Они остановились у небольшой полуразрушенной часовенки с заколоченными окнами и сорванным колоколом. Камень был старым, крошащимся, покрытым мхом.
Надо же, смотря наверх и посмеиваясь, сказала она. Колокол слямзили.
Завидуешь?
Не то слово. Мелочь ведь, а приятно, улыбнулась она, отворачиваясь и прислоняясь к стене. Как еще умудрились-то.
Наверное, телекинез, задрав голову, предположила Дарири. Или телепортация.
Такую дуру? Весит же кучу мин.
В теории возможно, кивнула Дарири.
Везучий ублюдок, беззлобно сказала Лилит, подбрасывая в руке монетку.
Всегда поражался, сколько в тебе ненависти к церкви, весело заметил кто-то третий, подошедший к ним со спины. Это ж просто груда металла!
Что поделать. Меня всегда тянет на то, за что могут отрубить руку, улыбнулась Лилит, поворачиваясь к собеседнику. Привет, дружище. Сколько лет!
Молодой человек в поварской шапке распахнул рот в беззвучном крике радости, и развел руки для приветственных объятий. Лилит не тронулась с места, лишь извинительно улыбнулась. Молодой человек ничуть не смутился, только хлопнул себя по лбу:
Извини, все время забываю.
Лилит махнула рукой.
Нормально. Вог, познакомься с Дарири. Моя старая подруга и спасительница, стихийная чародейка. Нравная, не серди ее.
Вог поднял обе руки в воздух.
Никогда не злю стихийщиков. Голова дороже!
Дарири, это Вог. Он любит дурацие шляпы.
Почтена, сухо ответила Дарири. Это единственное, что мне стоит о вас знать?
Вы теперь знаете очень многое. Например, что мне лучше дарить, где я люблю бывать, что я эксцентричен и способен к самоиронии, заметил Вог.
И верно. Опять сболтнула лишнего, усмехнулась Лилит. Ладно, хватит прелюдий.
Она протянула ему холщовый мешок. Вог принял его и застыл в нерешительности. Лилит ободряюще кивнула ему. Решившись, молодой человек заглянул внутрь мешка и закрыл рот дрожащей рукой, прерывисто выдохнув. Он сунул руку внутрь, и извлек трофей, сжимая его в руках бережно, как ребенка. От неожиданности Дарири едва не вскрикнула в руках Вога была чья-то голова, на которой виднелись следы разложения. Поднялся неприятный запах. Дарири зажала рот рукой и отвернулась, сдерживая рвотный позыв.
Чисто и гладко, дружище. Как и просил, Лилит щелкнула монеткой.
Вог уронил отрезанную голову на траву, и та прокатилась по земле, уставившись в небо стеклянными глазами. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.
Столько лет Планов, ненависти, жгучей ненависти, он утер рукавом глаза, смеясь через слезы. Поверить не могу Я свободен
Всегда пожалуйста.
Вог взглянул на нее с благодарностью, плача с ликованием.
Спасибо тебе, спасибо, вовек не забуду! На вот, возьми, Вог протянул ей увесистый кошель. Там сверху еще немного. И за шляпой приходи, сошью что хочешь!
Не за что, дружище. На тебе шляпы лучше смотрятся, Лилит приняла кошель, и убрала монетку в карман.
Вог утер глаза, поднял упавшую голову и, повертев ее в руках с улыбкой глубокого удовлетворения, бережно вернул в мешок.
Отдам таксидермисту, а потом повешу на стену. Так, чтоб был вид на кровать.
Развлекайся, подмигнула ему Лилит. Они тепло попрощались.
Ну, веди. Вещей-то полно у тебя небось, знаю я тебя
Лилит, какого черта ты носишь в мешках отрубленные головы? громким шепотом спросила Дарири.
А, рассказать историю? игнорируя ее взволнованный тон, ответила Лилит. Вог славный парень, но в жизни ему не повезло. Мы пару лет назад познакомились, он тогда уже в бегах был, клеймо мужеложец. Отец его застукал и клеймил сам, представляешь мразь? Год продержал в подвале, пичкал всякой дрянью, обливал ледяной водой. Вог умудрился сбежать, а отец его преследовал по пятам. Когда мы встретились, он был загнанный, дерганый, себя не помнил от страха и ужаса. Я довезла его сюда, познакомила с кем надо. Сейчас вон расцвел, живет. Шляпы полюбил шить. Вечно жалуется, что заказы все скучные и однообразные.
Это, конечно, ужасно, но
А-а, Лилит щелкнула пальцами. Дай угадаю. Это та часть, где ты говоришь мне, что делать а чего не делать? она насмешливо вскинула бровь. Еще не наигралась в дочки-матери? Я-то думала, мы из этого выросли. Ну, знаешь, с тех пор как я от вас уехала. Семь лет назад.
Дарири собиралась что-то сказать, но только сглотнула и выдавила:
Да, конечно. Извини, старая привычка.
Бывает, махнула рукой Лилит. В ратушу пошли.
Зачем в ратушу?
Мэтро письмо черканул, просил заглянуть. Надеюсь по делу, а не шалфей гонять.
Нагулялась я что-то, Дарири прочистила горло. Пойду соберусь. В башне встретимся.
Лилит пожала плечами и кивнула ей на прощание, направившись в сторону плазы верхнего города.
Лилит ждала в холле вычурной ратуши, сидя в обитом сульянским бархатом кресле. Слуга мэтро услужливо предложила ей шалфей, но Лилит отказалась. Она покачивала ногой и задумчиво обводила взглядом белые своды холла, искусно выточенные из мрамора. Это было одно из немногих мест, где сохранилась частица так называемого старого мира, стоявшего здесь задолго до того, как Север стал называться Севером, а витражи с изображениями солнцеликой Иштар сменились витражами с изображениями Агнца.
Мэтро вышагивал неровно, но торжественно. Он был одет в парадный дублет нежно-коричневого цвета и темно-зеленую накидку. В руке он сжимал серебряный кубок с вином; Лилит вообще ни разу не видела его без этого самого кубка. Взгляд его был ясным и прямым, и он одарил Лилит искренней, приветливой улыбкой.
Кирья Лилит, как радостно вас видеть! воскликнул он, протягивая ей руку. Лилит сомкнула пальцы у него на предплечье, слегка повернув запястье вниз, как это было принято на Севере.
Взаимно, Варгул, она склонила голову. Как вы поживаете? Как дела в городе?
Мэтро опустился в кресло напротив и махнул рукой.
Здравствуем! Хочу еще раз поблагодарить вас за работу со Скоропыхами. С тех пор в Синепалке тишь да гладь, он покачал кубком в воздухе.
Не за что. Нынешние банды не достают?
Шелковые! Аж рассыпаются в любезностях, рассмеялся он, отпивая из кубка. Вы-то как, милая? Все на юге?
Все на юге, кивнула Лилит. Ни на что не могу жаловаться.
Это прекрасно! У меня для вас заказ как раз в том регионе. В Чинджу, знаете городишко?
Знаю, кивнула Лилит. Только туда корабли и входят, мэтро.
Ах, ну да, вы же верхом не ездите Давайте обрисую ситуацию: к нам в порт постоянно заходят работорговые суда. Хитроумные, никак их за руку не поймаем. Маскируются хорошо. Так вот, даже если они идут из Сульяна
То они заходят в порт Чинджу, кивнула Лилит. Что выяснить?
Все, что сможете! Кто ввозит, откуда, что за невольники, кто их тут заказывает в таком количестве В идеале имена и документы, или хотя бы их копии. У меня тут, сами понимаете, руки связаны
Понимаю, мэтро. Хорошо, все разузнаю. Цена вопроса двадцать тысяч чеканок. Как обычно, четверть вперед.
Кусачий ценник у вас стал, с улыбкой прищурился Варгул, щелкая слуге. Та исчезла в одной из высоких дверей коридора.
Это с учетом скидки по старой дружбе, мэтро, Лилит фамильярно подмигнула ему. Мне нужно десять лун вместе с дорогой.
По рукам! хлопнул в ладоши Варгул. А как вернетесь, закутим! Архоны города уже все слезы излили, так ждут ежегодного приема в ратуше.
Договорились, улыбнулась Лилит, принимая из рук слуги кошель. Если это все, мэтро, то позвольте откланяться.
Безусловно, дорогая кирья! С нетерпением буду ждать вашего возвращения! мэтро помахал ей пальцами с некоторым кокетством. Лилит поклонилась в пояс и направилась к выходу по мягкому ковру, проглатывающему звук ее шагов.
Лилит, солнышко мое! Совсем расцвела, с порога запричитал низенький, древний чародей. Он переступал с ноги на ногу бодрым колобком, радуясь своей старой воспитаннице.
И вам не хворать, Идри! Все топчете бренную землю? Лилит закрыла за собой обитую металлом дверь. Интерьер обновили, я смотрю?
А то! Дарь настояла, говорит моих фолиантов полки не выдерживают! Врет, конечно, зашептал он заговорщицки. Просто новизны захотелось. Переменчивые создания, женщины! Ты-то как, солнышко, практикуешь?
Не особенно.
Идри разочарованно ударил рукой по воздуху.
Такой талант зарываешь в землю! Глаза б мои не видели!
У меня и другие таланты есть. Пироги с вишней отличные пеку.
Идри засмеялся, резко закашлявшись.
Ладно, не серчай. Давно не навещала старика, а на кого ж мне еще ворчать-то?
Не серчаю. Без Дарири не помрете тут?
Идри махнул морщинистой рукой.
Пускай мир посмотрит, она ж кроме Севера не бывала нигде. Да и я Аньянга уже не помню, давно дело было Но мне-то уже поздно, я в дороге песком обернусь да по ветру пущусь, хохотнул он.
Не заливайте, Идри. Нас обеих еще переживете.
Дай бог! Чаю-то выпьешь со стариком?
Не успеем, покачала головой Лилит. Корабль через колокол уже отчаливает. Дарири! громко крикнула она.
Рыжеволосая чародейка сбежала вниз по лестнице, одетая в длинное бордовое платье без рукавов.
Давайте, дорогие мои, не прощаемся! Письма хоть пиши, Лилит!
Ничего не могу обещать! она помахала рукой ему на прощание.
Пройдемся до кабака, возьмем съестного? На корабле две луны только вяленую свинину да уху жевать будем, Лилит пружинистым шагом припустила вниз по травянистому холму.
Поправив большую дорожную сумку, Дарири поспешила за ней.
А на посадку успеем?
Успеем, не боись. Два колокола еще есть.
Ты же говорила колокол?
Не хочу я гонять чаи с Идри и в сотый раз слушать про то, какой из меня распрекрасный чародей мог бы получиться.
Не язви! Он же древний, как вавилонская башня. Старики вообще исключительно квохчат, бурчат и недовольствуют.
Не выдумывай. Я от Чи ни одного дурного слова не услышала за три года. Ни в свой адрес, ни вообще. А он еще старый мир застал, к твоему сведению.
Это ж сколько ему лет?
Точно не знаю. Несколько тысяч? С ними никогда наверняка не скажешь.
Дарири присвистнула.
Даже Виталонга, насколько мне известно, не продлевает жизнь настолько. Что за чары? Или дикая магия? заинтересованно спросила она.
Ни то, ни другое. Он кхин.
Кхин? Живой кхин?!
Живее всех живых. Последний, вероятно.
Повисла недолгая пауза.
Незавидная участь, вздохнула Дарири.
Пожалуй, согласилась Лилит. Сменим тему. Где тут приличный медовый пирог можно купить?
Они достигли большого порта, и теперь вышагивали по досочному настилу вдоль причалов, неся в руках несколько кульков и пару бутылок хорошего вина.
Ты же помнишь, что мне пить нельзя? спросила Дарири, перекладывая кулек с пирогом в другую руку.
Немножко-то можно. Это же оранжевое сульянское, его днем с огнем не сыщешь.
С каких пор ты разбираешься в винах?
Да я и не разбираюсь. Могу сказать, вкусно или нет. Вот это, она потрясла бутылкой в воздухе. Охренеть как вкусно. Полкружки выпьешь, не развалишься.
Она переменилась в лице, резко повернув голову на стук лат, донесшийся из-за угла. Дарири с тревогой посмотрела на нее. К сожалению, она знала этот взгляд.
Лилит
Подержи-ка, не смотря на нее, Лилит сунула ей кульки, которые Дарири едва успела подхватить.
Лилит, твою мать, не надо! крикнула Дарири ей в спину, решительно удаляющуюся в направлении звука гремящих лат.
Налетев на двух стражников, Лилит широко улыбнулась.
Доброго вечера, кирьи! она бегло оглядела их и перевела взгляд на наголо выбритого мальчишку лет тринадцати, связанного веревками. На казнь ведете?
На нее. Пропустите, кирья, опоздаем, сделав попытку обогнуть ее, сказал один из стражников, закованный в полный латный доспех.
А вы не торопитесь, Лилит шагнула влево, загораживая проход. Давайте поболтаем. Что натворил малец?
Кирья, последнее предупреждение, или я вас арестую за препятствие служителю короны, стражник угрожающе перехватил секиру.
Лилит медленно отвязала от пояса кошелек, держа руки на виду. Она пересыпала в руку горстку чеканок, внимательно наблюдая за лицами стражников. Левый все еще смотрел на нее строго, а вот правый перевел взгляд на монетки.
Служба-то тяжкая у вас, я знаю, пристально глядя на правого стражника, размеренно и мягко сказала она. Жалование маленькое.
Глядя на горстку монет в ее руке, правый стражник ответил:
Очень маленькое.
Лилит отсыпала побольше.
Чрезвычайно маленькое, кирья.
Левый посмотрел на него с укором, но спорить не стал. Он был ниже по званию, об этом говорили две золоченые насечки на его секире против трех его напарника.
А давайте так, Лилит убрала горсть чеканок и протянула ему весь кошель. Раз уж чрезвычайно. А мне мальчонку, а?
Мальчик поднял на нее глаза. В них читалось любопытство.
Не положено. Отцеубийцу на казнь.
Да бросьте, кирьи, что вам какой-то засранец-оборванец, на него небось даже бумаг нет.
Правый вздохнул тяжело и подтолкнул мальчишку между лопаток, заглядывая в кошель.
На кой он вам нужен? Ну, забирайте. Но учтите, снова поймаем не отпустим.
Не волнуйтесь, кирьи, подмигнула им Лилит. Не поймаете.
Чего?
Она поклонилась на прощание и резвым шагом отвела мальчика в сторону, на ходу указав Дарири в сторону доков. Та, семеня, нагнала Лилит, прижимая к груди пироги.
Отойдя за ящики, Лилит развязала мальчику руки.
Ну иди, малой.
Как иди? не понял мальчик, явно ошарашенный своим внезапным спасением. Я ниче не понял
Так пойми. Три тысячи чеканок за тебя, сопляка, отдала, ну-ка дуй отсюда и живи так, чтоб окупилось.
Мальчик провел рукой по выбритой голове, и растерянно посмотрел на Лилит.
А куда я пойду-то?.. С клеймом?
Куда-куда К Крысам иди.
Мальчик шмыгнул носом.
Да бегал под ними уже Погнали. Долю не досдавал.
Так ты еще и бездарный, получается? Лилит скрестила руки на груди. Ну и от меня ты чего хочешь? С собой тебя взять на корабль или что?
Мальчик пожал плечами и утер нос рукавом. Лилит вздохнула.
Ладно, пошли уж Там разберемся. Как звать?
Окри.
Я Лилит. Это Дарири.
Чародейка посмотрела на мальчишку хмуро.
Забери у меня, пожалуйста, эти гребаные пироги, отчеканила она холодно, переводя полный негодования взгляд обратно на Лилит.
На входе проверяли бумаги. Выстроилась небольшая очередь. Лилит с тоской посмотрела в небо, подумав, что без чар не обойтись. Подкупить уже не получится: оставшиеся две тысячи были ей нужны позарез, на расходы.
Она приглядывалась к проверяющему бумаги. Красный нос, крупные поры, отечное лицо. Скорее всего алкоголик. Это хорошо. У них сознание вялое, пластичное, с ним гораздо легче работать.
Когда перед ними оставалась примерно пара человек, Лилит подготовилась. Чаровать нужно было быстро и решительно, чтобы он не успел очухаться. Закрыв глаза, Лилит мягко преодолела первый порог, оказавшись в его сознании. Послышались отголоски мыслей и чувств. Он был уставшим и слегка замерзшим, ему хотелось в каюту, выпить меда. Он вяло перебирал в уме фамилии, которые были написаны на бумагах, и в нем было много усталости и тоски. Лилит уцепилась за тепло, которое он чувствовал, когда делал первый глоток меда. Нега разливалась по горлу и груди, согревая внутренности. Такое родное чувство, такое приятное. Крепко ухватившись за этот образ, Лилит немалыми усилиями держала его, пока не подошла их очередь.
Бумаги? подняв на них безрадостный взгляд, спросил мужчина.
Лилит рванулась вперед сквозь его волю, привычно обходя невысокие барьеры и заставая его сознание врасплох. Он опешил, и не успел даже понять, что произошло, когда она уже была внутри. Лилит расширила образ, усилила его, заставила поглотить все сознание мужчины. Сделала его еще больше, еще ярче, еще желаннее.