понял, медленно сказал Павел. Я спрашиваю, кто с кем воюет? И куда нас будут посылать?
Гервиг искоса посмотрел на него:
Не знаю, куда вас, но нас точно никуда не будут посылать. А с кем будем воевать, да и будем ли вообще, какая разница?
Павел мысленно выругался. Он никогда не умел общаться с идиотами.
Спроси, нам можно идти? Или обязательно всю группу ждать? бросил он, стараясь подавить раздражение.
Конечно, обязательно, ответил парень. И спрашивать не нужно. В прошлом году у нас тоже были учения, и мы прошли полосу первыми. Хотели уже на Базу вернуться, но заставили ждать остальных. А потом климатологи пришли с очередными испытаниями, и в итоге мы задержались на двое суток ждали, пока они доделают бурю. Если бы провизии не было, туго бы нам пришлось. Хорошо, что в этом году не на Шестой Базе. В Академии решили, что нам нужно разнообразие. Наша Академия на соседней планете. Слышали о ней?
Павел покачал головой.
Да ну? Про неё все знают. Лучшая в этой Системе, правда, учиться долго почти три года. Надоело ужасно.
Кира открыла рот, намереваясь что-то спросить.
У нас было три с половиной, сказал Павел и предупреждающе хлопнул её по плечу. Очень долго учиться. Да?
Кира закрыла рот и посмотрела на него как на сумасшедшего.
Ужасно, посочувствовал Гервиг. Мы здесь надеялись от уроков отдохнуть, но даже тут нам поставили лекции. Впрочем, мы ещё ни на одной не были. Да и выпуск скоро. У вас уже был?
Павел кивнул и убрал руку с чужого плеча.
Да. Мы здесь отработаем положенное, а потом переведёмся в какое-нибудь тёплое место, где не нужно будет ползать с оружием в грязи.
Мы тоже так думаем, сказал Гервиг и тонко улыбнулся. Войны как были, так и будут, а жизни лучше прожить уж никак не в окопе. Если нас распределят сюда, то мы потерпим сколько нужно, а потом и «пыли под ногами не останется». А вы обязательно карту поставьте, иначе здесь не выжить.
Поставлю, соврал Павел.
Даже не представляете, как с ней удобно никаких разговоров не нужно. Здесь её тоже за пару часов могут установить.
Спасибо. Если парень в ближайшую минуту не уйдет, Павел поковыряет в его животе ножом в поисках непереваренного завтрака. Так и сделаю, как только на Базу вернусь.
Правильно, Гервиг с улыбкой повернулся к Кире, и вы тоже поставьте.
Непременно, ядовито протянула она, и Павел вдруг ясно понял, что разговор подошел к концу, а ещё поставлю себе щипцы вместо руки. Чтобы в следующий раз, когда ты подойдёшь, вырвать тебе язык. Встал!
От её злобного крика мальчишка, казалось, подлетел в воздух. Он отшатнулся и медленно встал.
Вы что забормотал он.
Пошел отсюда! крикнула она, поднимаясь.
Гервиг посмотрел на Павла, но тот его проигнорировал.
Ты глухой?! крикнула она ему в лицо. Гервиг что-то забормотал и попятился.
Павел закрыл рот рукой, тихо смеясь.
Кира достала нож.
Ситуация для мальчишки быстро перестала быть забавной. Он перевёл взгляд с её лица на нож, а потом решил не геройствовать и побежал к своим. Кира засунула оружие в ножны под колено, пока не увидел кто-нибудь из сержантов, и повернулась к нему.
Что смешного? спросила она, пнув Павла по ноге.
Долго ты терпела, сказал он, смеясь. Я всё гадал, на сколько тебя хватит.
Кира криво улыбнулась.
Мог бы и сам разговор закончить.
Ты первая с ним поздоровалась.
Я же не знала, что он Кира несколько секунд подбирала подходящее слово; так и не придумав, в раздражении с размаху села на песок. Сюрреализм какой-то. Я половины не поняла, где он про себя рассказывал, а где про всех. Думаешь, не следовало так обращаться с человеком, выражающим коллективное мнение?
В её голове не было сомнения, вопрос был скорее риторическим.
Забудь. Они не рискнут ударить нас в спину лишь потому, что мы не с ними. Когда придет время, ты будешь сама их отстреливать. Слышала, что он сказал? Ему всё равно, кто с кем воюет. Да он и воевать-то не собирается.
Павел откинулся на песок и положил мешок под голову, Кира отвернулась к группе курсантов. Из этого положения ему было не видно, смотрят на них или нет.
После первого задания увидим, что наши из себя представляют, сказал Павел. Судя по тому, что никого из своих я не вижу, они недалеко ушли от курсантиков.
Кира вздохнула:
Интересно, чем они три года занимались?
Читали книги по искусству войны, которые им никогда не пригодятся.
Надеюсь, это был первый и последний говорящий глупец, который нас побеспокоил.
Я тоже, признался Павел.
Уже не переживаешь по поводу акклиматизации?
Он усмехнулся:
Нет. Кажется, я буду в восторге от всеобщего молчания.