Я закрыла глаза и заставила свое дыхание выровняться, а сердце успокоиться. Со мной все будет в порядке.
Ты еще не надумала провести со мной ночь? голос Джареда заставил мои ладони соскользнуть с перил.
Мужчина прислонился к дверному косяку, скрестив руки поверх черного шелкового халата до колен. Либо он принял самый быстрый в мире душ, либо я слишком долго размышляла о своей ужасной судьбе.
Я думал, ты меня не боишься, его губы изогнулись в уничижительной улыбке.
Это настолько очевидно?
Ты сбиваешь меня с толку.
А я-то считал себя открытой книгой.
Если Джаред был открытой книгой, то я была королевой Элизиума. А в моем мире нет королевской семьи.
Хотел ли ты быть кем-то, кроме наследника своего дяди?
Мужчина нахмурился и ответил лишь после минуты напряженного молчания:
Нет.
Однако затянувшаяся пауза говорила о том, что сказанное ложь.
Кем бы ты хотел стать?
Я только что сказал тебе. Больше никем.
Ты колебался, я подошла к нему. А теперь ты злишься.
Джаред хмыкнул.
Это мелочи, Перышко. Ты еще не видела меня злым. И ты не хочешь это видеть.
Шелковый халат распахнулся, обнажив мускулистый волосатый торс. Я не видела грудь Ашера, но видела его руки золотистые и безволосые и решила, что его грудь будет гладкой и изящной. Почему я вообще представляла грудные мышцы Ашера? Я хотела выйти за него замуж из-за его статуса, а не из-за фигуры. Хотя его тело в отличие от тела Джареда несомненно, было красивым.
Увидела что-то привлекательное? голос Джареда опустился на октаву ниже.
Все в этом грешнике было настолько темным, будто при рождении его вымазали в смоле. И эта смола окрасила его волосы, глаза и душу. Если бы у него были крылья, они тоже наверняка были бы черными как смоль.
Интересно, произнес он.
Что?
Твое молчание.
Почему мое молчание интересно?
Потому что я задал тебе вопрос, на который ты, похоже, не в состоянии ответить.
Я могу ответить. Просто предпочитаю этого не делать.
Джаред склонил голову к плечу.
С чего бы это? Тебя явно тянет ко мне. Ты не можешь отвести глаз от моего тела.
Мои щеки запылали.
Я просто никогда не видела никого настолько волосатого, как ты.
В глазах мужчины вспыхнуло веселье.
Волосатого? Ты ведь осознаешь, что я мужчина? У большинства мужчин есть волосы на теле. У некоторых даже есть волосы на спине, что, к счастью, ко мне не относится.
От его кожи исходил знойный, дымный аромат, напомнивший мне благовония. Их зажигала одна из моих грешниц, когда проводила спиритические сеансы. Она имитировала связь с мертвыми, чтобы лишить доверчивых клиентов трудом заработанных денег.
Я сглотнула.
Можем мы вернуться к обсуждению того, как мне выиграть с твоей помощью пари?
Джаред схватился рукой за дверной косяк и указал на свою спальню, которая казалась темнее, чем раньше.
После тебя, Перышко.
Когда я протискивалась мимо него, волосы на его груди коснулись моего плеча, отчего я покрылась мурашками. Я растерла свою обнаженную кожу, пытаясь спрятать реакцию тела. Чтобы Джаред не успел сделать поспешный вывод, будто это вызвано влечением.
Потому что он меня не привлекал.
Даже чуть-чуть.
Меня привлекали люди, чистые душой и сердцем. А не те, кто был окутан тьмой внутри и снаружи.
Глава 16
Я присела на краешек откидного кресла из воловьей кожи, стоявшего рядом с книжными полками. Как и в кабинете Джареда, полки украшали только антикварные книги в кожаных переплетах с золотым тиснением на корешках.
Ты включил обогреватель?
Джаред ухмыльнулся.
Это реакция твоего тела на мое, Перышко.
Он подошел к серебряному подносу, на котором стояли хрустальный графин с гравировкой, наполненный прозрачной жидкостью, ведерко для льда и два пустых стакана. Джаред взял один из стаканов, а я скрестила ноги и из-за этого чуть не навернулась с кресла. Для своего же блага я твердо поставила ступни назад на пол.
Мужчина улыбнулся.
Тебе следует прилечь. Мы не скоро отсюда уйдем.
Не беспокойся обо мне.
Джаред бросил в свой стакан два кубика льда, затем плеснул на них чем-то из графина.
Это было любимое кресло моей матери. Обычно после обеда она читала, лежа на нем.
По какой-то причине его история заставила меня откинуться назад и замереть, что оказалось на удивление удобно.
Джаред сделал глоток, лед звякнул в стакане.
Она умерла в нем.
Я тут же напряглась и вскочила, больше не чувствуя себя комфортно. Уставившись на натуральную воловью шкуру, я уже ожидала увидеть на ней пятно крови. Но жесткие волоски были белыми и коричневыми, а не красными.
Ее убило не кресло, он отпил еще своего напитка.
Я-я так и не подумала.
Джаред взглянул за меня, на стол в противоположном конце комнаты. Прядь волос упала ему на глаза.
Как она умерла?
Повисло молчание. Затем он произнес:
Зарезала себя.
Я ахнула.
Души самоубийц не отправлялись ни в Элизиум, ни в Абаддон. Они считались слишком слабыми для перерождения. Именно поэтому ангелы считали жизнь даром, который нельзя выбрасывать и тратить впустую. Еще один закон, который я бы хотела изменить. Я верила, что каждая душа которая не была запятнана безвозвратно заслуживает шанса. Душу должны сопроводить через Жемчужные Врата и, по крайней мере, представить на суд Семерым. Прежде чем ее сочтут не подлежащей спасению и выбросят в эфир.
Почему она покончила с собой?
Потому что она слишком сильно любила моего отца и слишком слабо меня, голос мужчины был тихим, однако резал, словно битое стекло.
Ох, Джаред
Если бы он был кем-то другим, я бы обняла его. Но Джаред не производил впечатление человека, которому нравились объятия, особенно инициируемые не им.
Не жалей меня, пробормотал он. Она была не в себе после смерти моего отца и сделала всем одолжение, когда умерла.
Ты не можешь думать так на самом деле.
Ты бы переживала, если бы твоя мать умерла?
Я ее не знаю.
К тому же она не могла умереть. Если бы только не отказалась от своих крыльев. Но об этом раздумывали только те ангелы, которые благоволили Земле. Учитывая, что моя мать даже не ездила в гильдии, вряд ли она сильно любила Землю.
Только посмотри. У грешника и святой есть что-то общее.
Это высказывание вытеснило все мысли о маме из моей головы.
Мы оба остались без матери, пояснил Джаред.
Моя мама жива, я просто не знаю ее.
Не хочешь иметь ничего общего с грешником, да?
Я была бы счастлива иметь с тобой что-то общее, Джаред.
Знакомая боль пронзила мой позвоночник. Мой большой палец, который все это время теребил пластырь, все же окончательно оторвал его от ладони.
Только не еще одно перо.
Пожалуйста, только не перо.
Мои глаза защипало, когда колючее перышко скользнуло по моей лодыжке и опустилось рядом с упавшим пластырем.
Этот человек уничтожит мои крылья, если я не уйду прямо сейчас.
Я взглянула на мужчину влажным взглядом.
Джаред, я должна я резко прервала себя, когда проследила за его пристальным взглядом он уставился на пол рядом с моей бронзовой туфлей. На что ты смотришь?
Джаред подошел и присел на корточки. Воздух в моих легких будто заменили камни.
Невозможно
У него не было крыльев.
Он никак не мог видеть
Джаред поднял пластырь и скомкал его, прежде чем швырнуть в сторону книжной полки.
Хочешь новый?
Он оторвал мою раненую руку от бедра и проверил порез.
Что за Все зажило.
Ранка была неглубокой, выпалила я.
Джаред отпустил меня, и я прижала руку к себе.
Нестерпимо хотелось дотронуться до пера, но я не могла снова рисковать потеряться в воспоминании. Позже. Я заберу его позже. Оно не исчезнет, пока к нему не прикоснутся. Это заставило меня задуматься о пере, которое я потеряла в холле прошлой ночью. Неужели кто-то непреднамеренно дотронулся до него? Люди не могли видеть перо, но если бы их рука даже случайно скользнула по нему, воспоминание все равно попало бы им в голову. Некоторые люди отмахивались от этого как от приступа головокружения, другие как от дежавю, кто-то же считал это божественным видением.
Вчерашнее перо, вероятно, засосали пылесосом.
Мой взгляд оторвался от пола и тут же наткнулся на тело Джареда и широко распахнутый халат. Воздух встал поперек горла, я сразу забыла о потерянном пере.
Я решила внимательнее рассмотреть завитки пастельной краски на холстах над кроватью.
Не мог бы ты надеть нижнее белье, пожалуйста?
Боковым зрением я уловила его широкую улыбку. Конечно, мое смущение позабавило мужчину.
Уверяю тебя, он не кусается, усмехнулся Джаред.
Забудь.
Я направилась к двери. Я пообещала самой себе, что уйду, если потеряю еще хоть одно перо. И я собираюсь сдержать это обещание.
Куда ты?
Домой. Я ухожу домой. Это была плохая идея.
Ты проиграешь пари.
Я положила ладонь на металлическую ручку.
В попытках выиграть спор я могу потерять нечто большее.
Ты останешься, если я оденусь?
Я перестала давить на ручку, и она подалась вверх. Дверь осталась закрытой.
Разве ты не хочешь, чтобы я ушла? Ты назвал меня мягкотелой и бесхребетной. Не говоря уже о сталкере.
Мягкой, а не мягкотелой.
Это должно было быть комплиментом? Потому что прозвучало иначе.
Я не говорю комплименты. Приукрашивание жизни не способствует выносливости.
Возможно. Однако это помогает выразить сострадание.
Я не сердобольный человек, Перышко. Не знаю, с чего ты это взяла
Я повернулась к нему.
Хоть это и не твоя работа, ты наказываешь педофилов и насильников.
Как я уже говорил, мне приходится этим заниматься, потому что ваш вид ничего не делает. Вы слишком заняты поиском проблеска надежды в их гнилых душах.
Я глубоко втянула воздух из-за этого наставления.
Ты прав, Джаред. Мой вид расцарапывает уродство, чтобы найти хоть искру красоты. Мой вид пытается спасти грешников вместо того, чтобы покончить с их жалкими жизнями.
Мы прожигали друг друга взглядами из разных концов комнаты. Ну, я прожигала. Он просто смотрел на меня своими невозмутимыми, непроницаемыми глазами. Я напомнила себе, что Тройки зарабатывают уровень грехов не за послушание и нравственность. Они получают его за жестокость и эгоизм.
Джаред направился в противоположный конец спальни.
Я предупредил охранников никого не впускать и не выпускать до утра.
Я ахнула.
Ты собираешься удерживать меня против воли?
Его длинные пальцы легли на угол гладкой деревянной двери.
Я не заставлял тебя возвращаться, Перышко, мужчина скрылся из виду, но голос продолжал доноситься до меня. Ты можешь дождаться рассвета в столовой. Все остальное под сигнализацией. Так что, если у тебя нет желания испытать на себе пушки моих охранников, советую оставаться в доме.
Моя челюсть отвисла в очередной раз.
Неправильно удерживать меня против воли.
Джаред вышел обратно босиком, одетый в черную футболку и зауженные черные спортивные штаны. Он не казался человеком, у которого есть спортивные штаны, как и тем, кто запирает женщин. Нет, это неправда. На самом деле он казался способным на любую жестокость.
Джаред провел рукой по волосам, которые по мере высыхания вились все сильнее.
Кажется, ты считала, что у меня есть моральный компас, он взялся за ручку французских дверей, выходящих на балкон. Металлическая панель с лязгом отошла от потолка и пола, позволив стеклянным створкам распахнуться.
Я сжала кулаки, страстно желая ударить Джареда по руке. Он вызывал во мне худшие чувства. К счастью, из-за злости нельзя потерять перья. А вот из-за удара можно. Поскольку Джаред не возвращался, я отправилась за ним.
Я ворвалась на узкий каменный балкон, залитый лунным светом. Моим глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть к темноте. И еще одно, чтобы заметить Джареда на шезлонге.
Позволь мне уйти, и ты больше никогда обо мне не услышишь, бешеные удары сердца сотрясали мое тело. Обещаю.
Мужчина повернул голову, чтобы посмотреть на меня.
Конечно, Перышко, иди вниз.
Я имею в виду не твою спальню, а дом.
Джаред посмотрел на свои наручные часы.
Сигнализацию отключат через пять часов, чтобы впустить просителей. Тогда ты сможешь уйти.
Почему?
Что почему?
Почему ты не можешь выключить сигнализацию сейчас?
Код от системы сигнализации есть только у Амира и Мими. А они отсыпаются после вчерашнего праздника.
Похоже на ложь. Как он мог не знать код сигнализации в собственном доме? Я осмотрела внутренний дворик и заметила движение в сумраке охранник. Я подошла к каменной балюстраде и на глаз измерила высоту падения.
Последний человек, который спрыгнул с моего балкона, сломал позвоночник.
Я замерла.
Не переживай. Его страдания продлились недолго. Мой охранник всадил ему пулю в череп.
Мой рот приоткрылся.
Джаред перевел взгляд на простирающееся над нами небо. Ни одна звезда не пронзала холодную тьму. Как и в Нью-Йорке, звезды затерялись в смоге и вечно горящих городских огнях.
И прежде чем начнешь проповедь, знай, он был киллером, которому заплатили за мое убийство.
Пустили бы твои охранники пулю в голову и мне, если бы я попыталась сбежать?
Джаред сцепил пальцы на животе.
Если я им прикажу, то да.
Ты бы приказал?
Ты хочешь убить меня, Перышко?
Я покачала головой.
Тогда тебе не о чем беспокоиться. А теперь почему бы тебе не присесть на другой шезлонг и не рассказать обо всем, что мне следует изменить в себе?
Мне и стоя неплохо, коротко ответила я.
Джаред перевел взгляд на мою обувь.
На таких-то каблуках?
Я прислонилась бедром к грубым каменным перилам.
Расскажи мне о том, как это работает. За какой помощью люди обращаются к тебе?
Все по-разному. Но обычно за физическим возмездием или денежной помощью.
Люди приходят к тебе за подаяниями?
Ты выглядишь удивленной.
Просить милостыню на станции метро это одно. Но протягивать сложенные лодочкой ладони главарю мафии совсем другое. Не говоря уже о том, что деньги Джареда, вероятнее всего, были запятнаны кровью.
Что ты просишь взамен?
Ничего.
Будь это правдой, это означало бы, что он великодушен. А великодушие стирало очки грешности. Однако с момента занесения в Систему Оценки его уровень никогда не колебался.
Тогда до меня дошло почему деньги были не его. Грязные деньги перечеркивали любое доброе дело, совершенное с их помощью.
А физическое возмездие? В чем оно заключается?
От избиения супругов до запугивания боссов.
Ты отвечаешь за избиение или запугивание?
Каким бы героем я был, если бы не занимался спасением?
И вот мы снова вернулись к его комплексу Робин Гуда.
Ты проверяешь информацию заявителя, прежде чем отправиться в бой с оружием наперевес?
Я знал, что ты считаешь меня аморальным, но не думал, что и дураком тоже.
Я вздохнула.
Я не считаю тебя глупым, Джаред. Вероломным, расчетливым, властным, но не глупым.
Спасибо.
Я пододвинулась, потому что камень впивался мне в ногу.
Это не комплимент.
Мой дядя тоже таким был. И даже больше.
Кажется, ты боготворил его?
Джаред улегся на сцепленные за головой руки.
Он добился всего сам. Бросил школу в тринадцать лет, затем шесть лет проработал на конезаводе под Парижем. Он начал с того, что разгребал лошадиное дерьмо. А затем стал дрессировать их. Одна из лошадей в итоге била все рекорды два года подряд, заработав конюшне миллионы[34]. В благодарность владелец дал моему дяде пять тысяч евро[35]. Пять тысяч евро, Джаред фыркнул.
Ему могли и вовсе ничего не дать.
Ах вечный голос разума.
Я не имела в виду, что он не заслуживал большего.
Нет, ты намекнула, что он должен был быть благодарен за эту подачку.
Я пожала плечами.
Итак, как он прошел путь от дрессировщика лошадей до, я кивнула в сторону двора, этого?
Почему бы тебе не присесть? У меня от тебя сводит шею.
Уверена, твоя шея в полном порядке, сказала я.
Ты безжалостна.
Я закатила глаза.