Отгородившись от чего?
От жизни. От обычных ее возможностей и опасностей, от того, что знает и через что проходит большинство людей.
Лорд Уорбартон улыбнулся это означало, что он обрел надежду.
Моя дорогая мисс Арчер, пылко начал он, я не предлагаю вам укрыться от жизни или каких-либо ее возможностей и опасностей. Я бы с удовольствием сделал это для вас, но тут от меня ничего не зависит! Боже, за кого вы меня принимаете? Я же не китайский император! Все, что я вам предлагаю, разделить со мной удел приятной комфортной жизни. Общий удел, ничего иного! Заключите со мной союз, и, обещаю вам, вы испытаете все, что захотите. Вам ничем не придется жертвовать даже вашей дружбой с мисс Стэкпол.
Вот уж кто не одобрит нашего союза, сказала Изабелла, пытаясь улыбнуться и сменить тему разговора и одновременно презирая себя за подобное малодушие.
Мисс Стэкпол? с досадой спросил лорд Уорбартон. Никогда не видел персоны, которая судила бы обо всем столь безапелляционно и руководствовалась исключительно вымученными теориями.
Думаю, говоря о Генриетте, вы соотносите эти слова и со мной, смиренно сказала Изабель и снова отвернулась, заметив входящих в галерею мисс Молинью, Генриетту и Ральфа.
Сестра лорда Уорбартона не без некоторой робости обратилась к нему и напомнила, что пришла пора возвращаться домой, чтобы приехать к вечернему чаю, поскольку она ожидала гостей. Он ничего не ответил видимо, просто не слышал и по-прежнему был погружен в раздумья. Мисс Молинью с самообладанием настоящей леди терпеливо ждала ответа брата.
Ну, мисс Молинью, это просто неслыханно, сказала Генриетта Стэкпол. Уж если бы я захотела уехать, он, будучи моим братом, тут же уехал бы вместе со мной! Если бы мне понадобилось, чтобы мой брат что-то сделал, он сделал бы это немедленно!
О, Уорбартон всегда делает все, о чем ни попросишь, ответила мисс Молинью с торопливой застенчивой улыбкой. Как много у вас картин! продолжила она, повернувшись к Ральфу.
Так просто кажется потому, что они висят все вместе, пояснил молодой человек. Но это не так уж и хорошо.
А мне очень нравится. Жаль, что у нас в Локли нет картинной галереи. Я так люблю живопись, продолжала она, подчеркнуто обращаясь к Ральфу, словно опасаясь, что мисс Стэкпол снова начнет поучать ее. Генриетта одновременно и очаровывала, и пугала ее.
О да, иметь в доме картины совершенно необходимо, сказал Ральф, который, казалось, превосходно понимал течение мыслей мисс Молинью.
На них так приятно смотреть, когда идет дождь, продолжила молодая леди. А дожди идут так часто.
Очень жаль, что вы уезжаете, лорд Уорбартон, сказала Генриетта. Я собиралась гораздо больше вытянуть из вас.
Я никуда не уезжаю, отозвался лорд.
Ваша сестра говорит, что вам пора. В Америке джентльмены подчиняются дамам.
У нас к чаю гости, спокойно молвила мисс Молинью, глядя на брата.
Хорошо, дорогая. Поедем.
А я-то надеялась, что вы станете сопротивляться! воскликнула Генриетта. Мне хотелось посмотреть, что бы тогда предприняла мисс Молинью.
Я никогда ничего не предпринимаю, ответила молодая леди.
Полагаю, в вашем положении достаточно просто существовать! заметила мисс Стэкпол. Хотелось бы мне посмотреть на вас в вашем доме.
Надеюсь, вы еще приедете к нам в Локли, очень ласково обратилась мисс Молинью к Изабелле, игнорируя замечание ее подруги.
Изабелла несколько секунд смотрела в ее спокойные серые глаза и, казалось, увидела в их глубине все то, что теряла, отказывая лорду Уорбартону, покой, почет, абсолютную защищенность, богатство и высокое положение в обществе. Она поцеловала мисс Молинью и произнесла:
Боюсь, я уже не приеду.
Никогда?
Я, наверное, скоро уеду.
Искренне жаль, сказала мисс Молинью. Мне кажется, вы совершаете ошибку.
Лорд Уорбартон наблюдал эту сцену; затем он повернулся и уставился в первую попавшуюся картину. Ральф, засунув руки в карманы и прислонившись к перилам, внимательно следил за ним взглядом.
Мне хотелось бы побывать у вас, сказала Генриетта, возникшая вдруг возле лорда. Я бы с удовольствием поговорила с вами часок. У меня к вам столько вопросов.
Буду очень рад видеть, ответил хозяин Локли, хотя вряд ли смогу ответить на все ваши вопросы. Когда вы намерены быть?
Когда мисс Арчер возьмет меня с собой. Мы собираемся в Лондон, но сначала заедем к вам. Я намерена еще многое выведать у вас.
Если это зависит от мисс Арчер, то боюсь, ваша миссия обречена на провал. Мисс Арчер не поедет в Локли. Она отнюдь не в восторге от этого места.
Но Изабелла мне очень его хвалила! удивленно воскликнула Генриетта.
Лорд помолчал немного.
Все равно вряд ли приедет, наконец произнес он. Так что приезжайте без нее.
Генриетта замерла. Ее и без того крупные глаза расширились еще больше.
А сделали бы вы такое предложение английской леди? с легким вызовом поинтересовалась она.
Лорд внимательно посмотрел на нее.
Да, если бы достаточно хорошо к ней относился.
Тогда, я уверена, вы бы приложили все силы, чтобы это чувство не достигло подобной степени Однако если мисс Арчер больше не приедет к вам, то мне кажется, я знаю почему: она не хочет брать меня с собой. Я знаю, что она обо мне думает. Полагаю, вы ее мнение разделяете. Я, по ее мнению, не понимаю, что нельзя лезть в частную жизнь!
Лорд Уорбартон невольно растерялся: он понятия не имел о роде занятий мисс Стэкпол и не понимал ее намеков.
Мисс Арчер решила предупредить вас! не унималась Генриетта.
Предупредить?
А зачем же она увела вас сюда? Не для того ли, чтобы предупредить быть осторожнее со мной?
О господи, да нет, побагровев, ответил лорд Уорбартон. Наша беседа не касалась столь важных тем.
Но вы все время настороже! Хотя, наверное, это ваше обычное состояние это-то я и хотела проверить. И у мисс Молинью удивительное самообладание. Вас-то точно предостерегли, продолжила Генриетта, обращаясь к молодой леди. Но, если хотите знать, совершенно напрасно вас это не касается.
Надеюсь, тихо молвила мисс Молинью.
Мисс Стэкпол собирает на нас материал для журнальной статьи, с улыбкой пояснил Ральф. Она превосходный сатирик, видит нас насквозь и жаждет хорошенько выпороть.
Должна признаться, никогда у меня не было такого плохого материала! заявила Генриетта, последовательно оглядывая Изабеллу, лорда, его сестру и Ральфа. У меня такое впечатление, что происходит что-то, что касается вас всех, а я ничего не знаю. Вы выглядите так, словно получили телеграмму с дурной вестью.
Вы действительно видите нас насквозь, мисс Стэкпол, произнес Ральф, понижая голос, и, слегка кивнув ей, предлагая следовать рядом, повел своих гостей из галереи. С нами действительно что-то происходит.
Изабелла шла позади Ральфа и Генриетты, и мисс Молинью, которая явно чувствовала к девушке симпатию, взяла ее под руку чтобы двигаться вместе, осторожно переступая по отполированному паркету. Лорд Уорбартон, заложив руки за спину и глядя себе под ноги, молча шел с другой стороны. Некоторое время он молчал, затем спросил:
Вы действительно собираетесь в Лондон?
Да, кажется, уже почти все готово.
А когда вернетесь?
Через несколько дней. Но, наверное, ненадолго. Мы с тетей едем в Париж.
Когда же я увижу вас снова?
Не скоро, ответила Изабелла. Но, надеюсь, когда-нибудь увидимся.
Вы действительно на это надеетесь?
Очень.
Лорд сделал несколько шагов, затем остановился и протянул руку.
До свидания.
До свидания, ответила Изабелла.
Мисс Молинью снова поцеловала ее, и брат с сестрой уехали. Изабелла попрощалась с гостями и, не возвращаясь к Генриетте и Ральфу, ушла в свою комнату.
Там перед обедом ее и нашла миссис Тачетт, которая заглянула к племяннице по дороге в гостиную.
Могу сказать тебе, произнесла женщина, твой дядя проинформировал меня о ваших отношениях с лордом Уорбартоном.
Изабелла взглянула на тетю и, помолчав, ответила:
Отношениях? Вряд ли это можно назвать отношениями. Все это довольно странно мы и виделись-то всего три-четыре раза.
Почему ты сначала все рассказала дяде, а не мне? бесстрастно, хотя и несколько суховато, осведомилась миссис Тачетт.
Изабелла снова помолчала.
Потому что он лучше знает лорда Уорбартона.
Да, но я лучше знаю тебя.
Вы так думаете? улыбнулась девушка.
Теперь уже нет. Особенно когда ты так улыбаешься. Можно подумать, будто ты выиграла приз! Полагаю, раз ты отказала лорду Уорбартону, ты рассчитываешь на лучшую партию?
О, дядя не сказал этого! с улыбкой воскликнула Изабелла.
Глава 15
Было решено, что две девушки отправятся в Лондон в сопровождении Ральфа, хотя миссис Тачетт и не одобрила этот план. Она сказала, что его могла предложить только мисс Стэкпол, и поинтересовалась, не намеревалась ли корреспондентка «Интервьюера» поселиться всей компанией в меблированных комнатах.
Мне все равно, где она захочет остановиться, главное, чтобы был местный колорит, сказала Изабелла. Именно из-за этого мы и едем в Лондон.
Полагаю, если девушка отказала английскому лорду, она может делать все, что захочет, заметила ее тетя. После такого поступка не стоит обращать внимание на мелочи.
А вам бы хотелось, чтобы я вышла за лорда Уорбартона? спросила Изабелла.
Конечно.
А я думала, вы не любите англичан.
Так и есть. Но тем больше причин их использовать в своих целях.
В этом и заключается ваша идея замужества? спросила Изабелла и рискнула добавить, что, по ее наблюдению, сама-то тетушка мало пользовалась услугами своего мужа.
Твой дядя не английский дворянин, заявила миссис Тачетт. Впрочем, возможно, даже если бы он им и был, я все равно предпочла бы поселиться во Флоренции.
Вы думаете, лорд Уорбартон обеспечил бы мне лучшую жизнь, чем моя сейчас? оживившись, спросила девушка. То есть я не хочу сказать, будто она слишком уж хороша Просто я недостаточно люблю лорда Уорбартона, чтобы выйти за него замуж.
Значит, ты правильно поступила, отказав ему, согласилась миссис Тачетт самым сдержанным тоном, на который только была способна. Надеюсь, когда в следующий раз тебе сделают столь блестящее предложение, оно будет соответствовать твоим запросам.
Подождем, когда оно поступит. Надеюсь, не слишком скоро сейчас бы мне совершенно этого не хотелось.
Возможно, тебя вообще этим больше не обеспокоят если ты собираешься вести богемный образ жизни. Однако я обещала Ральфу не касаться этого предмета.
Я буду слушаться Ральфа, сказала Изабелла. Я очень ему доверяю.
Его мать будет чрезвычайно обязана! со смехом воскликнула тетя.
И это правильно, с улыбкой парировала Изабелла.
Ральф заверил кузину, что они ни в коем случае не нарушат правила приличия, если втроем будут осматривать столицу Англии, но миссис Тачетт имела на это иное мнение. Как большинство женщин ее страны, давно живущих в Европе, она полностью утратила чувство меры, свойственное в подобных случаях ее соотечественникам, и в своем отношении, не так уж и неразумном, к излишним вольностям, которые позволяло себе молодое поколение «за морями, за долами», проявляла чрезмерную строгость. Ральф сопровождал двух девушек в Лондон и устроил их в тихой гостинице на улице, выходившей на Пикадилли. Сначала молодой человек хотел поселить их в доме отца на Винчестер-сквер в огромном мрачном особняке, который в это время года был весь погружен в тишину и холщовые чехлы; но затем вспомнил, что кухарка жила в Гарденкорте и в доме некому было готовить еду; тогда местом пребывания девушек был избран Пратт-отель. Сам Ральф поселился в особняке на Винчестер-сквер, где у него была любимая «берлога» и где он с удовольствием существовал независимо от национальной кухни. Молодой человек регулярно посещал Пратт-отель, нанося ранние визиты своим спутницам, которым прислуживал сам мистер Пратт в просторном белом жилете, снимая крышки с утренних блюд. Ральф «забегал» к девушкам после завтрака, и маленькая компания разрабатывала план развлечений на день. Поскольку Лондон в сентябре выглядел не в самом выгодном свете, молодой человек извиняющимся тоном объяснил своим спутницам, к большому возмущению мисс Стэкпол, что в городе в это время нет ни одного живого существа.
То есть вы, наверное, имеете в виду, что нет аристократов, заметила Генриетта. И это лучшее доказательство тому, что, если бы они исчезли с лица земли, этого никто бы и не заметил. Мне кажется, людей здесь достаточно. Конечно, можно сказать, что нет ни души если не считать три или четыре миллиона населения. Как вы их называете? Нижние слои среднего класса? Они-то и населяют Лондон, но стоит ли принимать их во внимание!
Ральф заявил, что более интересного человека, чем мисс Стэкпол, найти совершенно невозможно, ее общество полностью возмещает ему отсутствие аристократов, и что трудно найти сейчас более довольного человека, чем он. Он сказал правду, поскольку блеклый сентябрь придавал полупустому городу особое, ласковое очарование. Когда молодой человек возвращался вечером в безмолвный дом на Винчестер-сквер, проведя день со своими любознательными соотечественницами, он устраивался в большой сумрачной столовой, где единственным источником света была свеча, которую он прихватывал по дороге из холла. Снаружи было тихо, в доме тоже; когда Ральф открывал одно из окон гостиной, чтобы впустить свежий воздух, до него доносилось негромкое поскрипывание сапог расхаживающего на улице полицейского. Его собственные шаги раздавались в комнате громко и гулко ковры почти везде были скатаны, и, когда молодой человек передвигался, по дому гуляло грустное эхо. Ральф садился в одно из кресел, глядя на темные пятна картин на стенах, где изображение было неясным и размытым. На огромном темном обеденном столе горела, мерцая, тусклым светом свеча. Казалось, в этой комнате витал дух когда-то происходивших трапез, застольных бесед, давно утративших смысл. Ощущение особой, как будто потусторонней атмосферы, по-видимому, возникало в Ральфе, и молодой человек допоздна засиживался в кресле, ничего не делая и даже не листая вечернюю газету. Ничего не делая если не считать того, что он постоянно думал об Изабелле. Но, впрочем, мысли о кузине тоже были совершенно пустым занятием ибо ни к чему не вели и не приносили никакой пользы. Девушка еще никогда не казалась ему такой очаровательной, как в эти шумные дни, когда они проводили время, исследуя глубины и мели столичной жизни. Изабеллу интересовало буквально все ее переполняли впечатления; она приехала сюда в поисках местного колорита и находила его повсюду. Изабелла задавала так много вопросов, что Ральф не мог на все ответить. Она выдвигала разные теории, которые он не мог ни принять, ни опровергнуть. Компания несколько раз посетила Британский музей и другой, светлый дворец искусств, тот, который своим внешним видом, стилизованным под классическую античность, оживлял ничем не примечательную малоприятную глазу окраину Лондона[24]. Одно утро они провели в Вестминстерском аббатстве, затем отправились на пароходике по Темзе в Тауэр. Молодые люди осматривали картины государственных и частных коллекций, отдыхали под огромными деревьями в Кенсингтонских садах. Генриетта Стэкпол проявила себя неутомимым и более снисходительным туристом, чем Ральф ожидал. Однако ей все же пришлось испытать немало разочарований, и на фоне ее идеализированных воспоминаний о городах Америки Лондон со своей «обветшалой стариной» сильно терял в ее глазах; однако она старалась не фокусировать свое внимание на недостатках, лишь изредка вздыхала и восклицала: «Ну-ну!», но это не имело особенных последствий. По правде говоря, она была не в своей стихии.