«Это больно?» испуганно прошептала девушка.
«Нет! Не боись, щеня солдат ребенка не обидит!» выдал Колдун мудрость из старой повести о войне и, взяв девчонку за вновь протянутую руку, защелкнул на ее запястье металлическое кольцо.
Пленница некоторое время смотрела на него, а потом подняла глаза:
«Ну, что? Теперь-то выпустишь?» и вдруг вздрогнула. Браслет на руке, внезапно ожив, крутанулся и, прямо на глазах так, будто тело ее состояло из воды, ушел внутрь руки.
«Что это такое?!» взвизгнула она.
«А это чтобы не сняла!» пояснил Колдун и прошел к двери дровяника. Она находилась вблизи ямы с чудовищем и оборотнице пришлось совершить над собой усилие, чтобы шагнуть мимо. Выбравшись из клетки, она покосилась на своего тюремщика и спросила:
«А что это за мразь там живет?».
«Где?» приподнял брови Колдун.
«Ну, как где?» раздраженно дернула плечиком волчица: «В клетке!»
«Ты это про себя что ли?» склонив голову набок, поинтересовался хозяин.
«Ты!!!» девушка почувствовала такую злость, аж дыхание перехватило и не справилась с собой:
«Я про змеюку твою!» заорала она.
«А-а!» «вспомнил» собеседник и заулыбался: «Такая большая, а в сказки веришь!».
«Что?!» опять задохнулась пленница.
«То!» выдал в ответ Колдун: «Гипноз это, щеня! Для таких сильных и умных, как ты. Тебя до дома-то отвезти?» неожиданно спросил он.
«Яяя» она смотрела на него дикими глазами, не в силах закончить фразу.
«Ты меня убьешь, я помню, не переживай! Так что, машину-то выгонять?» спросил Колдун и моргнул перед ним вместо девушки стояла лютая хищница. Оскаленная, взъерошенная и жуткая. Мужчина с любопытством разглядывал это чудо и, когда она сделала шаг, погрозил пальцем:
«Не надо, щеня! Не делай глупостей! А то зубы выпадут!» но волчица взвилась в воздух в попытке вцепиться в горло. Колдун чуть отстранился, даже не подняв рук, а зверюга грохнулась в шаге от него, громко завизжав. Через секунду рядом каталась девчонка, сжимавшая челюсти руками:
«А-а-а! А-а-а! Что ты сделал? А-а-а!» рыдала она. Мужчина присел рядом с ней и погладил по спутанным волосам:
«Я ж говорил, зубы заболят, коли будешь на людей бросаться, а ты не поверила. А если и дальше не перестанешь, то и вовсе выпадут. Какой из тебя тогда волк? Лучше на зайчиков охоться или козочек там!» добавил он.
«Сволочь! Сволочь! Ненавижу!» страдалица медленно поднялась.
«Ну, ладно! Это я переживу как-нибудь» протянул собеседник: «Пойду за машиной, что ли» он шагнул к сараю, но девчонка, присев, вновь обратилась в серую хищница и, рявкнув в его сторону, мощными прыжками пролетела двор и вымахнула через ограду.
«Вот глупая! Ведь калитка же есть!» вздохнул Колдун, поднял оставшуюся от гостьи рубаху с земли и вернулся в дом.
Рассказ второй. Невеста
Наступила весна. Колдун сидел на крылечке своего дома и подставлял теплому солнышку заросшее щетиной лицо. Бриться сегодня было лень. И, вообще, что-то делать тоже было лень. Так бы и сидел до скончания века, птичек слушал да не вышло. За воротами послышался топот. Кто-то скакал верхами.
«Эх, жизня поломатая!» вздохнул страдалец, встал и побрел открывать.
Гостем оказался мужичок лет сорока, знакомый хозяина из далекой деревеньки на восемь дворов:
«Здрав будь, Сергеич!» поздоровался Колдун.
«Здравствуй, здравствуй!» торопливо заговорил наездник, спрыгивая с седла.
«Заболел, что ли?» пригляделся к гостю хозяин.
«Не я, не я заболел!» зачастил пришлец: «Дочурка моя захворала! Кашляет, огнем горит! В город везти боимся кому она там нужна? А домашнее ничего не помогает! Что делать не знаем!» всхлипнул мужичок и торопливо отер глаза рукавом. Колдун поднял брови:
«Так чего ты ее сюда не привез?» спросил он: «Время теряешь!».
«Да мы это» запнулся отец: «У нас, сам знаешь, скотины полный двор. Я один, без бабы не справлюсь! Да ребятня мал-мала меньше, им тоже обиход нужен! Да родители старенькие! Чего ее, Маньку-то, одну к тебе везти? У тебя, поди, и без нее дел?» вопросительно взглянул он и добавил: «Может ты к нам приедешь, подлечишь, а?».
Колдун нахмурился, потом покачал головой:
«Не, Сергеич, так не пойдет! Подлечить-то я могу, только ей потом восстанавливаться надо, отвары пить, ингаляции делать»
«Чаво?» мужик подался вперед.
«Долечиваться, говорю, потом нужно, а в вашей кутерьме то то забудете, то это не успеете только хуже будет!» подвел итог лекарь.
«Так чаво же делать-то, а?» совсем сник гость.
«Давай-ка, коня пока во дворе привяжи да съездим на моей таратайке» начал излагать план Колдун: «Девчонку привезем, а ты домой верхами уедешь. Не помру я, поди, неделю понянчусь» улыбнулся немного хмуро и добавил: «Я защиту с усадьбы для тебя уберу, чтобы ты мог в любое время к дочке наведаться!».
«А, ну так счас я, мигом!» пуще прежнего засуетился мужик, заводя жеребчика в ограду. Колдун тем временем выводил на дорогу свой вездеход.
Ехали не очень быстро дорога была ухабистой. По пути обсудили то да се.
«А где она простыла-то?» вдруг спросил лекарь. Сергеевич горестно махнул рукой:
«Да она, коза, знаешь же какая? Семи лет ишшо нету, а уже невеста! Увидела в какой-то журнале деваху, что в море в купальнике стоит, ну и в нашу Осиновку забралась перед мальчишками! Это в апреле-то!».
Колдун представил эту картину худосочная, светловолосая, вечно косматая и сопливая Манька, в старом платьишке, без чулок, в соблазнительной позе стоит по колено в грязной, с замусоренными берегами, полудохлой речушке и непочтительно хмыкнул. Отец покосился на него и, несмотря на серьезность болезни, тоже не удержался от смеха:
«Ты гляди! Она тебе еще устроит, как оживет! Невеста!» подколол он.
«Без места» усмехнулся Колдун: «Ладно, совладаю как-нибудь».
Девчонка была настолько плоха, что даже глаз не открыла, пока ее кутали в одеяло и переносили в машину. Мать, провожая, всхлипывала. Знахарь уверил, что дочка поправиться и сел за руль. Отец, пристроив на пол сумку с вещичками, по-прежнему суетливо забрался рядом с водителем.
Привезя ребенка и устроив его в спальне, Колдун, проводив родителя, взялся за лечение. Подпитав девочку энергетически, он занялся отварами, горчичниками и настоями. Зайдя в спальню, включил ночник, чтобы свет не резал больной глаза и положил ладонь ей на лоб. Жар спадал. Организм начинал усиливаться. Это хорошо! Девочка очнулась и невидяще повела глазами:
«Папа?».
«Я не папа, милая. Я врач. Не бойся! Вот, попей» он приподнял ей голову и поднес ко рту лекарство. Девчонка сморщилась:
«Горькое!».
«Зато действенное!» уверил Колдун: «Как ты? Горло болит?»
«Нет, в груди болит» прошептала пациентка.
«Угу. Ну, ничего! Через день-два пройдет. Пока спи. Попозже молока тебе принесу с медом оно сладкое!» улыбнулся знахарь и убедившись, что девочка уснула, тихонько вышел.
Два дня больная была слаба, но потом силы стали прибывать стремительно. На четвертые сутки она, укутанная и накормленная, всюду ходила за Колдуном и без конца спрашивала, что это он готовит или делает. Хозяин терпеливо объяснял, какое снадобье смешивает или рассказывал о чем книжка, которую он читает или включал ей телевизор, который она, впрочем, смотрела очень недолго. На пятый день за завтраком девчонка выдала:
«А ты что меня дома не лечил? Зачем сюда привез?» Колдун подумал и ответил:
«Чтобы далеко не бегать!».
«А может я тебе понравилась, а?» вопрос поставил в ступор. Скажешь понравилась, отбою не будет, как отец ее предупреждал. Не понравилась в слезы ударится. Ответил нейтрально:
«Меня папка твой попросил».
«Ну да, папка, скажешь тоже! Говори лучше сразу, потом проще будет!» протянула собеседница.
«Чего проще-то?» полюбопытствовал Колдун.
«В любви признаваться, вот чего!» видимо устав ходить вокруг да около, выдала девчонка.
«Да-а» крякнул Колдун: «Да я вроде не собирался пока».
«Это ты другой какой расскажи, что не собирался! Коли не собираются, так по четыре дня вокруг с молочком и медом не бегают! Так, что делать-то будем, жених?» жених, постаравшись не выглядеть слишком ошарашенным, осторожно спросил:
«Это ты об чем?».
«Коли ты ко мне дышишь неровно, так надыть о свадьбе думать!» пояснила невеста.
«Угу» кивнул Колдун: «А ты, звезда моя, знаешь, что жена должна мужу еду готовить, дом прибирать, рубахи стирать, а?».
«Ну и что?» пожала плечами неспесивая гостья: «Ты же, говорят, колдун. Вот ты меня колдовству обучишь, я пальцами щелкну и пожалуйте и дом прибран, и еда готова!».
«Знаешь, я то колдун, а вот ты» невеста не дала ему закончить:
«Коли ты колдун, то я, за тебя замуж вышедши, кто буду?» вытаращилась она на собеседника.
«Кто?» тупо спросил он.
«Жена колдуна колдунья! Экий ты недогадливый!».
«А-а!» покивал головой мужчина: «Это я не додумал!».
«А раз я колдунья, то и колдовать научусь!» безапелляционно заявила Манька: «Тебя, кстати, как звать-то, а то Колдун, жених» уточнила она.
«Тимофеем меня звать» потупился Тимофей.
«Тиша, значит!» кивнула собеседница: «Ничего, сойдёт!».
«Спасибо на добром слове!» хмыкнул новоявленный Тиша: «Слушай, Мань, а пока ты научишься колдовать, кто за домом-то следить будет?» выдал «козыря» Колдун, но невеста была не из пугливых:
«Ты и будешь! Ты же уже умеешь? Ничего, не переломишься ещё маленько поколдовать!» постановила будущая ведьма: «А пока ты с домом управляисся, я с папкой на твоей автомобиле в город буду ездить за ленточками и конфетами!».
«Эво как!» открыл рот жених: «А деньги где возьмёшь?».
«Так ты мне и дашь! Ты же за лечение плату берешь? Вот мне и будешь ее отдавать! Тебе она зачем?» смерила она взглядом Колдуна: «Мужикам деньги отставлять нельзя, их сразу на всякую дурь тянет так мама говорит, теща твоя будущая!».
«Еще и теща!» покачал головой Тимофей: «За что ж мне такая напасть?».
«Чаво?» прислушалась девочка.
«Ничаво!» буркнул Колдун: «Пойду я».
«Куды это?» прищурилась невеста.
«Во двор. Дров наколю» доложился жених.
«Это правильно! Экий ты хозяйственный!» похвалила Манька.
«Угу, сам удивляюсь!» выдал Колдун и выскочил за дверь. К обеду, однако, пришлось возвращаться в дом и поить невесту лекарствами. Она повертела в руках старую кружку:
«Надыть посуду нам новую купить, слышь?» Колдун усердно молчал: «И ковер на полу истерся совсем! Новый нужон!» тормошила его гостья.
«Ты, звезда моя, давай-ка руки иди мой. Счас есть будем» откосил хозяин.
«А что у нас за еда?» приподняла брови Манька.
«Мясо. Жаренное» пояснил Тимофей.
«Ты одно мясо ешь?» уточнила невеста. Он подтолкнул ее к умывальнику и буркнул:
«Много мяса!».
Ел Колдун угрюмо, стараясь не смотреть на «будущую половину». Она же не замолкала ни на секунду, то бесцеремонно толкая его в плечо, то прижимаясь к локтю сопливым носом. Тимофей торопливо дожевал и поднялся:
«Спасибо за беседу! Пойду я». Немедленно последовал уже привычный вопрос:
«Куды?».
«Вот удово-то, прости Господи!» ругнулся Колдун и чуть не бегом выскочил в сени. Отдышавшись уже на улице, он хотел было отправиться снова колоть дрова, лишь бы не сидеть дома, но тут послышался стук в ворота.
«Кого там ещё принесло?» недобро сощурился обычно благодушный хозяин.
«Тимофей Филипыч, ты дома?» послышался женский голос.
«Марья!» Колдун прошагал через двор, отпер калитку и выглянул наружу: «Здравствуй! Проходи! Как сынишка-то? Полегчало?».
«Да полегчало, только тут дело такое» гостья засмущалась: «Малой мой, я не доглядела, а он мешочек с травами стащил и по всей избе рассыпал! Может дашь ещё, Тимофей Филипыч?» просительно пробормотала она.
«Да, конечно, Марья! Об чем разговор? Пойдем в дом, я сейчас смешаю и» договорить он не успел потому, что из калитки раздался надрывный писк:
«Это что ещё за халда?!» Колдун невольно вздрогнул и оглянулся. Мария тоже уставилась на малявку.
«Это ты что же, от невесты убег, чтобы с девками шушукаться?» уперла руки в бока девчонка.
«Маня!» громко сказал Колдун.
«Что Маня? Ты чего это голос повышаешь, а?» заблажила та: «Думаешь, спужаюсь тебя что ли? Экий кобелина! Невеста в доме больная, а он уже тут».
«Маня, твою мать!» Тимофей уже зарычал, но в это время засмеялась Марья:
«Какие страсти тут у тебя!».
«Страсти-мордасти!» ругнулся хозяин: «Повешусь скоро на ёлке!».
«Ой-ли! От такой красоты вешаться!» заливалась Марья, не в силах унять смех, который усиливался с каждым выпадом ревнивой «соперницы». Колдун не знал, что сказать, чтобы Манька унялась и, в конце концов, схватив ее за руку, другой припечатал увесистый шлепок пониже спины, отчего ругань сменилась истошным ревом.
«Иди в дом, холера!» рявкнул Колдун и, закрыв калитку, махнул Марье рукой:
«Идем!».
Смешав в новом мешочке необходимые травы, он отдал их гостье и пошел ее провожать. Из спальни слышался вой вперемешку с по-настоящему бабьими причитаниями. Мария улыбалась и подшучивала над Колдуном, но тот мрачно молчал лишь под конец выдавив:
«Маш, ты же через их деревню пойдешь? Зайди к Сергеевичу, скажи, чтоб он приехал ее забрал! А то я чокнусь скоро!».
Женщина покивала, попрощалась и не спеша отправилась в обратный путь. Тимофей пошел в дом. Манька сидела за столом и всхлипывала. Он налил ей воды и сказал примирительно:
«На, попей! Будет уже!».
«Че будет? Че будет?» тихонько завелась по новой девчонка: «Ты ить меня в самую сердцу ранил!» визгливо выкрикнула она.
«В какую сердцу, мелкота?!» взъярился Колдун: «Где она у тебя, сердца-то?».
«Вот тут!» ткнула себя Манька в грудь и вытерла сопли рукавом.
«О, Господи!» вздохнул хозяин: «Завтра папка твой приедет» перевел он разговор.
«И че?» подняла глаза невеста.
«Ниче! Домой поедешь!» приговорил Тимофей.
«Как домой?» переполошилась Манька: «А свадьба када?».
«Вот у батьки-то и спроси! А то он ещё согласия не даст!» перевел стрелки Колдун, но не тут-то было:
«Не переживай! Папка дозволит!» уверенно заявила невеста.
«А я весь испереживался прям!» буркнул Тимофей.
«Чаво?».
«Ничаво!» отвернулся Колдун: «С чего он согласится-то, говорю?».
«Он всегда мне все дозволяет, Тиша!» начала новый бесконечный монолог Манька: «Я вот чего не попрошу все мне привозит! Платочек попросила привез! Ленточку привез! Котенка просила с городу тоже приволок, правда, с помойки. На помойке, говорит, подобрал. Ну, и тебя, кака разница, тоже позволит!» подвела она итог.
«Ну, да!» кивнул Колдун, невольно взглянув на себя в зеркало у рукомойника: «Кака разница, что кот помойный, что я!».
Невеста его не слушала, рассуждая, как они будут жить поживать. Тимофею хотелось завыть и казалось, что завтра не наступит никогда. Он сложил в сумку Манькины вещи и травы для отваров с запиской, какую когда пить. Очень хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать жужжащего писклявого голоса, но тогда пришлось бы оставить дела, так как руки будут заняты.
Накрыв стол, он накормил «будущую жену» и увидев, что она уже клюет носом, уговорил идти спать, а затем убрав со стола и закрыв двери, негромко включил телевизор и немного отвлекся, слушая вести из большого мира. Незаметно уснул и сам.
Проснулся от того, что в доме кто-то ходил. Приподнявшись, он увидел Маньку, таскавшую из комнаты в кухню книги.
«Ты чего делаешь, Мань?» хриплым голосом спросил Колдун.
«О, проснулся, наконец!» затараторила та: «Невеста тут уж с рассвета работает, а он дрыхнет. Я и золу из печи уже выгребла да за калитку утащила, только замок там не закрыла в руках-то ведро!» она опять скрылась на кухне.
Колдун вскочил и прошлепал босыми ногами следом. Возле стола стопками лежали книги, а в печке подозрительно весело полыхал огонь.
«Ты что, книги в печь кинула?» он неверяще уставился в безмятежное Манькино лицо.
«А чего они столько места занимают у нас в доме, Тишь?» пожала плечами новая хозяйка: «Мама говорит, проку с книг никакого, тока пыль собирают! У нас завсегда старые книжки на растопку идут! А газеты в нужник!».
«Ах, ты, маленькая дрянь!» заорал Тимофей. И в это время в двери вбежал Сергеевич, как всегда торопливый и шустрый.
«Чаво тут?» захлопал он глазами и пояснил свое вторжение: «Тама калитка нараспашку!».
«Ничаво!» взвился Колдун: «Твоя малявка мне книги пожгла в печке, твою мать!».