Все это они преодолевали и терпели только для того, чтобы, в конце концов, обрести наивысшую из истин, став приемником Учителя. Это происходило каждые 10 лет во время таинства посвящения. Ведь именно 10 лет нужны были учителю для того, чтобы окончательно трансформировать свое тело и вознестись на небеса, чтобы стать там равным среди богов. Разумеется, приемником становился лучший из лучших учеников. Остальным ничего не оставалось, как ждать еще 10 лет.
Настал черед очередных состязаний. В течение недели ученики состязались в аскезе, в изнуряющем труде и боевых искусствах так много времени потребовалось Учителю для того, чтобы выбрать тройку лучших из лучших. Затем их ждало последнее состязание: они должны были сидеть обнаженными под открытым небом без сна, воды и пищи, невзирая на холод, ветер и дождь, который к вечеру перешел в мокрый снег. Но игра стоила свеч победитель становился приемником Учителя. Непогода ускорила развязку, и победитель был определен на третий день. Два других претендента умерли от перегрузок.
Победителем стал невзрачный мужчина чуть старше сорока лет. Никому и в голову не могло прийти, что он окажется самым лучшим, и, тем не менее, ему удалось обойти всех.
После еды и отдыха в течение целых двух часов счастливчик отправился с Учителем в трудный путь на священную вершину скалы, откуда на протяжении многих веков Учителя возносились на небеса, чтобы пополнить собой сонм бессмертных небожителей, сообщая перед тем, как покинуть землю своим приемникам высшую из истин. Подъем был долгим и тяжелым, и ученик полностью выбился из сил. Последние несколько шагов он смог сделать лишь благодаря своей стальной воле. На вершине учитель надругался над ним, не дав перевести дух.
Учитель, что ты делаешь? закричал тот, не веря происходящему.
А ты как думаешь, кретин?!
Но как же так?
А так! Разве не говорил я вам каждый день, чтобы вы убирались из монастыря и возвращались к нормальной жизни! Но вы, тупые уроды, не хотели меня слушать! Как и я, впрочем, не хотел слушать своего учителя.
Но разве это не было испытанием духа?! все еще надеясь на что-то, вскричал ученик.
Испытанием духа? Не смеши меня ради бога! Разве может быть испытанием просрание собственной жизни? А ты свою просрал, как просрали и просрут свои жизни все те кретины, которые, несмотря на лишения, припрутся в наш или любой иной подобный монастырь, чтобы ради нелепых ожиданий отказаться от того, что делает жизнь яркой и интересной.
Такие, как мы отрава для человечества. Поэтому нас надо держать как можно дальше от нормальных людей, иначе мы отравим жизнь и тем, кто еще способен жить полной жизнью, как это было уже не один раз. Твоя жизнь кончена, поэтому иди потешайся над остальными в отведенные тебе 10 лет. А потом приведи сюда очередного болвана и сделай с ним то, что я сделал с тобой. Поверь, это удовольствие стоит того. Только перед этим окажи мне последнюю услугу: сбрось меня со скалы.
Но разве ты не должен сам вознестись на небеса? все еще не понимая происходящего, спросил ученик.
В ответ учитель рассмеялся, а затем сказал:
Забудь про небеса. Их обитатели любят жизнелюбивых. Такие, как мы противны их взору. Мы вызываем отвращение у богов, и только голодные звери, найдя наши изможденные тела, смогут извлечь из нас хоть какую-то пользу.
На этом мы и расстались, не забыв обменяться телефонными номерами.
Вернувшись домой, я рассказал о нашей встрече Валюше, на что она съязвила:
Встретились шиза с френией.
Господь позвонил в субботу 12 февраля. Было чуть больше 10 утра. Мы только встали. Валя колдовала над завтраком, а я коротал время за чтением френдленты в ЖЖ.
Привет, сказал он, как дела?
Нормально. А у тебя?
Вполне. Еще не воскрес?
И не собираюсь. Национальность не та, да и от одной мысли о последователях меня тошнит.
Надеюсь, смерть не лишила тебя аппетита?
Нет, а что?
Хочу пригласить тебя с женой к себе на ужин. Надеюсь, у тебя нет планов на вечер?
Давай я поговорю с женой и перезвоню.
Договорились.
Кто это был? спросила Валя, когда я пришел на кухню с ней поговорить.
Господь.
Это тот самый придурок, с которым ты познакомился?
Да, только он не придурок, безбожница.
Чего ему надо?
Он приглашает нас на ужин. Пойдем?
Знаешь, мне одного психа за глаза хватает.
А я бы сходил.
Сходи, а я Наташку проведаю.
Наташка это Валина подруга, с которой у нас взаимное отвращение.
Приученный к пунктуальности, я пришел к Господу чуть ли не секунда в секунду.
Заходи, сказал он, раздевайся и проходи на кухню. Разуваться не надо. Извини, у меня горит, выпалил он и исчез на кухне. Я думал, ты опоздаешь, как все нормальные люди, крикнул он уже оттуда.
Разве пунктуальность не вежливость королей? спросил я, входя на кухню.
А ты разве король? Садись, предложил он, указав на табурет.
Жил он в хрущевской квартире, и кухня была размером с санузел в доме современной планировки. На кухне было жарко от печки, у которой горели все конфорки. Господь с ловкостью осьминога управлялся с готовящейся едой, включая блины, которые он пек и из-за которых не смог меня нормально встретить.
Король не король, но пунктуальность
В наш век это пережиток. Особенно когда речь идет о походе в гости. Придя вовремя, ты рискуешь не только тупо пялиться в телевизор, но еще и стать бесплатной прислугой хозяев. Конечно, если ты любишь накрывать в гостях столы Поэтому лучше слегка опаздывать. А если идешь на застолье, неплохо принять дома немного вовнутрь, чтобы в период предалкогольной неловкости чувствовать себя вполне приемлемо. Держи, он поставил передо мной тарелку ухи. Затем он налил себе и сел за стол.
Вкусно, ответил я, ни капли не лукавя. Отличная уха.
Это не уха, ответил он, а рыбный суп по эксклюзивному рецепту.
И чем он отличается от ухи?
А тем, что ни один мудила не сможет мне сказать ничего вроде: «Да кто же так варит уху?!». Так что уху я не варю никогда. Как не готовлю и любые другие блюда типа плова, которые нужно уметь правильно готовить, он сделал ударение на слове «правильно». И знаешь, сразу исчезла необходимость посылать кого-либо в сад или спускать с лестницы. А ты готовишь?
Изредка, и до тебя мне далеко.
Не так давно мне тоже было до себя далеко, но жизнь заставила. Знаешь, я даже прикололся. Сейчас даже не верится, что еще летом я мог приготовить разве что нормальный шашлык и салат ёбс.
Что за салат? спросил я, заинтригованный названием.
Ничего особенного. Берешь свежий огурец, зелень, вареные яйца. Затем все это ебс, ебс, ебс ножом и заправляешь майонезом. Потом я начал сам делать майонез.
Даже не представляю, как это делается.
Очень просто. Берется кастрюлька. Туда вбивается 1 сырое яйцо, затем добавляется 1 чайная ложка с горкой горчицы; уксус, сахар и соль по вкусу. Затем небольшими порциями туда доливается подсолнечное масло и взбивается миксером. Чем больше масла тем майонез гуще. На все уходит меньше 10 минут.
Потом заболела мама, и мне пришлось осваивать профессию домохозяйки. И знаешь, я открыл для себя целую кучу вещей. Так мясо, например, хорошо тушить с айвой. Морковка прекрасно отмывается металлической мочалкой для мытья посуды. А еще я научился жарить лук. Порезанный лук кладется на горячую сковородку со сливочным или растительным маслом. Он солится, посыпается сахаром и поливается лимонным соком. Жарится на умеренном огне до готовности. Если готовый лук переложить в другую посуду и размешать с майонезом, получится вполне съедобный салат
Исчерпав кулинарную тему, Господь принялся рассказывать о себе:
Родился я благодаря профсоюзу. Маме надоело быть профсоюзным лидером, и когда ее избрали в очередной раз, она ответила мной. Рождался я под веселящим газом. В тот день была пыльная буря. Транспорт не ходил, и папа шел пешком несколько километров в роддом. Пришел с огромным кульком мандаринов. Детство у меня было, как детство. Обычное уличное детство с рогатками, поджигняками, взрывпакетами и дымовухами. До 16 лет я был, как все. В 16 мне вдруг взбрела в голову идея фикс. Ты когда-нибудь пытался смотреть в зеркало с закрытыми глазами?
Мне такое даже в голову не приходило.
А мне пришло. И я часами напролет сидел перед зеркалом и смотрел в него, плотно закрыв глаза. Потом я догадался сделать на глаза повязку. И знаешь, я что-то там увидел. Через несколько месяцев смотрения в зеркале что-то щелкнуло, и я увидел яркую вспышку света. Наверно, с этого все и началось. Сейчас я живу с матерью. Работаю домохозяйком. Фактически, сижу на шее у старой, больной женщины. Тебя это не смущает?
Совершенно.
Ты совершенно аморальный тип. А вот моя любимая из-за этого от меня ушла.
Выдать в ответ что-нибудь этакое мне помешала ворвавшаяся на кухню бабуля с безумным взглядом.
Володя, помоги, у меня все подмышки горят! выдала она.
Как горят? спросил он.
Огнем горят. Посмотри.
Ничего у тебя не горит. Тебе приснилось.
Точно? недоверчиво спросила она.
Точно, мама, иди спать.
Посмотри на подушки.
Хорошо, мама.
Я сейчас, сказал он мне.
После этого его мать заметила, что у них гости.
Извините, смутилась она. Мне иногда снится черт знает что.
Я кивнул.
Господь обнял мать за плечи и увел с кухни.
«А ведь я только что узнал сакральное имя бога», подумал я, и от этой совершенно нелепой мысли мне захотелось рассмеяться.
Вернувшись через пару-тройку минут, Господь начал рассказывать о своих мытарствах во время болезни матери. Я слушал его откровения и думал о том, какое все-таки извращенное чувство юмора у мироздания, и если бы «Книгу Иова» писали не моралисты-жизнефобы, из нее получилась бы вполне приличная комедия.
По дороге домой мне в голову пришла пара интересных мыслей, поэтому вернувшись, я сел за компьютер. Сначала я написал у себя в блоге:
«Параллельные миры это миры, где всем все параллельно».
Попытавшись записать вторую мысль, я понял, что не готов еще ее сформулировать, и это вызвало у меня физический дискомфорт, как будто, материализовавшись, она застряла у меня в горле. Ее надо было извлечь, и я не нашел ничего лучше, как позвонить Господу.
Привет, сказал я, я не сильно поздно?
Не настолько, чтобы послать тебя подальше, ответил он.
Меня тут осенило, что не было никакого изгнания людей из рая из-за плодов познания.
Глубокомысленно, съязвил он.
Представь, решил я это проигнорировать, что боги решили подарить людям познание, но чтобы не метать бисер перед свиньями, они послали своего слугу, чтобы тот отделил семена от плевел. Объявил тот слуга себя богом и запретил под страхом вечного проклятия вкушать плодов познания людям. Большинство испугалось его угроз, но некоторые вкусили. Этих вкусивших боги пригласили к себе, а остальным было объявлено, что они прокляты и брошены в ад. Другими словами, известные нам боги это, своего рода, крысоловы, которые уводят недостойных прочь от плодов познания.
Если уж на то пошло, то никакие боги не изгоняли людей из рая. Просто, вкусив плодов познания, люди осознали, что их бог, рай, ад и прочая подобная чушь были порождением их невежества, и те исчезли, как наваждение. Вот только вкусили этих плодов далеко не все, а только те, у кого хватило на это решимости. Остальные продолжают прозябать, потакая своим страхам и глупости, ответил он.
Похоже, психи это моя карма, отреагировала на наш разговор Валюша.
Это как? не понял я.
А так. Карма Эстонского, это Валин сослуживец, досматривать тещ, а моя встречаться с психами.
Первую, «гражданскую» тещу он не то, чтобы досматривал, а просто ненавидел за то, что она, умирая от рака, требовала к себе слишком много внимания дочери, отнимая тем самым ее у Эстонского. Вторая, официальная теща, умирала в его в квартире. Квартира у него однокомнатная, и специального пространства для тещи там не было, поэтому Эстонский постелил ей на полу в кухне, где она и готовилась к путешествию в мир иной под грохот музыки. Объяснял тещененавистничество он тем, что они якобы плохо обращались со своими дочерьми. Вот только сам он с женой обращался не лучшим образом
Господь явился предо мной 23-го февраля. В ночь с 22 на 23 об этом, как полагается, возвестила мне все та же соседка. На этот раз сексуальными визгами. Причем сексуальными эти визги были в том смысле, что издавались они соседкой во время секса. Ее ебли, она визжала, и визжала, словно ее не ебут, а режут. То есть сексуально привлекательного в ее визжании не было ничего.
Орет так, словно сама себе не верит, заметила Валюша, поворачиваясь ко мне. Мы лежали в постели.
Ты думаешь? спросил я.
А ты разве нет?
Чужая душа
Это только так кажется, сказала она и отвернулась, давая тем самым понять, что разговор окончен.
Крики соседки меня раздражали. А еще мне хотелось начать хлопать в ладоши и орать браво, но я постеснялся это сделать. В конце концов, я трусливо сбежал в сон.
Разбудил меня вопль домофона. Было что-то около 9 утра, а это самое паскудное время для пробуждения: выспаться еще не выспался, но снова уже не заснешь. Короче говоря, выходной насмарку.
Да, не очень любезно буркнул я в трубку домофона.
Доброе утро. Вот сейчас все болеют, а в библии написано затараторил женский голос.
На заборе и не такое написано, огрызнулся я и повесил трубку.
Сон был окончательно перебит, поэтому я отправился на кухню. Поколебавшись пару минут между кофе и японским порошковым чаем с почти что урологическим названием «мача» (ударение на последний слог), я выбрал кофе. Я сварил себе чашку крепкого напитка, выпил и отправился смотреть Жванецкого. Благо, на винте у меня он был практически весь. Не знаю, кому как, а мне Жванецкий способен заменить и шампанское, и Женитьбу Фигаро.
Часов в одиннадцать, позвонил Господь.
Привет, сказал он, не разбудил?
Меня уже подняли слуги твоего конкурента.
Заканчивай сравнивать меня с небесным Петросяном, фальшиво обиделся он. У меня сегодня подгорел суп, и я понял, что это знак, перешел он к делу.
Какой еще знак? не понял я.
Знак, что надо идти в гости. А так, как ты наилучшая кандидатура Надеюсь, ты не против? Я с неофициальным визитом, так что готовиться особо не надо.
Хорошо. Приходи, ответил я.
Как это вообще возможно, чтобы суп подгорел? отреагировала Валюша на известие о предстоящем явлении Господа.
Пути господни неисповедимы, ответил я.
Это что, намек на обед?
Не знаю. Я стараюсь намеков не понимать.
После того, как я неправильно понял один весьма деликатный намек, я стараюсь не понимать ни намеков, ни недомолвок. Поначалу это немного напрягало окружающих, но потом, когда все привыкли, значительно упростило мою жизнь.
Господь явился ровно в 1600, как мы и договаривались. Он прибыл с бутылкой израильского кошерного вина, тортиком и дамой.
Это Людмила, представил он свою спутницу.
Женщина в зимние холода это кот в мешке. И пока ее не извлечешь из шубы, шапки, перчаток, теплых штанов и сапожек, хрен разберешь, что она из себя представляет. То ли дело лето! Но февраль в наших краях месяц зимний, и частично оценить спутницу Господа я смог только после того, как она сняла с себя шубку, шапку, шарф и перчатки. Джинсы у нас в гостях снимать не принято, а обувь Не будучи фанатичными ковропоклонниками (именно поклонение коврам лежит в основе обычая разуваться в гостях), мы разрешили гостям остаться в обуви.
Кстати, весьма забавно наблюдать за реакцией людей после того, как говоришь им: «Не разувайтесь». Большинство из них сначала смотрят на тебя, как на марсианина, а потом совершенно ошалело спрашивают:
Как не разуваться?
Никак.
У вас что, ремонт?
Нет. Мы просто не разуваем гостей.
После этого около трети гостей, выдав с ужасом на лице:
Нет, это невозможно! снимают обувь, причем даже тогда, когда больше никто этого не делает.
Еще где-то треть остается в обуви, но ходит по комнатам, как по минному полю. И только треть гостей воспринимает это, как нечто вполне допустимое.