Все погрузилось в темень, и над победоносной ботвой торчал лишь маленький фрагмент флюгера городской ратуши! В этой тьме мы с ним и потерялись.
Но через некоторое время свет стал отчетливее вырисовывать давно забытый пригородный пейзаж и идти становилось легче. Оставленное за спиной сверлило своей болью еще очень долго, как и падения с ходулей, к которым было не привыкнуть.
Однако еще в городе я сам так измельчал, что боялся стать жертвой какого-нибудь, лесного зверя или крупной хищной птицы!
Ходули придавали мне лишний метр и это хорошо, а вот, свалившись с них, подняться можно было только при помощи веревки, заброшенной на дерево.
Что касается переломов, то их не было! К счастью, кость не была тяжелой.
А спать научился в позах разных, все зависело от местности! По инстинкту самосохранения в основном.
И в «продажных кустах», и в «плюющихся картофельных полях» лежа, и посреди «перевернутых озер» и между деревьями «блуждающих лесов» стоя! В округе чудес хватало!
Что гнало меня вперед? размышлял вслух Мела. Жажда жизни и интерес к еще неведомому! И еще чей-то неслышный зов сверху, идти и «сыграть свою роль» ради выполнения чего-то огромного и очень важного!
Вот собственно то, что Мела рассказал Шу, не сильно заостряя свое внимание на деталях. Шу тоже не осталась без своего рассказа, но мы его уже знаем и повторять не будем.
Дело к ночи
Мела выслушал его с сочувствием и неким глубоким уважением.
Он был горд, что теперь знаком со столь смелым и самоотверженным существом с Шу! К счастью, их исповеди друг другу никто не помешал.
Вокруг было тихо, и казалось, что они только вдвоем на этом странном свете, решившем испытать их обоих до конца.
Однако время шло и перевалило глубоко за полдень, оставаться в этих лесах надолго было нельзя! Мела знал, что этот лесок при дороге был блуждающим, об этом говорили корни деревьев, которые не прятались в земле, а только слегка были присыпаны ею. По наступлении темноты лес со всем, что находилось в нем, перемещался в непредсказуемые места. Деревья-осминоги неугомонно перемещались по земле скорее не в поисках чего-то, а по природе своего внутреннего беспокойства!
Странник, заночевавший в нем в дупле дерева или на раскидистых его ветвях, подвергался двойной опасности.
Во-первых, он был подвержен атакам внутренних непрошенных ночных гостей, а во-вторых, такой лес мог переместиться в любое непредсказуемое место. Ну, например, к началу путешествия странника, что повергало оного в панику и уныние! Или еще может в какое более худое место!
Шу тоже уже столкнулась с кое-какими сюрпризами, хотя и четверила по земле не столь долго, как ее новый знакомый.
И хотя оказаться наутро в непредсказуемом месте это еще полбеды, потому как спешить-то особо было некуда. Но мысль оказаться во сне порванной на мелкие тряпочки увы, не впечатляла. Впрочем, и «нормальные» леса в тех краях тоже были, только эти, наоборот, были спасительными зонами для душ беззлобных и безответных.
Рассказы рассказами, а сытнее от них не становится, и Мела, ничего не говоря, потянулся за сумкой на спине.
Предлагаю немного подкрепить себя перед вечерней дорогой, а может и ночной.
Он бросил Шу гроздь дикого винограда и наполовину объеденный кукурузный початок! Даже если б ее в этот момент топили, она и тогда бы перекусить не отказалась!
После суток путешествия Шу давно вела дипломатические переговоры со своим желудком, и последний при виде еды капитулировал сразу!
Хрустя этим всем, она подумала: какая все-таки жизнь штука хорошая!
Если есть что-то вкусное за щекой и кто-то хороший перед ней! Противоположная версия ее совсем не впечатляла!
Во имя спасения обоих телес и душ каждый чувствовал надо держаться друг друга! Потому как муки во имя гордыни все равно ни к чему хорошему не приведут, да и какая тут гордыня, если речь идет о том сожрут тебя сегодня или нет?!
Не нравятся мне эти молотооголовые, молвил Мела. Ничего хорошего от них не жди. Днем они куда-то спешили, уж и не знаю куда? Но, как стемнеет, могут вернуться сюда и вот тогда ничего от нас с тобой точно не останется. Так что давай поскорее отсюда убираться!
Шу так долго командовала только собой последнее время, что бесприкословные выполнения собственных приказов стали вызывать тошноту. Сейчас она не спорила и решила немного побыть существом слабым.
Не так уж это и плохо, думала она. Тем более когда такой «тертый» мужчина, как Мела, берет бразды правления.
Других вариантов все равно не было, и она пошла за ним.
В любых лесах ночью жизнь протекает так же бурно, как и днем, но поди разбери в такое время дня, что это за лес, нормальный или вот навроде того, в котором только что останавливались!
Лучше идти к реке, там безопаснее, комментировал вождь. Ему было приятно, что ему доверяют. Шли уже не так бодро, как днем, усталость путала очередность ног. Однако инстинкт самосохранения «сверлил» где-то в центре черепушки: чтобы жить, надо идти и идти быстро.
Светило уже превращалось в лампадку, но реки все не было.
Пара диких кабанчиков, очевидно тоже стремящихся не стать чьим-то ужином, занимались увы не променадом перед сном! Их взъерошенные шевелюры еще долго, как кем-то подбрасываемые парики, взлетали над высокой травой. Горлицы уже не ворковали, а тихонько будоражили крыльями воздух ушедшего теплого дня.
Еще немного и Шу перестанет видеть человечка на ходулях. Его рубаха, непонятно какого цвета, то выныривала под светом звезд, то снова исчезала, и если б не ее уши, которые были идеальны для всего шумяще-шуршащего, то может и потеряла бы своего нового проводника!
«Лампадка» давно погасла. Далеко сзади раздавались жуткие звуки леса, которому почему-то не стоялось.
Ну, что я тебе говорил?! Окажись мы все еще там и все конец, раздавили бы нас как насекомых! Поминай как звали!
Все это Мела говорил, не прекращая движения и тяжело пыхтя, переваливаясь с палки на палку. И Шу еще раз тихо, про себя зауважала его за опыт и оперативность, ведь этих мест она почти не знала. Страшно даже было подумать, что бы с ней стало, не окажись рядом с ней, этот герой-маломерок!
Не успела она про себя тихо порадоваться, как вдруг треснулась лбом о какую-то деревяшку, как позднее выяснилось, о ходулю Мелы. Тот по непонятным причинам вдруг остановился посреди дороги. Голубовато-зеленые искры понеслись у нее перед глазами.
В чем дело?! спросила она, потирая ушиб. Чего стоим?
Неоновые аспиды
Тсс! Ни звука! прошипел Мела. Неоновые аспиды!.. Закрой глаза и молчи!
Шу мгновенно закрыла глаза и только сейчас услышала звук не сзади, к которому приковала до этого все свое потрясенное внимание, а спереди! Это был звук, напоминавший шорох высохших табачных листьев со стрекотанием саранчи вместе. Кошмар заключался в том, что он приближался, да еще и Мела приказал не двигаться и закрыть глаза!
Все, о чем только Шу могла вспомнить за это время, она вспомнила!
За это время, шум обошел ее справа и слева и даже, как ей показалось, между ее дрожащих ног! Она почувствовала чье-то аккуратное прохладное прикосновение, движущееся за ее спину.
Она вспомнила всю свою серую жизнь, за которую на блошином рынке не дали бы и сломанного ногтя. И все-таки это была ее жизнь, с которой она совсем не хотела расставаться, вот так вот ночью и с закрытыми глазами!
Долго ли, коротко ли продолжался этот кошмар, но эти жуткие звуки, окружившие их со всех сторон, постепенно стали уходить за спину и похоже стихать!
Все, пронесло прошептал Мела. Теперь можешь посмотреть, что нам «светило» и в прямом, так сказать, и в переносном смысле. Только резко не поворачивайся, смотри через пальцы, прищурившись, и чтоб все тихо!
То, что она увидела, потрясло ее сознание. Предупреждение «тихо» по отношению к ней было излишне, она и так лишилась дара речи.
Совсем не искры, а целая голубовато-зеленая река из множества светящихся лент плавно утекала во тьму за их спины. Зрелище было ошеломляющим, и глаза Шу чуть не вылезли из орбит, хорошо «ходулист» это заметил и зашукал на нее!
Неоновые аспиды, красота, как в сказке, только карнавал этот может и печально закончиться, чуть слышно молвил Мела. Змеи они и есть змеи, а такие коварные, как эти, так вообще! Греются день на вершинах деревьев, солнцем заряжаются, а ночью на охоту! Ползет такое чудо навстречу путнику, а тот от удивления глаза вытаращит и стоит, глазеет; видит гад свой отблеск в глазах, хвать его ядовитыми зубами, и пиши «конец», если успеешь! Но, помнится, никто и первой буквы не успевал написать!
Шу только слюну от всего сказанного и проглотила. Да и чего тут добавишь после этого?
Ей захотелось поскорее к реке, у которой, по словам ее спутника, спокойнее. Да, в конце концов, она полезла бы даже и на вершину горного хребта, если б того потребовала обстановка, а она, похоже, требовала. Уносить ноги и ходули отсюда, куда угодно и побыстрее!
Дальше двигались практически на ощупь и на хорошо заточенный слух обоих.
Звезды еще не поняли: пора приниматься за работу или же еще нет?
Они желтели как-то лениво, зато совсем нелениво желтели чьи-то рядом бегущие и часто моргающие глаза! К счастью, фигура на костылях значительно превосходила обладателя этих глаз в холке. Так что последний довольствовался пока что собственной слюной и периодическими ударами о неудачно расставленные деревья.
Кроме того, что-то справа и слева, сверху и снизу шумело и шуршало, скреблось и ухало, так что кошмаров пришлось хапнуть по уши. Пока впереди по склону звезды вдруг не удержались-таки и упали вниз, слегка покачиваясь на спокойной волне. А сие значило, что река вот она!
У реки
Ну вот, почти пришли! негромко предупредил запыхавшийся Мела.
Но Шу это и сама видела. Усталость долгого дня овладевала ей. Но, спустившись к самой реке, друзья почувствовали приток сил от свежести воды и удивительную тишину.
Казалось, все прибрежные обитатели, а вместе с ними и водные, занырнули куда-то глубоко на дно! До самого утра! А может их и вообще никогда не было?! Уж лучше бы вообще не было, подумала Шу. Никакого расстройства!
Ей чудес на сегодня хватило! Кроме того, стоило бы отметить, что река была по ночным оценкам широкой, с регулярными зарослями камыша по обоим берегам.
Сам откос был крутым и обеспечивал защиту от внезапного нападения сзади, если, конечно, никто не задумает кубарем свалиться на них сверху. Чудаков на земле, как комаров!
И все-таки Шу не хотелось бы попасть в еще какую-нибудь переделку. Она просто хотела чего-то перекусить и лечь уже спать.
Мела мыслил в том же направлении. Он повалился с ходулями на песок, что-то крехтя и приговаривая. В итоге он все-таки отвязал деревяшки от ног и коснулся ими бренной земли.
Его носки, оказавшись на уровне носа Шу, сообщили о своем прибытии.
Человек я хозяйственный, сейчас мы поглядим, что там у нас на ужин осталось, а завтра
Шу не расслышала, что будет завтра, потому как Мела залез в свой мешок с головой, и дальнейший текст был неразборчив. Однако и так было понятно сегодня что-то еще есть поесть и все!
Мела вынырнул не один, а с яблоком в каждой руке и огурцом в зубах. Все это было поделено по-честному пополам! Счастливые и усталые, они жадно грызли, ничего не говоря друг другу, пока не насытились и не запыхтели от перебора пищи, ведь желудки у них за время скитаний так уменьшились, что хватило бы и двух ягод земляники!
Спасибо тебе, Мела! Ты очень добр ко мне! Шу первая прервала их долгое молчание. От этих «светящихся шлангов» меня спас, опять-таки кормишь, а ведь в сущности ты меня не знаешь. Ну мало ли по свету крыс бродит?! Никто еще ко мне так хорошо не относился, как ты! Я даже и не знаю, как тебя благодарить! Хочешь я твои вещи постираю, а к утру они подсохнут и будут как новенькие!
(И сама тут же подумала: а в чем же он спать-то будет, в сумке что ли? Замерзнет ведь, хоть и лето, река рядом!)
Не стоит благодарностей! не стал спекулировать на ее чувствах Мела. Благодарить надо за сверхестественное, а я ничего подобного и не совершал. Ну подумаешь, предупредил про аспидов и что? Ведь я тоже про них не на своем опыте узнал, люди добрые рассказали, а на своем-то, почитай, давно бы уж в землице почивал! А ты, глядишь, еще кому поведаешь! Вот и получится, что добро, как свечка от свечки зажигается и несется до следующего доброго человека!
А вот про одежду, ты это здорово заметила, так сказать издержки пилигрима! Не стоит приглашать ничьи ноздри в гости!
Шу не знала смысла слова пилигрим, но с остальным согласилась.
Спасибо! Только дело это мое собственное, ты уж извини! сказал Мела. И побрел вдоль берега к зарослям камыша.
Шу закрыла глаза и мгновенно стала утопать в первом же попавшемся сне,
вход которого был украшен розовыми кругами и прочей белибердой вокруг
В то же время Мела, хоть и уставший, но будучи хорошо воспитанным, выбирал место более удобного подхода к берегу для дальнейшей стирки. Звезды наконец-то распалились на «полную катушку», и видимость была достаточно неплохой для того, чтобы он увидел какую-то белую ткань, лежащую на спокойной глади.
Тряпка намоталась на ствол камыша. Немного наведя резкость, он понял, что на ней какой-то узор, но что конкретно на таком расстоянии было не разобрать. Любопытство сказало: лезь! Что Мела и сделал, даже не снимая одежды! Зайдя по колени в отдыхающую от палева дня парную воду, он дотянулся до ткани и понял, что это картина. На ней чуть размытыми красками был изображен мальчик, выдирающий волосы из носа, прогнувшись, стоя на заднем мостике.
Вот это да! воскликнул Мела, не в состоянии сдержать своих эмоций. Это ж надо такую глупость рисовать! На что только не идут люди, чтобы привлечь внимание!
А потом, немного погодя, добавил: «А другие ради этого способны по уши во что угодно забраться! Ладно, в хозяйстве как скатерть пригодится, а может когда и от солнечного удара спасет или от дождя, например!
С этими мыслями он скомкал «шедевр» и швырнул «Мальчика» на берег, который приземлился не прекращая выдирать волосы из носа. А сам полез за носками, которые, в отличие от своего хозяина, на эстетские сентиментальности времени не теряли, а уже отмокали на дне
Cон Шу. Мела в опасности
Шу танцевала в королевской короне с наполовину обгрызанным кукурузным початком, а Принц-Лис аплодировал ей.
Самострельный картофель подлетал высоко над их головами, затем взрывался тысячами огней фейерверка и осыпался розовыми лепестками вниз. Кошки и собаки, громко хохоча, держали в одной лапе нормальную морковь, в другой «ненормальную». Они откусывали то от левого початка, то от правого тем самым то увеличиваясь, то уменьшаясь!
Великан Вава соревновался в перетягивании каната с самоходными деревьями! Причем канат был светящимся и неоновым. И когда Вава было начал их побеждать, ремень на его поясе лопнул, и с него слетели штаны. Но вместо ног показались ходули! К тому же Вава почему-то орал нечеловеческим голосом:
Шу! Спаси меня! Она меня сейчас сожрет!
Кто? подумала Шу. Стая деревьев? Так они навроде только слоняются по ночам и никого не едят?!
А Принц-Лис в колотых круглых очках, без передних зубов вытворял перед ней что-то вроде брачного танца диких морских свинок и неоднозначно улыбался! Он тоже вдруг тоже заорал:
Шу! Мне конец! Эта харя меня щас на дно уволокет!
Странно все это! думала Шу. Она в дреме выкладывая в одну линию слова «харя, морская свинья и дно». В ее сознании все это как-то было связано с морем