Германн Коген, родился в Косвиге в 1842 году, приват-доцент в Марбурге в 1873 году, полный профессор в Марбурге в 1876 году, вышел в отставку в 1912 году, с тех пор жил в Берлине, умер в 1918 году, начал с исторических исследований, которые он, однако, с самого начала проводил с систематической точки зрения. Поэтому его публикации по истории философии являются одновременно систематическим обсуждением мыслей мыслителей, которыми он занимался. Историческая работа Когена простиралась в трех направлениях: во-первых, до Платона, во-вторых, до основателей бесконечно малого исчисления и, в-третьих, до Канта. Между всеми тремя направлениями работы существует внутренняя связь; он занимался выяснением возникновения идеализма (как его понимает Коген). Благодаря этим работам Коген стал основателем новой теории кантовской системы и, одновременно, ее дальнейшего развития; кроме того, он заложил основные черты новой реконструкции философии Платона, которую затем подхватил Наторп. Своей работой об исчислении бесконечно малых он первым открыл дискуссию об эпистемологических проблемах высшей математики.
Собственная система Когена представляет собой возобновление и последовательное развитие кантовского мира идей в том виде, в каком он предстает перед ним. «С самого начала я был озабочен дальнейшим развитием системы Канта. Исторический Кант был для меня краеугольным камнем, в направлении которого должно было вестись дальнейшее строительство». Как и Кант, Коген также исходит из научного опыта в том виде, в каком он существует в современном математическом естествознании, которое для него является единственной истинной наукой. Этот научный опыт дан, и задача философии состоит в том, чтобы выяснить, каковы имманентные логические условия этого опыта (= «трансцендентальный метод» философии). Это не означает исследования того, как возникают познания индивида; это было бы задачей психологии. Философия имеет дело только с чисто логическим вопросом о том, какие понятийные предпосылки составляют условие sine qua non [основное условие wp] математической физики. Основным инструментом чистого естествознания является исчисление бесконечно малых, центральным понятием которого является понятие бесконечного. Этот метод исчисления еще не нашел места в логике. Поэтому, по мнению Когена, логика упустила свою реальную задачу и до сих пор не поняла новую проблему, которую наука ставила перед ней в течение 200 лет. Тут даже Кант сбился с пути.
Вторая ошибка Канта, по мнению Когена, заключается в том, что он позволил чувственности предшествовать мышлению. Третий главный пункт, в котором Коген идет дальше Канта, это полный отказ от понятия «вещь в себе». Коген даже утверждает, что Кант никогда не имел в виду это понятие в реалистическом смысле. Он придерживается тех отрывков «Пролегомены», в которых Кант называет вещь-в-себе предельным понятием.
Философия Когена резко контрастирует с любой реалистической теорией, которая рассматривает вещи как par excellence данные и просто приемлемые для нас. По мнению Когена, вещи не даны нам независимо от нашего мышления, но только благодаря тому, что они мыслятся, они вообще существуют для нас, и поэтому эпистемология также должна начинаться с мышления. Необходима самокритика мышления, «диалектика», как говорит Платон; сам Коген называет эту работу «логикой». Но во всех трудах Когена-Наторпа следует отметить, что под этим словом следует понимать его логическое содержание. Вся их философия относится не к мышлению как психологическому процессу, а к содержанию мышления, к мысли. Эту особенность их терминологии, которая, несомненно, затрудняет понимание, нельзя оставлять без внимания. Таким образом, прогресс мысли, движение мысли и т. д. почти всегда означают «прогресс», «движение» самих понятий и поэтому должны пониматься образно. С противопоставлением Когена всякому реализму вытекает, что для него познавательное мышление это нечто творческое. Поэтому он заменяет кантовское выражение синтеза выражением порождения, поскольку синтез все равно остается синтезом. «Все неделимое содержание мышления должно быть продуктом мышления.
Коген называет проблему мышления в целом «проблемой происхождения», и благодаря позиции, которую он отводит мышлению именно как порождающему, вся его логика становится «логикой происхождения». Все суждения движутся в определенных направлениях, которые называются «категориями». Это не врожденные понятия, а основные направления, по которым движутся суждения еще один пункт, в котором Коген идет дальше Канта. Коген также отвергает кантовское выведение категорий из типов суждений, поскольку предположение о соответствии каждой категории каждому типу суждения несостоятельно. Сам Коген выделяет 12 классов суждений: I. суждения законов мышления: 1. суждение происхождения, 2. тождества, 3. противоречия; II. суждения математики: 1. суждение действительности, 2. большинства, 3. всеединства; III. суждения математического естествознания: 1. суждение субстанции, 2. закона, 3. понятия; IV. суждения методологии: 1. суждение возможности, 2. действительности, 3. необходимости. Коген намерен показать, что все категориальные функции мышления требуют друг друга и не могут существовать друг без друга. Во главе всего ряда стоит суждение о происхождении. Оно присутствует, когда что-то описывается как «данное». Математический знак x, который означает не неопределенность, а детерминированность, говорит именно о том, что имеет в виду Коген, говоря о «данном». Откуда берется эта данность, это нечто? Коген отвечает: «В дивергенции небытия суждение представляет собой происхождение чего-то». Для Когена это «нечто» «не-ничто», поскольку он имеет в виду бесконечное суждение, которое несправедливо оттесняется новой логикой; через него возникают понятия атома, необусловленного, бессмертия и т. д. Второе суждение, требующее объяснения, это суждение о реальности. Под реальностью Коген здесь подразумевает не «действительность»; это вопрос ощущений, которые, со своей стороны, не являются законным источником знания. Реальными, можно сказать, в понимании Когена, являются также минералы в недрах земли, хотя мы их не видим. В общем, реально все, что больше нуля в математическом естествознании. Минимум, так сказать, реального это бесконечно малое. «Бесконечно малое есть бытие». Коген ссылается здесь на Пифагораса, учение которого о том, что число есть бытие, только не было «понято в соответствии с его научной серьезностью». Однако Коген считает реальностью не только положительные, но и мнимые и отрицательные числа.
Согласно Когену, этика это учение о должном, и его условия должны быть исследованы, подобно тому, как логика чистого познания должна определить условия точной физики. В этой трактовке этики возникает противоречие с характером науки, задача которой состоит в исследовании бытия. Решение заключается в том, что бытие путают с сущим. Должное это сущее, но не бытие. Этика также является социально-гуманитарной. Понятие человеческого достоинства является ее центральным понятием. Коген основательно подходит к социализму, но не к социалистической партии, эвдемонизм которой он отвергает, а к атеизму и революционным тенденциям. Сознательно следуя классической немецкой эпохе, он исповедует определенный космополитизм, хотя и хочет, чтобы сохранялось своеобразие национальностей. Государство не самоцель, а лишь организация для морализации общества. В области религиозной философии Коген исповедует чистую религию морали иудаизма с резким отрицанием всех мифологических элементов. Даже понятие Бога понимается лишь как идея совершенной нравственности; даже предикация Богом" бытия» отвергается вместе с МАЙМОНИДАМИ как выходящая за пределы человеческого познания. Коген дает понять, что он считал свободную от метафизики иудейскую религиозность, как он сам ее представлял, превосходящей христианство. Существенного изменения точки зрения, которое хотелось бы найти в последней работе Когена над «Понятием религии», на самом деле не произошло. Как и прежде, он отвергал все мистическое и делал упор на этическое. Общая позиция Когена в отношении философии религии была прямым результатом его крайне рационалистической натуры, которая, помимо познавательных и социальных ценностей, симпатизировала только эстетическому, но была совершенно недоступна для любого специфически религиозного опыта. К этому добавлялся горький личный опыт сострадания, который он как еврей пережил под давлением антисемитизма, что также заставило его найти фокус в моральном.
Коген также рассматривает эстетику как принадлежность философии и в принципе не отделимую от нее. Коген далек от эстетики Канта. Органом искусства является чувство, а именно «чистое чувство», под которым Коген понимает любовь человека во всей полноте его существа, включающего также и животные моменты. Написанная в стиле, чрезвычайно трудном для понимания, «Эстетика» богата духовным содержанием, но также богата произволом.
Еврей по происхождению и личным убеждениям, Коген, тем не менее, ощущал себя немцем до мозга костей и видел свою миссию в представлении культурной традиции немецкого классицизма. Он также активно выступал в качестве поборника интеллекта во время войны. В то время как типичная английская философия была сенсуалистической и эвдемонистической, Коген видел в немецкой философии законное продолжение Платона. Кант «довел этический дух германизма до совершенства». 20 последователей Когена опубликовали «Философские трактаты», подаренные Герману Когену на его 70-летие, Берлин 1912.
Пауль Наторп, родившийся в Дюссельдорфе в 1864 году, приват-доцент в Марбурге в 1881 году, доцент там же в 1885 году, описывает себя как находящегося в самых тесных рабочих отношениях с Марбургской школой под руководством ее лидера Германна Кохена, не считая поэтому ее философию окончательной и не способной к дальнейшему развитию. Если в работах Когена своеобразный мрачный стиль нередко затрудняет понимание, то изложение у Наторпа гораздо более легкое и плавное. Наторп также принимает эпистемологическое определение философии. Ее объектом является познание. Познание по своей внутренней сути всегда одно и то же: оно стремится к самодостаточной, законоподобной картине мира, подобной той, к которой стремится математическая физика. Если присмотреться к этому познанию, то можно обнаружить, что оно является мышлением. Даже всякое восприятие, которое так охотно противопоставляется мышлению, в конечном счете тоже является мышлением: о предмете сказано то, что он "определяется" в соответствии со временем, типом и т.д.. Всякое восприятие есть "мысль-определение". Восприятие "должно подчиняться законам количества, качества и отношения; любое содержание, которое выходило бы за рамки этой троичной процедуры мышления, никогда не могло бы быть дано даже через восприятие". С этой точки зрения, все, что мы называем фактами, является мыслью; вся реальность это содержание мысли. Как и Коген, Наторп также подчеркивает, что поскольку все познание есть мышление, объект познания также находится только в мышлении, только в нем возникает.