Не местные? тихо спросил один из них.
От его равнодушного голоса у Тёзки по спине побежали мурашки. Фантазёр сжал её пальцы ещё сильнее:
Мы на площадку, так же негромко ответил он.
Крими молчали. Казалось, они опешили от такой наглости, но вот в темноте прозвучал тонкий, истеричный смех. Тёзка вцепилась в край куртки Фантазёра, прижавшись к его плечу. Он вдруг спохватился и суетливо полез за пазуху за пропуском. Круглый медальоном с изображением слона повис на цепочке, слабо поблёскивая.
Наше, гнусаво протянул один из крими.
Второй тут же дёрнул за цепочку:
Знак у чужаков! высоким голосом зачастил он, Они шпионы. Я вижу, я чужих чую, как пёс! Давайте их
Перед лицом Фантазёра появилось тонкое лезвие и он, как заколдованный, смотрел на него и не мог отвести глаз.
Цыц, бросил старший, не повышая голос и достал из кармана прозрачный, тускло светящийся шарик, Заправь до верху.
Тёзка так испугалась, что происходящее казалось ей нереальным. Она видела, как один из крими заправил лампу: отмерил порошки из трёх разных пакетиков, а затем добавил прозрачной жидкости из бутылочки и закрыл шарик пробкой. Главный потряс шар и скоро света стало достаточно. Он смотрел на обратную сторону медальона, а библиотекарь успел насчитать ещё пять человек, сидевших на корточках чуть поодаль. Вдруг главный коротко и звонко отвесил затрещину низкорослому парню, который стоял рядом с ним. Лезвие стукнулось о камни. Крими захохотали.
За что? взвизгнул тот.
А это? главный поднёс ему к носу медальон, Что это значит?
Буква Пэ, удивился тот, Пропуск?
Угу, кивнул главный, Говорил я тебе не торопиться? Ну, сколько раз, а? Смотреть надо сначала. Смотреть и только потом резать!
Низкорослый потёр затылок и поднял стилет.
Всегдашняя моя поспешность приносит мне многие страдания, как ни в чём не бывало объяснил он Фантазёру.
Что на площадке-то надо? миролюбиво спросил главный крими.
На кран подняться, дрогнувшим голосом ответил Фантазёр.
Крими пристально оглядел их и понимающе хмыкнул:
Романтики, значит. Ну, пойдёмте.
Фантазёр с Тёзкой поднимались в кабину на таком маленьком лифте, что им пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы уместиться в нём. Крими уже исчезли в ночных переулках Матар-Альзумаруд, на стройплощадке было тихо.
Ну ты и мастер переговоров, прошипела Тёзка, Так договорился, что нас чуть не зарезали.
Извини. В прошлый раз меня встречали другие ребята, так что это происшествие можно считать за человеческий фактор, улыбнулся Фантазёр и вдруг нежно поцеловал Тёзку в кончик носа, Всё обошлось.
Тёзка угрюмо взглянула на него, но промолчала.
Времени потеряли много, серьёзно сказал библиотекарь, Как бы не опоздать.
Внутри кабины башенного крана было холодно. Фантазёр включил тепловой шнур, который тянулся по стенам и уходил в пол и вынул из нагрудного кармана пластиковый квадрат, упакованный в чёрную плёнку. Он снял её с одной стороны и приклеил квадрат к потолку, а затем снял плёнку с другой стороны. В кабине стало светло. Было тихо и Тёзке казалось, что она слышит ветер. На площадке стоял полуразобранный дом, пригодные для новой стройки железо и камни лежали кучами на земле, а мусора уже почти не осталось. Далеко за стройкой тянулись фонари, а под ними яркие рыночные палатки, которые, казалось, вот-вот вывалятся прямо на дорогу. Ещё дальше, на стенах высотных домов крутили рекламу и новости. Тёзка пригляделась и узнала любимый ролик «Весь мир счастлив».
Из другого окна тянулась ярко освещённая охранная полоса, а за ней Мусорные стены, которые опоясывали Котлище пятью кольцами. Они будто вросли в небо, под ними не видно было ни дронов, ни наблюдателей, но горожане знали, что они замечают любое движение у охранной полосы и никогда никого не предупреждают.
Тут Фантазёр дёрнул Тёзку за рукав, указывая пальцем вверх и вперёд, в небо, которое находилось уже Снаружи. Она подняла голову и увидела белые и красные точки. Часть из них светилась непрерывно, а другие ровно мигали, но двигались они все разом, словно что-то треугольное держало их вместе. Ни звука, ни следа в небе. Через несколько секунд таинственные огоньки скрылись за краем городских стен.
Что это? удивилась Тёзка.
Их только отсюда видно, пробормотал Фантазёр.
В небе ничего нет, кроме птиц, солнца и облаков, неуверенно возразила Тёзка, Ещё звёзды, луна, планеты, радуга, дождь
Фантазёр облокотился на подвесной молекулярный отсек, в котором крановщик, должно быть, готовил себе обеды.
Как ты думаешь, на что похожи эти огни? спросил он с волнением в голосе, Давай, подумай. Вспомни! Где в городе ты видела такие же огоньки?
Лампы? недоумённо гадала Тёзка.
Нет. У них слишком слабый свет.
Информационные щиты?
Они разноцветные. Ну же! дразнил её Фантазёр.
Ты знаешь! догадалась она, Поезда? Светофоры? Автобусы?
Точно! с детской радостью выпалил Фантазёр, Мне тоже пришёл в голову именно транспорт.
Тёзка ошеломленно захлопала глазами.
Самолёт! вдруг выпалил Фантазёр, и затараторил, Я понял случайно. Ребёнок запустил бумажный самолётик в библиотеке, и меня озарило! Это же чудо разума! Нашего, человеческого. Понимаешь? Они давным-давно создавали чудеса, а значит, и мы можем. И я могу! И ты.
Тёзка с сомнением посмотрела на него:
Самолёты это волшебные машины, а волшебство есть только в сказках, твёрдо сказала она, Говорю тебе как перспективная горожанка: любая вещь тяжелее воздуха, а значит, она не может оторваться от земли.
Но Фантазёр махнул рукой, будто она сказала что-то незначительное, наклонил к ней бледное, конопатое лицо и зашептал:
Они появляются раз в двадцать дней, по ночам, с точностью до минуты. А это значит, что земли Снаружи обитаемы!
Тёзка поёжилась.
Ты сошёл с ума, отрезала она.
Фантазёр распахнул дверь:
Я видел самолёт! упоённо воскликнул он в темноту, Мы можем всё!
Но город слушал новости, гудки машин и шум фабрик. С улиц никто не мог заметить паренька, стоявшего так высоко над всеми. А если бы кто-нибудь пригляделся к одному из многих башенных кранов города, то зажмурился бы от света экранов и прожекторов и не увидел крошечную фигурку библиотекаря, победно вскинувшего руки.
Эгей, Котлище! не унимался Фантазёр, Я знаю твою тайну!
Он неуклюже подпрыгнул на самом краю и чуть не сорвался вниз. Тёзка взвизгнула и зажмурилась.
Я догадался, вернулся он к ней, понимаешь, сам! Я сам нашёл ответ. А не верил! И никто не поверит.
Тёзка тоже не верила ему, но знала, что Фантазёр гений, просто судьба не дала ему шансов проявить себя. И сейчас она забыла о своём недавнем испуге и гордилась, что именно её библиотекарь позвал сегодня с собой. Они сидели, обнявшись, а от шнура шёл жар. В распахнутую дверь залетали редкие, мелкие снежинки и сразу таяли на тёплом полу.
Почему бродяги не перелетели через Мусорные стены, если у них есть машины для этого? вдруг спросила Тёзка.
Может, они не хотят предположил Фантазёр и прошептал, А ты помнишь, как Система ошиблась на станции? В последнее время она часто ошибается, и я думаю
Тш-ш-ш Тёзка ладонью прикрыла ему рот, Ты что! Об этом нельзя говорить.
Фантазёр поцеловал её руку и убрал от лица.
Я всё думаю про городской архив. А ещё я боюсь, что Система сходит с ума, с болью закончил он.
ГЛАВА 5
Центры подготовки перспективных кадров, или просто перспектумы, были в каждом из восьми районов Котлища. Тёзке не повезло жить слишком далеко от своего центра подготовки и девять дней из десяти она поднималась ещё до рассвета.
В одно утро Тёзка, как обычно, стояла в очереди на входе перспектума. Она подошла к сканеру и собиралась было пойти в класс, как господин помощник директора сделал ей знак отойти к стене, где уже собрались несколько десятков человек. Тёзка встала в углу и пыталась сообразить, что они могла натворить и насколько недоволен ими может быть господин помощник. Она с тоской смотрела, как её однокурсники идентифицировались и спешили на занятия и пыталась успокоиться и прогнать страх. Вот все разошлись, прозвучал сигнал к началу дня, помощник директора запер двери перед носом опоздавшего и кивнул тем, кто стоял у стены. Он уверенно шёл по пустому, красному коридору, а за ним в полной тишине, друг за другом, шагали ученики. Ни шёпота, ни вопросов. Они поднялись на второй этаж по винтовой лестнице и оказались перед чёрной стеклянной дверью, за которой скрывался кабинет господина директора перспектума.
Тёзка чуть успокоилась. Господин директор был проводником, как директора всех учебных заведений; он не повторял сказанного, не повышал голос, не наказывал виновных всем этим занимался его помощник. Затемнение на стеклянной двери рассеивалось дважды в день, но никто из перспективных не мог сказать, как выглядит кабинет господина директора они старались не задерживаться под винтовой лестницей. Тёзка никогда не слышала ни звука со второго этажа, но знала, что оттуда видно всё, что происходит в школе, в их районе и в мире, ограждённом Мусорными стенами. Она молча перебирала в памяти свои возможные ошибки и кляла себя за ночную прогулку с Фантазёром, а из вентиляции пахло маслом и слышался чей-то тихий храп за стеной начинались жилые квартиры. Этажом ниже, прямо под ними расположился магазинчик напитков, и Тёзка пообещала себе, что если её не отчислят, то она купит себе дынной газировки со льдом, а к ней горячей карамели. Тут темнота перед ними пропала и оказалось, что никакой двери вовсе не было. По приказу господина помощника они все вошли в кабинет и встали у порога.
В кабинете вдоль стены тянулась магнитная полоса, а к ней тонкими граням крепились пластинки с личными делами перспективных, отчёты, памятки Документы плотными рядами занимали почти всю стену, и свет причудливо преломлялся через них. Тут же стояли горшки с живыми деревьями, холодильник и микро-повар на два отсека: горячий и холодный. Стекло горячего отсека запотело, оттуда жарко пахло красным луком и сахаром. В холодном измельчался салат. На большом полукруглом столе был идеальный порядок, от него шла деревянная массажная дорожка, которая скрывалась за плотной занавеской из бисерных нитей. На другой стене раскинулась карта и Тёзка опознала на ней территорию их перспектума. По карте двигались разноцветные точки, больше всего их было в аудиториях. В другом конце кабинета чернела шахта лифта. Откуда-то сверху послышалось его тихое гудение.
Склоните головы, велел господин помощник.
Они ждали господина директора, но лифт всё ехал и ехал. Тёзка дерзко скосила глаза на шахту и представила себе, что тоннель проходит через весь небоскрёб и что лифт едет от самой крыши. Тут в шахте показалась платформа с креслом, а с него поднялся тучный человек. Он шагнул в комнату. Всю его выбритую голову, лицо и руки покрывали жёлтые татуировки с чёрной каймой. Господин помощник поспешно приложил кончики пальцев ко лбу и перспективные повторили священный жест за ним.
Господин директор кивнул им головой и улыбнулся.
Рад видеть вас в добром здоровье.
Он сел за стол и положил ладонь на стопку прозрачных карточек, которые зажгись слабым голубым светом.
Да, только самые достойные, продолжал он, И я не буду томить вас ожиданием, а скажу сразу: вы здесь потому, что прошли на следующий уровень отбора.
Тёзка не сразу поняла смысл сказанного, но через минуту уже обнималась с другими перспективными. Счастье переполняло её, она работала изо всех сил и добилась своего. Теперь можно прекратить опасную гонку, ведь в любом случае её ждёт блестящее будущее.
Порядок, холодно напомнил господин помощник и постучал длинным ногтем по наручному браслету, у меня тут всё учтено.
Перспективные смущённо вернулись на места.
Вы больше не вернётесь в свои классы, сказал им господин директор, и будете учиться на этом этаже, отдельно от остальных. Ваше довольствие уже увеличено, ведь вы самые способные, упорные, сообразительные, здоровые в нашем перспектуме.
Он сказал «наш перспектум», он говорил с ними почти как с равными и Тёзка запоминала каждое его слово, чтобы обрадовать Матушку вечером.
Каждый населяющий это ключ и его задача принести пользу Котлищу, открыть свой замок. Любому из нас Котлище дарит нечто особенное своё собственное предназначение, а мы обретаем смысл своей жизни, которому следуем до последнего вздоха. Когда-то, давным-давно люди научились сжимать время. Их дни летели слишком быстро, а сами они не успевали за событиями, которыми наполнили свой мир. И тогда время поглотило их и многое из того, что они сделали. Но мы мудрее. Мы оставили для себя лишь то, без чего невозможно защитить Котлище. Вы знаете, что Мусорные стены в опасности. Но вы также знаете, что на другой стороне Земли есть деревня. О ней не принято говорить, но сегодня я кое-что расскажу вам. Деревня это довольно большая, отсталая, но пригодная для жизни часть суши. Мы не можем существовать без неё, а она без нас. Те, кто дойдёт до конца отбора, получат особую миссию.
Она слушала господина директора, затаив дыхание. Горожане брезгливо избегали разговоров о деревне, и Тёзка помнила, как в детстве Матушка отчитала её при всех соседях и заставила извиняться за то, что она рассказала услышанную на улице сплетню на общей кухне.
Вы понимаете, что наш разговор останется в моём кабинете, рассказывал господин директор, Поэтому скажу вам ещё кое-что. Миссией тех, кто покинет город, будет принести в деревню прогресс. Те из вас, кто останется в стенах города, со временем займут в нём почётные места, если только продолжат идти вперёд и ничем не запятнают себя. Те же, кто покинет нас, станут равны братьям обоих Орденов, потому что положат свою жизнь на алтарь служения городу как и мы. Они не возвращаются домой, но Котлище склоняет перед ними голову, а Ордена всегда находят способ держать связь со своими младшими братьями и сёстрами. Теперь пусть каждый спросит себя: осмеливался ли он мечтать о таком?
Тёзка покачала головой, не поднимая удивлённых глаз. От таких возможностей у неё перехватывало дыхание. Она знала, каким почётом окружены семьи тех, кому выпало покинуть Котлище. Теперь правда открылась ей. Женщин-наблюдателей и женщин-проводников в Котлище не было, они не писали законов и не карали преступников, а только входили в Корпоративный совет, судили горожан и управляли предприятиями. Тёзка поняла, что может достичь невиданных высот и её мечта о должности инструктора вдруг показалась ей мелкой.
Пойдёмте, сказал господин помощник директора, Пусть до конца учебного дня никто не разговаривает друг с другом. Пусть все думают о возможной великой чести.
Тёзка подняла голову и увидела, что директора уже нет в кабинете. Уходя она оглянулась чёрная дверь была на месте.