То есть, для придания необходимых свойств растению, вводили в его геном, геном другого организма, зачастую, какого-то животного. Но невозможно предвидеть место его встраивания и эффекты этого добавленного гена.
Конечно же, находились как сторонники, так и противники генетически модифицированных продуктов. Проводились опыты на крысах, результаты были не утешительными
Но, люди не всеядные крысы, и влияние трансгенов на наш организм иной. К сожалению, чтобы полностью понять все риски употребления в пищу трансгенных продуктов, должно было смениться несколько поколений, питавшихся ГМП. Но этого времени у Человечества уже не было
Генетически изменённые формы случайно проникли в дикую природу, что привело к катастрофическим изменениям в экосистемах. Трансгенные продукты стали не панацеей от всех бед, а страшной угрозой для мира.
Со всех уголков планеты стали поступать тревожные сигналы о рождении у здоровых женщин мёртвых уродцев. Позже, младенцы мутанты, стали рождаться жизнеспособными. Гуманное общество считало, что не вправе отнять маленькую жизнь. Новорождённые мутанты сотнями отправлялись в дома малютки.
Среди населения началась паника. Все женщины поголовно, отказывались вынашивать беременность и выстраивались в очередь на аборты. Массовая истерия привела к беспорядкам. Люди выходили на площади, к зданиям власть имущих, и требовали чего?
Было слишком поздно. Поздно как для людей, так и для взбесившейся природы. Отовсюду поступали сведения о неконтролируемом размножении сорняков, так как при перекрёстном опылении, они получили от ГМ культурных растений, ген устойчивости к вредителям и пестицидам.
Животные, как домашние, так и дикие, так же мутировали с пугающей скоростью. Население планеты принялось морить себя голодом, боясь, есть изменившиеся до неузнаваемости овощи, фрукты и животных.
Это происходило потому, что попадая в организм с пищей, ген мутант становился захватчиком и принимался активно менять генную структуру «хозяина».
Все понимали, что изменения, вызванные в окружающей среде, вероятно, невозможно будет исправить, так как выпущенные гены нельзя изъять обратно. Люди заговорили о конце света.
И тут, появилась надежда, надежда начать всё сначала, но не на Земле.
Глава 3
Варму снилось землетрясение. Он бежал по каменистой равнине, и под ногами земля ходила ходуном. Он спотыкался, падал, поднимался и бежал, бежал. Вдруг над головой послышался знакомый свист, и огромная тень закрыла небо. А он бежал и думал, что звёзды не бывают такие большие, и они не летают и не свистят
Тут Варм почувствовал, что ноги его отрываются от земли и какая-то сила поднимает его в воздух. Он закричал и проснулся. И снова закричал.
Под ним, на самом дне ямы, что-то мягкое, тёплое возилось и попискивало. Варма словно пружиной подбросило в воздух. Он вскочил на ноги, и посмотрел на то место, где только что лежал.
Там, не обращая на него никакого внимания, копошилась семейка мелких грызунов, каких полно в пустыне. Щупленькое тельце и жёлтый цвета песка мех. Большие уши просвечивали мельчайшими капиллярами. Зверьки заботливо вычёсывали из шубки друг у друга, мелкий мусор и паразитов. Пока Варм наблюдал за этой милой семейной сценой, послышался сочный зевок. Проснулся Шестиног.
Приятель вылез из ямы и, встав на все шесть ног, принялся сосредоточенно делать наклоны в разные стороны. Это выглядело немного комично, и Варм отвернулся, чтобы улыбкой не обидеть приятеля.
Наконец, с зарядкой было покончено, и Шестиног обратил внимание на задумчиво почёсывающего затылок Варма. Тот, покрутил по сторонам головой и недоумённо спросил:
А где тропы? Буцефал никогда не отходил от меня далеко.
Пасутся, конечно, ответил Шестиног.
А почему не рядом с нами? Где их теперь искать?
Приятель укоризненно покачал головой и сказал:
А ты где ни будь, здесь траву видишь? Не песок же им есть, в самом деле. Это тебе не твой ненаглядный лес.
Затем сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Не прошло и нескольких секунд, как из-за ближайшего бархана послышалось надрывное сипение, и показались мчащиеся во весь опор верные скакуны. Животные подбежали к хозяевам, при этом, щедро обсыпав их песком. Вид они имели, чрезвычайно довольный и сытый.
Вот ведь зверюги, беззлобно ругнулся Варм, где угодно жрачку найдут, а тут хоть этими ушастыми закусывай, и снова посмотрел на беспечных грызунов.
Не ворчи, вот расщепленное дерево найдём, и очень скоро окажемся у наших девочек.
Тебе легко говорить, а что мне делать с Кассандрой? Будет у меня в спине дырки сверлить своими глазищами. Тут не до невесты будет. И зачем ты дочь поселил у этой сумасшедшей?
А ты что хотел? взвился Шестиног, чтобы, я её одну в лесу оставил? Да у вас там каждая мелюзга, так и норовит что-нибудь оттяпать! Ладно, более миролюбиво добавил он, Кассандру беру на себя. Может в этот раз повезёт?! Хохотнул здоровяк.
Друзья вскочили на тропов, и поехали вдоль кромки леса в поисках расщепленного дерева. Как всегда, «по закону подлости», из двух направлений они выбрали неверное. Пришлось развернуться и ехать в противоположную сторону.
Солнце уже встало, и находиться на солнцепёке было невыносимо. Наконец Шестиног, громким «гиком», возвестил об окончании поисков. На самом деле, дерево когда-то было расщеплено молнией, и в расщелину с помощью клина была вбита верёвка, противоположный конец которой терялся в лесу.
Вот, видишь, гордо продемонстрировал своё изобретение Шестиног, ещё немного, и мы у цели.
Друзья спешились, и, держа своих тропов за длинные космы, вошли в лес. Сначала идти было не так трудно, но чем дальше, тем сложней оказалось продираться сквозь заросли и сухой валежник. Тогда Варм привычно пустил перед собой Буцефала. Животное вставало на задние ноги, а передние когтистые, опускало на переплетения веток, и всем своим весом ломало и крошило их. Люди шли сзади, перешагивая через обломки. Хитрый троп Шестинога замыкал шествие.
Неожиданно лес закончился, но закончилась и верёвка. Её конец лежал на тропинке и махрился оборванными нитками.
Что будем делать? спросил Варм.
Шестиног растерянно молчал. Затем со словами: Щас, я её найду, ринулся в лес, на противоположную сторону тропинки.
Тут же, из кустов, послышался его вопль. Варм, ожидая самого худшего, бросился на помощь своему товарищу.
Шестиног стоял, обняв дерево, и стонал. Из его филейной части торчало множество длинных иголок огромного дикобраза. А сам виновник происшествия, улепётывал со всех ног.
Не смотря на комичность ситуации, Варму не пришло в голову посмеяться над другом. Лишь вспомнив подобный случай, приключившийся с ним лично, он почесал пострадавшее место. Пытаться вытащить иглы здесь и сейчас, мысль не слишком удачная. С десяток подобных игл, торчали и из его собственного колчана. И кому ещё, как не Варму было знать, что на их конце есть, зазубрины, не позволяющие вытащить их иначе, как вместе с куском мяса жертвы.
Варм был высок ростом, чуть более двух метров. Две мощные ноги, и четыре руки с литыми мышцами. Равных ему по силе, нашлось бы не много, но поднять и взвалить своего друга на тропа, даже ему было не под силу.
Тогда он свистнул Буцефала и заставил его лечь на землю рядом с поверженным товарищем, затем осторожно положил того поперёк спины животного.
Присев на корточки, Варм потрогал рукой лоб товарища. Он был горячий и влажный. Шестинога бил озноб, ещё один «сюрприз» от иголок дикобраза.
Держись, друг, сейчас приедем к девочкам, они нежно вытащат иглы, и ты будешь в полном порядке, старался поддержать пострадавшего Варм, подожди немного, я сейчас вернусь.
И со всех ног бросился в чащу искать оборванный конец верёвки. Благодаря острому, тренированному зрению, ему быстро это удалось. Связав оборванные концы между собой, он вернулся к Буцефалу. Придерживая друга, Варм заставил тропа встать на ноги. Затем, взял его за длинный локон шерсти, и пошёл вдоль восстановленной верёвки. Скакун Шестинога послушно трусил сзади.
Не успел Варм настроиться на долгое петляние между деревьями, как лес закончился. Он вышел на каменистый берег тихой и чистой как слеза реки. На противоположном песчаном берегу, словно любуясь своим отражением в прозрачной воде, стоял аккуратный, сложенный из брёвен домик. Сзади него, совсем рядом, сплошной стеной начинался лес.
Варм посмотрел в одну сторону, в другую Река петляла и терялась вдали в обе стороны, о том, чтобы обойти её, не могло быть и речи. Варм не хотел идти вброд. Река была не знакомой, кто знает, что за твари здесь водятся. Но додумать он не успел.
Дверь дома открылась, и на порог вышла Кассандра. Солнце светило женщине в глаза, поэтому она, приставив ладонь ко лбу, наподобие козырька, рассматривала пришельцев. Затем, видимо узнав, бросилась в реку и поплыла к ним. Через несколько минут, женщина, выжимая волосы и улыбаясь, вышла из воды. Платье из тонкой льняной материи, плотно облепило её стройную фигуру. Под мокрой тканью, отчётливо вырисовывались её большие три груди. Как там говорил Шестиног: «Детей прекрасно кормить»
Шестиног! Как я мог забыть о нём!
Варм оглянулся на тропа. Кассандра, посмотрев туда же, увидела Шестинога, лежавшего поперёк спины животного. Она подбежала к бедолаге, быстро пощупала его лоб, посмотрела зрачки и, нахмурившись, уверенно повела тропа к реке. Глубина оказалась небольшая, течение слабое. И скоро они были на противоположном берегу.
Потерявшего сознание Шестинога, совместными усилиями внесли в дом. Обмякшее, бессознательное тело казалось вдвое тяжелее. Осторожно опустив его на пол, оба осмотрелись. Варма интересовала обстановка дома, где жили совершенно одни две женщины. Кассандра же была озабочена, куда положить пострадавшего. В доме стояли две деревянные лежанки, сделанные из относительно прямых палок, и покрытые сначала толстым слоем высушенного на солнце мха, а затем тюфяком, набитым душистым сеном. Но оба эти ложа были рассчитаны на вес хрупких женщин.
Не долго думая, женщина стащила на пол оба тюфяка, и, подтащив их ближе к пылающему камину, положила один на другой. Затем они совместными усилиями водрузили Шестинога на импровизированную лежанку. Прервав затянувшееся молчание, женщина произнесла:
Мне надо переодеться
И не успел Варм как-либо отреагировать, резким движением сняла с себя платье. При этом она с вызовом смотрела ему в глаза, будто хотела сказать:
Видишь, от чего ты отказался?
И он видел, точнее, успел увидеть. Почувствовав, что стремительно краснеет, быстро отвернулся и стал рассматривать убранство дома.
Щели между брёвнами были заткнуты пучками сушёного мха. По стенам развешены связки каких-то неизвестных трав и кореньев. Знакомы были лишь грибы. Представив их вкус, Варм почувствовал, что ужасно голоден. Но тут же, вспомнил про раненого друга, и ему стало стыдно.
Можешь повернуться, сказала Кассандра.
Голос у неё был низкий и волнующий.
Он повернулся и увидел, что женщина уже вовсю хлопочет у ложа раненого друга. Попробовав его лоб рукой, она нахмурила брови. Затем, посчитав иглы дикобраза, сказала:
Доза слишком большая, много яда. Хорошо только, что он такой крупный, был бы хлюпиком, точно бы не выжил.
Дело в том, что иглы гигантского дикобраза содержали в себе некоторое количество яда. Обычно он вызывал только сильную боль и большую опухоль в зоне укола. Опасной же для жизни дозой считалась та, когда игл было пять и больше. Из мягкого места Шестинога торчало аж девять.
Поставь на огонь воду, я сейчас, распорядилась Кассандра, и быстро вышла из дома.
Варм налил из большой деревянной бадьи в котелок воды, повесил на крюк над огнём. И оглянулся, ища, куда бы присесть. Около окна, выходящего на реку, стоял овальный стол, столешница которого была сделана из поперечного среза какого-то векового дерева. Сотни колец на срезе, могли о многом рассказать, что пришлось повидать на своём веку лесному гиганту. Рядом стояло три стула, а точнее три древесных пенька.
Варм пододвинул один из них ближе к ложу друга, и сел, разглядывая стоящие на полке, висевшей на стене, многочисленные чашки, плошки и другую хозяйственную утварь. За окном мелькнул силуэт Кассандры, и она вошла в дом, неся в руках охапку различных трав. Быстро подошла к котелку с закипающей водой и стала бросать в него листья, цветы, а то, и растение целиком. По дому поплыл сладкий запах травяного отвара. Налив немного в глиняную миску, женщина принялась на него дуть. Попробовав, и убедившись, что он достаточно остыл, поднесла его ко рту Шестинога, и в замешательстве посмотрела на Варма.
Он встал со стула, подошёл к другу, затем вытащил из-за пояса каменный нож. Кассандра вскрикнула и в ужасе посмотрела на него.
Пустоголовая женщина, беззлобно выругался Варм, не знаешь, как напоить человека, находящегося без сознания?
Затем, он аккуратно вставил нож между зубов Шестинога, и словно рычагом приоткрыл ему рот. Кассандра быстро влила туда небольшую порцию отвара. Дождавшись, когда пострадавший сделал рефлекторное глотательное движение, влила ещё немного
Для чего это? Спросил Варм.
Этот отвар убирает жар и боль, пояснила женщина, сейчас будем вытаскивать стрелы, придётся его связать.
Лежавшему на животе Шестиногу, связали руки и ноги. Кассандра подошла к полке, взяла с неё нож, который сверкнул в лучах солнца, бивших в окно, как ещё одно солнце.
Варм вскочил на ноги, как ужаленный. Всего один раз он видел похожий нож. Он принадлежал одному знакомому охотнику из соседнего клана. Правда, его клинок был в куда худшем состоянии.
Ручка из неизвестного, очень твёрдого, белого материала лопнула, а на лезвии было много некрасивых жёлтых пятен. Нож был тоньше и острей, чем каменные собратья. Он был очень прочным и намного лучше уравновешенным. Его высокомерный хозяин, как никто другой умел наживать себе врагов. Откуда у него такой нож, никому не говорил, но зато сказал, чтобы все теперь звали его Острый Клык. Но все по-прежнему звали его Змей, из-за его привычки, исподтишка делать всем гадости. Через некоторое время Змей пропал, а вместе с ним и его чудесный нож
Откуда он у тебя? в волнении спросил Варм.
Кассандра изумлённо посмотрела на мужчину, затем на нож, и спокойно ответила:
У Копателя выменяла, знаешь такого?
Кто ж его не знает! ответил Варм. И спросил:
А ещё какие-нибудь вещи у него выменивала?
А как же! Он часто к нам с Агайей заезжает. Вот и вымениваем у него что-нибудь из посуды. Удобно. Он нам свои полезные находки, мы ему мясо, шкуры, лекарственные травы
Шестиног застонал. Две головы повернулись в его сторону.
Пора, сказала Кассандра. Подошла к лежащему, и начала разрезать на нём штаны, осторожно освобождая каждую из стрел от окружающей её грубо выделанной кожи свинбара.
Варм отвернулся. Ничего ужасного не происходило, но чувствовал он себя так, будто с него самого снимают штаны при целой куче народу.
Так и будешь стоять? Иди сюда, сядь ему на ноги.
За окном послышалось фырканье и рёв тропов.
Вернулись. Долго же они паслись. Вы что их не кормили всю дорогу? не прерывая своего занятия, поинтересовалась Кассандра.
Да нет, то есть да Смущённо забормотал Варм, они ловили Мышаров, ну и всю эту мелочь пустынную.