Ржание лошадей и снова крики. Это не могут быть солдаты Салазара, им незачем нападать на эту деревню. Обернувшись назад, я вижу, как недалеко от нас бегут люди в самую чащу леса, а недалеко от них два всадника. На них нет формы или отличительных знаков какой-нибудь страны. Август заставляет присесть и ползти к кустам.
Люди пробегают мимо, всадники не стремятся им навредить, но что-то же им нужно.
Не издавай ни звука и иди точно за мной, поняла?
Да.
Всадники находятся рядом, если мы останемся на месте они точно нас заметят. Пригнувшись, перебираемся от дерева к дереву, пока не доходим до своих лошадей. Я выдыхаю с облегчением и уже готова взобраться на коня и мчать отсюда.
Далеко собрались?
К нам из-за дерева выходит один из всадников и направляет ровно на меня свой меч.
Подальше отсюда. отвечает ему Август, направляя свой меч в ответ.
Мужчина смеется. У кого ты его украл? Ты хоть пользоваться им умеешь?
Подойди и узнай.
У тебя нет шанса, парень.
Всадник, усмехаясь, делает выпад вперед. Август сосредоточенно ждет.
Отойди в сторону. приказывает мне капитан королевской стражи.
Не волнуйся, мы твою девчонку не обидим.
Мужчина проходится по Августу взглядом, а потом резко бросается на друга, и я отбегаю в сторону. Я снова не могу пошевелиться, тело немеет. Мне хочется помочь другу, но я ничего не могу сделать. Август отражает атаки всадника и ранит его, полоснув по ноге. Всадник не издает и звука, будто не замечает раны. К нам начинают приближаться еще двое. Друг выбивает оружие из рук всадника и вонзает в него меч.
Позади! кричу я Августу.
С разных сторон к нему приближаются двое мужчин, первый держит в руках лук, второй меч. Около моего лица мелькает что-то и взглянув на друга я вижу, как из его плеча торчит стрела. Одежда начинает пропитываться кровью, Август хочет достать стрелу, но его оглушает второй.
Парень падет прямо к моим ногам. Я бросаюсь к нему, Август без сознания, а из раны продолжает сочится кровь. Слезы застилают глаза, я молюсь всем богам и святой Лиоре, чтобы с ним было все в порядке.
Резкая боль пронзает голову. Кто-то хватает меня за волосы и оттаскивает от Августа. Я кричу, бью руками и ногами, но мужчина сильнее, а мои сопротивления ничто перед ним.
И что нам с ними делать? раздается голос мужчины, который продолжает сжимать мои волосы.
Ничего, оставь здесь. речь идет о всаднике и Августе.
Я не могу оставить его здесь. Я заплачу вам, пожалуйста, просто оставьте нас.
Мой мучитель отпускает меня. Обходит и наклоняется, наши лица оказываются на одном уровне. Мерзкий мужчина с сальными волосами, жёлтыми зубами, а пахнет от него так будто он не знает о существовании воды.
Милая, мы возьмем твои деньги, а потом продадим и тебя. ухмыляется он и обращается к второму Бери девчонку, Верзила.
Верзила выстрелил в Августа.
Верзила заставляет меня встать, приставляет меч между лопаток и велит идти вперед.
Я отрежу тебе палец, если ты попытаешься сопротивляться. Надеюсь мы поняли друг друга.
Я оборачиваюсь на Августа, парень лежит на земле, не двигаясь.
Ноги становятся ватными, я думаю о том, что будет если попытаюсь сбежать, догонит ли он меня.
Мы выходим из леса, передо мной предстают три тюремные повозки, набитые людьми. Жители этой самой деревни. Люди просят отпустить их, говорят, что заплатят, но до этих слов никому нет дела. Рядом стоят еще двое. Мужчина лет тридцати, по сравнению с остальными он единственный похож на человека. И видимо он является их главарем, с ним престарелая женщина, которую все зовут Мэг. Остальные всадники переворачивают содержимое домов, ценное складывают в мешки. Обчистив дом, сжигают его. В небо поднимаются клубы дыма, и ветер уносит их на запад. Эту картину я видела совсем недавно, когда уезжала из Хэварда.
Где Крот? интересуется главарь.
Мертв.
Главарь переводит взгляд на меня. Это она его?
Верзила усмехается и срывает с меня плащ. Нет, эта девчонка только кричала.
Меня заталкивают в одну из повозок, в которой почти нет места. Верзила остается стоять рядом, люди тянут руки из-за решетки и продолжают молить его о помощи, но Верзила лишь насмехается над ними. Я вжимаюсь в угол повозки и наблюдаю за всадниками. Они хвастаются своим награбленным перед друг другом. Но, что им нужно от нас, если их цель деньги и золото. В повозке начинается суматоха, впереди кто-то начинает драться, и Верзила со скучающим видом стучит мечом по краю повозки. В соседнем в углу я замечаю женщину со шрамом, которая приютила нас ночью. Наши взгляды встречаются, она сочувствующе кивает. Женщина проталкивает людей и садится рядом со мной.
Где твой парень?
Я не могу ей ответить, что сейчас он лежит где-то там в лесу и ему нужна помощь, которую я не в силах оказать. Мне хочется верить, что с Августом все будет в порядке, но потом перед глазами возникает красное пятно, которое расплывается по его плечу.
В какую повозку его посадили?
Я качаю головой.
Сбежал?
Его ранили.
Тогда он настоящий везунчик.
Он может умереть.
Женщина закатывает глаза. А мы? Ты думаешь нас везут на отдых? Скоро мы сами будем просить о смерти. Лучше думай о себе, девочка.
По коже пробегает холодок. Все должно быть совсем не так, еще пару дней и мы бы с Августом оказались в Хетингере.
Последний дом подожжен. Мужчины радуясь, сегодняшнему улову, проверяют готовность лошадей.
Об этих наёмниках ты говорила?
Она отрицательно качает головой. Они не наемники, а работорговцы.
В ушах раздается звон. По телу разливается ужас.
Едем! раздается голос.
Повозка двигается вперед и едем мы на юг, хотя мне нужно на север. Всадники скачут около повозок, следя за людьми. Они пресекают любые разговоры и велят нам молчать, угрожая мечами.
Что они сделают с нами? спустя время я задаю вопрос женщине.
Думаю ты догадалась. Привезут нас на торговый пост, пару дней посидишь за решеткой. Вот там то будет не сладко, потом торги. Ты красивая, так что скорее всего тебя купят в публичный дом. Остальных раскупят для другой работы. обыденным тоном произносит она.
Новы обычные люди, они просто напали на вас. Это неправильно.
Женщина начинает смеяться. Девочка, в каком мире ты живешь?
Оттуда можно сбежать?
Можешь попробовать, но знай, что при попытке сбежать тебе отрубят язык, в лучшем случае убьют.
Ее слова не вселяют в меня надежду.
Нет никакого шанса?
Мне правда кажется, что ты шутишь. уголки ее губ тянутся вверх, но видя, что я не шучу, она хмурится. Попытай удачу.
Я могу сказать им кто я, за меня положены деньги, которые они с радостью бы получили взамен. В этом случае меня сразу отвезут в Кэлмор, хуже ли это, чем быть проданной в рабство. Что делать и куда бежать, раньше на этот вопрос мне мог ответить Август, а сейчас я осталась совсем одна. Он же раненый лежит посреди леса.
Сколько это может занять времени?
До того, как тебя продадут? Дни, недели.
Столько времени у меня нет.
Люди, сидящие с нами в повозке напуганы, это молодые и люди средних лет. В первой повозке находятся дети, во второй старики. Я облокачиваюсь на решетку и всматриваюсь в чащу леса, надеясь, что ко мне придет ответ как выбраться из этой ситуации. И через пару часов пути, засыпаю.
Мне снится отец. Он просит уходить, я тяну к нему руки, но Август оттаскивает меня все дальше. И вот я уже стою посреди города, люди бегут от солдат в синем. Повсюду дым и крики, от которых мне хочется спрятаться. Я пытаюсь проснуться, но кошмар будто не хочет меня отпускать.
Я не знаю сколько я проспала, но работорговцы остановились. Люди шепчутся, прибыли ли мы на место или это просто привал.
Что происходит? спрашиваю я у женщины.
Отдых.
Женщина еще ни разу не прикрыла глаза, в то время как остальные успели поспать. Она внимательно наблюдает за работорговцами, слушает их разговоры. И она единственная, кто не испытывает страха. Это остается для меня загадкой.
Как ваше имя?
Тасита.
Приятно познакомиться.
Не могу сказать того же. Тасита прикасается к шраму на шее. Мне хочется задать вопрос откуда он, но важно ли это сейчас.
Мы простаиваем на месте какое-то время. Работорговцы поят лошадей и сами успевают поесть. Нам же никто не дает еды.
И снова движемся дальше, за этого время один парень решает испытать удачу. Он хочет расшатать повозку, чтобы завалить ее на бок, его стараний не оценивают и также как Августа ударяют по голове. Он больше не просыпался.
Выезжая из леса, вдалеке вижу большую, каменную, полуразрушенную крепость, обнесенную стеной в несколько метров вверх. Работорговцы держат путь туда. Люди напрягаются, когда видят эту крепость, они припадают к решетке и жадно смотрят. По мере того как мы приближаемся к ней, мне становится не по себе. Я насчитываю по меньшей мере двенадцать человек, которые охраняют входы и выходы.
Торговый пост. раздаются голоса.
Вдоль стены, болтаются подвешенные за шею тела. Среди тел есть и те, что висят здесь уже очень долго, под солнцем и летающими рядом падальщиками от них остались только кости.
Вот что с тобой будет, если попытаешься сбежать. шепчет Тасита.
Миновав стену, пред нами предстает площадь, на которой располагается длинный эшафот. Кровь стынет в жилах. Я отвожу взгляд. Башня крепости также, как и верхние этажи разрушены. Когда-то она принадлежала кому-то из лордов Сомердона. Сейчас же это место оккупировали работорговцы. Повозка останавливается, что заставляет всех замолкнуть. Работорговцы окружают повозки и начиная с первой по очереди выводят людей. Мне не видно куда их ведут, только слышно, как работорговцы кричат.
Не делай резких движений, если не хочешь получить. говорит Тасита.
Закончив с первой повозкой, они приступают ко второй. Людей выстраивают в ряд, а потом группами уводят в крепость.
Приходит наша очередь. Мэг, направив на меня нож заставляет выйти из повозки.
Возьми себя в руки, принцесса. кидает мне вслед Тасита.
Шевели ногами. шипит Мэг, и я даже не успеваю взглянуть на Таситу, как меня толкают дальше к таким же двоим напуганным девушкам.
Женщина знает, и скорее всего знает с того момента, когда мы постучались в ее двери. Но почему она все еще здесь, если может выменять информацию на свою свободу. Возможно она ждет подходящего момента.
Вперед! кричит Мэг на меня. Не злите меня.
Мы входим в здание, увидев камеры с решетками, в некоторых из которых сидят люди, меня начинает трясти. Они переоборудовали это место в настоящую тюрьму. Меня ведут дальше к лестнице, которая ведет вниз. Я останавливаюсь у спуска и вглядываюсь в темноту внизу, надеясь увидеть ступеньки.
Что встала?
Я нащупываю опору, чтобы не полететь кубарем вниз и осторожно спускаюсь в сплошной мрак. Окон нет, только один факел, который не может дать достаточного количества света. Мэг ведет меня по длинному коридору по бокам которого находятся камеры. Запах гнили и испражнений бьет прямо в нос. Мэг останавливается у одной из камер.
Добро пожаловать. усмехается женщина и резко заталкивает меня внутрь. Это твой дом на первое время.
Захлопнув дверь камеры перед моим лицом, она разводит остальных, а потом поднимается обратно наверх. Я с трудом могу разглядеть место, в котором нахожусь, грязный пол и такие же стены, по которым разрастается плесень, а в некоторых местах мох. В углу у стены располагается ведро и это единственная вещь, которая есть в этой камере.
Я нащупываю прутья решетки и сползаю на пол. Из глаз рвутся слезы, но я пытаюсь их сдерживать. Я не могу закончить здесь.
Не трогай меня, старая карга. слышится знакомы хриплый голос Таситы.
Откуда у тебя этот уродливый шрам? Такая мерзость.
На память о себе, я оставлю тебе такой же.
Слова Таситы веселят женщину. Мэг заводит Таситу в камеру, располагающуюся рядом со мной. Я жду, когда шаги Мэг стихнут и только тогда решаюсь заговорить.
Как вы догадались? спрашиваю я у Таситы.
Это было не сложно. Да и прячь вещицу, что болтается у тебя на шее получше.
Я нащупываю фамильное кольцо, которое вылезло из-под рубахи и прячу его обратно.
Теперь сдадите меня им? шепчу я.
Нет.
Почему же? Сможете выйти на свободу.
Думаешь меня отпустят? фыркает она. А теперь слушай как все действительно будет. Как только они узнают, что поймали принцессу переведут тебя в крыло поуютнее и начнут набивать цену. Пока они это делают успеют поразвлечься с тобой. Потом получат деньги, а я останусь гнить здесь. Им плевать. Я не получу той свободы, о которой ты говоришь.
Тасита замолкает, а Мэг в это время разводит оставшихся по камерам. Это место вызывает истинный ужас. Больше всего я хочу обратно домой.
Сколько мы будем здесь сидеть?
Я же сказала, дни, недели.
***
Солнечный свет сюда не проникает, за временем невозможно следить. Все просто смешалось, по моим предположениям сейчас ночь или уже утро следующего дня. Находясь тут я могу или сидеть в камере и думать о том сколько времени прошло, или просто забыться во сне. Я выбираю второй вариант.
Я часто просыпаюсь от странных звуков или от крыс, бегающих по мне. Первый раз, когда почувствовала эти маленькие лапки, которые пытаются взобраться по телу, закричала. Эти ушлые твари, только и норовят цапнуть за палец.
Вниз больше никто не спускался, иногда я слышу приглушенный плачь, доносящий из дальних камер и тихий шепот. Работорговцы точно находятся наверху, но не спешат нас навестить.
Полнейшая тишина, царствующая здесь, пугает меня. Я льну к решетке, чтобы видеть факел в конце длинного коридора. Его свет немного успокаивает. Представляю, что нахожусь дома, где смотрю на уличный факел.
Тонкая рубаха совсем не спасает от холода. Но я могу назвать себя везунчиком, в моей камере нет луж. В дальних по стенам тонкими струйками бежит вода.
Нет, я не могу назвать себя везучей. Будь так, я бы была вместе с Августом по дороге в Хетингер. Август. Он выживет. Он сильный. И это не первое его ранение. Но сможет ли друг найти меня?
Мы разделились и если не сможем найти друг друга, я сама должна отправиться в Хетингер. Выйду замуж за брата короля.
Когда я услышала об этой затее на собрании, думала, что ни за что не соглашусь на это. Ведь отец обещал, что меня и сестер никогда не постигнет участь политического брака. Сейчас же я готова на все лишь бы моя семья была в порядке.
Пытаюсь не думать об отце. Иногда я забываюсь и кажется, что он все еще жив. Они ждут меня дома, а я вместе с Августом попала в очередную передрягу. Но совсем скоро мы вернемся домой и я получу свое наказание. Скорее всего это будет разъяснительная беседа с отцом или запрет на выезд в город.
Сжимаю фамильное кольцо в руке. Ищу все способы себя успокоить и не впадать в истерику.
Факел гаснет. Я не вижу даже собственных рук. Подавляю, рвущиеся наружу, слезы. Все это кажется какой-то ошибкой. Я не могу быть здесь.
Тасита? мой голос звучит странно.
Помедлив она отвечает. Что?
Мне просто нужно знать, что я не одна. Слышать голос, иначе я просто сойду с ума.
Женщина понимает зачем я окликнула ее. Ложись спать, так время идет быстрее.
Мой желудок издает пронзительно громкий звук, говорящий о том, что пора бы поесть.
Во сне не хочется есть. добавляет она.
Голод моя последняя проблема.
Скоро она станет основной. Спи.
Я вжимаюсь в стену и закрываю глаза. Время будет идти быстрее, но нужно ли мне это? Чем дольше я просиживаю здесь, тем дольше меня будут ждать сестры и мама.
ГЛАВА 4
Как мне кажется прошло около трех или четырех дней, все это время работорговцы спускались к нам пару раз, дать немного воды. Я не ела с того дня как они поймали нас. Не понимаю, когда кончается день и начинается новый. Остаётся только прислушиваться к звукам сверху, когда слышится шум значит день. Я ненавижу ночь, тогда наступает тишина и становится еще страшнее. Запах гнили и испражнений стал чем-то обыденным. Я невероятно хочу есть, во снах мне иногда снятся ягоды и жареное мясо, иногда мне кажется, что я чувствую его запах. Тасита говорит, что тоже его чувствует, это работорговцы дразнят нас.