Все новшества в литературе добывали из журналов: «Дружба народов», «Юность», «Наука и жизнь», «Иностранная литература», «Техника молодёжи», «Роман-газета». Стояли в очереди в библиотеке на них, получали по блату (распространённое слово в то время). А теперь бумажные книги читают единицы, по диагонали, а в основном в электронном виде, не получая удовольствия от шуршания страниц
Глава 3. ВСЁ О МАМЕ.
ЗА ВСЁ ТЕБЯ БЛАГОДАРЮ
Я нашла много позже, чем начинала книгу, выписку из церковных записей от 30 октября (12 ноября по новому стилю) 1904 года, что в семье купца 1-ой гильдии Абрама Иосифовича и Розалии Куперманов в городе Николаеве родилась дочь Ольга. Но евреям позже разрешили менять имена и Оля, Зёзя и Шурик стали Георгиевичами.
А мама была для меня всем и папой, и мамой, и дедушкой, и бабушкой, и прадедушкой, и прабабушкой. Я даже после смерти мамы называла Виталия мамусей. Вопрос веры возникает у меня часто. Но мама для меня и Бог, и ангел-хранитель. Мамины родинки, мамины болезни, мамина вера во врачей, мамина привычка закусывать губу от боли, не кричать и не мешать врачу, не хватать его за руку Мамина решимость бросаться на помощь людям и получать «хорошие» уроки жизни. Мы так с ней и не усвоили одну простую истину: «Не делай добра не получишь зла». Мамина привычка называть всех ласковыми прозвищами: «Светик», «Ленок», «Натуха», «Люлёк». «Галчонок», «Серёга».
Вот какое письмо прислала мне перед смертью институтская однокурсница Рая Вейцман: «Ирочка, напиши подробно о себе. Я тебя всегда любила. Помню как на 1-ом курсе вы с Ольгой Георгиевной меня лечили. Побольше тебе и радости, побольше удачи. Ты была у нас самая умная и красивая в группе. Какая красавица Ольга Георгиевна. Ты удивительно на неё похожа. У меня есть твоя фотография с распущенными волосами одно лицо. И характером ты в неё сильная, не нытик».
А теперь я хочу вас познакомить с письмом мамы в НИКУДА от 31 июля 1937 года. «Я хочу иметь девочку спокойную, хорошую дочку, похожую на мою маму (красота), Её будут звать Ирина, Ирина Викторовна Данциг! И это будет моя дочка, а значит и Витина. Она будет только твоей, Витенька». Первое время в школе я была Ирина Александровна, т.к.Пикмана заставили пойти в ЗАГС. С 1953 года я была Ирина Владимировна отчим записал меня на своё имя. Фамилию мы никогда не меняли ни мама, ни я, не смотря на то, что она связана с 5-ым пунктом.
«Пусть каждая минута,
Каждый час
Приносят тебе только радость
И счастье, моя кошечка».
Это последнее поздравление мамы на мой день рождения лежало под подушкой в 1988 году, напечатанное на машинке на библиотечной карточке. Сейчас оно в рамке, за фотографией мамы, рядом с календариком 1988 года, где обведена цифра 10 октября. А в 85 лет я надела на палец её любимое гранатовое кольцо, которое она всегда носила, хотя были и другие кольца.
Мама умела переносить боль в себе. Первое кровотечение началось при дяде Володе. Маму положили в больницу, а он запил. Второе крушение обнаружили рак груди. С моей помощью, через родителей школы 589 я устроила её в больницу на Пироговку. Облучили, пережгли, три года мама ходила с открытой раной, закрывая ее сооружённым из проволоки каркасиком. Эта была та грудь, на которой всегда были видны швы нитки. Как-то я спросила у мамы: «Что это такое?». Мама, отшучиваясь, сказала: «Ты прокусила». И я долго верила этому (это была молочница). Через 20 лет кровотечение, рак матки. Институт им.Герцена. Каждый день я должна была быть в больнице после уроков. К этому времени у мамы осталась только одна подруга тётя Нина, которая её и посещала. От всех остальных мама скрывала свою болезнь, т.к.рак считался заразным. А в 1988 году, в октябре, мама попала в 61 Городскую клиническую больницу, на улице Доватора. С колоноскопии сошёл мертвец так было больно. Отдали помыть перед операцией. Мой муж, Виталий, нёс её на руках (за это я прощала ему его неблаговидные поступки всю оставшуюся жизнь). Я постригла маме ногти на ногах и случайно задела сосудик. Возвратили обратно в палату гангрена. Мама закусывала губу, но ни разу не вскрикнула. Эта сцена всю жизнь стоит у меня перед глазами. И, может быть, поэтому ни на одной операции, ни при одном болезненном уколе я не мешаю врачам и никогда не кричу, только закусываю губу.
Эту фотографию я называю «Любовь»
«Будь же ты во век благословенна». Сёстры Сергея Есенина, Катя и Александра, говорили, что в записях брата проскальзывала мысль: «Кроме матери, все остальные это не родная кровь». Ведь же мать Есенина развелась с его отцом, он жил отдельно в Москве и в Константиново только наезжал.
Из дневников мамы я поняла, что она никогда со своей мамой (моей бабушкой) не делилась переживаниями. Старшие дети больше любили отца, мама росла с отчимом, которого называла дядей. Никогда мне не говорила о том, что у неё был отчим. Очень любила своих братьев: «Мои мальчики уехали в Петербург получать образование». Она переживала расставания с ними, с кем поделиться секретами? Поэтому всю Душу она изливала на бумаге (отсюда эти два дневника). Двоюродная сестра Оля, которая жила с ними в Берлине, иногда была подругой, а иногда конкурентом в дружбе с другими мальчиками. Позже, когда мама забеременела от Саши Пикмана, то расстраивать свою маму не стала. Сашу его родственники заставили записать меня в метрике, но сам он никогда меня не вспомнил и никогда не давал маме денег на моё воспитание. «Как девочка?» (а не дочка) в одной из двух открыток Я не знаю какие черты характера у меня от него. О внешности не говорю я вся в бабушку.
Когда мама «влипла», то и написала письмо своей первой гимназической учительнице Иде Ефимовне Народицкой, прося совета. Я не понимала, кого она называла мама Ида? Это была та учительница. И узнала я о ней только после смерти мамы.
25 мая 1937 года. «Не удивляйтесь, пишет вам уже не девочка, совсем взрослая женщина. Ида Ефимовна, я вообще принадлежу к породе очень скрытных людей. Я никому и никогда не рассказываю о себе, но помните, как я приехала к Вам в Ленинград и рассказала всё о себе. Я почему-то убеждена, что вы меня поймёте.
Ида Ефимовна! Дайте мне совет. Вы единственный человек, мнение которого для меня будет авторитетно. Я ожидаю ребёнка от человека, который ко мне плохо относится, и боюсь, что совсем никак не будет относиться к ребёнку. Я даже не знаю, что больше меня мучает: его отношение ко мне или то, что у ребёнка не будет отца. Мне хочется самой иметь ребёнка и самой его воспитывать. С Витюшей у меня никогда не было детей, у меня нет материнских инстинктов. Моя жизнь была полна, я была счастлива (по молодости, по глупости не хотела). Сейчас я безумно жалею об этом. Сейчас у меня был бы ребёнок от любимого человека. Этот человек знал Витю, когда мы приехали в Москву в 1927 году (он даже его далёкий родственник), а для меня всё, что связано с Витей, дорого и близко. 1,5 месяца он ухаживал, нам было приятно вместе, и вот он остался у меня. Через неделю разошлись, поняла , что это не то. А через неделю я понимаю, что влипла. Я пошла к нему и думала, что поженимся, а потом разведёмся хотя бы через полгода. Ребёнок как мой, так и его А он думает, во всём виновата я. А он ничего не должен делать, я одна должна решить иметь ли ребёнка. Может я не права? Он всё время говорит, что все ведут себя как он, что он не исключение. Как по-вашему? Конечно, я хотела сделать аборт, но мне не удалось. Смогу ли я иметь ребёнка от этого человека? А вдруг у него будет характер его отца? Ваше мнение для меня авторитетно. Мне трудно живётся с мамой. Я работаю на службе и дома. Как хорошая ломовая лошадь. Мама себя чувствует неважно. Для ребёнка надо будет взять няню. Хватит ли у меня сил всё это вынести на своих плечах? Почему вас спрашиваю? Нашла возможность сделать преждевременные роды Предупредили, что на 50% я рискую отправиться на тот свет. Я не одна. А как с мамой? На алименты мне рассчитывать не приходится он ушёл с работы».
Петроград, 15 мая 1922 года. «Милая моя девочка. Тебя, семилетнюю дикую девочку, способную, иногда милую и ласковую, а иногда непокорную и своенравную я помню. Мне приятно думать, что в большой славной девушке есть что-то хорошее, мною заложенное. Пожалей свою мамочку». Это был ответ на детскую жалобу. Когда в Ленинграде Ида Ефимовна теряет место в гимназии, когда погибает её единственный сын, то на вопрос: «Почему так долго не пишете?», мама ей отвечает. Но узнаёт от соседей, что, пробыв в больнице всего 1 неделю, 17 августа 1947 года мама Ида скончалась. Так моя мама лишилась второй матери. А бабушка после смерти отчима, в 1930 году, конечно, приехала к маме в Москву. Никогда не работавшая, больная, на плечи к маме. В Москве бабушка жила как барыня. Мама с Витей сняли квартиру на улице Станкевича так, чтобы у бабушки была отдельная комната. Они с Витей звали её «мухой». Так как относилась бабушка к Вите, мог позавидовать любой зять (мама говорила: «Когда ты выйдешь замуж, я буду относиться к твоему мужу, как бабушка относилась к моему». Но когда мама осталась одна, родила меня без мужа, бабушка возилась со мной, обшивала как принцессу «девочка в кружавчиках». И в эвакуацию поехала со мной, т.к.мама работала на военном заводе, и её не отпустили. И без мамы со мной страдала (см.письма бабушки из эвакуации).
Я была «солнышком», «рыбкой», «воробушком», меня 2 месяца звали Лялей потому, что Мама хотела Ириной, а бабушка Ирэной. Записали Ириной. Но я осталась Лялей, Лякой, Лясенькой, Лясулей, Лялькой. И только, когда я провинялась, то слышала: Ира, Ирина. Во дворе все звали Лякой. В 2018 году умерла соседка, родственница Гали Сокольниковой. Та до последнего дня звала меня Лякой. И это был звоночек от мамы.
Четыре мужа моей мамы (четыре моих отца)
О судьбе первого маминого мужа Данцига Виктора Акимовича можно прочесть в книге «Сказка о любви» (proza.ru) и в главе «Про это».
«Счастье моей жизни зависит от тебя. Если было бы можно, я бы запер тебя в темницу своего сердца», писал Наполеон Жозефине в 1807 году (в XIX веке). А в XX веке не император, а интеллигентный специалист по льну, Витя Данциг, боготворил Оленьку и каждый день, а иногда и 4 раза в день, находясь в захолустье или за границей, писал своей «любе» до самого расстрела.
Подарки Вити маме
«Хранят так много дорогого
Чуть пожелтевшие листы»
Кроме истории с духами «Coty», включившей имена Лили, Эльзы, Примакова, следует история о книгах. Раньше дарили книги и их подписывали. По разным поводам Витя дарил Оле книги и как разнообразно и нежно он их подписывал. Т.к. после его ареста мама боялась обыска, то сохранились только первые листы с посвящениями. Их она брала в эвакуацию вместе с двумя чемоданчиками писем. Их сохраняю и я. А самая любимая мамина книга «Декамерон», издательства «Академия», так и стоит на книжной полке.
Мама была очень способна к языкам. Позже она была машинисткой со знанием 4-х языков: немецкого, английского, французского и русского. Витя дарит ей научную книгу по льну 8 апреля 1927 года: «Олюша! Может быть, эта книга, написанная на любимом тобой языке, заставит тебя познакомиться с профессией твоего мужа».
Книга Максима Горького: «Моему Люшкину на третий тяжёлый, полный «тревог» и прочей «муры» год жизни в СССР (и со мной). Витя. 1 октября 1929 года».
Книга «Дон Кихот Ламанчский», издательство «Академия», 1929 год. «Олюшка «за рабочее содружество» в издательстве «Вестника».
«Моей дорогой девочке, о которой много думаю дни, часы, секунды, даже доли секунды. Витя. Ленинград». Книга Василия Каменского «Пугачёв», август 1931 года. Витя знал Василия Каменского, а мама после войны была знакома с его сыном. Я тогда была подростком и его не помню.
Книга «Пятиречье»: «Люшке после поездки в Армавир и Баку в память о нашей договорённости о чём-то (и о ком-то). Москва, 13 декабря 1931 года. Витя».
Всю жизнь я мечтала, чтобы меня, очень ласковую девочку и женщину, называли ласковыми словами. Но мне попадались мужланы, которые, кроме слова «Ира», произнести ничего не умели. А когда я первый раз открыла это сокровище около шестисот писем о любви со мной была истерика.
О духах Coty
В 2003 году археологи обнаружили на Кипре аромат с нотами аниса, сосны и бергамота, созданный 400 лет тому назад. Флакон с ароматом лучший символ духа и стиля эпохи. с 1930 года в нашей семье хранится один из двух флаконов французских духов Coty. Мама очень любила эти духи. О судьбе его дарителя и хранительницы вы можете прочесть в книге «Сказка о любви».
Франсуа Коти слыл в 20-30-х годах XX века Наполеоном парфюмерии. На самом деле фамилия знаменитого парфюмера-корсиканца Франсуа Спетурно. Во Франции он был известен как «Золотой Нос». Хрустальная притёртая пробка вытачивалась на заводах Баккара. Художником был Рене Лалик. Это было произведением искусства. Коробочка с золотым знаком, флакон и ватка хранят ещё аромат этих духов. Умер Коти в том же 1934 году, когда был расстрелян Витя Данциг, подаривший духи маме. Коллекционеры, имейте ввиду.
Прочла у Мариенгофа о Сухаревском рынке, где в голодные 18-21-е годы можно было купить всё, лишь бы деньги были: «Парень торгует английским шевиотом, парфюмерией «Coty», шёлковыми чулками и сливочным маслом». Эти духи очень любила мама, а поэтому, будучи в Берлине в 1930 году, Витя к её дню рождения через кузину Эльзу передал их в Москву (см. главу «Обо мне», стр. __).
Мужчину в семье я увидела, когда появился папа Ваня. Но помню только как он качал меня на ноге. Яцко Иван Дмитриевич родился в 1907 году. Сельцо Красные Ставцы Орынского района Каменец-Подольской области Украины. В 1942 году Московским ГВК был призван в армию. Старший лейтенант 35-й ПТАДН 1206сд пропал без вести 10.03.1943 (ОБД memorial.ru) AL.ru/
Сведения эти повторяются с 1998 года, когда я через Подольский архив внесла его имя в «Красную книгу памяти» и останутся, наверное, навеки. И каждый раз, когда находят останки героев, я реву. Сохранилось письмо, сложенное треугольником: «Ты не представляешь как приятно под грохот канонады поудобнее устроиться в сырой полумёрзлой землянке блиндажа возле железной печки при свете цигарки тысячелетней давности, вскрыть адресованный тебе конверт, с далеко далека от суровой действительности».
Как это созвучно словам стихотворения поэта Суркова: «В землянке»:
«Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза».
«Вчера состоялся митинг, где решили пожертвовать на оборону. И теперь схожу с ума, что эти девять месяцев буквально тебе ни чем не помог. Но близок час, когда враг побежит на всех фронтах, мы будет торжествовать победу и заживаём тихой, мирной, счастливой жизнью».
23.02.2022. Не напоминает ли вам этот момент сегодняшнюю ситуацию?
Сохранилась сосновая кора, на которой вырезано: «Волжск, 30.05.1942. Любовь моя, Оля, не забудь Ваню». Фотоснимок в «Независимой газете» 30.04.2020 года в моей статье «Белые снега войны». А мне записочка: «От папы Лясеньке. Целую маленькую деточку. Пусть этот костюмчик ты оденешь с папой». Я помню этот костюмчик.
«Кота, почему я тебя так люблю? Жизнь без тебя для меня просто не выносима. Солнышко моё, когда ты меня опять согреешь? Чтобы ни случилось, ты всегда для меня будешь одинаково дорога, только ты должна жить. Пришли махорку, кисет, трубку, бумагу».
У него была жена с тремя детьми, а он у отца, Дмитрия Ивановича, живущего в Черкизово, просит разрешения жить с мамой. Чем мама так цепляла мужей?
Одна из полевых открыток, проверенных комендатурой, датирована 06.01.1943, а 20.02.1943 он погибнет без вести пропавший.
Я всегда звала его папа Ваня, помнила о нём всю жизнь, на стене всегда висела и всегда висит его фотография.