Жалко как, протянула она. И где ты будешь время коротать? Неужели здесь?
Вероятно, ответил тот.
А если мы с тобой останемся?
Кира одернул её Павел.
Что? отозвалась она, не оборачиваясь.
Глупости не говори.
Какие? в чужом голосе послышалось недовольство. Неужели нельзя некоторое время здесь побыть?
Нельзя. Во-первых, неизвестно, когда ему пропуск сделают начал Павел, но робот его перебил:
Тут опасно, здесь не разрешают оставаться людям во время испытаний.
Они замолчали.
Павел подавил внезапно вспыхнувшее раздражение.
Через пару минут к ним подошёл седой майор, и люди группой собрались вокруг него.
Сейчас я попрошу вас предъявить пропуска, и те, кого отметили, дружно полетят на Базу.
То есть мы свободны? спросил кто-то.
А вас что, в плену держали? недовольно отозвался офицер.
Мы здесь давно, а снаружи с каждой секундой всё хуже.
Мужчина промолчал.
Пока все по очереди показывали пропуска, Павел заметил, что робот не стал подходить, он стоял в стороне и просто наблюдал за ними, ожидая, пока Кира освободится.
Какая-то мысль забрезжила на краю сознания.
Он прокрутил в уме встречу с ИИ.
По планетам разбросано больше пятидесяти миллиардов людей, а роботов и не счесть, какова вероятность на задворках Галактики встретить ИИ, который тебя знает? И что конкретно он знает о ней? Ведь никаких фактов, насколько он помнил, предъявлено не было. Что если робот в «отстойнике» оказался неслучайно, а с Кирой общался лишь затем, чтобы быть поближе к нему? Робот тоже интересовался картой, пусть и не так навязчиво, как дознаватель.
Мысли лихорадочно стали перескакивать с одного на другое. Он смотрел, как Кира подходит к ИИ, и перебирал в уме все её слова.
Сколько она могла рассказать, пока он спал? Какие выводы из её рассказа сделал робот? Если ИИ и дознаватель действуют заодно, то робот будет постоянно находиться рядом с Кирой и однажды она проговорится: какими способностями он обладает и зачем сюда прилетел. Даже не со зла, а неумышленно, она может ударить его в спину.
Он почувствовал, как начинает болеть голова.
В какой-то момент люди цепочкой потянулись в сторону выхода, а девушка всё никак не могла попрощаться с ИИ. Не выдержав, Павел подошёл и схватил её за локоть.
Идём.
Она попыталась выдернуть руку, но он с силой потянул её к выходу.
За дверьми бушевала непогода.
Офицер кричал, чтобы все выстроились в цепь и взялись за руки. К платформе медленно пристыковался крытый погрузчик, и его потряхивало из стороны в сторону, как лодку во время шторма.
Павел держал Киру цепко, но перед тем, как лезть в кузов, ослабил хватку, и та быстро выдернула руку.
Они залезли последними, офицер захлопнул двери, и машина медленно поползла вниз.
Павел оглянулся на подругу. Та села, демонстративно поджав губы и не смотря на него.
Хватит, тихо сказал он. Залечивай своё самолюбие и начни думать головой. Твой робот далеко не тот, кем кажется.
Кира стряхнула с куртки капли воды и с сарказмом спросила:
Да неужели? И кто же он, по-твоему?
Павел оглянулся по сторонам, но на них почти никто не обращал внимания. Люди сидели в молчании, некоторые впереди переговаривались, и только двое, напротив, бросали на них редкие взгляды.
Я думаю, он специально ждал нас, а вся ситуация с водителем была подстроена.
Да ну? отозвалась Кира. Людей часами держали на жаре только из-за нас? Чтобы узнать, что ты любишь кофе, а я фанат роботов?
Не только.
Твои умозаключения потрясают.
Павел почувствовал, что начинает злиться.
Оставь сарказм для своего нового друга, ясно тебе? Ты и так слишком много о нас рассказала. Думаешь, всё случайно? Он случайно оказался рядом и случайно тебя узнал? С каких пор ты стала верить в сказки?
Кира недовольно посмотрела на него.
Твоя паранойя прогрессирует, слышишь меня? Таких наёмников, как мы, во всех Системах тысячи. Зачем ему я?
А кто сказал, что он нацелен на тебя?
На чужом лице промелькнуло недоумение. Она несколько секунд смотрела на него своими светлыми глазами, а потом, запрокинув голову, издевательски захохотала.
Все люди в машине обернулись, смотря на неё.
Рот закрой, сказал он, и чужой смех резко прекратился.
Кира опустила голову, и теперь в её взгляде не было ничего, кроме злобы.
Надеюсь, когда ты найдешь её, она будет уже мертва, громко сказала подруга и издевательски улыбнулась.
В первую секунду он думал её ударить. Так сильно, чтобы гримаса её лица отпечатается у него на кулаке, а потом его захлестнула злоба.
Эта близорукая фанатичка никогда не понимала, что ею легко манипулировать. Не прошло и двенадцати часов, как она познакомилась с роботом, а уже готова предать ради него?
Павел молча отвернулся к дверям, стараясь сохранить лицо.
Она никогда не верила ни в его поиски, ни в его способности, считая, что он придаёт всему слишком большое значение. Интересно, что она почувствует, если он скажет: «Ральф умрёт в этом месяце». О, он с удовольствием посмотрит на её перекошенное горем лицо, и не забудет ни её слов, ни её злобы, и вернёт всё с процентами совсем скоро.
Оставшуюся дорогу до Базы они не разговаривали. А он в молчании лелеял свое самолюбие, затылком чувствуя чужие взгляды.
Глава 2. Карты
Павел пожевал травинку, наблюдая, как очередной кадет шумно идет через кустарник. Мальчишка взял палку и стал хлестать ею в разные стороны, специально привлекая к себе внимание. Сквозь деревья впереди проглядывало поле с имитацией дома и «часовым» на посту. Павел засек время, оставаясь лежать.
Мальчишка ушёл через пару минут, оставляя после себя затихающий шум. А следом он наконец разглядел засаду: кадет плохо замаскировался и часть камуфляжа невыгодно выделялась в листве. Второй кадет показался через десять минут, когда решил сменить место дислокации и побежал в сторону валежника.
Павел просмотрел по деревьям, но больше никого не нашёл. Он проглотил травинку и перенес себя влево, в тень дерева.
Двоих противников на тридцать метров можно считать подарком. Он выждал не меньше десяти минут и снялся с места.
Он полз, пока местность не позволяла подняться, а после короткими перебежками двинулся на юго-запад; повернул на юг и по дуге выполз к кромке леса. За очередным кустом передвинул бинокль на глаза, смотря на часового: тот был далеко, но даже ползти в траве по полю было эффективней, чем лезть напрямую.
Павел просмотрел по деревьям и метров за двадцать увидел почти у самого верха петлю, а следом и бойца. Судя по форме, то был курсант, который спрятался так, чтобы нельзя было разглядеть с поля. Вот только про тыл забыл.
Он просмотрел оставшуюся местность и, никого не найдя, двинулся к нужному дереву. В тени достал из мешка шнур, закинул за сук чуть выше головы и обвязал по спирали. Переполз к кусту и зацепил за несколько веток, потом дальше через сухую листву и мелкую поросль. Вынул из рукояти ножа карандаш с кремниевой сердцевиной, чиркнул по стволу ближайшего дерева и поджёг веревку. Шнур загорелся моментально, от искр зачадила листва, и вскоре послышался треск сухих веток.
Павел двинулся к кромке леса. Курсант выбрал плохое место для наблюдений: за шумом в макушках деревьев сложно услышать выстрел, не то что надвигающийся пожар. Единственное, что поможет ему, прежде чем тот увидит пламя, запах.
Павел залег с подветренной стороны, считая секунды, пока курсант спустится. Прошло не меньше пяти минут (огонь уже лизал кусты, а кора дерева тлела на середине), как сверху скользнула верёвка и парень прямо через огонь полез вниз. Когда до земли оставалось чуть больше метра, он не выдержал и разжал руки, падая спиной в кусты.
Павел закатил глаза.
Мальчишка встал и, не оглядываясь по сторонам, побежал на восток, а он начал сбрасывать лишнюю маскировку.
Огонь задавался сильнее. Там, где было больше травы, Павел вылез на поле и направился в сторону «часового». Постепенно, за полчаса, то перебежками, то по-пластунски добрался до нужного места.
Кромка леса за его спиной была охвачена дымом. «Часовой» периодически косился в ту сторону, но всё равно совершал обход голограммы.
Павел последний раз, не торопясь, осмотрел округу, раскрепил ножны и снялся с места. Когда часовой в очередной раз отвернулся, Павел, нагнав его со спины, схватил и ударил рукоятью в шею.
Мёртв.
Кадет крупно вздрогнул и предпринял попытку вывернуться. Павел отпустил его и убрал оружие. «Часовой» развернулся и неодобрительно посмотрел на нож, но промолчал.
Он стал отряхиваться, а мальчишка через несколько секунд дёрнул его за рукав.
У меня нет карты, сказал Павел, догадавшись, чего тот ждёт.
«Часовой» приподнял брови в удивлении и сделал несколько непонятных пассов руками. Павел решил не обращать внимания и отвернулся к горящему лесу. При достаточной слаженности работы нескольких водных площадок такой огонь можно потушить за пару минут. Все задачи, которые стояли перед ним, он выполнил, а о возможных потерях речь не шла.
«Часовой» дотронулся до его рукава и указал в сторону дороги.
На полигон?
Тот кивнул.
Павел последний раз посмотрел в сторону леса, обогнул кадета и двинулся по узкой тропе. Выйдя на основную дорогу, он перешёл на бег.
За три дня, с момента прибытия на Базу, он разговаривал лишь несколько раз, задавая уточняющие вопросы. Отвечали ему жестами или по стапу, а «комод» показательно кривился, когда Павел, ориентируясь на других, всё выполнял с задержкой.
Он занимал чужое место. Какого-нибудь юнца после Академии, что отлично вжился бы в коллектив «немых» военных с картами внутри. А то, что его засунули в такое отделение, можно было объяснить одной из трех причин. Первая всеобщая халатность. Вторая отсутствие реальных боевых действий. Третья направление дознавателя.
Возможно ли, что «безопасник», не удовлетворенный его ответами и подозревающий в утаивании информации, определил его туда, где от него было бы меньше вреда? Вполне. А будь Павел на его месте, то вообще бы поставил к смертникам.
Когда он добежал до полигона, то принялся выискивать своего сержанта. Тот стоял отдельно от других, смотря, как группа курсантов проходит городскую полосу.
Он приблизился, отчитался и замер, ожидая приказа. Сержант посмотрел на него абсолютно пустыми глазами, словно не зная, что делать дальше, а потом неопределенно махнул рукой и отвернулся.
Павел отошёл, надеясь, что в скором времени заприметит кого-нибудь из отделения, обогнул полигон и примостился рядом с насыпью, недалеко от выхода. Сбросил мешок и сел, смотря, как парни и девушки проходят препятствия.
Хотелось есть.
Через двадцать минут он заметил Киру. Та шла по краю полигона в другую сторону, не оглядываясь по сторонам.
За три дня они говорили только по ситайпу, и Кира не извинилась за свои слова, сделав вид, что ничего не было. Он тоже не собирался напоминать, иначе разговор обязательно коснулся бы робота.
Когда девушка отвернулась от своего командира, Павел крикнул, зовя ее.
Кира обернулась и пошла в его сторону, на ходу стягивая мешок. Половина её лица, как и руки по локоть, была в грязи.
Привет, сказала она, садясь рядом с ним на песок, долго ждешь?
Порядком, ответил он. Завалилась?
Кира выразительно посмотрела на него:
Издеваешься? Да Мязинцев бы со смеху умер, если бы такое увидел.
Павел криво улыбнулся, а она принялась счищать засохшую грязь с рук.
Ощущение, будто я снова в Академии. Холт на пальцах объяснял, как бесшумно двигаться по лесу, а сегодня на задание выделил четыре часа. Она повернулась к нему: Ты вообще где-нибудь видел, чтобы на пару километров земли и часового было почти четыре часа? Таких нормативов не бывает. За это время я могу перебить всю вражескую группу и выложить из них дорогу, даже при отсутствии леса и травы по колено.
Очень сомневаюсь, сказал он.
Кира покачала головой.
Не вовремя мы прилетели, у меня всё расписание забито «полёвкой». Я вчера полдня пыталась разговорить какого-то парня, но он только жестами и объяснялся. Как можно всё время молчать?
Ты слишком нервная, заметил он.
Я не нервная, я злая, она с остервенением потерла руки, и уверена, что все из моей группы будут ждать сумерек. И пока они не закончат, на Базу мы не вернёмся. Это время я могла бы провести с гораздо большей пользой, Мэтт вчера
Кира осеклась и на несколько секунд замолчала.
Удивительно, как мало тебе нужно для спокойствия, с едва заметной иронией произнёс он, искоса взглянув на неё.
Девушка сделала вид, что вычищает грязь из-под ногтей.
Представь, что ничего не слышал.
Неужели? Надеюсь, тебе не нужно напоминать
Не нужно, перебила она. А если хочешь поругаться, выбери для этого другой объект.
Они замолчали. Павел снова перевёл взгляд на полигон, чувствуя нарастающее недовольство.
Кстати, я Ральфу звонила, сказала она и потерла лицо.
И?
Он уже на Мимасе. Говорит, в патруль поставили, поэтому ночами не скучает. На Юпитере новое вино синтезировали, и теперь водители не просыхают. Транзит страшный, и всё мимо них, аварии одна за одной. Ночью в силовое поле влетел дальняк на полной скорости, водитель сгорел живьём, представляешь?
Павел промолчал.
К Мязинцеву обращались за нашими характеристиками, Ральф сказал, они два дня сочиняли хвалебный отзыв, а потом заставили юнцов писать страшно представить, что получилось, Кира невесело хохотнула. Он в очередной раз написал нам письма, обещал в красках рассказать про новые системы контроля на дальняках, недели через три получим.
Павел поморщился. Кира через пару недель будет биться в истерике, а письмо, которое получит, будет письмом мертвеца.
Он посоветовал другу не лететь с ними, остаться на Е-95 или вернуться на Мимас. Он долго говорил: про вероятность и будущее, про осторожность и судьбу, про то, что они будут дружить, несмотря на расстояние, и через год встретятся вновь. Говорил и сам не верил в свои слова. Ральф кивал и соглашался, отводя глаза.
Он никому не солгал. Он умолчал о том, что Ральфу уже поздно менять место тот умрёт в любой дислокации. Павел сделал это из лучших побуждений, пусть и прежде всего для себя самого. Никто не может гарантировать, что, умирая, он не прихватит и его с собой.
спрашивал про Базу, но я не ответила. Пусть нам и не дали заполнить форму о неразглашении, но я не хочу, чтобы однажды в мою дверь постучали «безопасники». Кира наконец очистила лицо и повернулась.
А я был уверен, что тебе безразлично, прослушивают нас или нет, заметил он.
Мне небезразлично, но я не страдаю паранойей, как ты. Грязь осталась?
Павел посмотрел на неё.
Не осталась, и это не паранойя. Это осторожность, которую должны были вдолбить в твою голову за десять лет Академии.
Осторожность не спасёт тебя от шальной пули.
Ещё как спасёт, если не будешь выглядывать из окопа.
Они почти синхронно усмехнулись.
Павел заметил, что несколько курсантов смотрели в их сторону, и уставился на них в ответ. Двое повернулись обратно, но один продолжал наблюдать. Они с Кирой привлекали внимание, сидя вдвоём на насыпи под лучами заходящего Норио.
На нас смотрят, прокомментировал он.
Им больше нечем заняться, ответила она, даже не повернувшись в ту сторону. Она откинулась на спину, складывая руки на животе. Мы для них как зверушки, разговорчивые и безобидные.
Безобидные? переспросил Павел.
А что мы можем без связи?
Практически всё.
Ты не понял. Кира повернула к нему голову. Что мы будем делать без связи во время операций?
Ты можешь везде ходить со стапом.