Вот вам и воскресенье! Вот вам и праздник! Рассказывали, что здесь только по праздникам сборы. Подите в кассу, полюбуйтесь, посчитайте, сколько продано, говорила она лесничему. Сегодня только трое каких-то приказчиков приехали за билетами, да и то пьяные.
Да ведь посмотрите, барынька, какой дождь с утра, отвечал лесничий. А дождь уж от Бога. Супротив Бога ничего не поделаешь.
Сегодня дождь и оттого сбора нет, в среду поминки у головы и оттого сбора нет. Что же это за место такое проклятое, что то дождь, то поминки мешают сборам! Просто это оттого, что мы играем за городом, у черта на куличках.
И это имеет влияние! То, что театр за городом, большое препятствие сборам, но будь хорошая сухая погода даю слово, что около двухсот рублей сегодня собрали бы. Я знаю, многие сегодня собирались в театр и из-за дождя не приехали.
Чует мое сердце, что застрянем мы здесь и не с чем нам будет даже выехать.
Полноте, полноте! Уж до Краснопузырска-то мы вас доставим, утешал ее лесничий.
Последнее это дело будет, ежели Христа ради нас станут из города в город переправлять. Да и с чем мы туда приедем? Костюмы-то вот мои придут из Петербурга, из заклада сейчас и придется их вновь закладывать, чтобы с гостиницей рассчитаться.
Сам Котомцев угрюмо молчал и кусал губы.
В среду надо попробовать не ставить здесь спектакля, а попробовать устроить литературно-музыкальный вечер в ратуше, сказал он наконец. Ратуша все-таки в центре посада, и туда публика охотнее пойдет. Я могу прочесть «Записки сумасшедшего» Гоголя, ваша супруга споет малороссийские песни. Она отлично поет, обратился он к лесничему. Моя жена прочтет несколько стихотворений, господин Кац сыграет на рояле
В чем я буду читать стихотворения-то перед публикой, позвольте вас спросить? Не в этом ли ситцевом платье? иронически задала ему вопрос жена.
Да уж к среде, душечка, должны же прийти из Петербурга твои хорошие платья. Это один-единственный исход. В среду нельзя здесь ставить спектакля. Сбору будет еще меньше, чем сегодня. А вечер в ратуше другое дело.
Жена моя к вашим услугам поклонился лесничий.
Господа! Я хочу музыкально-литературный вечер в ратуше в среду устроить! крикнул Котомцев бродившим по сцене актерам. А здесь спектакль отменим. Голова обещал мне залу в ратуше.
Ну что ж, отлично! Я комические куплеты пропою, откликнулся Суслов. Только вот в чем штука: у меня фрака нет.
Найдем фрак, сказал лесничий. С нотариуса, с Евлампия Петровича, фрак будет тебе в самый раз.
Алексей Павлыч! Ты что прочтешь? спрашивал Котомцев Днепровского.
Наизусть ничего никогда не читал, но ежели надо, из «Братьев Карамазовых» Достоевского по книге прочту.
Да уж надо из чего-нибудь вечер составлять. Даша качучу станцует. Коротенькая юбочка и трико у нас найдутся.
Нет, Анатолий, я не могу потупилась свояченица Котомцева.
Отчего не можешь? Танцевала ведь прежде.
Да, когда я девочкой была. А теперь нет, нет!
Глупая! Да ты теперь будешь больше иметь успеха, чем девочкой На ура примут.
Нет, нет. Не просите.
К ней подскочили сын головы и сын кабатчика Подседова.
Дарья Ивановна, станцуйте, упрашивали они.
Ни за что на свете!
Я вам букет поднесу, говорил Подседов.
Очень вам благодарна, но не могу я качучу танцевать, ежели у меня даже кастаньет нет.
Врешь, врешь. Кастаньеты у тебя в саквояже, заметила ей сестра.
Ну и что же? Одна из них лопнувши.
А другая цела. И об одной станцуешь.
Как же это так об одной?
Ежели уж на то пошло, то лопнувшую кастаньету всегда склеить можно, заметила сожительница Днепровского Гулина, отвела Дашу в сторону и строго сказала: Как тебе не стыдно отказываться! Товарищество погибает, хватается за вечер в ратуше, как утопающий за соломинку, а ты упрямишься номер исполнить, и номер такой, который может быть заманкой.
Я не упрямлюсь, но я просто не могу. Ведь я года два уже не танцевала.
Врет, врет. Будет танцевать! мигнула ей сестра и шепнула: Нам на хлеб, нам пить-есть надо, а ты куражишься! Не имеешь права отказываться.
Даша слезливо заморгала глазами и направилась за кулисы.
Желаете, я вам на скрипке сыграю? предложил Котомцеву лесничий.
Батюшки! Об вашем номере-то и забыли! хлопнул себя Котомцев по лбу. Отец родной! Непременно сыграйте. Вы будете у нас украшением вечера.
Котомцев заключил лесничего в объятия и расцеловал.
Ставь и меня на афишу. Я спою куплеты «Как яблочко румян», предложил Котомцеву Безымянцев. Жена прочтет «Грешницу». Она отлично читает это стихотворение.
Нет уж, «Грешницу» я буду читать, подскочила к Безымянцеву Котомцева.
Отчего же вы непременно, ежели я заявляю про жену? Я первый заявил.
Вы первый заявили, а «Грешница» Толстого мое репертуарное стихотворение.
Сонечка! крикнул Безымянцев появившейся на сцене своей жене. Мы ставим в среду литературномузыкальный вечер, я говорю, что ты будешь читать «Грешницу», и вдруг Татьяна Ивановна говорит
Никому не позволю «Грешницу» читать! Это мое коронное стихотворение, подхватила Безымянцева.
А вот посмотрим! воскликнула Котомцева.
Что такое: посмотрим? И мы поглядим. Чем ты кичишься-то? С чего ты важность-то на себя напустила? И я такой же член товарищества, как и ты. На одинаковых марках сговорились ездить-то. Фря!
Сама фря!
Началась перебранка. К дамам подскочил Котомцев.
Таня! Таня! Что это такое! Софья Андреевна! Да как вам не стыдно! Уж и без того дела плохи, а вы в самую критическую минуту ссоритесь, заговорил он и тотчас попросил лесничего начинать следующий акт пьесы.
Лесничий отдернул занавес.
XVI
Наутро после третьего спектакля вся труппа собралась в номере Котомцева, пила чай и составляла афишу литературно-музыкального вечера в зале ратуши. Вечер назывался «артистическим литературно-музыкальным вечером». Безымянцев настаивал, чтобы вечеру, кроме того, было дано общее название «На Олимпе», которое требовал напечатать самыми крупными буквами, но Котомцев не соглашался.
Что ты! Что ты! При чем же тут Олимп-то? воскликнул он.
А при том, чтоб публике в глаза бросилось. «На Олимпе. Артистический музыкально-литературный вечер», отвечал Безымянцев. Здесь нельзя без громкого названия, здесь публика не такая. Иначе не пойдет.
Но какой же тут Олимп, ежели мы будем читать и петь во фраках!
Ничего не значит. Нам только бы получше сбор взять. Третьего года я ездил с сосьетэ, так мы оперетку «Орфей в аду» играли в Колотушкине во фраках. Город такой есть, не лучше здешнего Гусятникова. И хороший сбор взяли. Все во фраках, а дамы в обыкновенных платьях, и только я один был в костюме, потому что играл Ваньку Стикса. Да какой костюм-то, если бы ты знал! Красная шерстяная фуфайка на мне была и турецкая феска Ни трико на ногах, ни туфель а в обыкновенных брюках и сапогах. Куплеты под рояль пел с треском. Гром рукоплесканий
Нет, нет, господа Я не согласен Попробуем первый вечер так, без названия
Тогда нельзя ли так прибавить, предложил Днепровский, «Артистический музыкально-литературнобалетный вечер». Ведь Даша-то ваша будет же танцевать качучу. Все-таки для расцветки афиши лучше будет.
Качучу мы и так поставим в красной строке, сказал Котомцев.
Красная строка само собой, а слово «балетный» само собой.
Да, да. Надо все сделать, чтоб больше сбора взять, поддержала Днепровского сожительница его Гулина. Вам хорошо рассуждать, коли вы и Безымянцев взяли уже из сборов восемьдесят рублей на выкуп гардероба, а мы с Алексеем Павлычем только на сапоги двенадцать рублей получили да от вчерашнего сбора, словно Христа ради, пять рублей на двоих.
Позвольте-с Ежели мы взяли сорок рублей на выкуп гардероба, то ведь это же пойдет на общую пользу, вмешалась Котомцева. Завтра придет мой гардероб, и мы можем ставить ковровые пьесы, стало быть, у нас будет разнообразный репертуар. Не могу же я, например, в «Роковом шаге» играть в ситцевом платье.
Верно! Ну а зачем же ты, взявши на гардероб, взяла и на сапоги? Или потому, что муж распорядитель товарищества? попрекнула Котомцеву Гулина. Что ты первосюжетная, так тебе все можно? Тебе можно, а мы без денег сиди.
Ах, боже мой! Да не могу же я играть в сапогах, которые есть просят.
Пожалуйста, матушка, не разговаривай. Знаем. Своя рука владыка у вас. А мне в субботу не на что было баранок купить к чаю, и я должна была у коридорного пятиалтынный занять. Нет, уж как хотите, а делайте так, как Алексей Павлыч предлагает.
Неудобно будет. Ну что такое музыкально-литературно-балетный? доказывал Котомцев. Тогда лучше я вот как напишу: «музыкально-литературный вечер с балетными танцами», а затем качуча в красной строке. Согласны, господа?
Согласны, согласны откликнулись со всех сторон.
Послышался стук в дверь. Вошел хозяин гостиницы купец Подковкин. Это был рыжебородый пожилой человек с красным лицом и лысиной, облаченный в серый пиджак нараспашку, из которого выпячивалось довольно объемистое чрево с покоящейся на нем часовой цепью. Помолившись в угол на икону, он поклонился и сказал актерам:
Чай да сахар!
Милости просим. Прошу покорно садиться, отвечал Котомцев и спросил: За деньгами, должно быть, пожаловали?
Точно так-с, кивнул Подковкин, присаживаясь на освобожденный для него Сусловым стул. Кто за чем, а мы все за деньгами. Нельзя ли, господа актеры, хоть сколько-нибудь? Ведь уж одиннадцатый день живете опять же еда и питье По буфету забираете а не видали мы от вас ни копейки.
Погодите, любезнейший, дайте разыграться хорошенько, проговорил Днепровский.
Да неужто в три-то раза не могли разыграться? Ведь уж три раза играли. У меня цирковые актеры в прошлом году стояли, так те хоть и немцы, а каждую неделю платили исправно.
Расходы ведь у нас были порядочные на обзаведение в театре ну, вот сборы и ушли на них, прибавил Котомцев.
И у цирковых немцев были расходы. Одного зверья что приходилось кормить! Медведь был, осел, пять лошадей, обезьяны, однако, как счет подашь, они честь честью
Конечно, у нас лошадей и зверей нет, но вот за занавес надо было заплатить, за лес для скамеек Лампы
Подковкин переменил тон.
Мели, мели больше! сказал он, махнув рукой. Заговаривай зубы-то! Будто я не знаю! Глоталову до сих пор за ситец не заплочено, что для занавеса брали; сын головы лес тайком от отца прожертвовал.
Котомцев сконфузился, но произнес:
Другие расходы были. Вот наши дамы, например Им нужно было костюмы себе справить. Нельзя кой в чем выходить на сцену!
Так-с кивнул хозяин. А у кого ж костюмы заказывали? Что-то не слышно.
Из Петербурга приедут. Вот завтра ждем.
Так-с А вот, по-нашему, прежде, кажись, нужно было бы в гостинице отдать.
Погоди, братец, погоди. Все до копейки получишь, хлопнул хозяина по плечу Суслов.
Знаем, да когда-то еще улита едет, да приедет. А сегодня нельзя ли хоть красненькую? Ведь вчера, поди, пособрали что-нибудь?
Плохо, Артемий Кузьмич, очень плохо. Вчера целый день дождь лил, сказал Котомцев и спросил: Артемий Кузьмич, кажется?
Так точно. А что плохо, так мы этому непричинны.
Дождь
А в позапрошлый театр и дождя не было, а тоже было плохо. Жена моя была ведь у вас, так видела. И опять будет плохо. Не то нам нужно здесь. Вот ежели бы на арфе умели да песни петь, да в костюмах русских были или бы тирольцами, так взял бы я вас к себе в трактир, и сидели бы вы в моих номерах на моих харчах в лучшем виде, а что на тарелку соберете с гостей за пение, ваше бы было.
Мы актрисы, господин хозяин, а не арфянки. Это совсем другая статья, вставила свое слово Безымянцева.
Артистки Служим искусству прибавила Котомцева, вся вспыхнув.
Понимаем Очень чудесно понимаем. Но для арфянок-то в нашем месте повыгоднее будет. Что такое разговорная игра? Это не по здешнему месту. У нас любят, чтоб вот пение было Чтоб вот русскую пройтись трепака
Ну, уж что делать Ничего не поделаешь Каждому свое развел руками Котомцев.
Свое-то свое, а нам-то каково, коли вы будете здесь в номерах стоять, пить, есть, а с театра ничего не получать!
Вот в среду в ратуше вечер устраиваем.
Коли разговорная игра будет и в ратуше немного возьмете. У нас этого не любят. Что канитель-то слушать!
Танцы, танцы, господин хозяин, в костюмах кивнула ему Гулина.
Вот это дело десятое. А теперь, господа, нельзя ли хоть красненькую с вас получить?
Да уж потерпите до среды, сказал Котомцев.
Э-эх! вздохнул хозяин. Неужто уж красненькой-то нет? Кажется, уж немного прошу. Пошарьте Ну, куда вам деньги-то? Ведь потом у меня все равно будете пить и есть в долг.
Котомцев переглянулся с товарищами и сказал:
Вот восемь рублей у меня есть. Коли хотите, возьмите.
Давай С актера по мелочам не возьмешь, так и ничего не возьмешь, отвечал Подковкин и прибавил: А только чтоб в среду уж мне не меньше, как пару красненьких.
Непременно. Будет сбор, так до копейки рассчитаемся.
Ну ладно. Прощенья просим.
Хозяин взял восемь рублей, поднялся со стула и стал уходить.
XVII
Литературно-музыкальный вечер, данный в зале ратуши, опять не собрал публики. Сбору было всего двадцать шесть рублей. Даже обычные посетители трех первых спектаклей блистали своим отсутствием. Не явился и мировой судья, не приехал и начальник станции. Голова за безвозмездно уступленное зало в ратуше сидел со всем своим семейством в первом ряду даром. Даром вошли в зал и писцы управы, сторожа ратуши также пропустили изрядное число публики бесплатно. Суровщик Глоталов, не получив за ситец, который у него брали для занавеса, со второго спектакля не платил уже ни копейки и всегда приводил с собой несколько человек приятелей. Содержатель гостиницы Подковкин и его семья сидели также даром. А на этот раз даже лесничий и лесничиха, участвовавшие в вечере, потребовали десяток даровых билетов для своих знакомых. К довершению неудачи и еврей Варганчик возмутился и отказался платить на этот раз и за вешалки, и за буфет, так как ему почти никто не отдал на сохранение платья и никто не пил и не ел в буфете. Публика сдавала свое платье сторожам ратуши, а голова приготовил в одной из комнат канцелярии закуску с водкой и чай, куда и приглашал своих знакомых выпить и закусить, а знакомыми у него были почти все присутствующие. Котомцевы и другие актеры повесили головы.
Ну, что? Вот и в центре города даем вечер, а ничего не берем, говорил Котомцев лесничему. Нет, уж здесь место такое проклятое!
Позвольте Был бы сегодня сбор, но на ваше несчастие у нас сегодня в посаде два именинника: доктор Иван Иваныч и помощник начальника станции Иван Максимыч, отвечал лесничий. Множество народа там.
Опять? Прошлый раз были поминки, а нынче именинники, и все это мешает сбору?
А вы думали, как? И мы с женой должны бы быть у доктора на вечере, но только вот то, что участвуем у вас. Мы были утром у него, поздравили, поели пирога и отказались от вечера. У них множество приглашенных, для ужина они нарочно гусей откармливали. Доктор какую-то особенную настойку к этому вечеру настоял. Я не знаю, как голова-то сегодня здесь сидит. И он бы должен быть там. У помощника начальника станции тоже пир, и, разумеется, весь железнодорожный персонал присутствует и многие товароотправители. Неудача. Ничего не поделаешь. Подождите до воскресенья.
Но ведь этак опять может случиться, что и в воскресенье какие-нибудь именины, крестины, похороны или родины повлияют на сбор, возразил Котомцев.
Нет, про следующее воскресенье ничего не слыхать. Разве свадьбы Да нет, нынче у нас в посаде на всю осень и свадеб никаких.
Как никаких? подскочил нотариус. В воскресенье мещанский староста женится.
Батюшки! И то! воскликнул лесничий. Впрочем, он сбору в театре не повредит. Во-первых, он вдовец и женится на второй, на своей давнишней дульцинее, да и человек он в городе не особенно популярный.