Дело не в тропинке. Если бы ты попал сюда без меня, то увидел бы небольшой грот метра два глубиной. А дальше бы ты увидел стену. Гномья магия. Она лучше любого часового хранит.
Костер трещал сухими ветками, периодически выбрасывая в потолок снопы искр. Пахло теплом, уютом и печкой. Каша давно закончилась, гном сполоснул котелок водой из фляги, и они просто сидели и смотрели на огонь, каждый думая о своём. Эарендил помешал палкой угли, наблюдая, как с новой силой вспыхивает костёр. Вспомнилось, как, буквально, вчера вечером, они сидели в саду позади дома, и отец, точно так же, ворошил в жаровне угли железной витой кочергой. Элениэль, сестра, тоненьким, мелодичным голосом пела сагу о битве с чёрными орками у Синего камня, подыгрывая себе на мандолине. Вышла мама, и сиреневые кусты потянулись к ней навстречу пахучими гроздьями соцветий. В этом саду все растения любили маму, потому что, каждый кустик она, ещё маленьким росточком, своими руками сажала в землю и ухаживала за ними, словно за малыми детьми.
Это была славная битва, задумчиво проговорил отец, когда Элениэль закончила петь. Помнишь, Исилиэль? Ты же тогда помогала лечить раненных.
Да, мама погладила цветы и присела у огня. Я помню. Много тогда эльфов полегло. И раненных было много. Мы с ног сбивались.
Отец, Эарендил повернулся и посмотрел прямо в глаза. Почему в этой саге не упоминается никто из нашего рода? У нас, что, нет героев?
Понимаешь, сын, отец кашлянул и преувеличенно внимательно принялся разгребать угли, словно всё зависело от того, насколько ровным будет жар. Не нам решать, какой будет расстановка сил, и какова будет тактика боя. Это дело совета старейшин.
Причём здесь это?
А притом, что наш род был поставлен на запасные позиции, и, единственное, в чём нам довелось поучаствовать, это добивать стрелами уже бегущие орды. Увы, героического в этом мало.
Почему именно нас поставили в резерв?
Потому что наш род самый малочисленный.
Это, потому, что когда-то половина нашего рода ушла в тёмные эльфы?
Да. Эта позорная страница нашей истории серьёзно подкосила наш род. Ты чем-то опечален, сын мой?
У нас нет героев. Нам некем гордиться. У Серых лис есть Аркуэнон, у Светлых осин Морноэмир и Синьагил, у Плакучих ив Друлаван И так, практически в каждом роду. И это, только, за последнюю битву. А у нас никого.
Почему? В саге о Жёлтых болотах упоминается Тирон.
Это было тысячу лет назад. И Тирон там упоминается всего один раз в самом конце, и то, вскользь.
Ничего не поделаешь, сынок.
Эх, была бы сейчас война! Без разницы с кем. Только была бы. Я бы, тогда, прославил наш род.
Ты слишком горячишься, попыталась успокоить его мама.
Нет. Не слишком. Мне надоело слушать бахвальство других эльфов и молчать. Получается, что, единственное, чем я могу «похвастать», это тем, что половина моих родичей переехала в Проклятую чащу! Согласись, мама, это совсем не то, чем хотелось бы хвастаться!
Эарендил! Высшая доблесть и ценность эльфа его лес! Остальное так, мелочи.
Тогда, почему все рода так кичатся этими мелочами?
Почему тебя это стало так задевать? Раньше ты на это внимания не обращал.
Значит, стало, буркнул Эарендил.
И действительно, чего прицепились: зачем, да почему? Не скажешь, ведь, им, что с недавнего времени он стал засматриваться на Туилиндэ из рода Береговых ласточек. Как, однажды, глянула она своими синими глазищами, взмахнула пушистыми, словно одуванчики, ресницами, грациозно развернулась и пошла прочь танцующей походкой, слегка покачивая бёдрами, так, всё, пропал парень. А Береговые ласточки славный род. Там, герой на герое, какую битву ни взять. В любой саге их родичи упоминаются. И, как ему с такой родословной подойти к ней? А без Туилиндэ Эарендилу и жизнь не мила. Похоже, отец, каким-то своим мужским чутьём понял, что творится в душе у сына.
Знаешь, сынок, похлопал он его по плечу. Я думаю, что, если подвиг не идёт сюда, значит, нужно сходить туда, где этот подвиг будет.
Куда? не понял Аэрендил.
В большой мир. Туда, где живут люди. У людей вечно что-то случается. А ты язык леса знаешь, мечом и луком хорошо владеешь. Глядишь, и прославишь себя.
Что ты такое говоришь? ужаснулась мама.
Успокойся, Исилиэль. Наш сын уже не ребёнок. Он вырос и ему пора проявить себя.
Спасибо, папа! подскочил Аэрендил. Я так и сделаю! Завтра же утром выхожу в путь!
Не теряя времени, он побежал в дом, чтобы собраться к завтрашнему походу. В душе пели походные флейты и звенела медь литавр, но краем своего острого уха дальнейший разговор родителей успел услышать.
Ты что наделал? прошептала мама, прижимая руки к груди. Он же завтра, действительно, уйдёт!
Я знаю, спокойно кивнул головой отец. Пусть прогуляется. Он уже вполне зрелый юноша, а дальше Диких Выселок и не ходил ни разу. Даже туда только с компанией, погулять в корчме у Синего носа и потанцевать, а, потом, сразу назад. Пора ему привыкать к самостоятельной жизни. Да не бойся ты. Прогуляется несколько дней и вернётся. Нет, сейчас, в окрестностях ни войны, ни чудовищ. Зато самолюбие потешит.
Походные флейты замолчали, дав в конце фальшивую ноту. Аэрендил сжал зубы и выругался про себя. Родители, всё-таки, ещё считают его ребёнком, и, если было бы, действительно, опасно, папа бы не предложил подобный вариант. Но, ничего. Он ещё покажет им, что уже взрослый и вполне способен завоевать почёт и славу. А, вот, тогда, Туилиндэ больше не станет обращать внимания на всяких Анонов, Миримонов и прочих Элеммакилов. Только он один будет достоин её внимания.
Заснуть было сложно. Гном умудрился уснуть первым, и, теперь, храпел так, что, казалось, вот-вот обвалятся своды пещеры. Натаниэль крутился на жёсткой лежанке, свистел, толкал гнома в бок и зажимал ему нос. Сработало что-то из этого, или нет, но Камнегрыз перевернулся на другой бок, что-то непонятно буркнул и, неожиданно перестав храпеть, уютно засопел своим крупным бугристым носом. Боясь опять спровоцировать храп, эльф осторожно вернулся на своё место и, наконец, уснул.
Уже под утро разбудил его шум. Такое впечатление, что в пещеру залетела летучая мышь размером с телёнка и принялась метаться, громко хлопая своими перепончатыми крыльями. Гном проснулся только после двух толчков и увесистого пинка по заду. Усевшись на лежанке, он сонно хлопал глазами и никак не мог понять, чего от него хочет эльф. Наконец, до него дошло, и он, подкравшись к выходу из ниши, осторожно выглянул и сразу отшатнулся назад.
И топора нет, сокрушился он и схватил одну из горящих головней в очаге.
Что там?
Вместо ответа раздались шлёпающие шаги, и в нишу всунулась чешуйчатая зубастая голова.
Так-так так, проговорила голова. Это, кто тут в моих владениях хозяйничает?
Дракон? ужаснулся Эарендил, пытаясь ватными руками наложить стрелу на тетиву.
Да, дракон, согласилась голова. А ты стрелялку свою не лапай. Отложи, от греха в сторону. Всё равно мою чешую не пробьёт. А я разозлиться могу.
Это, почему здесь твои владения? возмутился гном, выставив перед собой головню. Это место клада моего рода!
Было, да сплыло!
Обойдёшься!
Сам обойдёшься!
Сейчас, как головнёй заряжу в морду, быстро поджаришься.
А я тебе, щас, как огнём дуну, один пепел от тебя останется.
А ты попробуй!
Сам попробуй!
Абсурдность происходящего, как ни странно, вернула Эарендилу ясность мыслей, а страх куда-то делся. Тем более, что голова была какая-то несерьёзная и не сильно страшная. Он думал, что у драконов головы побольше, чем эта.
А ну, тихо! заорал он.
Спорщики потрясённо замолчали и синхронно повернули головы в сторону эльфа. Даже, как-то, неуютно стало. Особенно, под взглядом жёлтых драконьих глаз с вертикальными зрачками.
Так, давайте разберёмся, Эарендил примирительно поднял руки вверх. Камнегрыз, почему ты считаешь, что это место твоё?
Как это, почему? опешил гном. Сам же видел сундуки. Это сокровища моего рода.
А ты? повернулся эльф к дракону.
Я нашёл это место. И клад этот нашёл. Как всем известно, все драконы живут на кладах. И охраняют от всяких, голова недвусмысленно кивнула на гнома. И наслаждаются богатством.
Чужим богатством! кипятился Камнегрыз.
А чем докажешь, что это твоё? не уступал дракон.
А ты чем докажешь?
Сейчас, как дам!
Это я тебе как дам сейчас!
Тихо! опять закричал эльф. Нечего собачиться! Заходи сюда. Посидим, поговорим, если поместишься. Может, и договоримся о чём-нибудь.
Я-то? удивилась голова. Помещусь, конечно.
Дракон протиснулся в нишу и удобно разлёгся у очага. Ну, как дракон? Скорее, дракончик. Совсем юный, небольшой, действительно, ростом с корову. Эарендил, даже, удивился, насколько он точно угадал его размеры, когда услышал хлопанье крыльев.
Теперь, говори, кто ты?
Я Дрангир.
Очень приятно. Это Камнегрыз из рода Громобоев, а я Эарендил из рода Семи сосен. Теперь, скажи мне, Дрангир, откуда ты тут взялся, такой красивый.
С дальних гор прилетел.
Зачем? Чтобы чужое богатство захапать? У вас в роду все такие любители чужого добра?
Нет. Что ты? Каждый дракон своё богатство добывает и приумножает лично. Просто, я случайно наткнулся, ну и решил, что, как начальный капитал потянет.
Ушлый ты! проворчал Камнегрыз. Начальный капитал ему! От горшка два вершка, а туда же. На чужое добро глаз положил.
На себя посмотри, коротышка, огрызнулся дракон.
Всё! поспешил погасить опять разгорающийся скандал Эарендил. Так, зачем ты сюда прилетел?
Хочу сразиться с великими рыцарями, горделиво вскинул голову Дрангир.
Для чего?
Чтобы встать в один ряд с великими драконами. Чтобы меня воспевали в веках, как Фафнира, Апалала, Виверна, Крака, Накера и Нидхёгга. А для этого нужно держать города в страхе и сражаться с рыцарями.
Ещё один искатель славы, проворчал гном.
Как это, ещё один? вскинул мохнатые брови дракон.
Да, вот, остроухий, тоже, мечтает, чтобы его имя выбили на зелёных скрижалях.
Да, мечтаю, тряхнул головой эльф. А, что в этом плохого?
Слушай, у меня идея, оскалился Драгнир. А, давай, мы друг с другом сразимся. Закатим эпическое сражение, чтобы земля тряслась, и звёзды с неба срывались на землю. Вот и прославимся. Ты у себя, я у меня.
Маловат ты для эпического сражения, скептически оглядел его эльф. Для того, чтобы земля тряслась, тебе ещё лет двести расти надо. Или триста.
Ну, да, загрустил дракон. До взрослых размеров я ещё не дотягиваю. А вы как попали сюда?
Мы за деньгами пришли. Камнегрыз свой сундучок решил забрать. Нужно топор выкупить.
А что с топором?
Ну
Не твоего ума дело! поспешил влезть в разговор гном. Нужен нам этот топор, и всё!
Подумаешь, тайна! засмеялся Драгнир. Потерял, небось, или украли. А, вообще, куда собрались-то?
Хотим сильного колдуна найти, бросил взгляд на Камнегрыза Натаниэль. Ну и по пути парочку подвигов совершить.
А колдун зачем?
Значит, надо! даже вскочил на ноги гном. Ишь, любопытный, какой! Всё ему разузнать надо! Ты, часом, не шпион?
Чего это я шпион? опешил дракон. Ничего я не шпион. Уж и спросить нельзя!
А, давайте, я с вами пойду. Вместе будем подвиги совершать!
Это, как? опешил эльф. Вместе будет рыцарей гонять?
Там разберёмся. Точно вам говорю, вместе мы столько подвигов совершим!
Хочу тебе напомнить, что все эти твои знаменитые Фафниры плохо кончили. Может, тебе не стоит с рыцарями сражаться?
Причём тут рыцари?
Ну, как причём? Их же всех рыцари погубили.
Это всё сказки, которые люди придумали. Ну, сами посудите: нашу чешую ни мечом не разрубить, ни стрелой пробить. А, если, ещё, боевая навесная бронированная чешуя? А накладные лезвия на крыльях и хвосте? А боевые когти с алмазной заточкой? Какой рыцарь устоит?
Но, ведь, все знаменитые драконы погибли.
Один рыцарским шлемом подавился, другой неосторожно грязным мечом оцарапался и от гангрены умер, третий рыцаря, больного желтухой съел. Так и умирали. А люди есть люди. Наткнулся на мёртвого дракона, и давай заливать, как он с ним рубился не на жизнь, а на смерть, и победил.
Мне, кстати, не совсем понятно, как к твоему кладу он попал, задумчиво проговорил Эарендил. Или, гномья магия тоже сказки?
Ничего не сказки, обиделся гном.
Тоже мне, препятствие гномья магия, фыркнул Драгнир. На драконов она не действует.
К сожалению, это правда, развёл руками Камнегрыз. Драконы чувствуют золото на расстоянии и абсолютно бесчувственны к нашей магии.
Так, вы берёте меня с собой? не унимался дракон.
И, зачем ты нам нужен? развёл руками Эльф.
Ага, важно подтвердил гном. С тобой же ни в одном приличном обществе не появишься.
Много ты понимаешь в приличных обществах! возмутился Драгнир. На себя посмотри! Тоже, приличный нашёлся!
Я, хоть, огнём не плююсь!
Зато борода, вон, какая! И под ногтями грязь. Ты ногти стрижёшь когда-нибудь?
Это не грязь, а благородная руда! А у тебя, вообще, когти.
А, если я скажу вам, что знаю одного колдуна?
Ага. Которые на погоду ворожат и, типа, судьбу на два дня вперёд предсказывают? Таких, тут, пруд пруди. Вон, у остроухих через одного. Правда, Эарендил?
Это наша родовая природная магия, согласился эльф. Тут никакого колдовства нет.
Я говорю о настоящем колдуне, который может горы переставлять с места на места, леса выжигать и камни с неба швырять. Силы неописуемой. Говорят, он баронскую гвардию, однажды, в стаю комаров превратил. И вернул назад только за очень большой выкуп.
Врёшь?
Чтобы мне в полёте камнем на землю упасть! Чтоб мне своим же огнём подавиться! Правда, не так-то просто до него добраться. Места там больно опасные. Но, вы же со мной будете. А я, как-никак, дракон!
Ну-ну, усмехнулся Эарендил. Что ж, пойдём вместе, коли так.
Эарендил спускался по крутой тропинке вниз, борясь с головокружением и люто завидуя своим новым товарищам. Гном, словно и не чувствовал неудобств и, несмотря на свое грузное телосложение, двигался легко и непринуждённо. А Дракон, вообще, взмахнул крыльями, и, сообщив, что будет ждать внизу, резво улетел. Пока спустился, семь потов сошло. Драгнир и Камнегрыз, уже, удобно расположились под сенью деревьев и делали ставки, упадёт эльф или нет. Судя по расстроенной роже Камнегрыза, он проиграл. Эарендил злорадно усмехнулся. А нечего гадостей желать другим. Страшно подумать, если бы эльф поскользнулся. На таком склоне и костей не соберёшь. Хотя, разве гному понять? У них кости крепкие.
Ну? поинтересовался Драгнир. Что дальше?
А дальше, мы с Камнегрызом идём в посёлок, ответил Эарендил. А ты не знаю. Если хочешь создать фурор милости просим.
Айда с нами, предложил гном. Зажжём по-взрослому. Представляю, как вытянутся лица у жителей посёлка, когда по улицам дракон пройдёт.
Это Приграничье, напомнил эльф. И в посёлке не простые крестьяне. Накостыляют нам, всем троим, и ничего героического совершить не успеем.
Камнегрыз согласно хмыкнул. Действительно, Приграничье слишком суровый край. Здесь живут бывалые, многое повидавшие, и постоянно рискующие жизнью люди: наёмники, контрабандисты, авантюристы всех мастей. Таких драконом-недомерком не испугаешь. Треугольник ничейной земли на стыке герцогства Аллейна, баронства Броксли, Заповедного леса эльфов и Скалистых гор, словно сыр, изрытых изнутри гномами, всегда, как магнит притягивал подобных личностей.
Ну, тогда я вас в лесу подожду, пока вы свой топор будете добывать, легко согласился дракон.
К посёлку вышли ближе к обеду. Дикие Выселки жили своей жизнью, и, казалось, никогда не засыпали. По улицам, то и дело, проезжали всадники, взметая пыль из-под копыт своих лошадей. Возились в придорожных лопухах чумазые дети. Бегали между домов упитанные поросята. Откуда-то доносились пьяные крики и глухие удары. Дед в вытертой, почти добела, кожаной безрукавке сидел у покосившегося заборчика и ловил солнечные лучи обезображенным многочисленными шрамами лицом. У колодца о чём-то сплетничали несколько крупных, крепко сбитых молодух, украдкой бросающих короткие взгляды на группу мужиков в замшевых куртках, грубых сапогах и с мечами, висевшими на поясах. Мужики стояли у доски объявлений, на которой висел большой плакат, содержание которого Эарендилу видно не было. Да и, неинтересно, по сути дела. Гораздо интереснее была корчма, стоящая прямо по курсу и манящая ароматами запеченных овощей и жареного мяса. Гном, тоже, покрутил носом и с яростью боевого носорога рванул на запах.