Брат так и замер с чашкой капучино под носом. Пенка вспорхнула с ее поверхности от его возмущения, и он слизал ее с кончика носа слишком длинным для человека языком.
Да какая из тебя убийца?! возмутился, наконец, ставя чашку на стол.
Что, даже убийца никакая?
Мама стала убийцей от безвыходности, возмущался он тихо. Ее растили в храме убийц, кем еще ей было становиться?
Только я ведь знала, что ей нравилась охота. Может, это просто способность приспосабливаться к любой ситуации, но все же она была одаренной. Чувствовала чужие слабости, карала тех, кто был недостоин жить. Не все так просто! Это Яран не застал ту нашу жизнь, а я хорошо ее помнила. Как четко мама собирала винтовку, сколько ножей у нее было и как легко она попадала ими в муху на лету.
Я тоже недавно попробовала.
И попала с такой же точностью.
А вдруг это все, что мне предначертано? Что с этим делать?
Мне всегда хотелось учиться в медицинском. Амал я осеклась, прикусив губу. Яр внимательно смотрел на меня, давая время. Он мы вместе изучали условия медицинских колледжей
И что я вру? Изучал он, а я все пропускала мимо уха. Мне было все равно, где учиться, потому что я знала Амал выберет идеально.
Ну вот. Можешь ведь применить свои природные данные на благо. Точно резать в хирургии
И что ты еще слышал? перебила я возмущенно.
Про хирургию мы разговаривали только с Арраном. Но этот проныра и это уже на ус намотал!
Все, конечно же, пожал он плечами. Я не мог тебя оставить с Арраном в саду одну в день помолвки с Амалом.
Мы просто друзья!
Арран так не думает. Сегодня ты ведь поняла, что он тебе говорил?
Он ерунду несет, зло отмахнулась я.
Нет, Малек. Ты осталась одна. Друга Арраши у тебя нет больше. Зато есть серьезный претендент на твою руку и сердце. По крайней мере, он убежден, что ты его истинная пара.
Бред это все. Выветрится эта дурь из его светлой головы, уверена.
А я нет. Они с детства тебя тянут каждый в свою сторону.
Твое собственное детство еще не кончилось! рассмеялась я. Ты пять лет как разбираешься вообще в том, что на руки носки надевать не стоит.
Ты не понимаешь носки на руках потом превращаются в носки на лапах. Можно лазить в птичник и не чумазиться в помете.
Да, если бы потом этот птичник не сгорал от того, что кому-то повезло быть и котом, и джинном одновременно. И носки прекрасно сгорали первыми.
Яр глядел на меня исподлобья с таким видом, будто это мне тут пятнадцать, а он просто великодушно позволяет мне дурачиться.
Ты повеселилась?
Напоследок да, закатила я глаза. А ты бы кого из них выбрал?
Яр поперхнулся кофе.
Я? просипел на вдохе.
Ну, если бы был мной.
За этими глупостями казалось, что серьезные решения можно отодвинуть, дать им настояться. Но все это самообман.
Ты правильно выбрала, неожиданно серьезно посмотрел он на меня. И мне грустно, что у вас с Амалом не сложилось. Но я тебя не брошу. Если строишь там какие-то планы умножай на два.
Ты останешься дома, возразила я.
Нет. Я твоя семья. А еще единственный мужчина, который не угрожает твоей свободе. Поэтому буду тебя защищать и присматривать за тобой, пока ты не определишься.
Я только морду скривила, не принимая его слова всерьез. Нет, рушить жизнь я буду только свою. Этого заботливого надо куда-нибудь спровадить.
Может, в Питер? сделала вид, что всерьез.
В куда? сощурился он.
Санкт-Петербург, Ярик. Мы там жили, когда тебя еще не было даже в планах.
Пока он морщил лоб, мне и правда вдруг захотелось снова повидать этот город. Я помнила, что там сыро, пасмурно и холодно. Но этот город приютил нас, когда мы сбежали из храма и от моего изверга-отца. И те годы казались мне лучшими в моем детстве, отравляемом только вечным ожиданием мамы из ее командировок
А там что делать? серьезно поинтересовался брат.
Мне учиться в меде. Работать параллельно.
Звучит неплохо. Подальше от обоих.
Да нет у меня цели оказаться подальше! огрызнулась я, когда вдруг зазвонил мобильный. Мама
Мы переглянулись с братом, и я ответила на звонок.
Привет, мам
***
Арран
Ну и что делать?
Я смотрел, как Мальва садится в такси, и сжимал кулаки до боли. Я ведь знал, что она моя и что не уживется с Амалом. Я держался все эти годы подальше изо всех сил, а когда она вдруг осознала, что с сыном Повелителя ей не жить, я оказался подлецом?
Что-то моя девочка перепутала черное с белым.
Брат просто был с ней рядом долгие годы, в то время как я мог приезжать лишь время от времени. Амал был единственным, кто принадлежал обоим семьям. Мать у нас общая, а отцы разные. Иногда я сожалел об этом. Ничего не имел против семьи Повелителя, но эти джинны казались мне слишком заносчивыми и авторитарными. Понятно почему мой отец долго не мог договориться с отцом Амала. Мы же с братом соперничали с детства. А когда появилась Мальва, перестали общаться вовсе. Его бесило, как Малек каждый раз стремилась ко мне. Он старался отвлечь ее, утащить куда-то и не дать нам провести время вместе. Больно было смотреть, как каждый раз она оглядывается на то, что думает Амал и что он скажет по тому или иному поводу. Но счастливое время быстро кончалось, и мне нужно было возвращаться в школу в Швейцарию, а Мальва оставалась в Абу-Даби с моим братом.
И я даже не удивился, когда однажды выяснил, что они стали встречаться. Амал не терял времени привязывал к себе Мальву как мог. А спустя два года объявил о помолвке. И я сорвался в Абу-Даби. А в итоге остался еще и виноватым!
Ну и как все прошло?
Я резко обернулся и усмехнулся, увидев в нескольких шагах отца в домашнем костюме и с чашкой кофе. Ему ничего не стоило перемахнуть через пространство сюда, а вот я еще не пробовал.
Доброе утро, понуро поприветствовал я его.
Точно доброе? щурился он на восходящее солнце.
Я напортачил, опустился на перила. Только не пойму где.
Держи, протянул он мне чашку. Я уже выпил свой.
Спасибо, не стал отказываться я. Чашка кофе, пролетевшая сквозь пространства из Швейцарии, делала мне честь. Мама варила сразу понятно. Мальва ушла от Амала. И от меня тоже.
По-моему, ты торопишься с заключениями, а в твоей будущей профессии это грозит серьезными ошибками и даже смертями.
Я не знал, одобрял ли отец мои планы стать хирургом. Я иногда смотрел в его глаза и видел всю ту пропасть, что разделяла нас. Ему не одна сотня лет. Не одна битва за то, что дорого, за плечами. Мне же всего двадцать три, и мои проблемы и сложности выбора должны казаться ему несущественными. И еще я не старался быть для него достойным преемником. В то время как Амал из кожи лез, чтобы удостоиться своего престола
Я потерял много времени, пока Амал был рядом, устремил я взгляд на город.
Думаешь, для любви нужно много времени?
Ну ты же любил маму долго
Стоит ли тут брать с меня пример? поморщился он. А вот Повелитель джиннов нашел себе избранную довольно быстро, помнишь?
Мне стоит брать пример с него? скептически уточнил я.
Почему нет?
Ты думаешь, что я заблуждаюсь, решив, что мне нужна Мальва?
Нет. Хотя это странно, что ты все время думаешь об этом. Но ты забываешь, что ты дракон. А драконы живут долго. Они умеют ждать и терпеть
Если Мальва никого из нас не выберет, она проживет короткую жизнь, тяжело выдавил я. И тогда какой смысл ждать и терпеть?
Хочешь дать ей бессмертие?
И это тоже. В отличие от Амала.
А он что?
А он просто решил выиграть Мальву как приз в гонке между нами, неприязненно процедил я.
Почему ты так решил? нахмурился он.
Мне это очевидно.
Как ты можешь видеть, если не смотришь? вдруг спросил он, сверкая золотом глаз. Тебя тут нет большую часть времени, Арран. Тебя обманывают пустынные миражи?
Я гневно раздул ноздри:
Я знаю Мальву с детства, возразил. И я не слепой, чтобы не видеть и не понимать все даже в короткие приезды. Ее побег только подтвердил то, что мне казалось все эти годы истиной. Они с братом не пара. Я дал Амалу шанс. Но он его упустил.
Я всучил отцу кружку и зашагал к спуску с крыши. Сам разберусь. В конце концов, это только мое дело. Нужно убедиться, что Амал не принудит Мальву вернуться. А с него станется это же удар по его блистательной репутации. Так опозориться при всем народе. Он этого не допустит
***
Мальва
Ты хочешь вернуться в Питер?
Странно, что мама сказала «вернуться». Видимо, этот город и для нее многое значил.
Мы сидели в ее спальне. Я на ковре, обняв себя руками, она напротив в кресле, поджав под себя ноги. С каждым годом мы все больше походили на сестер. Мама оставалась молодой и красивой рядом с Повелителем. Она не знала этого, соглашаясь выйти за него, но спутницы правящих миром остаются со своими мужчинами до конца. Что больше не грозило мне
Да, хочу вернуться.
Эта на первый взгляд дурацкая идея Яра показалась мне вполне разумной. Другой у меня все равно не было.
Учиться там будешь?
И работать.
Она кивала, глядя на меня грустным потерянным взглядом.
Мам, ну что такое? нахохлилась я.
Малек, как обычно, пожала она плечами. Я за тебя переживаю. Я же мама.
А вышла бы я замуж за Амала, не переживала бы?
Сложный вопрос, серьезно ответила она. У тебя жизнь только начинается. И я не надеялась даже, что с замужеством буду тревожиться за тебя меньше.
Не одобряешь? глянула я на нее исподлобья.
Понимаю. Тебя. Очень хорошо.
Правда? вздернула я бровь.
Правда.
Мам, я все время вспоминаю нашу жизнь, начала я нерешительно. Ты росла в клане, вся твоя семья погибла, а ты жила на правах прислуги у тех людей в горах, а мой отец вообще принуждал тебя жить с ним. И Повелитель стал для тебя тем, к кому ты будто вернулась домой
Да, Аршад мой дом задумчиво кивнула она. Это так.
Может, я просто не могу оценить того счастья, что у меня есть? задала я самый важный вопрос.
Малек, у каждого своя жизнь. Она соскользнула с кресла и придвинулась ко мне. Ты не обязана жить моей. Да, в ней были трудные времена, но я ведь не поэтому влюбилась в Аршада. Меня бы устроило просто жить в безопасном одиночестве, в котором нам никто не будет больше угрожать.
Мам, я тоже люблю Амала. Каждый раз, когда приходилось возвращаться мыслями к нему, у меня сжималось все в груди. Но я он он слишком
Мама пристально вглядывалась в мое лицо, пытаясь понять, но я не могла объяснить. «Слишком». Это все, что я могла сказать.
Знаешь, я долгое время понятия не имела, кем правит Аршад и где это его царство вообще, усмехнулась она. Когда он впервые показал меня своему народу, Яру был уже почти год. Аршаду просто не нужно было одобрение, и делиться своим он ни с кем не захотел. Даже со своими подданными. Только самые близкие знали, что в его личной жизни все поменялось.
И? непонимающе моргнула я.
Аршаду больше трехсот лет, посмотрела она в мои глаза. И он прекрасно разделяет личную жизнь и долг перед народом. У Амала такого опыта еще нет. И нет уверенности своего отца. Это все придет со временем. Ты нужна была ему. Но это не значит, что ты готова к этой роли. Если чувствуешь, что тебе нужно что-то другое, значит надо сходить разведать. Какие твои годы
Значит, отпускаешь меня? настороженно спросила я.
Конечно.
А Аршад что думает?
Много всего, покачала она головой. Он переживает за вас очень.
Он злится, что вчера я опозорила семью?
Малек, в этой семье многое происходило за сотни лет, уклончиво объяснила она, усмехаясь. Она переживет. И Аршад об этом совсем не печется.
Понятно. Для него сын значит больше. И наверняка он будет расстроен, что я предала его доверие.
Мам, тогда я завтра уеду, глухо заключила я.
Она кивнула, и глаза ее заблестели так, будто она собралась заплакать. Но я знала у нее есть тот, кто успокоит, выслушает и поддержит. Мне же оставаться тут дольше было невыносимо. У меня снова пылали стопы, будто я ходила по углям. Мне везде чудилось, что Амал рядом. Я слышала его запах, захлебывалась в жажде прикоснуться и свернуться снова на его коленях, будто ничего не было.
Просто быть рядом.
Но это больше невозможно.
К ужину я не вышла. Сидела в темноте и смотрела на затухавший закат над пустыней. Небо здесь было невероятно красивым. Отделенный тонкой границей миров, замок Повелителя стоял посреди красных песков, а над ним всходили светила, о которых на Земле понятия не имели. Да, такие тайны требовали ответственности от тех, кто их хранил. Джинны нехотя пускали к себе кого-то иного. И я правда думала, что могут не выпустить вовсе. Но, видимо, я слишком много о себе думала. Разве могу я стать угрозой безопасности Повелителя? Нет, конечно
Только вдруг волоски на теле встали дыбом, а по коже прошла волна колючих токов. Я задержала дыхание и вжалась в подушки дивана, медленно переводя взгляд на вход в мою комнату. У закрытой двери стоял Амал. Весь в черном, он спокойно смотрел на меня так, что было не понятно, что предвещал этот его темный взгляд.
Я молчала.
Он тоже.
Когда вдруг по периметру комнаты загорелись свечи, я растерянно огляделась, а он медленно направился ко мне.
Как ты? спросил неожиданно тепло.
Плохо, хрипло отозвалась я. Ты?
Плохо. Не думал, что будет настолько невыносимо.
И я Прости я не хотела
Он вцепился в меня отчаянным взглядом, замерев надо мной. А я оцепенела. Меня тянуло к Амалу, как мотылька на огонь. Он смотрел на меня с таким отчаянием, что я не могла даже пошевелиться. Одно движение ресницами и сгорю от его близости А он будто этого и ждал. Но я не могла не дышать, в отличие от него. Грудь взметнулась от резкого вдоха, и Амал склонился ко мне, опускаясь на колени.
Ты моя, прохрипел он мне в губы, болезненно хмурясь. Где бы ни была, ты все равно будешь только моей.
Горячие пальцы привычно обожгли кожу, и я запрокинула голову, подставляя ему шею. Его бездонные глаза утягивали во тьму, и я тонула в ней, доверяясь ей и сдаваясь полностью. И меня затянуло в беспощадный огонь, которого боялась до ужаса. Только я не думала, что он может быть таким ласковым
Казалось, Амал должен быть зол на меня, но все, что я чувствовала трогательная нежность. Он осторожно раздел меня, почти не касаясь руками кожи, а когда скользнул пальцами по животу, с губ сорвался стон. По телу прошлась судорога, и в вены выплеснулось концентрированное желание. Если бы Амал был оборотнем, почувствовал бы запах Но для него это все ничего не значило. И я впервые подумала, что мужчина, который не подчиняется животным инстинктам и делает выбор осознанно, стоит того, чтобы довериться. Я дрожала в его руках, плавясь в ласке и разгораясь в его огне все ярче. Мой зверь принадлежал Амалу, сделал выбор и отзывался на его требования подчиниться.
Я сама потянула с него рубашку и села сверху. В его взгляде явно читалось изумленное восхищение и голод, но он позволял мне все неумело ласкать его в ответ, оставлять метки на теле, покусывая и царапаясь, и тереться о его напряженный член. Я урчала от удовольствия быть сверху и подчинять своего мужчину, только с лап это не сошло. Да и вообще игрушки вскоре кончились, а я пришла в себя, лежа под Амалом на боку. Он уперся членом мне между ног и слегка надавил, а живот уже обожгло от спазма едва переносимой боли. Я раскрыла широко глаза, хватая ртом воздух. По телу прошел озноб.
Котенок, прости прохрипел мне на ухо Амал и с силой вжался бедрами в мои.
Мне показалось, что он все же меня убил. Скрыл злость, заставил довериться и убил. В горле забился крик, тело парализовало от ужаса, и я не сразу почувствовала, как Амал собирает губами на щеке мои слезы. Я зашлась в непонятной агонии, но он не дал мне сбежать усадил сверху и нежно качнул мои бедра на своих.
Тише, котенок шептал мне на ухо, и я жалко стонала, встречая его очередное движение.
С каждым вздохом становилось легче, а комок боли внизу живота растекался теплом. Его уверенность возвращала меня в реальность и разгоняла страхи. И я сама не заметила, как все поменялось. Я снова выгибалась ему навстречу, захлебываясь счастьем и наслаждением. Амал сжимал меня крепче, двигаясь все быстрее, и вскоре о боли не осталось и воспоминаний. Ночь расцвела запахами желания, защекотала в солнечном сплетении и рухнула вниз, незнакомо выгибая тело дугой. Наши тела покрылись испариной, сердца обоих будто скакали по углям, но всего было мало, а ночь впереди.