Не угадал. Хайме откровенно потешался. Инья им написала, что боится отпускать тебя одного и что я готов за тобой присмотреть.
Ты?! задохнулся от подобной наглости герцог. За мной?!
Я, подтвердил Хайме. Если ты каждой встречной хитане будешь бросать по рубину, сестра с детьми по миру пойдут.
Каналья, с чувством произнёс де Ригаско, так ты видел?
Видел, хихикнул шурин. Мучача прелесть. Скажешь, где найти?
В адуаре, пожал плечами Карлос, а может, в таверне или на ярмарке. Захочешь найдёшь!
А ты? соизволил удивиться Хайме. Я-то думал
А вот думать всяким щенкам не по рангу, для этого полковники есть! отрезал Карлос, вглядываясь в поредевшую толпу. Впереди была неделя свободы, и будь он проклят, если проведёт её всю в обществе Гонсало. Зануда никогда не поймёт, что жить можно не только на войне, и хорошо жить.
Ты меня берёшь, удовлетворённо улыбнулся Хайме, впрочем, я и не сомневался.
Помолчи, прикрикнул герцог, догоняя ординарца. Лопе, как устроили слуг сеньоры и лошадей?
Их поставили там, где обычно ставят выезд вашей матушки.
Хорошо. Помнишь, где «Песня паломника»?
Да, сеньор. Направо от разрушенной башни, за овечьим колодцем. Лопе вечно говорил, словно выдавливая слова. Тех, кто видел одноухого гиганта впервые, это пугало, но Карлос не променял бы Лопе на роту султанских телохранителей. И даже на армию.
Хайме, направо, да поосторожней, не задави какую-нибудь паломницу.
Сам не задави! огрызнулся шурин. Постой, ты сказал направо? Но Сургос налево!
Спасибо, объяснил, а то я не знал, хотя Отправлю-ка я тебя к командору засвидетельствовать почтение, а сам к хитанам.
Хитаны тоже в Сургосе, вывернулся шурин, а ты Ты что, в горы собрался?!
Дальше, в Виорн, свёл брови де Ригаско, Меня давно привлекают хаммериане и особенно хаммерианки. Я решил послушать парочку проповедей.
Шутишь? предположил Хайме, но в смешливых глазах мелькнула растерянность. С ними же с тоски сбесишься!
А кто сказал, что мир создан для радости? пожал плечами Карлос и не выдержал, засмеялся, Ладно, твоя взяла, проповедей не будет. Для начала завернём в «Песню». Альфорка с Доблехо, надо полагать, уже там, я их пригласил, если ты не знал. Надеюсь, бездельники ещё не все проглотили, а дальше Лично я намерен нанести визит горным кабанам. Приватный, разумеется.
Глава 2
1
Караван был небольшим, чтобы не сказать убогим крытая повозка да дюжина всадников. Для приличной охоты мало до невозможности, но Карлос собирался набрать загонщиков в каком-то Тýторе де ла Серрóха. Заехать в городок присоветовал прицепившийся к столичным гостям пожилой дворянин, только откуда в таком захолустье хорошие загонщики? Наверняка какие-нибудь увальни на мулах
Надо было взять собак в Ригаско, проворчал Хайме, разглядывая жёсткие от выгоревшей травы предгорья, бьюсь об заклад, в этой Туторе нам подсунут каких-нибудь дворняг! И аркебузы у нас не охотничьи, и
Помолчи! огрызнулся Карлос, ещё вчера укушенный дурной мухой. А ещё лучше, подумай. На кого бы мы походили, заявившись в обитель с гончими и кабаньими мечами? Да ещё накануне праздника!
Собак можно было сразу в «Песню», заупрямился Хайме, и загонщиков туда же.
А то у Инес с Гьомар глаз и ушей нет? Муж Инес приподнялся в стременах, обозревая расплавленный горизонт. Сейчас мы взяли да поехали. То ли в Сургос, к Хенилье, то ли к границе. Ну, погоняли мимоходом кабанов, местные дворяне подбили А заикнись я об охоте, сидеть бы мне в монастырском приюте до конца празднований, да и тебе тоже.
Почему? не понял Хайме, полагавший сидение в четырёх стенах дурной тратой времени. Нас же всё равно внутрь не пустили бы.
Женишься узнаешь, отрезал герцог и замолчал. Когда Карлос подобным образом обрывал разговор, самым разумным было убраться подальше, что Хайме и сделал, придержав Пикаро. Ссора в планы молодого человека не входила никоим образом, тем более Карлос согласился взять родича в полк. Хайме готовился к разговору всю дорогу от Ригаско до Муэны, а он занял пару минут. Родич сперва ругнулся от неожиданности, потом рассмеялся и, наконец, согласился. Надо полагать, вспомнил, как сам в юности удрал на войну под чужим именем. Конечно, наследника де Ригаско скоро опознали, но Карлос успел прослыть храбрецом и счастливчиком. Товарищи простили ему даже титул, а у Хайме де Реваля особых титулов нет. Дворянин и дворянин, не первый и не последний. То есть пока не первый
Молодой человек верил в свою звезду и не сомневался, что быть ему новым Адалидом[14], но для начала следовало попасть в армию и на войну. С первым решилось на удивление просто, но войны не предвиделось. Жаль, но ничего не поделаешь! Хайме пару раз щипнул то место, на котором предстояло появиться усам, и присоединился к повозке, вернее, к ехавшим рядом с ней офицерам и местному сеньору. Имя муэнца, как назло, вылетело из головы, но именно он приветливо улыбнулся и заставил солового шагнуть в сторону, освобождая место ещё для одного всадника.
Вы ведь впервые в наших краях, не так ли? на правах старшего осведомился муэнец.
Да, сударь, подбоченился Хайме, но, надеюсь, не в последний. Когда дойдут руки до Бутора, Муэны не миновать.
Вижу, вы жаждете крови? подмигнул Себастьян Доблéхо. Со временем это пройдёт. Годам, эдак, к шестидесяти.
К пятидесяти, Мануэль Альфóрка не мог не спорить, в любом случае у Хайме до успокоения прорва времени.
О да! Доблехо развернулся к муэнцу. Дон Луис, да будет вам известно, что сей юнец вступает в наш полк.
От всей души поздравляю! Дон Луис был сама сердечность, и юноша едва не кинулся к нему на шею. Насколько я понял, вы родственник герцога?
Я брат Инес! выпалил Хайме, прежде чем сообразил, что провинциал вряд ли знает сестру.
Хайме шурин нашего полковника, уточнил Альфорка. Надеюсь, ты знаешь, что с тебя обед персон на двадцать?
Разумеется, будущий полководец небрежно пожал плечами, «Повелитель обжор» подойдёт?
И давно ты там был последний раз? вкрадчиво осведомился Себастьян.
Хайме предпочёл не расслышать. Тщательно поправив шейный платок, он повернулся к муэнцу:
Сеньор, а вам доводилось воевать?
А что было делать, дон Хайме? Худое лицо стало грустным. Нельзя же сидеть дома, когда по соседству умирают, но война это не праздник. Далеко не праздник. Из Муэнского ополчения вернулась едва ли треть. Хаммериане не боятся умирать, они боятся мало убить.
Сеньор Лихана, подкрутил усы Альфорка, не пугайте нашего героя. Тем паче, лоассцам теперь не до нас.
Но молодой Бутор стал королём, дон Луис казался удивлённым, его единоверцы просто не позволят Лоассу соблюдать договор, подписанный покойным Филиппом.
Через полгода белолобым[15] конец, отмахнулся Доблехо, если не раньше. Сколько в Лоассе хаммериан и сколько добрых мундиалитов?
Еретики упорны и злы, поморщился муэнец, и они не боятся умирать. Мы стояли против полка из Виорна, а в этой провинции хаммериане особенно сильны. Я до сих пор не понимаю, как мы выдержали, и не верю, что остался жив. Они бьют, даже умирая Нет, сеньоры, Бутор не отдаст корону, а его безумная мать и маршал Танти не успокоятся, пока не навяжут свою ересь всем, до кого смогут дотянуться. Вспомните Кровавую свадьбу! Гостей-хаммериан было две тысячи, хозяев-мундиалитов десять, и где они теперь? В раю. Вместе с королём и королевой-матерью
Я слишком долго воевал с Филиппом Дорифо, чтобы его оплакивать, Альфорка хлопнул себя по щеке и с отвращеньем поднёс к глазам испачканную перчатку, но в мир с Луи не верю, хоть режьте! Дьявол бы побрал этих мух заодно с пылью. Далеко ещё?
Нет, Лихана как-то умудрялся отличать один холм от другого, сейчас будет Липкая горка. Тутор де ла Серроха за ней.
2
Это был не город, даже не городок, а городишко, раскалённый, как преисподняя, с узкими улочками, глухими стенами и вездесущей пылью. Впрочем, будь Тутор райским садом, Карлоса и тогда бы передёрнуло от отвращения, уж такой день выдался. Герцог угрюмо вытер вспотевший лоб, сам не понимая, зачем ему понадобились кабаны, которых ещё надо найти. Прошлое не догнать, а вот настоящее убить можно. Не следовало оставлять Иньиту в праздник одну. И не важно, что мужчинам вход в обитель заказан, они бы увиделись во время Крестного хода, а потом Инес изменчива, как апрельское солнышко. С неё станется все бросить и помчаться к мужу, а его нет А если малышка узнает, что он развлекается?
Проклятье!
Мой сеньор, плотный чернобровый мужчина с цепью алькальда на достойных молотобойца плечах заступил дорогу, улыбаясь улыбкой блаженного. За спиной здоровяка топтался похожий на овцу чиновник с чернильницей на поясе и два умудрённых жизнью альгвазила с надраенными алебардами, Мой герцог, Тутор де ла Серроха счастлив приветствовать вас в своих стенах! Получив письмо синьора Лиханы, я незамедлительно я тотчас же я тут же начал искать
Благодарю, перебил Карлос, с трудом сдерживая непонятную злобу. Языческие владыки в подобных случаях удалялись в священные рощи, но у Карлоса де Ригаско под рукой не было ни только рощи, но и приличного дерева. И не будет, пока они не доберутся до Алькóньи с её ущельями и ручьями.
Я счастлив служить столь высокому гостю, единым духом выпалил алькальд. И как только он их поймал? Наверняка с утра караулил.
Сеньор Овехуна, подал голос подъехавший Лихана, герцогу де Ригаско, как я и писал, нужны загонщики и проводники. Не позже чем к вечеру. Не волнуйтесь, сударь. Это опытные люди, они в сезон охоты всегда помогают заезжим сеньорам, а сейчас не у дел.
Им заплатят, внёс свою лепту Карлос, разглядывая сжатую глухими стенами улочку и вываливших языки собак, не способных не то что лаять двигаться.
Загонщики будут счастливы, воздел руки горе алькальд, но Господи! Нас посетил сам герцог де Ригаско! Боюсь, наше жалкое гостеприимство
Не бойтесь! цыкнул упомянутый герцог, нащупывая в кармане влажный комочек. Всё, что осталось от вчерашнего цветка. Надеюсь, здесь есть таверна?
«Королевские алмазы», подсказал Лихана, через месяц в ней будет не продохнуть, но сейчас для охоты слишком жарко.
Вижу, буркнул Карлос. Говорить не хотелось, есть и охотиться тоже, но возвращаться ни с чем глупо, а к вечеру все наладится. Нужно только набрать загонщиков и выехать в горы, где прохлада и тень. В горах можно послать всех к дьяволу, отбиться от кавалькады, разыскать какой-нибудь ручей, сесть на камень и смотреть, как струится вода, ни о чём не думая, не вспоминая, не сожалея.
Мясо хозяин жарит неплохо, заверил Лихана. Я же, с вашего разрешения, наведаюсь домой, посмотрю, чем смогу помочь. В нашей глуши только и забав что охота, так что я собрал сносный арсенал. Конечно, вы привыкли к лучшему
Мы привыкли ко всякому, усмехнулся де Ригаско, но я предпочёл бы выбрать себе рогатину по руке. После обеда, который вы с нами разделите, как и нашу небольшую экспедицию. Сеньор, я настаиваю.
Настаиваете? переспросил Лихана. Он был приятно удивлён. Провинциалу всегда в радость пристать к столичной, но не слишком заносчивой компании. И новости послушаешь, и от местной скуки избавишься.
Я весьма назойливый гость, слегка развёл руками Карлос, и намерен не только выпросить у вас подходящую снасть, но и завладеть вашим временем. Мы, как вы понимаете, не собирались охотиться и плохо знаем местность.
Мой сеньор, алькальд разве что не обнимал герцогского коня, и Карлос на всякий случай намотал на руку поводья, мой сеньор, по счастливому стечению обстоятельств в городе находятся трое из де Гуáльдо. Старейшая фамилия Лучше их Альконью не знает никто.
Так пригласите их от моего имени, распорядился Карлос и, спохватившись, полез за кошельком, загонщики должны быть к вечеру.
3
Овехуна суетился и заискивал. Он вечно суетился, заискивал и просил, эдакая бычья туша с заячьим сердцем, хотя зайцы умеют сражаться. Когда нет выхода.
Хорошо! поморщился отец. Мы пойдём и поговорим с этим герцогом.
Пойдём, повторил дядя Орасио, берясь за любимую шляпу, и поговорим.
Я буду счастлив представить вас герцогу де Ригаско, завёл свою песню Овехуна, подумать только, родич его величества и в наших краях!.. Такая неслыханная честь, мы должны сделать всё возможное
Теперь столичные птицы возомнят, что де Гуальдо по первому их слову на четвереньки встанут, но не пускать же в Альконью без присмотра кого попало. И чего их принесло раньше времени, сидели бы лучше в столице. Леон поморщился и сделал знак «рогов», словно отвращая дурной глаз. Отец поднял бровь, но промолчал завтрашняя охота ему не нравилась.
Пахло дымом и мясом, за забором надсадно завопил осёл. Зной в городе казался нестерпимым, даже странно, что в десятке миль можно свободно дышать. Странные люди: полгода добровольно жарятся, полгода леденеют под пыльными ветрами. Это страшней любых призраков, но Овехуна и иже с ним шарахаются от непонятного и терпят невыносимое. И будут терпеть, глотать пыль, целовать чужие сапоги
Де Ригаско очень влиятельны, продолжал распинаться дурак с цепью, очень Нужно, чтоб они остались довольны!
Сколько их? перешёл к делу дядя. Какое у них оружие, свора, на что они похожи?
Сам герцог знаменитый воин и родич его величества, с видимым наслаждением объяснил Овехуна. С ним родственник, блестящий молодой человек, двое офицеров и пятеро слуг. Камердинер сеньора бывалый человек. Он не ниже вас, дон Хулио, и весь в шрамах.
И всё? удивился отец, Они что, кабанам свидание назначили?
Собаки будут, на ходу замахав руками, алькальд обрёл сходство с рехнувшейся от жары мельницей, и загонщики, и оружие. Сеньор Лихана откроет свой арсенал.
Уже легче, хмыкнул дядя. Значит, старина Луис с ними?
Сеньор Лихана любит охоту, с подобием достоинства изрёк Овехуна, ради неё он готов перевернуть мир.
О пристрастии дона Луиса в Альконье знали все. Как и о том, что старик кого попало к себе не тащит. Надо полагать, этот Ригаско, хоть и королевский родич, не скотина. Леон глянул на поношенную отцовскую куртку, поднёс к глазам собственный обшлаг, тоже довольно потёртый. Конечно, не в перьях и кружевах счастье, но казаться бедней, чем ты есть, неприятно, только кто же знал, что придётся иметь дело со столичным грандом.
Добро пожаловать! лицо трактирщика лучилось счастьем. Вас ждут! Вас очень ждут
Мой сеньор! возгласил алькальд, пожирая взглядом кого-то сидящего за уставленным снедью столом. Разрешите представить вам господ де Гуальдо!
Я рад. Высокий дворянин с рассечённой шрамом бровью вышел из-за стола, плечом отодвинув услужливого Овехуну. Я полковник Карлос де Ригаско. Этот паршивец мой шурин Хайме, рядом с ним мои друзья Мануэль Альфорка и Себастьян Доблехо. Сеньора Лихану вы, надо полагать, знаете. Надеюсь, вы не откажетесь от трапезы?
Не откажемся, с ходу принял решение отец. Моё имя Хулио-Рамон. Мой брат Мартин-Орасио, мой младший сын Леон-Диего. Говорят, вы собрались на охоту?
Да, улыбнулся герцог, надо же себя чем-то занять, пока супруга молится, а охота всяко достойней вина и карт.
Кабаны и олени с этим вряд ли согласятся, ввернул горбоносый офицер, кажется, его звали Себастьяном, но мы спрашивать у них не станем.
Не станем. Дядя взялся за кружку, значит, чужаки ему понравились. Война делает людьми всех, даже королевских родичей, жаль, де Гуальдо никогда не покидают Альконью.
Сеньор Лихана любезно обещал поделиться с нами оружием, де Ригаско благодарно кивнул дону Луису, не каждый может похвастаться рогатинами из Миттельрайха!