Позвольте мне доказать, что у меня есть доступ. Вам же ничего не стоит. Дайте мне пройти к сканеру.
Она надеялась, что им будет лень с ней спорить и они пустят ее к светящейся рамке, но вместо этого гвардеец с кривым носом резким движением выхватил бластер из кобуры и навел его на Верину грудь. Бластер тихо зажужжал.
Вера вскрикнула, отскочила в сторону ворот и поскользнулась на неровном булыжнике. Взмахнув руками, она сохранила равновесие, но второй раз за день чертова папка выпала у нее из пальцев и шлепнулась на землю.
Пространство разорвал пронзительный визг тормозов. Вера обернулась, но было уже поздно. Удар пришелся на левое бедро. Вера отлетела и приземлилась на ягодицы, вовремя успев отвести руки, чтобы не повредить спину или голову. Острая боль пронзила поясницу. Рядом с Верой остановилась серебряная машина, и незнакомый парень, не захлопнув за собой откинутую вверх дверь со стороны водительского сиденья, бросился к ней.
Господи, как ты? спросил незнакомец, присаживаясь рядом. Его голос был мягким и успокаивающим.
Вера окинула незнакомца взглядом. На черной ткани его элегантного костюма были нашиты декоративные молнии. Они расходились серебряными змейками по его плечам, манжетам и лацканам пиджака. На груди в районе сердца была усыпанная изумрудами и бриллиантами брошка в форме лежащей на боку восьмерки, которая символизировала вечность. Пышные ресницы, такие темные и длинные, что они казались искусственными, обрамляли ярко-зеленые глаза. Такого цвета глаз Вера еще ни разу не видела. Словно кто-то подсветил изнутри изумруд. У нее перехватило дыхание. На пару мгновений она даже перестала чувствовать боль.
Для человека, которого только что сбила машина, кажется, вполне неплохо, наконец сказала она, напоминая себе, где находится и почему.
Незнакомец с заметным облегчением шумно выдохнул. Вера непроизвольно перевела взгляд на его четко очерченные губы, смутилась и тут же вновь подняла глаза. Вьющиеся каштановые волосы незнакомца отсвечивали медными бликами в лучах солнца. Локоны были уложены назад, но одна прядка спадала на высокий лоб. Идеальные пропорции, высокие скулы такие лица высекали скульпторы эпохи Возрождения, стремясь создать совершенные произведения искусства. Вера с особенным трепетом изучала этот период истории, когда человек, наделенный разумом и бессмертной душой, стоял в центр мироздания. Незнакомец, склонившийся над ней, казался воплощением идеального человека эпохи Возрождения. Вера не могла оторвать взгляд, хотя для нее было совершенно несвойственно любоваться чьей-то внешностью.
Может, я повредилась головой? спросила она, вдруг засомневавшись в себе из-за странной реакции.
Ты приземлилась на попу.
У многих людей там находятся мозги.
Вера бросила взгляд на гвардейцев. Те даже не шелохнулись. То, как они отреагировали или точнее, как не отреагировали на происходящее, говорило о многом. Похоже, они правда могли выстрелить в нее. Интересно, скольких людей из зоны постигла такая участь? Как сильно нужно было задурить этим людям мозги, чтобы они вели себя по-звериному?
Господин Аарон, обратился к незнакомцу гвардеец, целившийся в нее из бластера, да она специально под машину бросилась. Сбежать пытается.
Не обращайте внимания. Садитесь в машину и поезжайте спокойно по своим делам, добавил второй.
Вера почувствовала, как закипает от гнева. Мало того, что они ей не поверили, так еще и наговаривают! Только слепой бы не увидел, что под колесами автомобиля она оказалась случайно. А если они переубедят этого «господина Аарона»? Что тот сделает? Страх и злость с новой силой подстегнули ее, она начала судорожно придумывать, как доказать свою принадлежность к первому округу.
Аарон резко поднялся.
Рты закрыли и вернулись на свои посты.
Голос его вдруг стал таким холодным и властным, что Вера невольно отпрянула. Если бы он заговорил таким тоном с ней, у нее бы сердце в пятки ушло. Но сейчас он защищал ее, и первоначальный испуг уступил место благодарности.
Так точно, отозвались оба гвардейца пристыженно и отступили ко входу.
Аарон проводил их тяжелым взглядом, а потом присел на корточки рядом с ней.
Извини, снова мягко проговорил он.
За что?
За этих двух идиотов. Они не имели права так с тобой говорить.
После нескольких часов боли, ужаса и страха было важно почувствовать чье-то неравнодушие. В глазах неожиданно защипало от подступивших слез.
Спасибо, что заступились за меня.
Нашла за что благодарить, фыркнул Аарон. И давай на «ты». Тебя как зовут?
Вера, чуть слышно произнесла она.
А меня Аарон. Он оглядел ее с ног до головы. Встать можешь?
Не знаю.
Он потянулся к ней, но замер, так и не дотронувшись.
Можно? спросил он.
Вера кивнула.
Его рука легла ей на талию. Холод, свойственный Вечным, проник сквозь медицинскую сорочку. Аарон осторожно поднялся и потянул Веру за собой. Ее бедро, копчик и плечо пронзила боль. Колени подкосились, и Вера, застонав, обмякла в его руках.
Нам нужно отвезти тебя в больницу. Я думал, что толком не задел тебя. Где болит?
Везде.
Даже если в действительности у нее был лишь ушиб и ожог, болело все тело. Аарон прав, было бы разумно показаться врачам, но Вера боялась, что ее могут надолго оставить в больнице, а ведь до комендантского часа оставалось не так уж и много времени! Собрав волю в кулак, Вера заставила себя распрямиться.
Мне уже лучше.
Аарон недоверчиво нахмурился. Вера сделала шаг назад, желая доказать, что с ней все в порядке, но идея была плохой: от бедра по всей ноге разлилась горячая волна боли. Всхлипнув, Вера закусила губу.
Ага, я вижу, как тебе лучше.
Аарон вновь обнял ее за талию, и Вера с радостью прислонилась к нему, перенеся вес с травмированной ноги на здоровую. Второй рукой Аарон обхватил ее запястье. Он был выше по меньшей мере на голову, и потому ему пришлось наклониться, чтобы закинуть ее правую руку себе на плечи.
Пойдем.
В этот раз Вера не пыталась идти сама, а позволила Аарону буквально отнести себя к машине. Оказавшись с противоположной от водителя стороны, он сказал:
Открыть дверь.
Вера встрепенулась.
Как Но задать вопрос до конца не успела.
Дверь выдвинулась на несколько сантиметров и плавно заскользила в сторону и вверх. Конечно, Вера прекрасно знала о голосовом управлении машинами, но впервые столкнулась с ним лично. Большая часть жизни воспитанников проходила в стенах ПЭЦ. У них не было ни денег, ни времени кататься по первому округу. Кто-то выбирался гулять по воскресеньям, Вера же проводила свободное время либо в детском отделении, либо в ближайшем парке, поэтому понимала во всем этом не так много.
Аарон помог ей удобно устроиться на соседнем с водительским сиденьем, с осторожностью застегнул ремень безопасности. В салоне пахло миндалем и мандаринами. Вера с наслаждением вдохнула полной грудью теплый аромат. По спине пробежали мурашки. Осмотревшись в поисках источника, она, к своему стыду, сообразила, что это был запах Аарона. Просто за пеленой боли она не заметила этого раньше. К щекам прилила кровь.
Аарон встретился с ней взглядом.
Если ты переживаешь из-за кожи, то она искусственная.
Что? спросила Вера.
Она уставилась на Аарона и подумала о том, что его молочно-белая кожа была ровной и гладкой. Неважно, сколько ему было на самом деле лет, выглядел он немногим старше Веры.
Сиденья. Аарон кивнул в сторону обтянутых бежевой кожей сидений электромобиля. Это имитация, хоть и высококачественная.
А, да, очень хорошо, я рада.
Ты странно себя ведешь. Может, все-таки в больницу?
Мне нельзя в больницу, запаниковала Вера.
Аарон поднял одну бровь.
Почему?
Вдруг меня госпитализируют? Нет, точно нельзя. У меня завтра последний экзамен перед выпускным. Я должна на нем быть, даже если придется вернуться с того света.
Аарон осмотрел ее с ног до головы, видимо, что-то прикидывая, и наконец спросил:
Ты можешь поклясться мне, что не собираешься трагически умереть от внутреннего кровотечения?
Вера улыбнулась. Ей нравилось его чувство юмора.
Клянусь.
Ладно, Аарон кивнул, но у меня есть одно условие. Я отвезу тебя домой. Если по пути тебе станет плохо, я хочу быть рядом, чтобы помочь.
Вполне логично и как нельзя кстати. Аарон сможет провести ее через границу, и ей не нужно будет вновь спорить с узколобыми гвардейцами. Не придется придумывать, как воспользоваться сломанным коммуникатором в СТ1. И, самое главное, она успеет зайти в ПЭЦ до комендантского часа, когда двери закроются и попасть внутрь до утра никак не получится.
Договорились.
Аарон кивнул, распрямился и надавил рукой на дверь с ее стороны, под его напором та начала опускаться. Вера следила за тем, как он уверенным шагом обходит машину. Ее взгляд скользнул к гвардейцам, которые с затаенной злостью смотрели в их сторону, и остановился на папке, лежавшей на дороге.
Я забыла папку! Вера замахала здоровой рукой, указывая Аарону на папку. Пожалуйста, подними!
Через минуту заляпанная кровью папка лежала на ее коленях. Аарон провел указательным пальцем по центральной панели машины, так что она засветилась сиреневым цветом, будто была кристаллом с жидкой сердцевиной. Вера завороженно смотрела, как поверхность меняет форму и становится многогранной. После нескольких секунд трансформаций она стала походить на карту первого округа, где особенно ярко отразилось одно здание. По форме оно напоминало Щепку! Вера уставилась на Аарона.
Откуда ты знаешь, что я из ПЭЦ?
Выпускные экзамены в твоем возрасте только у воспитанников ПЭЦ и бывают, невозмутимо ответил он, нажав на кнопку рядом с рулем. Машина плавно, словно по воздуху, заскользила в сторону ворот. Я прав?
Да.
Аарон улыбнулся.
Я всегда прав.
Вера фыркнула. Вдруг машину ослепило зеленым светом, точно вспышкой, и чип завибрировал. Что это значит? Сердце затрепетало от испуга. Вера обхватила запястье. Решетка начала отползать в сторону. Проезжая под толщей бетона, Вера непроизвольно вжала голову в плечи и зажмурилась.
Все уже позади, раздался успокаивающий голос Аарона, и она медленно открыла глаза. Сначала чуть-чуть, потом полностью.
Вдали сверкали прекрасные высотки первого округа.
Она спасена!
Вера шумно выдохнула и наконец смогла расслабить плечи. Проведя рукой по лицу, заметила, что ладонь стала серой. Вера осмотрела салон, но не нашла зеркала, поэтому выглянула из окна. С внешней стороны двери было зеркало заднего вида.
Святая Вечность! воскликнула Вера, увидев свое отражение: на лбу размазана грязь, на щеке капли засохшей крови, волосы частично выбились из тугого хвоста и торчат в разные стороны. Вера стянула резинку и принялась поспешно перебирать их пальцами, словно расческой. Собрать обратно в хвост одной рукой не получилось.
И я про то же, ухмыльнулся Аарон.
Неудивительно, что гвардейцы не хотели меня пропускать.
Аарон пожал плечами.
Зачем ты вообще во второй округ полезла?
Второй округ? Вера нахмурилась. Никто так зону не называл. Даже в новостях не использовали старое название, оно сохранялось только в официальных документах.
Вера посмотрела на коричневую папку у себя на коленях. Машина ехала так плавно, что папка лежала неподвижно. Вера открыла ее и пролистнула несколько страниц. Имена детей, идентификационные номера, результаты тестов, разноцветные наклейки. Вера не знала, нарушила ли какой-то закон, когда поехала в зону за документами вместо Сати. Но рисковать ее доверием не хотелось.
Я не уверена, что имею право рассказывать об этом.
Понимаю. А почему ты в больничной сорочке, расскажешь?
Вера задумалась и непроизвольно поджала губы. Как рассказать о случае в палате, не выдав ответ на первый вопрос? Помимо этого, боль в подмышке усиливалась. Кожу начало печь, Веру замутило. Она на секунду прикрыла глаза и почувствовала, как становится невесомой.
Эй! взволнованно позвал Аарон.
Вера распахнула глаза и медленно заморгала.
Все хорошо. Я просто устала, соврала она.
Ближайшие три часа я хочу от тебя одного говори со мной. Обо всем на свете. Расскажи мне о себе все.
Вера с усмешкой повернулась к нему.
Все? переспросила она.
Все. Про первый зуб, про первую ссадину на коленке, про любимую книгу, про любимого человека. Где хочешь работать? О чем мечтаешь? Что думаешь про второй округ? Роли не играет, главное, говори. Иначе я немедля отвезу тебя в больницу.
Вот снова он сказал второй округ. Как странно. Только через секунду Вера сообразила, почему ее так удивляет это название. Оно будто отчасти приравнивает зону к первому округу.
Разве кто-то еще так делал?
Вера попыталась вспомнить, когда последний раз слышала это словосочетание по отношению к зоне, но никто, даже Сати, не пытался придать ценности территории, отгороженной бетонной стеной. Почему же это делал Вечный, сидевший с ней рядом? Неужели он не считал смертных второсортными?
Вера нахмурилась, пытаясь разобраться в собственных мыслях. Она смотрела на жителей зоны свысока, ведь они были недалекими, отставшими от интеллектуально развитых Вечных. Однако то, что произошло сегодня в роддоме и на границе, заставило ее впервые усомниться в незыблемости превосходства и благородства бессмертных. Волоски на затылке встали дыбом. Испугавшись собственный мыслей, она решила говорить на безопасные темы.
Я выросла в ПЭЦ, но скоро выпускной, и я надеюсь получить сертификат на инициацию. Сати верит, что я попаду в Геном.
Сати?
Она заместитель директора. Сати заботится обо мне и обо всех остальных детях. Она самый ласковый и заботливый человек на свете.
Очень категоричное высказывание, не находишь?
Но Сати именно такая! возразила Вера. Например, когда мне было девять лет, я сломала ногу, упав с турникетов во время физкультуры. Сати заходила ко мне каждый день, чтобы проведать и подбодрить. Благодаря ей я не просто попала в ПЭЦ, я смогла там остаться.
Аарон прищурился и спустя несколько мгновений кивнул.
А друзья?
Вера улыбнулась.
Таня и Ида. У Тани прекрасный голос. Она так поет, ты заслушаешься. А какие стихи пишет! Когда она их читает, знаешь, такое впечатление, что мир останавливается.
Из Веры водопадом лились хвалебные слова. Она рассказывала про их детские шалости, про то, как они действовали Иде на нервы своими песнями, про любовь Тани посплетничать и надежду, что после выпускного ее распределят в академию искусств. Из Тани мог бы выйти потрясающий драматург.
Аарон кивал в нужных местах и задавал уточняющие вопросы. И даже если он просто хотел проверить, не случилось ли чего с Верой во время аварии, она не была против.
А Ида? спросил он, когда Вера сделала паузу, чтобы перевести дыхание.
Ида наш правозащитник. Знает наизусть все законы.
Прямо-таки все? скептично спросил он.
Все-все! подтвердила Вера. У нее фотографическая память. Она прямо целые параграфы запоминает, один раз прочла и все, без единой ошибки может повторить. Правда, это касается только юриспруденции.
Забавных историй про Иду у Веры был не один десяток. Она вспомнила, как в восьмом классе Ида из принципа не пришла на ежегодное типирование в начале сентября, потому что о дате и времени ее известили не за три дня, как закреплено в уставе, а за два. Классная руководительница Катрина рвала и метала, но в итоге признала свою ошибку и даже согласилась провести для упрямой воспитанницы дополнительную встречу. Вера тогда чуть не плакала от счастья, что ее подругу не исключат из ПЭЦ, а Ида лишь безразлично пожимала плечами: на ее стороне была истина.