Кроме того, была вторая цель сделать и жизнь в столице трудной. Куда поедут жители второй столицы (так издавна прозвали родной город Владимира Владимировича) из ставшего неудобным города у холодного Балтийского моря? Конечно же в Москву. От наплыва вполне конкурентоспособных на рынке труда северян, столица быстро разбухла, автомобильные пробки рассасывались только к часу ночи, аренда жилья выросла втрое. И никакие старания столичного губернатора в кепке разрешить копившиеся проблемы ни к чему хорошему не привели.
Долгие годы столичный губернатор был женат на умной женщине, которая, как это бывает у мужей-губернаторов, быстро стала миллиардершей. А бытие, как известно, определяет сознание.
«Человек в кепке» последние десять лет не стесняясь, жил как король, имел усадьбу в 75 гектар, отдельную полосу движения. Среди его увлечений были скаковые лошади и ювелирные украшения. С таким бытием думать о нуждах простых горожан губернатор в кепке не мог. Картина мира в голове другая.
Делая жизнь в столице невыносимой, ВВП преследовал ту же цель, что и в Санкт-Петербурге расселить города. Страна обезлюдела, после последней революции 1991 года россияне, в поисках лучшей доли, ехали в столицы. Но они уже давно перестали вмещать всех желающих, нужно было возвращать народ назад.
Правда, тут действовать, как в пограничной горной республике Владимир Владимирович не спешил. Вкладывать миллиарды нефтедолларов в чернозем Средней полосы или леса Приуралья пока было рановато. Кое-что регионам перепадало, но сначала ВВП хотел убедиться в способности своего народа что-то созидать. Время показало, что строить дома и рыть траншеи, его соотечественники почему-то зовут гостей с Ближнего Востока, а вкладывать нефтедоллары в их трудоустройство в России ВВП сначала не намеревался.
Разочарование в своем народе появилось у Владимира Владимировича не сразу. В те, уже далекие 90-е годы, на рубеже веков, когда он впервые пришел к власти он верил, что в его стране можно построить прекрасную и светлую жизнь.
Проблем было много, но они не пугали. Холодный мозг бывшего разведчика, привыкшего решать сложные многоходовые задачи, достаточно быстро просчитал алгоритмы действия. Сначала надо было пополнить разоренный бюджет страны. Принимая дела, если так можно было это назвать, ВВП убедился в том, о чем давно догадывался весь народ главная статья доходов страны торговля природными ресурсами находится в руках группы олигархов. Не став пороть горячку, Владимир Владимирович сначала заручился поддержкой самых влиятельных, взамен отдав им на растерзание бизнес других. Но чтобы показать своим новым друзьям, кто в стране настоящий хозяин, самого несговорчивого нефтяного короля быстро отправили в лагеря.
Постепенно прибирая в государственную казну нефтяные и газовые доходы, ВВП выстраивал вертикаль власти. За годы свободы, которая на самом деле была почти анархией, федеральная власть растеряла свои полномочия. Губернаторов избирало якобы население, а на самом деле местная мафия, налоги в федеральный бюджет собирались плохо, законы почти повсеместно не работали.
Наконец, спустя несколько лет, государственная машина со скрипом, но уже могла как-то функционировать, нефть росла в цене, в государстве появились деньги. Надо было начинать реформы по развитию экономики, по созданию конкурентных предприятий, увеличению рождаемости и повышения квалификации населения ибо толком работать никто не умел.
Сначала все шло хорошо. Владимир Владимирович получал радужные отчеты, телевидение пестрило репортажами о возрождающейся жизни. Однако, будучи молодым, энергичным и, главное, недоверчивым человеком, ВВП много ездил по стране, желая получать информацию о жизни из первых рук.
И почти везде он видел одно неверие местной власти в реформы, нежелание ждать светлое завтра и тотальную инфантильность населения страны!
Владимир Владимирович никогда не верил в историю об императоре Александре I, который якобы разочаровавшись в народе, ушел в схиму и прожил в скиту еще сорок лет. А в Таганроге, в далеком 1830 году, умер скоропостижно совсем не настоящий царь и император всея Руси, а просто, похожий на него солдат. Легенда гласила, что царь просто воспользовался моментом, чтобы сложить с себя наскучившие ему царские полномочия и полностью посвятить свою жизнь молитве о несчастном русском народе.
А ведь вступая на престол Александр, как и ВВП, хотел наладить, наконец, жизнь в государстве российском, чтобы оно превратилось из дикой орды дикарей и рабов в современную европейскую сытую страну. Идей было много, и возможностей императорской божественной власти хватало.
Однако даже волю ставленника Всевышнего должны претворять в жизнь люди, а с этим появились проблемы. Вместо того, чтобы строить новую Россию, царские чиновники принялись растаскивать казну, еще больше обманывать народ, а царю рассказывать, что дела идут, но надо больше денег. Сначала император Александр верил, потом стал нещадно карать пойманных с поличным воров и казнокрадов: рубили головы, ссылали в Сибирь, отнимали все до последней нитки.
Но вновь приходящие чиновники вели себя еще хуже. Опасаясь царского гнева, и видя кругом разруху и нищету, очередной губернатор или воевода крали еще больше, списывая все на реформы. Кто-то успевал сорвать куш и скрыться, переселив заранее свои семьи в Европу или Америку. Пример таких «удачливых» чиновников был заразителен. Дел в России и тогда было делать не переделать. Даже самые завзятые оптимисты понимали, что построить такую жизнь, как в Голландии, Англии или даже в полуразрушенной революциями Франции, в России удастся только их сыновьям, а, скорее всего внукам. Но пожить хотелось уже сейчас. Именно пожить, а не заниматься вечной стройкой, оставив еще ее к тому же в наследство своим детям.
Поняв однажды именно это, Александр I впал в уныние и якобы не захотел быть больше царем. Все реформы закончились, император просто был, а дела в России пошли своим чередом.
Владимир Владимирович не верил в это, хотя специально изучал историю и знал об отсутствии точных доказательств смерти в Таганроге именно императора Александра. Современники императора много писали о загадочном старце Никодиме, который появился в Сибири сразу после смерти императора, жил в довольно благоустроенном теплом скиту и пользовался авторитетом даже у местного губернатора. В народе шла молва о сильном духе старце, о его способности видеть насквозь душонку человеческую и одним словом решать самые запутанные людские споры. Тут тоже все сходилось Александр I известен как хороший психолог, а царскую привычку легко вершить суд и манипулировать судьбами, никакими схимами отбить невозможно.
Однако, сравнивать времена почти двухсотлетней давности с современностью нельзя, думал Владимир Владимирович. Народ все ж таки уже образованный, две войны пережил, две революции много интеллигенции и грамотных рабочих. Снова надо начинать строить жизнь, но на этот раз уже по настоящему, без лишней болтовни и бюрократии. «У нас такой народ, что горы можно свернуть», говорил ВВП на совещаниях министрам.
Он верил, что вот сейчас, все вместе, наконец-то Россия станет великой державой. Построенной не на страхе и слабой вере в светлое завтра, а на гражданском самосознании, первенстве закона и справедливости. Министры кивали головами, в нужный момент предлагали правильные идеи, поддерживая в ВВП веру в том, что именно ему удастся повернуть страну в выгодном направлении и вырулить на ровную дорогу созидательных реформ.
Тем временем нефть и газ росли в цене, деньги, получаемые за них, почти полностью были под контролем государства. Сначала Владимир Владимирович скромничал, но, видя ежемесячное пополнение казны на миллиарды, стал понемногу расходовать деньги и на «укрепление авторитета государственной власти». Появились роскошные резиденции в разных регионах огромной страны, президентский автопарк скоро стал превышать по числу и качеству авто легендарный гараж последнего «настоящего» председателя ЦК КПСС. И главное теперь это все не нужно было скрывать от народа. Уже были бизнесмены, которые вполне легально владели всем этим, не боясь обвинений в «нетрудовых доходах» и поклонению «западному» образу жизни.
Впрочем, для Владимира Владимировича все это было всего лишь приятными игрушками, но никак не самоцелью. Он вообще был привычен к самому спартанскому образу жизни, не очень верил в «золотого тельца», и искренне хотел сделать своих соотечественников счастливыми. «Это все конечно очень приятно, но вообще-то, то полная ерунда», сам себе говорил ВВП, гуляя по аллеям своего нового дворца на берегу Балтийского моря. И действительно, все эти красивые и дорогие вещи вызывали у мудрого Владимира Владимировича намного меньше радости, чем выигранный в лотерею в далекой юности автомобиль «Запорожец». Тот восторг, подогретый молодостью и сознанием того, что вся жизнь впереди, был по-настоящему бескрайним, светлым, не омраченным еще никакими разочарованиями, неизбежными в каждой взрослой жизни.
Хотя кругом творились чудеса. Всё, что можно было купить за деньги, было доступно. ВВП в первые годы своего президентства старался реализовать все свои мальчишеские мечты: палил из танка на полигонах, летал на истребителях, плавал на подводной лодке, ловил акул в океане, ел самую экзотическую еду и пил почти птичье молоко. Пока он еще наслаждался безграничной властью и огромными деньгами, за которые не нужно было особо отчитываться, и которые сами текли рекой. Но время пройдет, и он в это наиграется. Нужны будут другие стимулы и вершины, удовлетворяющие амбиции.
Вся эта бурная личная жизнь, однако, нисколько не позволяла Президенту расслабиться и забыть о своей мечте сделать из России процветающее и мощное государство, а его народ самым счастливым в мире.
«А что такое счастье?», иногда снисходительно улыбался молодцеватый Президент, «Это когда в семье все здоровы, зарплата хорошая, в доме есть все коммунальные удобства, а государство обеспечивает справедливый суд, образование, медицину, строит дороги и нужные для простой жизни учреждения». Это все можно сделать, думал Президент наладим жизнь. И, назначал очередную поездку в глубинку страны, чтобы воочию и самому убедиться в правильности реформ и узнать о нуждах народа.
А нужды были порой странные: требовали вернуть Советскую власть, посадить всех олигархов и обязательно расстрелять Анатолия Цубайса, на которого народ возложил всю ответственность за грабительскую приватизацию.
Мало кто из «поселян», так про себя прозвал Владимир Владимирович простой народ, хотел строить гражданское общество, справедливую экономику и демократическое государство. Народ хотел дешевой водки, машину в каждую семью, высокие пенсии, зарплаты и больше веселья. Оно и понятно: устал народ от проблем и страха. Конечно, все хотели жить как в Скандинавии слышали, что там нет безработицы, всегда чисто, и по-настоящему бесплатная медицина. И пенсионеры живут якобы до 100 лет, получая при этом пенсию размером с зарплату председателя колхоза-миллионера.
Но как только ВВП пытался объяснить людям, что возможно и у нас, только сначала нужно как следует поработать. Причем всем, а потом еще отдавать в казну 40-60% своего дохода, энтузиазм у людей мгновенно гас. Просили просто расстрелять Анатолия Цубайса и чтобы водку не запрещали. Почти никто не верил в вероятность того, что в его стране начнут что-то реально созидать.
Граждане видели, что разруха закончилась, начались какие-то движения к возрождению государства, попытки восстановить экономику. Но все это было как-то неубедительно в глазах граждан. Сравнивая, то, что делается, с тем, что еще надо сделать, даже самый прожженный пролетарий и гегемон понимал, что Скандинавию в его провинциальном городке, увидят в лучшем случае его внуки, да и то вряд ли.
Но ВВП не отступал, внедрял нужные законы, выделял деньги на различные проекты по привлечению инвестиций, развитию экономики и построению справедливого гражданского общества. И ничего не получалось.
Глава 8
Последние несколько лет Александру Николаевичу Дкачеву жутко не везло. Несмотря на самое жесткое «обрезание хвостов», то тут, то там, вдруг вылезало причастность его, губернатора самого лучшего региона страны, к нехорошим делам. Они были связаны с лихими 90-ми и первыми годами губернаторства. «Ну да, бывало увлекался, перегибал палку, так думал, что все поросло быльем уже, а тут на тебе и бумаги, и свидетели», морщился Дкачев. Самое плохое было, что вопросы, как в прежние годы, было «не порешать».
В Москве его приглашали в серые скучные кабинеты, показывали папки с бумагами, видеозаписи допросов и предлагали искупить вину, отказавшись в пользу государства от неправедно нажитого имущества. А имущество было лучшее на свете сотни тысяч гектар плодородной земли любимой Кубани и соседних Ростовской области и Ставрополья, десятки успешных сельскохозяйственных предприятий.
Сначала Александр Николаевич отпихивал все папки, обзывал мужчин в серых костюмах бандитами и ублюдками, грозил их самих всех уничтожить. Встречался с начальником всех полицейских, с его заместителями и прочими людьми, которые в этой стране могли сделать всё и с каждым.
Но ничего не получалось. Даже тот факт, что все эти чиновники давно имели хорошие усадьбы в вотчине губернатора Дкачева, никак не помогал делу. Наоборот, генералы спецслужб советовали полюбовно решить возникшие проблемы, стараться максимально избежать огласки и намекали, что в этом деле заинтересованы люди, неподвластные сейчас никаким законам.
Спустя две-три недели, Дкачева снова просили зайти в те же серые кабинеты, и снова показывали те же папки. Но отдавать землю Дкачев категорически отказался.
Крайним аргументом стал пистолет. На последнюю встречу Дкачев принес два портфеля с валютой, в одном из которых лежал ПМ. Он так и объяснил охраннику на входе, что либо он войдет с этими чемоданами денег для начальства, и пистолетом для самозащиты, либо уйдет. Получив разрешение, охрана пропустила Дкачева на допрос с огнестрельным оружием.
В очередной раз, полистав папки и посмотрев очередное видео, Дкачев молча положил на стол следователей раскрытые портфели. Денег в них было всего несколько миллионов долларов, но если возьмут это, то договориться о перечислении любой другой суммы было уже техническим вопросом.
Однако, следователи, покачав головой, велели все это убрать, и снова потребовали отдать землю. Тогда Дкачев выхватил заряженный пистолет и мгновенно прострелил себе правую ногу. Чтобы не быть убитым тут же ворвавшейся на грохот охраной, корчившийся от боли губернатор отбросил еще дымящийся «Макаров» подальше от себя. И упал без сознания на пол.
Деньги следователи взяли, от Дкачева отстали, но ногу пришлось лечить больше года. Какое-то время для ходьбы даже нужна была трость.
Однако Александр Николаевич не обращал на это внимания. Он считал, что выиграл главную битву своей жизни отстоял перед беспощадными спецслужбами право своей семьи владеть землей его родной Кубани. «Эти господа, наконец, поняли, что я лучше сдохну, но все равно не отдам москалям на разграбление свою землю», это была первая мысль, пришедшая в голову строптивого губернатора, очнувшегося в больнице с простреленной ногой.