За домом, где жила Таня Бурденко, всё снесли и построили общежитие Военной академии им.Фрунзе. А дальше к Садовому кольцу был Дом культуры им.Зуева в одноэтажном длинном домике. Позже домик снесли, а дом культуры перевели. Теперь он находится на Лесной улице, 18. А на пустыре построили Счётную палату и разбили парк перед ней, и снесли нашу детскую районную поликлинику на углу Девичьего поля и Большой Пироговской улицы. Десятки лет стоит огромный доходный дом, который был общежитием Военной академии. Долго он был покрыт зелёной сеткой (предполагался ремонт), производил удручающий вид, в 2021 году за него взялись, наконец. На углу улицы Бурденко и Смоленского бульвара семиэтажный кирпичный дом 1|5, построенный вместо снесённых усадеб, где всегда был продовольственный магазин, потом магазин холодильников, потом центр «Билайн». Дом 3 по Смоленскому бульвару находился в глубине двора и в нём располагалось какое-то секретное учреждение, а рядом Банк «Уралсиб». Дом 5 со знаменитыми булочной и парикмахерской, соединялся аркой с домом 7, в котором всегда была аптека и ремонт обуви. Все три дома были построены для культурно-просветительского общества «Прометей» в эпоху конструктивизма. В этом доме интересна колоннада, соединяющая два корпуса и синяя роспись, окаймляющая дом между пятым и шестым этажами. Когда все маленькие точки ремонта обуви у нас убрали, эта мастерская существовала до последнего дня. А потом аптека «Ригла» её поглотила. Менялась череда банков: все или разорялись , или их лишали лицензии. Потом был магазин «Афганец», потом был магазин «Золото», сейчас продуктовый магазин. Всё по моде времени.
Далее два посольства, огороженных забором, и 2-й Неопалимовский переулок, плавно переходящий в 3-й Неопалимовский, где на 1-ом этаже была Ветеринарная клиника и Общество ЗОЖ. Оттуда я принесла после операции кошечку Малявку (оказывается несла уже трупик). Ревела целую неделю.
Юность! 14 лет. Кофточку шила сама
ОБО МНЕ И О ХАМОВНИКАХ
Недавно разбирала детские фотографии маленькие, чёрно-белые, сделанные фотоаппаратом «Лейка» мальчиком из нашего дома. На одной из них гурьба детишек позади дома идёт по дорожке к двухэтажному кирпичному дому Нины Кабиковой и Люды Курочкиной. Сбоку 2-х этажный деревянный дом, где жила Вика, которая была старше нас на пять лет (наш вожак).
Дом архитекторов (Ростовская набережная, дом 5) ещё не имел пристройки. Между домами было два переулка: Первый и Третий Ростовские из семи. И стояла Церковь Смоленской Божьей Матери. А разрушенная церковь её звонница очень похожа на звонницу в селе Коломенское. Оказывается, это Храм Смоленской Божией атери. Площадь называлась в честь неё: Смоленская сенная. Там был сенной рынок. Во Втором Ростовском переулке был домик, где жил настоятель церкви. С ним жила медсестра, которая работала в нашей поликлинике. Поликлиника находилась на Плющихе в старинном кирпичном доме, недалеко от дровяного склада. Её снесли и построили многоэтажное общежитие для семей слушателей Академии Фрунзе. Теперь это угол Плющихи и Ружейного переулка. А на нашей стороне Плющихи была керосиновая лавка, пивнушка и 2-х этажный многонаселённый особняк с деревянной лестницей. На втором этаже жила Галя Воробьёва из нашей компании. На первом этаже окна были очень большими и поговаривали, что там жила бывшая хозяйка особняка с детьми. Во дворе росли огромные липы и лиственницы. Эти лиственницы до сих пор живы. Вместо этого дома, двух особнячков, старинной аптеки, дома, где жил поэт Фет, построили длиннющий дом для обслуживающего персонала Совета министров СССР во всю Плющиху. Остался только угловой дом, его через арку соединили с СОВМИНовским и достроили во весь Вражский переулок (там находится ЗАГС).
По Плющихе ходили трамваи 31-й и 42-й до остановки «Фили» (Филёвский парк), куда мы ездили купаться. На другой стороне Плющихи, напротив поворота во 2-й Ростовский переулок, стояла будка, откуда выходила женщина с крючком и переводила со стыковки стрелки на рельсах. Позже будку снесли, а потом и убрали трамвайные рельсы. Только «Булочная» на углу осталась, где в наше время обосновался магазин элитного вина. А вместо маленьких домов построили огромный 9-ти этажный дом для учёных (в простонародье «Дом учёных» в отличие от «Дома архитекторов»). Оставили арку для прохода людей на Бородинский мост. Со стороны Москва-реки расположился огромный магазин «Галантерея», где можно было купить и резинку в штаны, и краску для волос, и мыло, и пластмассовую миску. А теперь там частный магазин элитной мебели.
В 1812 году сгорела только восточная сторона улицы Плющихи. В XIX веке дома вдоль улиц были каменные, а во дворах деревянные. В том доме, где жили родители Льва Николаевича Толстого, дом Николеньки Иртеньева, очень долгое время находилось отделение ГАИ. Сохранились доходные дома, дом знаменитого гинеколога Снегирёва. Дом, где жил поэт Афанасий Фет, снесён.
А если пройти немного дальше, то выходишь на Саввинский переулок, где была гардинная фабрика. Оказывается это подворье звенигородского Саввино-Сторожевского монастыря.
По дороге от Клуба «Каучук» (дом архитектора-авангардиста Мельникова) и между Саввинским переулком был магазин «Ливерс», от одноимённой ткацкой фабрики. Сейчас она называется «Шёлковый комбинат» и их общежитие сносят. Сначала продукты по карточкам, потом по талонам, мясник в подвале Магазин Артамонова был на Плющихе, где сейчас огромное пустое поле (землю выкупило посольство. Уже 20 лет зимой туда свозят снег. Магазин «Молоко» в Долгом переулке, потом улица Бурденко. Сначала ходила с бидончиком, покупали только разливное молоко. Потом только в бутылках. С Таней Бурденко, внучкой знаменитого профессора, я училась в одном классе. Она так и жила в старинном доме на улице Бурденко. И только в 2010 году этот дом снесли и построили красный кирпичный модерновый дом. Булочная на углу 2-го Ростовского переулка, где у тёти Маши всегда можно было попросить свежую горячую булочку. Магазин «Молоко» 2 на Плющихе, в доме доходном, где жила любовница Колчака Анна Васильевна Тимирёва. Книжный магазин в доходном доме напротив пивнушки. В нём мы покупали, получали учебники школьные.
Дом Совмина во всю Плющиху поглотил 2-х этажки с аптекой, маленькими магазинами и бензоколонкой. Огромный Доходный дом, где долгое время был Банк ВТБ, а сейчас организация Х, был когда-то жилым, многоквартирным, многосемейным. В доме на углу 6-го Ростовского переулка и Плющихи был самый близкий к нам магазин (сейчас там «Магнолия»). Напротив магазина, через Плющиху, к Садовому кольцу тянется Ружейный переулок. Оказывается, там была ружейно-станочная слобода. Дома Галки Романовой, Люси Полтевой, Саши Чаадаевой и Иры Даевой моих одноклассниц по 47-й школе были снесены и построены два дома для специалистов высокого класса Совета Министров и функционеров КПСС. Но между ними остался один изумительный Доходный дом купца Николая Титова, как игрушка, как теремок. Я видела в нём расписные потолки, но дом расселили, реставрировали, он охраняется государством, признан объектом культурного наследия регионального значения. Но до сих пор он пустует и не доступен для осмотра жителями города. А в доме 4 наша районная библиотека им.Вересаева.
На углу всегда была будка «Мороженое». Я даже помню маленькое мороженое как тарталетки. В ящике у продавщицы был искусственный лёд, мальчишки его воровали, кидали в лужу, которая покрывалась пузырями. Пузыри лопались и жутко воняли. На палочке было фруктовое мороженое. Палочку облизывали до занозы в языке. Всё это было по 3 копейки. Эскимо в шоколаде было 11 копеек. Потом появились пирожное-мороженое и торты-мороженое (кремы отдавала другим). А теперь из магазина мне приносят самое дешёвое мороженое за 70 руб. Потом появилось на Кутузовском стеклянное кафе, на котором было написано «Баскин Робинс». Попробовать не успела, только в старости мне принесли большие коробки с мороженым, и я попробовала это заморское чудо.
На каждом углу улиц были табачные киоски, потом возникли киоски «Союзпечать». На фасадах домов висели почтовые ящики, потом их поставили на железные ножки у сквера, а теперь только в почтовом отделении можно опустить письмо. Да и письма уже почти никто не пишет, цифра заменила душу.
Когда-то была круглая тумба с театральными афишами. Около кинотеатра «Кадр», на заборе, наклеивали афиши. Потом на доме СОВМИНа был стенд, куда подходила женщина с мешком, в котором было ведро с клеем, кисть малярная и рулоны афиш. Потом с торца автобусной остановки на Плющихе наклеивались афиши. Потом в газетах печатали театральные анонсы. Теперь всё узнавай из интернета. Когда-то всю бумажную продукцию можно было купить только в книжном магазине. Постепенно магазин «Книги» «съели» на Плющихе. Слава Богу, остался киоск (был «Союзпечать», а стал «Роспечать»). Вот в нём-то, кроме газет можно приобрести книгопечатную продукцию и сопутствующие товары.
БЫЛОЕ И ДУМЫ
Разговаривать не с кем, круг друзей и приятелей сокращается. Но самое страшное, что все общаются в Интернете, а у тебя его нет. А по сотовому все стараются быстрее выговориться. Телефонной связи уже около 140 лет. Алло, алло. Легче же на клавиатуре набрать: «Привет, привет!». Никаких эмоций, ни разных интонаций (то раздражение, то радость, то грусть, то безразличие, то смех, то слёзы) одни смайлики! Сначала у нас в квартире был общий телефон с соседями (коридорный), и всю юность я разговаривала по нему в ванной комнате, чтобы не подслушивали. Его номер был: 147-11-03. Потом сумела сделать комнатный телефон. А теперь я живу среди инопланетян, и те, кто звонит, не мной интересуются, а свои трудности вываливают на меня. А когда звонишь в поликлинику или в больницу, то сотрудник колл-центра сначала выслушивает причину твоего звонка, потом соединяет со специалистом, потом ты полчаса слушаешь музыку, потом всё рассказываешь специалисту музыка отбой давление 220 Тогда, в том времени все соседи друг друга знали, в гости заходили, деньги, соль, масло, яйца одалживали. Тётя Лена из соседней квартиры учила меня готовить, тётя Лиза учила вязать, тётя Валя просила посидеть с маленьким, дядя Айзик давал читать книги. Теперь никого не знаю, никто не заходит все новенькие, молодые эгоисты. Раньше на похороны собирали деньги, выходили во двор под звуки похоронного марша. Я развела на лестничной площадке цветник. Когда уходила в больницу, просила поливать.
У Галки Сокольниковой на Дальнем Востоке были родственники. Двоюродный брат, Алик, букву «р» не выговаривал. Смотрю сейчас фильм, героиня: «Муж объелся груш». И вот через 70 лет вспоминаю речь Алика: «Выбегает на манеж клон Г«ррр»уш и клоун Беж». Я умираю со смеху. И когда я у Иры (тётки Алика) интересовалась о его судьбе, то спрашивала: «Как там клоун Г«ррр»уш поживает?». Уже и Галки нет, и Иры нет, и Алика нет, а клоун Г«ррр»уш оказывается существует.
А рядом во дворе, в доме 30, в подвале, жили цыгане огромная семья, семеро черноглазых ребятишек. Мы им помогали. Дом 30 сохранился, его сейчас реставрировали. А вместо 2-х этажного домика сейчас маленький сквер. В этом доме на первом этаже жила семья священника. Дочка его бегала с нами, а парень учился в духовной семинарии. И кто бы поверил маленькой девочке, что он заманил меня в парадную красивым карандашом и приставил к лобку девочки что-то острое. Конечно, я убежала, но кому я могла сказать? Кто бы поверил, что сын служителя церкви извращенец!
На другой стороне Москва-реки был «Дорхимзавод» с ТЭЦ. В небо выпускались чёрные клубы пара. Однажды с Галкой Сокольниковой мы решили переночевать на её балконе. Утром проснулись чёрные негритята. Затею больше не повторяли.
Хочу рассказать как на Смоленской улице, в доме архитектора Жолтовского, где находится станция «Смоленская» Арбатской линии Метрополитена (построена в 1935 году, им Кагановича), собирались смотреть салют Победы в мае 1945 года. Небо пересекали лучи прожекторов. Сам салют я не запомнила. А потом на школьных тетрадках, на обложках, был рисунок: пересечённые прожекторы над Москвой, а рядом таблица умножения. Где-то лежит такая обложка.
В Доме архитекторов жили девчонки, дочери знаменитых архитекторов: Ира Черняк, Наташа Мовчан, Рита Голосова, Таня и Серёжа Бархины, Ира Кусакова.
Когда я вспоминала про Виту и Беллу Виленских, то забыла сказать, что их отец, Борис Виленский, был архитектором станций метро «Красносельская», «Аэропорт» и «Партизанская». А муж Виты Игорь Шаферан был известнейшим поэтом-песенником.
В феврале месяце 2022 года была передача, ему посвящённая. Умер он без всяких наград, а написал более 1000 песен. И это не однодневки как РЭПерские. «На тебе сошёлся клином белый свет» была посвящена Вите. «Ромашки спрятались, поникли лютики» стала народной. «На пароходе музыка играла» и до сих пор играет. Жили они в доме «на ногах» на Садовом кольце, на Зубовском бульваре. Беседу вела уже повзрослевшая его дочка с такой же копной рыжих вьющихся волос как у Витки.
Все празднования Дня Победы, оформленные салютом, мы бегали смотреть на высокий берег Москва-реки через арку Дома архитекторов. Сначала из пушек стреляли с крыши Дома архитекторов редкими выстрелами. Огни салюта были только четырёх цветов, и мы соревновались кто больше наберёт остатков от снарядов салюта. Потом, когда был построен Университет, по левую руку на Воробьёвых горах в небе вспыхивали яркие облака. И где-то за Дорогомиловкой, прямо второй источник, а по правую руку салют то ли с площади Восстания, то ли из Кремля. Количество залпов с каждым годом увеличивалось.
С Виталием мы уже ходили и на Бородинский мост (кишел от толпы людей, и мы думали: «провалится мост», но выдержал. А теперь из Парка культуры гром залпов по любому поводу (из ресторанов).
В 90-х годах XX века на Москва-реке был ресторан-дебаркадер. День рождения любого «туза-олигарха» отмечался салютом, и вся Плющиха не спала.
Из писем бабушки знаю как трудно было найти хорошие продукты. Мама работала и днём, и ночью. Днём в секретариате ГИТИСа у Баяджиева (автор книги «Театры Франции»), а ночью печатала кому-то лекции, кому-то книги.
Не помню, какой радиоприёмник был в самом детстве. Потом был одноканальный белый ящичек, крутилась рукояточка. Слушала «Мурзилку», «Пионерскую зорьку», запомнилось как читала Бабанова «Тимура и его команду», как Василий Качалов читал Есенина «Дай друг на счастье лапу мне». Никаких заграниц не искали. Потом полюбила передачи о животных Александра Згуриди, позже, с мамой, уже смотрели Василия Пескова, потом появился Николай Дроздов, а теперь смотрю «Видео видели» и канал «Живая планета» о любопытных и редких животных с комментариями учёных. Потом появился радиоприёмник ВЭФ, и я начала интересоваться политикой и джазом. Теперь всё доступно по телевизору.
А первый телевизор со стеклянной линзой, заполненной водой, появился у тёти Лены Цейтлин в квартире 14. В большой комнате у них собирались Галя Сокольникова, Марина Круглова, я, тётя Лена, дядя Айзик. Люди были очень добрые. А потом мы купили телевизор «Темп» с маленьким экраном. А телевизор «Рекорд» мы везли на санках с мужем из Александрова, где находился известнейший на всю Россию радиозавод. А потом соседи сагитировали меня купить современный занимающий мало места телевизор «Samsung».
Нам с мамой нравились передачи с Александром Каплером, потом с Валентиной Леонтьевой, затем с Василием Песковым. Сейчас люблю путешествовать вместе с Дмитрием Крыловом (его голос интеллигента успокаивает нервную систему). Смотрю всё по каналу «Культура» и возмущаюсь передачей «Маски» (это просто позор). Конечно, слушаю оперы, но раздражает то, что смотришь в субботу, повторяется в воскресенье. Слава Богу, что вспомнили сейчас про фильмы 70-80-х годов: «Старший сын», «Юркины рассветы», «Три тополя на Плющихе». И интонации у артистов не орущие, и раскрытие характеров героев не вытеснено «стрелялками», матерными словами и отлакированными костюмами. Всё хорошее всё в прошлом.