После ночевки в Буждуре покрываю расстояние в триста пятнадцать километров до Дахлы, последнего города на пути к Мавритании. Беру поганенькую комнату в кемпинге Мус-сафир на въезде в город, перед полицейской проверкой, где регистрируются все въезжающие и выезжающие из Дахлы.
Как водится, город кишит солдатами, но сейчас, когда угроза нападений со стороны Полисарио (Polisario военно-политическая организация, действующая в Западной Сахаре прим, переводчика) ослабла, в воздухе разлито какое-то ленивое спокойствие. Некогда Дахла была маленькой труднодоступной деревушкой, любимой бесстрашными путешествеениками, сейчас туда приезжают только для того, чтобы сделать обязательную остановку, прежде чем отправиться дальше на четыреста километров и добраться до Мавритании, пополнить необходимые запасы, особенно еды и горючего. В кемпинге я вижу и других путешественников.
Завязываю разговор с двумя молодыми людьми, которые путешествуют на старом Мерседесе. Они журналисты и снимают документальный фильм для датского телевидения. Фильм о путешественниках, решившихся пересечь эту безлюдную землю и об их глубинной мотивации, что заставила отправиться на юг. Я кажусь им интересным персонажем для фильма, и они спрашивают моего разрешения на съемки и интервью. Сговариваемся, что вместе проделаем часть пути до Нуадибу, но выедем в разное время, учитывая, что моя скорость намного ниже. Утром 19 марта я готов к самому трудному этапу в Западной Сахаре: четыреста шесть километров от Дахлы до Нуадибу, первого мавританского города для приезжающих с севера. Маршрут проходит в абсолютном одиночестве по пустынной местности, вызывающей боязнь и уважение; на меня этот пейзаж произведет особое воздействие. На пути от Дахлы и до Мавритании всего одна единственная станция техобслуживания. Я вынужден иметь дополнительный запас горючего: полный бак бензина, пять литров в канистре, четыре бутылки по полтора литра всего около двадцати литров. Доверяю моим датским друзьям еще одну пятилитровую канистру, использую потом этот бензин для заправки в дороге. Веспа нагружена немилосердно: у меня десять литров воды и приличный запас съестного с пустыней не шутят, может случиться какая-нибудь поломка, и тогда мне придется долгое время ждать помощи в совершенно не обитаемом месте.
От Дахлы путь лежит сначала на север тридцать километров, затем поворот на юг. В Эль-Аргубе на контрольном полицейском пункте делаю отметку в паспорте и еду дальше. За исключением какой-нибудь редкой машины мы проезжаем следующие триста шестьдесят семь километров одни я и моя Веспа. Покрываю сотню километров вдоль берега океана, мимо огромных пустынных пляжей. Около залива Синтра лента асфальта разрезает пейзаж на две симметричных части маленькие белоснежные песчаные дюны, невыносимо ослепляющие в свете уже стоящего высоко солнца. Я заворожен пейзажем и царящей вокруг тишиной. Останавливаюсь, чтобы выпить воды, выкурить сигарету и чуть размять колени, пройдясь немного по песку, не спуская глаз с Веспы. Печет слишком сильно надолго остановиться невозможно, поэтому я снова пускаюсь в путь. Остаюсь в седле еще несколько часов, используя короткие остановки только для того, чтобы залить в бак бензин, съесть немного фруктов и утолить жажду. В четыре пополудни жара становится нестерпимой. Дорога удалилась от океана. Летом здесь очень жарко, и как только отдаляешься от берега океана, температура резко увеличивается, достигая, например, в пустыне Тирис шестидесяти градусов. Пейзаж существенно меняется. Сланцы, песок, известняковые образования, полные дыр и маленьких пещер, поражают мой взгляд. Эта местность и пугает, и очаровывает путешественника.
Солнце уже низко над горизонтом, температура приятно-умеренная, пейзаж в своей изматывающей статичности кажется заколдованным, плотное молчание нарушается только ровным звуком мотора Веспы. Все это вызывает во мне странное чувство, а моя душа жадно его впитывает. Переживаю один из тех редких моментов, когда человек, в совершенном единении с природой, начинает глубоко размышлять о человеческом существовании и смысле своей собственной жизни. Я словно пересматриваю всю мою жизнь. Возвращаются легкие, словно пух, детские воспоминания, которые, казалось, уже стерлись из памяти. Вспоминаются события, люди, вещи из ранней молодости. Плохие и прекрасные воспоминания, чуть поблекшие от времени, уже кажутся равными по значению и не доставляют ни боли, ни радости. Спрашиваю себя, каков смысл моего путешествия, какова истинная, глубинная причина, что заставила меня пуститься в такое трудное и опасное предприятие.
Лежит ли во всем этом только стремление к познанию еще одного кусочка мира? Конечно, в моей мотивации присутствует и этот аспект. Влияют также литературные импульсы от прочитанных книг. Но в основе этого приключения лежит желание поначалу почти неосознаваемое, но сейчас проявившееся со всей очевидностью подвергнуть себя испытанию, понять, кто я на самом деле, или, верней, уточнить, кем я стал за эти последние пятнадцать лет. Погруженный в собственные мысли, я вдруг слышу звук клаксона за спиной. Смотрю в зеркало заднего обзора и вижу: это те молодые датские журналисты. Они спокойно выехали в полдень и догнали меня. Мы рады встрече и устраиваем короткую остановку. К журналистам присоединился еще один молодой человек, представившийся Себастьяном. Я поначалу принимаю его за итальянца, но он испанец и направляется в Дакар. В Нуадибу. Себастьян признается, что, увидев меня, испытал потрясение и задался вопросом, а сможет ли он, дожив до моих лет, сохранить такую же тягу к приключениям.
Пять вечера. Следует поспешить: таможенники Гергерата, последнего марокканского аванпоста на границе с Мавританией, заканчивают работать в шесть. Если приехать поздней, придется провести ночь перед офисами в ожидании утреннего открытия. Стартуем одновременно, но Мерседес почти мгновенно исчезает из поля зрения он намного быстрей Веспы. Внезапно ощущаю какой-то толчок в сердце. Разговаривая с друзьями, я забыл забрать канистру с бензином, которую дал им перед отъездом из Дахлы. Проверяю топливный бак и прикидываю, что там осталось едва-едва два литра. Хватит ли их на тридцать оставшихся до Дакара километров? Нет слов, чтобы передать напряжение и беспокойство, какие я испытал на этих тридцати километрах. Я ехал со взглядом, устремленным вперед в попытке разглядеть крыши и антенны марокканского пограничного поста. Солнце уже закатилось за горизонт, и темнота надвигалась угрожающе, усиливая мои страхи. Но вот, наконец, на расстоянии нескольких километров, показывается блокгауз Гергерата. Я чуть не кричу от радости. В семистах метрах от цели Веспа чихает и, проехав несколько метров, останавливается. Бензин закончился! Мои попутчики, уже давно добравшиеся на Мерседесе, замечают меня, бегут на помощь и толкают скутер до таможни. Таможенные процедуры я прохожу достаточно быстро и весьма этим доволен, потому что до наступления полной темноты смогу проехать оставшиеся пятнадцать километров грунтовой дороги до мавританской границы. Дальше отличный асфальт вплоть до Нуадибу. Мавританские таможенники очень приветливы, хотя и просят у меня какой-нибудь подарочек. Я не намерен давать им деньги и предлагаю коробку сигар. Договариваемся с датчанами устроиться в кемпинге Baie de Levrier, привилегированном месте остановки путешественников, приезжающих в Мавританию, или тех, что отправляются в черную Африку. Уже не видно ни зги, а до Нуадибу еще сорок километров. Делать нечего, вынужденно нарушаю правило не ехать ночью по африканским дорогам.
Рюкзак, лежащий на переднем багажнике, мешает фаре толком освещать дорогу. Прежде чем тронуться в путь, я не догадался попросить моих друзей ехать медленно. Мерседес набирает скорость, явно больше шестидесяти в час, я пытаюсь ехать следом за ним, но знаю, что пускаюсь в тяжелое и рискованное предприятие. На этом первом участке пути асфальт старый, с выбоинами, тьма сгустилась, как смола. Глаза мои не отрываются от задних фар Мерседеса. В каком-то месте дороги меня буквально заглатывает яма в асфальте: сантиметров тридцать глубиной не меньше, а длиной метра полтора. Веспа сначала резко ныряет вниз, потом подпрыгивает вверх, словно животное, попавшее в ловушку. Я уже думаю, что мне пришел конец! Но моя счастливая звезда помогает еще раз. Ухитряюсь удержать Веспу в равновесии в момент, когда она снова выскакивает на асфальт, а душа уходит в пятки! Наконец въезжаю в город, на дорогу с неожиданно отличным асфальтом и безупречными дорожными указателями. Окраина города покрыта песком, украденным ветром у пустыни. Песок собирается больше всего на тротуарах, когда таковые имеются. Еще одна забота для автора этих строк, но мы уже приехали: Мерседес пересекает ограду кемпинга, я следую за ним с глубоким вздохом облегчения.
Мавритания, Сенегал
В кемпинге Baie de Levrier космополитическая атмосфера. Путешественники почти все французы. Их едва с десяток. Я устал и голоден и не хочу ставить палатку, поэтому решаю переночевать в комнате. Пристроив багаж, принимаю душ он смывает напряжение дня.
В маленьком холле встречаюсь с датскими друзьями, там же пятеро французов, они едут в Сенегал с миссией солидарности. Они уже приготовили ужин: овощной суп, в котором плавают кусочки верблюжьего мяса. В холле витает соблазнительнейший запах, от которого судорожно сжимается голодный желудок. Меня приглашают сесть за стол и разделить трапезу. Мы с датчанами принимаем приглашение без лишних церемоний, выкладывая на стол нашу долю: баночки сардин, фрукты и печенье, купленное в Дахле.
Время после ужина проходит очень приятно. Французы весьма разговорчивы. Самый симпатичный из них Жан-Клод, его я уже встречал, когда останавливался наблюдать за рыбаками, которые, усевшись на краю высоченной скалы, примитивными удочками ловили огромных горбылей. Тогда мы лишь обменялись вежливым приветствием, как принято между путешественниками в тех краях. Сейчас он рассказывает о своих приключениях в Африке, о проектах солидарности, в которых принимает участие. Он передвигается в маленьком трейлере, оборудованном для африканских дорог, сейчас едет в Уагадугу, где потом к нему присоединится дочь.
Я, в свою очередь, излагаю план моего путешествия и намерение добраться до Конго, чтобы там погрузиться на какое-нибудь судно, подняться по великой реке и оказаться в восточной Африке. Мой проект вызывает в собеседниках изумление и некоторое замешательство. Все они привыкли путешествовать в трудных условиях, но многие из них выражают настороженность к тому, что намерен сделать я. Некоторые из мест, что мне придется пересечь, полны опасностей, особенно в Демократической Республике Конго.
Уже поздно, все очень устали, а я больше всех. Прежде чем уснуть, прилаживаю противомоскитную сетку, потом укладываюсь на кровати, но сон не приходит. Думаю о Конго; слова предупреждений и опасений зловеще звучат в голове. Но в тот самый момент, когда черные мысли готовы взорвать мозг, вдруг всплывает спасительное чувство безответственности. Оно говорит мне, что нет смысла волноваться о чем-то, что еще достаточно далеко отстоит во времени и пространстве. Беспокойство потихоньку уходит, и я засыпаю спокойным сном до самого утра.
Нуадибу, первоначально Порт-Этьен, возник как конечная станция железной дороги, проложенной французами для транспортировки железосодержащих руд из шахт Зуэрата. В прошлом там была остановка Aeropostale: это то самое место, где разворачивается часть прекрасного романа Сент-Экзюпери «Планета людей». Сейчас город насчитывает 95 тысяч жителей, он стал крупным рыбацким портом: близлежащие воды исключительно богаты рыбой, которую приносит течением с Канарских островов, и интенсивно эксплуатируются, особенно корейскими и японскими флотилиями.
Каждый день от Нуадибу отправляется длиннейший состав в направлении Зуэрата, за шестьсот километров, для погрузки руды. Это самый длинный в мире состав: двести вагонов общей длиной два километра.
Несколько лет назад я остановился рядом с железнодорожным полотном почти сразу после мавританской границы, в тайной надежде увидеть мифический поезд. Мне повезло. Непрекращающийся гул известил меня о приближении состава. Этот гул постепенно становился глухим грохотом, все более сильным. Потом, примерно через полчаса, с мощнейшим локомотивом впереди, среди дюн огромным призраком материализовался поезд. Он растянулся предо мной всеми своими многочисленными вагонами, нагруженными рудой, людьми, козами и самыми разными товарами.
В Нуадибу, как и в других африканских городах, мало достопримечательностей и почти нечего делать, однако, я там остаюсь на два дня отдохнуть и восстановить силы, необходимые, чтобы преодолеть расстояние в пятьсот сорок километров, отделяющие меня от столицы Нуакшот.
Я уже проезжал этим маршрутом в 2002 году на Ленд Ровере. Фантастическое приключение между изумительными дюнами и совершенно не обитаемыми землями. Последние двести километров, после деревни Нуамгар, воспользовавшись отливом, я проехал прямо по пляжу, вдоль океанского берега.
Опаснейшая затея, потому что случись поломка на некоторых участках я бы не смог вернуться из-за высоченных дюн, подступающих к самой линии прибоя. А прилив бы неизбежно накрыл Ленд Ровер, заставив его разделить судьбу тех внедорожников, чьи ржавые крыши я порой различал, когда они показывались из песка на кромке прибоя.
Сейчас никакого риска нет свежее асфальтовое покрытие позволяет проехать все расстояние за один день вместо прежних двух-трех. Новая дорога делает маршрут менее впечатляющим, но меня интересует попасть в Нуакшот как можно быстрей.
На рассвете прощаюсь с датчанами, выезжаю за забор кемпинга и пытаюсь поскорей выбраться из города. Тяжкий труд! Нет никаких дорожных указателей, а местные жители зачастую не могут указать направление. На окраине я должен уделять пристальное внимание большим кучам песка, что порой перекрывают всю ширину дороги, там я мог бы упасть. В восемь утра Нуадибу остается за спиной; в столицу я приеду в 18.00 и буду останавливаться только в силу необходимости, моей и Веспы.
В Нуакшот задерживаюсь всего на один день, остановившись в Auberge Menata место, знакомое по прошлому путешествию. Там мне понравилась гостеприимная атмосфера, чистота и низкие цены. На следующее утро встречаю в холле Жан-Клода, мы обмениваемся сердечным приветствием, словно давние друзья. В 9.00 у него встреча с агентом страховой компании «Альянс», чтобы оформить полис страхования для кемпера. Он советует мне сделать то же самое, и я страхую Веспу на три месяца, с 24 марта по 23 июня 2007 года. Полис покрывает риски дорожных происшествий во всех государствах CIMA, среди которых Бенин, Буркина Фасо, Камерун, Конго, Габон, Экваториальная Гвинея, Мали, Сенегал и Того страны, где я намерен побывать.
Утром 25 марта покидаю Нуакшот в направлении на Сенегал, этап в двести четыре километра. Добраться до Сенегала можно двумя путями. Первый: проехать по асфальтированной дороге в Россо, разделаться с таможенными процедурами, погрузиться на паром, пересечь реку Сенегал и добраться до Россо-Сенегал в пограничном пункте Ричард. Или же в нескольких километрах от Россо свернуть направо, проехать по грунтовке сто шестьдесят километров до дамбы Djema и пересечь границу там. Причина, по какой многие выбирают второй вариант, состоит в том, что Россо имеет славу места, посещаемого ворами, различными сомнительными посредниками, людьми, предлагающими разрешить все таможенные проблемы, но в действительности всегда жаждущими лишь надуть тебя. Однако у меня нет желания мучиться сто шестьдесят километров по плохой дороге, поэтому решаю ехать в Россо.