Теперь, как никогда прежде, я уверен, я знаю, что как бы долго ни длилась наша разлука и что бы ни послужило её концом мы встретимся с тобой ещё не раз! О Фиэльли! Я так мало знаю о чудесах, но я так много знаю о чуде! Мы встретимся с тобой ещё не раз! Лишь дай мне время и моё имя позабудь. Ev móē el`anáhen hi wer tíil!37 (1)
(1) L. I. I. V. E. 299:68
Когда же дело было сделано, и оставил Клиралдар возлюбленную свою и перебрался через горы настигли его арели и схватили его. И некому было защитить его, и сам эу не умел защититься. И взяли его арели и привели к господину своему, тогда же возликовал Владыка, ибо давно мечтал об этом и ждал того дня, он же судьбу и смерть Клиралдара решил в себе заранее. Но были у Бессветлого дела вне предела своего, и решил он порадовать себя задуманной казнью позже, а потому велел сковать эу жестоко, и привёл Клиралдара в ближайший из домов арели дом Кхадэ́лу [Khadélu], и велел ему охранять эу. Тогда же омрачилось сердце Эвэйильмине, и так узнала эу, что беда случилась с возлюбленным её. И знала эу, что нужна Клиралдару, и потому отринула сомнения свои и страхи и пошла по следам его. И искала возлюбленного своего, и не устрашилась, и в поисках своих пришла в предел арели и искала его там. И Свет Клиралдара привёл её к Кхадэлу, и вошла Эвэйильмине к нему, и предстала перед ним как есть, и умоляла отпустить возлюбленного её. Был удивлён Кхадэлу, ибо никогда прежде не видел такой смелости и такой красоты. Сам же арели был красив и молод, чёрные волосы носил он подобно короне, и блестящими были чёрные глаза его, глубокие, как бездна, и чёрные как ночь. И приблизилась Эвэйильмине к арели в великой робости и смущении, и поклонилась ему, и снова просила отпустить Клиралдара, что скован был и лежал у ног Кхадэлу. И смотрел арели в глаза эу и видел страх в них и слёзы, а также великую мольбу её, и видел взгляд её на пленника своего, подобный рассвету. И молчал Кхадэлу, ибо поражён был, и в сердце его сокрушалась тьма. Тогда же сказал он эу так: Не было ничего достойного и светлого в жизни моей, поэтому я попрошу лишь один поцелуй. Один поцелуй, который ты пообещаешь сохранить и запомнить навсегда. Один поцелуй и я отпущу его. И отшатнулась эу от арели, и отступила от него, тогда же упала она в ноги его в слезах, но, видя Клиралдара лежащим в цепях, не пощадила чистоты своей и стыда, и поднялась, и смиренно предстала перед Кхадэлу. Тогда же взял он поцелуй её. А затем сказал ей: Забирай и уходи. И освободил Клиралдара от пут его и отдал Эвэйильмине. Она же, едва живая, не смела и шевельнуться. И сказал арели снова: Забирай и уходи. И взяла Эвэйильмине возлюбленного своего, и Кхадэлу отпустил их.
В ту же ночь возвратился Владыка Смерти к Кхадэлу и искал пленника своего, арели же сказал, что не найдёт Бессветлый его здесь. И удержал Владыка воинов своих, готовых схватить Кхадэлу, и спросил, почему, тот же сказал, что отпустил эу. И велел тогда Владыка Смерти взять арели, что нарушил волю его, и привести в Нурхарим. Там же сам Бессветлый истязал Кхадэлу, пока не захлебнулся арели собственной кровью.
Клиралдар же долго не мог простить Эвэйильмине её поцелуй с арели, ибо был совершён он по доброй воле, и не мог эу без стыда смотреть на возлюбленную свою и заговаривать с ней. Тогда же в великом горе своём пришла эу к Финиару и к ногам припала его, и поведала ему о позоре своём. И просила Эвэйильмине достойно покарать её, ибо велик был грех её, что позволила она себе. Финиар же поднял её и сказал ей так: В сердце твоём наказание твоё, Эвэйильмине. Я же не смею осуждать и наказывать тебя, ибо то, что было совершено тобой было совершено ради великой Любви. То же, что делается ради Любви и приносится в жертву ей не подлежит суду смертных и бессмертных. Ступай, Эвэйильмине, ибо я прощаю тебя, и с прощением прими и благословение моё, потому как давно не видел я девушек столь великой смелости и отваги. Так была прощена Эвэйильмине и вернулась к Клиралдару. Труден был путь его, ибо видел он поцелуй возлюбленной своей и ни себе, ни ей простить того не мог, и сокрушался о случившемся, и стыдился того. Но всё же был Клиралдар эу, и благородство было в крови его. Благородством же называем мы сердечные щедрость и милосердие, не требующие благодарности и ничего взамен. И со временем Любовь наставила эу, и принял он жертву Эвэйильмине и оценил её, тогда же сам он искал прощения её за то, что беспечностью своей подверг её такому испытанию и доле. И так одолела Любовь их и стыд и страх, и через страдания и смущение пришли эулиен к великой радости своей, ибо были прощены и отыскали улыбки в глазах друг друга. А вскоре была весна, и поплыли пасынки ветра (2) над берёзовой рощей подле обители, и эулиен Светлого Дома вышли на башни и балконы, чтобы полюбоваться дивными и прекрасными птицами, рыбами, кораблями и цветами всевозможных окрасов, отливов и форм, сделанными из бумаги, дерева и тканей. Тогда же и Клиралдар вспомнил, что прежде был он мастером амранаркари, и стал искать ткани для нового детища своего, и так оказался в пределе рода Щита. Там заприметил он ткань цвета небес Эйдена и пожелал её, одну из многих схожих оттенков. Как называется этот цвет? спросил он. Но не было имени этому оттенку, и потому назвал он его «эвэ́йильмини́рт» [evéyil`minírt], ибо в цвете том узнал цвет глаз светлейшей возлюбленной своей и его взял за основу пасынка своего. Когда же был труд его окончен, то просила Эвэйильмине показать ей то, что вышло, и дивную птицу показал ей Клиралдар, собранную из голубой ткани с золотыми и алыми вставками в виде перьев и синими лентами хвоста. Он же сказал, что нарёк свою птицу: Эвэ́йильминег [Evéyil`mineg]. И в день, когда поднялись пасынки ветра мастеров Светлого Дома над весенней рощей, именно Эвэйильминег сделала Клиралдара амранаркари, её же, освободив клинком своим от уз, преподнес он возлюбленной своей и положил у ног её в ифхёлье с сердцем своим. В тот день не было ликования светлее радости сердец их, ибо крылами Эвэйильминег вознесены они были к Свету Эйдена. Тогда же предстали Эвэйильмине и Клиралдар перед Всеспрашиваемым, дабы просить его об амевиль. И был их праздник добр и светел, и Свет его разогнал печаль их и укрепил любящих. Соединеньем улыбок и верных сердец стали сильны юные эулиен, как никогда прежде, и сделалась Любовь их несокрушимой скалою, неодолимой преградой для всякого семени зла и печали.
(2) пасынок ветра ámranark véol так называют эулиен воздушного змея, а того, побеждает с ним áмранаркáри [ámranarkári]. Велико почитание амранаркари среди надеющихся, ибо каждый, кто желает принять участие в состязании, именуемом небесное следование [ül`i tímrint], прежде сам мастерит и называет змея, а также усердно трудится и готовится, ибо цель его провести своё творение через рощу, обойдя соперников, не задев деревьев и других змеев. Высоко ценят эулиен мастеров амранаркари, ибо и сам Финиар один из них, и состязания воздушных змеев единственное из состязаний, в которых он принимал участие. Если же на состязании случалось воздушному змею упасть, запутаться в ветвях или быть срезанным другим то погребался он как воин в конце состязаний с весёлыми песнями, творение же победителя украшалось лентой, и оттого у некоторых из амранаркари многохвостые воздушные змеи.
Сохранила Эвэйильмине в сердце своём память о поцелуе Кхадэлу и через столетия жизни своей пронесла её, она же и ныне хранит её и имя арели поминает в молитвах, ибо верит в милость Создателя для всех, кто помогает Любви.
И был день, когда пришла Эвэйильмине к Октруин, чтобы узнать о судьбе Кхадэлу, ибо мысли о нём не давали покоя сердцу её. И с порога узнала Затворница печаль эу и беспокойство её. Тогда же сказала она, что напрасно печалится и беспокоится эу, ибо более ничто уже не тревожит и не грозит Кхадэлу, так как закончилась жизнь его в тот же день, как отпустил он их с Клиралдаром из дома своего. И, вернувшись, рассказала Эвэйильмине о том мужу своему, и решено было ими посадить в пределе своём чёрные цветы (3) в память об арели, и до сего дня цветут они в пределе рода Золотое дерево, и нектар их служит лекарям и недужным к исцелению. Эвэйильмине же и Клиралдар всегда в заботе о чёрных цветах и преданы человеку, как и прежде, ибо народ смертных первейшая забота их.
(3) ибо имя арели Кхадэлу означает Чёрный цветок.
О сердце, таинственный мой сад!
Я жду плодов и аромата роз,
Но я не знаю тех семян,
Что ветер в сад занёс.
Удел же юности всегда
Прополка и мечты.
Надеждой тешу я себя,
Лелея первые цветы
Звенье сто сорок второе. Ирнуиль и Ирхайе
Во всём Светлом Доме знают и почитают Свет верной Ирнуиль, её же историю служения передают из уст в уста, и многие маленькие эулиен растут, желая наставляться у неё.
С малых лет своих желала Ирнуиль трудиться рядом с матерью своей, и всё, что касалось исцеления, было интересно ей. Вместе с друзьями ходила она собирать травы, а в свободные часы собирала вокруг себя верных ей отважных маленьких эулиен и львят и придумывала истории и разные приключения для них, в них же предводительствовала она, и высоко ценила Эликлем помощь Ирнуиль в делах своих. Острым и скорым умом была благословлена Ирнуиль, и легко учение давалось ей, и по старанию её было позволено ей вскоре входить в лекарские покои и трудиться там, помогая Дууду, Иеи, вернейшим жёнам их и другим эулиен, сделавшим исцеление и спасение трудом своей жизни. Много наблюдала маленькая эу за трудами старших и всё желала знать. Ей же легко давалось распознавание всякой болезни и причины её, а также всегда могла подобрать она верное снадобье для исцеления или даже сама изготовить его, если не было такого в Светлом Доме. Говорила Эликлем, что дан Ирнуиль великий дар, и гордились ею Нив и Идаи, сама же Ирнуиль разделила с матерью заботу об отце своём и много способствовала исцелению его и возвращению прежней крепости его. Так случилось, что ещё прежде знания своего многим страждущим помогла Ирнуиль, и часто бывало так, что сам Дууд, стоящий над всеми лекарями Светлого Дома, отправлял за Ирнуиль, чтобы взглянула она на недуг и определила его, и Иеи звал её смешивать и готовить снадобья для него, когда случалось Тейемин служить другим недужным. Был также год накануне знания эу, когда занедужил сам Финиар, и стали лекари приходить в покои его, ибо тревожились о нём. И всякий предлагал ему лечение и помощь, и Дууд приносил ему каждый день морковь и сельдерей. И наконец запретил Финиар лекарям приходить к нему и просил Эликлем прислать к нему Ирнуиль, дабы она была с ним. И пришла Ирнуиль, и заботилась о Финиаре и оставалась с ним до исцеления его, он же сам наставлял её тогда, и под опекой его сошло знание на эу. В день же, когда исцелился Финиар, созвал он праздник ради Ирнуиль и золотым венком одарил её, его же сам он изготовил для спасительницы своей.
Примечания
1
О, прости же меня, о Господин Садов, что повторяю я, не боясь гнева Твоего, слова этого несчастного человека, и смилуйся надо мной! (эмл.)
2
Свет мой щит мой! Господь мой Свет мой! (эмл.)
3
Есть солнца Свет, держусь и я (эмл.)
4
Я никогда не спрашивал, от чего отказалась ты, согласившись стать моей женой. Почему выбрала меня, безумного и недостойного, вместо тысяч и тысяч красавцев и храбрецов среди моего народа, или людей, и даже арели?! Я был так ослеплён восторгом, что ни разу не усомнился в том, что так и должно быть. Теперь же я знаю, я вижу ты, о Свет мой, достойна несомненно большего! Несоизмеримо большего, чем я могу даже помыслить дать тебе! Один твой благосклонный надёжный взор стоит сотен тысяч жизней! Одна твоя улыбка бесстрашие перед всеми смертями мира! Я никогда не был тебе достойным мужем, как никогда не был и не буду равным тебе. Но я ушёл с Надеждой, которую храню и до сего дня, что однажды дела моей Любви опустятся достойным венцом на голову твою, о Фиэльли! О друг мой, о дышащий Свет моей Надежды! Ты, кого я имел честь называть моей госпожой, возлюбленной женою, матерью нашего ребёнка! (эмл.)
5
Настольная игра в древней Ирландии, по легенде, придуманная самим богом-героем Лугом и напоминающая собой шахматы. Прим. И. Коложвари
6
Я родился тем, кем должен был родиться, чтобы встретить тебя, о душа моя! Светом этой встречи озарён мой путь от первого до последнего шага. Единой тайной, как единым Светом, соединены сердца наши. И пусть у мира я в учениках, но открыто мне ты душа моя и нет больше истин. Всякий из рождающихся на своём пути к Свету. И печаль и сомнения удел тех, кто не знает ни того, ни другого, и тень удел тех, кто не готов узнать их, ибо всему есть причина и у всего есть светлая цель (эмл.)
7
Оллам в древней Ирландии высший чин судьи и Поэта, человека знания, практически приравненного в своей славе и власти к королю. Прим. И. Коложвари
8
Был Имреи королевского рода, династии древней, крепкой, времена которой идут от Первого Слова. Так был отцом его Исула Благословенный, король Морнский, и Эвфер, дочь Миды из Дун Эскале, была его матерью (эмл.)
9
Жена Абрина я, Грейль. Не просите меня, ибо его я глаза и знание. Его позволения просите, потому что он господин мой и муж (эмл.)
10
И пришёл Керни и поклонился господину своему. Великой радостью озарилось сердце моё, когда увидел я Абрина и Грейль, возвращающихся в Светлый Дом. Велика нужда наша в Абрине, но истинно мудры вы, господин мой, отпустив его с Грейль, ибо ныне ей стократ он нужнее, сказал Керни. Много нужд у меня, друг мой. И все они велики, отвечал ему Седби. И большая из их в тебе на месте Тентена в бою. И поклонился Керни, и молчали эулиен. Восемь ударов нанёс прежде Анкхали войску эулиен, восемь дней и ночей бились они. И вот настало затишье, и ясно знали эулиен, что не миновать им девятого удара, сильнейшего из всех, но поредели ряды их, и Абрин оставил их. Тогда повелел Седби Керни поставить лучших из воинов его в центр удара, туда, где был прежде Абрин, ибо верил и доверял Керни и воинам его. Но сказал Керни, что юны его воины, и едва ли не первой окажется для них грядущая битва, и не может он отдать их смерти, ибо повинен в ней будет. И спросил его Седби: Кто встанет там? И ответил Керни: Я встану. И сказал Седби: Невозможно быть в двух местах сечи, ибо погибельно это. И ответил ему Керни: Верьте мне, я не подведу вас. И благословил Седби Керни как друга и брата, и так расстались они.
И был удар девятый, что нанесли арели в самую ночь. И был он сокрушителен и губителен. Девятым валом прошлось воинство Бессветлого по рядам эулиен, и погибли многие. Но не отступился никто из воинства Седби, и клятвам своим остались верны все. А потому отступил Бессветлый ни с чем и в этот раз, и воинство его тёмное рассеялось. И настал рассвет, и вышли лекари ото всех шатров и искали раненых среди мёртвых. И призвал Седби Хеллаха и Тентена и лучших из воинов своих со всех краёв битвы, и пришли они. Не было среди них лишь Керни. И вышел Седби из шатра своего и звал Керни, и искал его всюду. Когда же прошёл Седби всё поле сечи, то нашёл Керни под горой мёртвых тел. И был эу бледен и будто бы спал. Лекарей всех позвал тут же Седби и одного за другим попытался снять арели с собрата своего, но было их много, и лошадь арели была с ними и лежала на эу. Тогда взял Седби Керни за руку его и позвал его. И откликнулся Керни на зов господина своего и сказал ему: Господин мой! Тогда же пришли лекари и убрали мёртвых и лошадь с Керни, и увидели, что копьё Амагéш [Amgésh] сияет в груди его, и им пригвождён эу к самой земле, ибо лишь подставив грудь под копьё Владыки, смог Керни остановить бесовский полёт его, в груди же эу погибло Амагеш, войдя в силу (элре) Света воина. И умолял Седби Керни не смыкать глаз и не отводить взгляд от голубых глаз своих, но сказал Керни, что устал и желает спать. И снова торопил лекарей Седби, но безответен был крик его. Тогда же сказал Керни: Там Свет. И закрыл глаза. Разогнал Седби лекарей криком своим и велел привести Мийбе, дабы с ней вместе оплакать мужа её. Тогда же пришёл Дунльёильле, что призван был на этот бой, потому как обучен был и силён, хоть и не лежала душа его к битвам и не бился он в воинстве эулиен прежде, потому как мирен был его нрав. И приблизился Дунльёильле к Керни и опустился на землю рядом с ним, и коснулся ран его, и закрыл глаза в молитве своей. Встал так арели по умению своему и силе против смерти эу в противостоянии ей. И бесстрашен был и непреклонен. И бился со смертью один на один, как не решился бы никто иной, ибо не пощадил и не пожалел он Света своего. И отступила смерть от Керни, ибо предложена ей была другая жизнь. И так очнулся Керни, и вернулся Свет в глаза его, а Дунльёильле не смог проснуться. Тогда же на своих руках принёс его Седби к возлюбленной его Виах и положил у ног её, ибо где начался путь Дунльёильле, там и закончился. И встало тогда в Светлом Доме великое молчание, и вышли все эулиен проститься с ним. И каждый эу принёс по цветку, чтобы положить его с Дунльёильле, и так стала могила его цветущим садом, благоухающим. С золотым венцом погребли его, и заходящее солнце сверкало в нём. И ни дня нет, ни поимённой молитвы в Светлом Доме, чтобы не помянуто было имя Дунльёильле. Так было и так будет впредь, ибо отказали эулиен смерти его, и чтят его, и вспоминают, а потому всегда полны живых пионов покои бесстрашного арели, цветов, что любил Дунльёильле. И Элкарит с Эливиеном проводили его, и Виах подготовила его. И оплакала Фиэльли Дунльёильлье, и Финиар отдал его земле, дети же их окружили Виах заботой и попечением и увели прочь. Ныне же, свидетельствую, если встретите вы камень на мирной земле с щербиной или с отверстием, знайте не вода подточила его, но слеза Виах упала на него, пролитая за Дунльёильле, ибо в скорби по мужу обошла она мирную землю столько раз, сколько дней были вместе они с Дунльёильле. Его же имя навеки покрыто славой, и Любовь и верность его не знают равных! (эмл.)