Николай Лейкин
Не в масть. Зарисовки из жизни людей и собак
© «Центрполиграф», 2023
© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2023
* * *
Не в масть
I
В купеческом доме Гнетовых одевается невеста, чтобы ехать к венцу. Невеста одевается в спальной отца и матери. Оттуда выбегает маленький ее братишка Сеня в красной шелковой рубашонке с золотым поясом и, притопывая новыми козловыми сапогами, нараспев восклицает:
На Катю вуаль надели! На Катю вуаль надели! Катя теперь невеста!
Отец его, пожилой человек с проседью в бороде, облеченный в сюртук, в белый галстук и с медалью на шее, дает ему подзатыльник.
Чего ты пляшешь-то, постреленок! Сейчас с образом у невесты поедешь, а сам пляшешь. Нужно держать себя в узде, тихо, благообразно.
Мальчик делает серьезное лицо и снова скрывается в спальной.
В гостиной сидят гости-поезжане, которые должны сопровождать невесту в церковь. Тут, по большей части, мужчины. Дамы ушли в спальную помогать одевать невесту.
Удивительно, что жених до сих пор не присылает за невестой карету. Кажется, уж пора бы говорит пожилой гость с подстриженной бородой и поправляет перед зеркалом белый галстук.
Чиновник Чужой Купеческих порядков не знает, откликается гость с окладистой седой бородой.
Да ведь искали купеческого-то, но невеста нос воротит: то сер, то стар, отвечает отец. А полированные-то или норовят чуть не миллионное приданое захватить, или на своих полюбовницах женятся. Заневолю взял чиновника.
Из спальной опять выскакивает маленький сынишка и, также приплясывая, оповещает:
На нашу Катю, на нашу Катю белые сапоги надели! Катя невеста, совсем невеста!
Второй подзатыльник от отца, более крепкий. Сынишка плачет.
В прихожей звонок, а затем суетня. Гости заглядывают из гостиной в прихожую.
Шафер слышится шепот.
Ну вот, наконец-то говорит отец.
В гостиную влетает молодой человек в мундире почтового ведомства.
Пожалуйте, пожалуйте А мы уж ждем Сейчас вам розан в петличку от невесты будет обращается к нему отец невесты.
Розан потом-с А я пока на минутку
Шафер несколько в замешательстве.
Как? Да вы разве еще без кареты? слышатся вопросы.
Карету за невестой жених потом пришлет Я после за невестой приеду, отвечает шафер.
Да когда же, батюшка, после, если невеста почти совсем готова и через полчаса уж в церкви венчание назначено! возмущается отец невесты.
Смущение шафера усиливается.
Я к вам, Петр Михайлыч произносит он нерешительно, обращаясь к отцу невесты. Я по делу Пожалуйте сюда на минутку, на пару слов
Что такое? Что такое? испуганно спрашивает Петр Михайлович и идет с ним в столовую.
Жених не едет венчаться тихо говорит шафер, наклонясь к его уху.
Т-т-то есть как это? удивленно спрашивает Петр Михайлович.
Вы меня простите Это не от меня Я тут ни при чем но Жених не надевает мундира. «Пока, говорит, мне четырех обещанных тысяч не додадут, я и венчаться не поеду»
Позвольте Каких же четырех тысяч?.. Я за невестой даже лишний меховой салоп даю
Петр Михайлович чувствует, что его ударило в пот.
О салопе он ничего не говорит, но о четырех тысячах Одиннадцать тысяч он получил на руки, но четырех ему недодано.
Да ведь на четыре-то тысячи приданого, одиннадцать да четыре вот и будет пятнадцать.
Ничего не знаю-с Он говорит, что ему пятнадцать тысяч деньгами обещано.
Что за вздор! Я пятнадцать тысяч с приданым обещал и приданого сделал даже больше, чем на четыре тысячи. Я лишний салоп дал.
О салопе он ничего не говорил, но насчет рыбного котла упоминал. В приданой описи он показан, а его не прислали. Не прислали и медный куб на плиту. Потом в описи сказано «фарфоровый столовый сервиз», а на самом деле сервиз фаянсовый.
Ну народ! развел руками Петр Михайлович. Позвольте Да что же он раньше-то молчал! Приданое ведь еще третьего дня ему послано.
Ничего не знаю Вы меня, Петр Михайлыч, извините, но он прямо говорит: «Мундира, говорит, не надену, пока четыре тысячи»
Фу ты, пропасть! Он должен слушать ухом, а не брюхом. Я явственно говорил: пятнадцать тысяч вместе с тряпками. Помилуйте, что же теперь делать? Ведь так не годится
Этого уж я не знаю, но он говорит: пятнадцать чистоганом, и не хочет ехать венчаться, решительно объявляет шафер.
Полное замешательство. Отец невесты бегает по столовой.
Ну, господа чиновники! Ну, благородные! И это называется благородство! восклицает он.
Вы, Петр Михайлыч, купец, и сами очень хорошо понимаете, что чиновник, ежели он женится на купеческой дочке, то уж, понятное дело, рассчитывает объясняет шафер. А вы ему недодали.
Вздор! Пятнадцать я с тряпками обещал.
Шафер разводит руками и говорит:
Как хотите, а он мундира не надевает. Или поезжайте и вручите ему сейчас четыре тысячи, или он венчаться не поедет.
Боже мой! Вот скандал-то! Позвольте Да где же я ему сейчас четыре тысячи найду?!
На это я уполномочен вам сказать, что он примет и форменный купеческий вексель в четыре тысячи по предъявлению отвечает шафер.
Ну благородство! Ну честность! Благодарю Не ожидал! всплескивает руками отец невесты.
Честность, Петр Михайлыч, должна быть обоюдная.
Да поймите вы, что я не обещал ему пятнадцати тысяч!
Стало быть, это недоразумение, но венчаться он все-таки не поедет, пока
Зачем же он тогда дотянул до последней минуты? Ведь это низко
Да ведь вы дотянули до последней минуты. Он сидит и ждет, а вы не едете с деньгами.
С какими деньгами? Никаких ему больше денег не следует.
Как хотите, а он не поедет венчаться, ежели не получит от вас сейчас же векселя и записки с обязательством доставить рыбный котел, медный куб и обменять фаянсовый сервиз на фарфоровый.
Но ведь это же свинство, скотство!
Прошу вас воздержаться на язык, Петр Михайлыч, иначе дело может быть непоправимое и вашей дочери придется снять с себя подвенечное платье, не ездивши в церковь.
Отец невесты сжимает кулаки.
Кровопийцы Сутяги шепчет он.
Бога ради, потише, Петр Михайлыч замечает шафер и спрашивает: Так как прикажете: одному мне ехать или с вами?
Постойте Я и сообразить не могу Четыре тысячи Куб медный Тьфу!
Куб медный и медный рыбный котел поправляет шафер. Кроме того, сервиз.
Поедемте Но тогда я второй меховой салоп отберу.
Салопом, я полагаю, он не подорожит. Это дело вашей дочери.
Вот торгаши-то! Я его обмундировал, пальто ему меховое на свои деньги сшил, а он
Ежели женится человек без средств, то иначе, Петр Михайлыч, и быть не может. Жалованье у него маленькое, а между тем вашу же дочку кормить придется; так как же торгашом-то не быть? Недостающие четыре тысячи, сами знаете, дают двести рублей процентов На квартиру, на дрова годится. Так едем?
Да погодите, дайте шапку-то взять. Кроме того, жене сказать надо.
Петр Михайлович выходит в гостиную. Из спальной выскочил его маленький сынишка и поет:
На Катю платье надели! Венчальное платье! Катя невеста!
Отец размахивается и дает ему такого подзатыльника, что тот ревет в голос.
II
Отец невесты быстро и вприпрыжку вбегал вслед за шафером по лестнице, направляясь к квартире жениха, кряхтел и бормотал:
И ништо тебе, подлецу: не роднись с благородным, не лезь, куда не следует!
У самых дверей квартиры шафер обернулся и сказал:
Позвольте, Петр Михайлыч, тут вовсе не в благородстве дело, ежели он от вас четыре тысячи требует. Он обещанные требует.
Шиш с маслом вот ему обещанные! Кто ему даст и одиннадцать-то тысяч чистоганом, ежели у него у самого всей требухи-то на стертый пятиалтынный! воскликнул Петр Михайлович. Это только моя была дурость.
Об этом раньше было нужно думать, Петр Михайлыч.
Верно. Но вот был дурак и не подумал. А он
Понятное дело, женится на деньгах, подхватил шафер. Теперь уж говорим глаз на глаз Как вы сами-то этого не понимаете!..
Они вошли в квартиру жениха. Мебель в квартире была с иголочки и даже еще свежим лаком пахла. «Все мое, каждый стул мой», злобно мелькнуло в голове Петра Михайловича. Он вбежал в кабинет. Жених, Порфирий Васильевич Курнышкин, молодой прилизанный худенький человек с усиками, в одних брюках и крахмальной сорочке, по бокам которой виднелись вышитые гарусом подтяжки подарок невесты, шагал по кабинету.
Как вам не стыдно, Порфирий Васильич, такой скандал делать! начал отец невесты. Поезжане собрались в мой дом, ждем присыла за невестой кареты, а вы
Как вам не стыдно, Петр Михайлыч, не держать своего слова, перебил его жених, делая ударение на слове «вам». Обещали за невестой пятнадцать тысяч, а выдали только одиннадцать.
Одиннадцать и на четыре тряпок и мебели вот вам и пятнадцать.
Сделайте одолжение Не на того напали! Не оплетете. У нас о пятнадцати чистоганом разговор был.
Позвольте С какой же стати вы вчера одиннадцать взяли и ничего не сказали?
Да потому не сказал, что думал, что вы мне четыре сегодня привезете. Просто из деликатности. Вспомните, как вы мне их давали. Сначала пять, через день три, вчера опять три и на все сохранные расписки на имя дочери вашей требовали ну, я и думал, что вы принесете сегодня последние четыре и последнюю сохранную расписку потребуете, а вы до самого венчания дотянули, и все вас нет. Не на того, батенька, напали! Деньги на бочку или я и мундира надевать не стану.
Как это хорошо с вашей стороны, такой скандал делать! А еще благородством чванитесь! проговорил Петр Михайлович.
Вы делаете скандал, а не я. Знаю я вас, купцов! Поддеть думали, но не удастся.
Никого мы не поддеваем. Купеческие фирмы только доверием и держатся.
Знаю я ваше доверие! В прошлом году еще мой товарищ на купеческой дочке женился и такое ему доверие прописали, что в лучшем виде. Насулили горы, а дали шиш. А еще у благочестивой вдовы дочку взял. Тоже фирму из себя разыгрывала. «Двадцать пять, говорит, тысяч за Шурочкой». Тот предложение Вдова ему перед венцом три тысячи на экипировку Перед самым венцом делает намек насчет остальных денег. «Ах, деньги ее, говорит, у меня в фирме» То есть невестины-то деньги. «Деньги ее, говорит, у меня в фирме, они ваши, и вы будете на них ежегодно получать из фирмы хорошие проценты». Тот сдуру-то поверил, повенчался да вот и посейчас получает проценты в виде разговоров: «Знать не знаю, ведать не ведаю. Никогда я этого не говорила». Да еще что! «Это, говорит, вам во сне приснилось». Ну, а я уж не желаю таких разговоров.
Я в фирме денег не оставляю. Я просто не обещал вам этих четырех тысяч, которые вы требуете, отвечал отец невесты.
И сирая вдовица говорила, что не обещала.
Вам, Порфирий Васильич, просто от меня хочется четыре тысячи лишних выжать.
Нет, вам, Петр Михайлыч, хочется от меня четыре тысячи ужилить.
Да берите, берите. Сама себя раба бьет, что плохо жнет. Связался с таким, так уж на себя и пеняй.
Не хотите ли разойтись? Но смотрите, ведь я протори и убытки взыщу.
Какие? Что я обмундировал вас с ног до головы, квартиру вам нанял, мебель поставил в нее с иголочки, все хозяйство завел?
Хозяйство! Куба медного недодали, котла рыбного не представили.
Извольте-с Денег у меня теперь нет, но я выдам вексель
Давайте хоть вексель Только вексель «по предъявлению».
Получите. Нельзя ли будет в табачную лавочку за вексельной бумагой послать?
Вексельная бумага у меня уж припасена. Садитесь и пишите. Давно бы так А то вдруг дочь свою родную на четыре тысячи обижать! Вот вам бумага. Садитесь и пишите!
Перо и чернил позвольте. Только смотрите, вексель я буду писать на имя моей дочери, а вы мне дадите сохранную расписку, что приняли вексель на хранение.
И это так с зятем-то поступать! Ах вы, фирма! воскликнул жених.
А с тестем вы хорошо поступаете? Ах, благородство тоже!
Опытом проучен. На товарище опыт вижу. Пишите.
Пишу. Но и вы пишите.
И я буду писать.
Оба сели и начали строчить: один вексель, другой сохранную расписку.
Жених писал и говорил:
А рыбный котел и медный куб?
Деньгами дам. Сами можете купить, отвечал отец невесты.
Также уж и разницу между стоимостью фаянсового и фарфорового сервиза потрудитесь присоединить.
Хорошо, хорошо.
Вот это тоже разве благородно: обещали фарфоровый столовый сервиз, так и в приданную роспись включили, а дали фаянсовый. Ах вы, фирма!
Да ведь уж получаете, все получаете, даже и то получили, что от нас не обещано.
Что такое?
Второй меховой салоп. Его нет в росписи.
Не мне в салопе ходить, а вашей дочери.
Халат вам шелковый невеста подарила, а его тоже нет в росписи.
Это подарок. За подарок я ей сам больше пуда конфет в разное время перетаскал.
Готов вексель.
И у меня готова расписка. Вот-с.
И от меня вот. А вот деньги на куб и рыбный котел.
А на сервиз?
Вторым салопом меняюсь.
Ну, тестюшка!
Да уж и зятюшка хорош! Мир?
Отец невесты протянул жениху руку. Тот пожал ее и отвечал:
Свой своему поневоле друг. Вася! Поезжай за невестой. Я начну одеваться! крикнул он своему шаферу.
Отец невесты выходил из кабинета и тяжело вздыхал.
III
В маленькой квартире новобрачных теснота и давка от гостей. Новобрачные только что приехали от венца. Их благословляют, принимая с хлебом-солью и иконой посаженый отец и посаженая мать новобрачного сухой длинный старик, очень смахивающий на официанта, с гладко бритой физиономией, обрамленной узенькими бакенбардами, как колбасками, и полная седая женщина в старомодном помятом шелковом платке. Гости, по большей части, со стороны невесты купцы в сюртуках и с потными лицами и держатся от гостей жениха, чиновников. Купеческие жены в пышных новых платьях и бриллиантах совсем затмили чиновнических жен, явившихся в отрепанных платьях. В группе гостей со стороны жениха виднеется и генерал в ленте. Отец невесты Петр Михайлович стоит в стороне и шепчет про новобрачного своей жене Анне Тимофеевне, добродушного вида полной женщине без бровей:
Вот ты и смотри на него Из молодых, да ранний На четыре тысячи меня, опытного человека, поддел. Стоит на своем: «Не еду венчаться, пока четыре тысячи не дадите», да и шабаш. Ведь скандал-то какой! Вексель ему выдал.
Да ведь, должно быть, ты ему обещал, отвечает жена. Сулишь, а потом на попятный. С тобой это бывает.
В том-то и дело, что не обещал, а он меня поймал, припер к стене. Мерзавец, совсем мерзавец. Да уж и после выдачи векселя-то ему, стою я в церкви при венчании и думаю: «А ну-ка, как еще что-нибудь потребует!» Но уж после того, как надели венцы и повели вокруг аналоя, я успокоился. Ну, думаю, теперь уж шабаш, что хочешь требуй ничего не дам.
Официант вынес на подносе бокалы шампанского. Начались поздравления с законным браком. Отец и мать невесты подошли поздравить. Мать обняла дочь и долго чмокала ее в губы. Новобрачный наклонился к уху Петра Михайловича и шепнул:
Видите, я не надуваю Сказал, что на свадьбе будет генерал в ленте, генерал и имеется, а вы хотели мне четыре тысячи недодать.
Да уж довольно, довольно отвечал, морщась, Петр Михайлович.
Гости со стороны новобрачного как-то не соединялись с гостями со стороны новобрачной. Чиновники старались даже не подавать руки купцам и только раскланивались. Купеческие жены косились на жен чиновников и шептали:
Трепаные
Трепаные, а смотри, какой павлин в голове держат!
Чиновницы про купеческих жен с ядовитой усмешкой говорили:
Тетехи крашеные. Понавесили на себя бриллиантов, а сами ступить не умеют. Смотрите, какая корова в красном бархатном платье стоит!
Кто-то из купцов, стоя в стороне с недопитым бокалом, крикнул: «Горько». Новобрачный скосил в его сторону глаза и сказал:
Пожалуйста, оставьте Здесь не ярославская деревня.
Свадьба была без пира. После шампанского официант понес конфеты на подносе. Купцы махали ему руками и говорили: