На берегу меж тем собрались провожающие жены, невесты, дочки, множество детей и несколько мужчин. Помощник капитана Габриэль высматривал любимое лицо, увидел, помахал рукой, послал воздушный поцелуй. Девушка только глядела неотрывно пока судно не скрылось за Андреасхольмом.
Плавание было удачным доставили в Гаагу меха, бочата с медом, тугие свертки льна, там взяли вина, фаянс, гобелены, пошли к Зебрюгге, взяли дорогой товар монастырские ликеры, кружевные воротнички и манжеты, картины в футлярах из оленьей кожи, залитых для надежности воском, и тогда уж направились домой.
С крепчающим северо-западным ветром, не жмясь к берегам, проскочили Каттегат и выскочив в Балтику проложили курс на Штейнорт, предполагая оставить остров Борнхольм по левому борту, и уже начали подсчитывать время прихода домой. И явились бы в родной порт в назначенный час, если бы не багряный рассвет, предвещавший бурю
Боцман вместе со всей командой натягивал штормовые леера и проверял крепление груза.
Эй, приятель! тяжелая рука хлопнула Франса по плечу. Я пришел за своим якорем!
Боцман обернулся и увидел белое лицо, перечеркнутое черной повязкой. Более ничего он не мог разобрать во мраке плащ незнакомца реял и метался, а когда его отнесло вправо, боцману показалось даже, что у головы собеседника вовсе нет тела.
Не до тебя! отмахнулся Франс. Ей-Богу, не до тебя!
Господин с черной повязкой поморщился.
Как знаешь, милый собутыльник, а свой якорь я заберу. Вспомни, как ты его пропил, и не спорь со мной!
Тут только боцман осознал нелепость происходящего не мог этот незнакомец оказаться на корабле. И тем не менее, он стоял на палубе, кутаясь в беспросветно черный плащ.
Сгинь, рассыпься, нечистая сила! воскликнул перепуганный боцман.
Изволь, дружище, но сперва я заберу свое имущество.
Господин с черной повязкой протянул руку и огромный якорь весом в полсотни пудов поплыл по воздуху к его ладони и установился, удерживая равновесие, как будто тряпичная фигура у балаганного штукаря. Цепь же, к которой он был пристегнут, отвалилась, словно мочку, ее державшую, перерезали неимоверно острым ножом.
Благодарю! сказал новый владелец якоря. И прощай, милый Франц. Да узнай на прощание, что судно, лишенное якоря столь диковинным образом, вовеки к берегу не причалит!
Франц на сей раз был трезв и потому живо сообразил, с кем имеет дело. Жаркий стыд обжег его изнутри ему сделалось стыдно перед матросами, перед старым капитаном и его молодым помощником, перед коком Юлиусом, давним приятелем. Стыд этот превозмог страх, боцман кинулся вперед и ухватился за мокрую чугунную лапу якоря.
Лапа стала извиваться, выворачиваясь из крепких боцманских рук.
Любой другой струсил бы и отпустил якорь только не боцман Франс.
Какого дьявола?! зарычал он. Семь пудов гнилой пеньки тебе в зад! И пушечным ядром туда вколотить! Да вшей с трех команд после годового плаванья тебе в гнусную твою пасть!
А в какое место он определил десять фунтов голодных зубастых клопов, зараженных ядовитой болотной лихорадкой, и выговорить, право, неловко.
Ругаясь, он даже не заметил, что подошвы его оторвались от палубы.
Оживший якорь пролетел над волнами вместе боцманом, кинулся вниз, потом взмыл вверх, Франс держался крепко. Якорь, вывернув свои черные лапы, обхватил его и стал душить.
О Стелла Марис! закричал в смертном ужасе боцман.
Белая точка в черном небе стала расти, налилась голубым светом.
Спаси меня, Стелла Марис, спаси! вопил Франс, пытаясь разомкнуть чугунное объятие.
Голубое покрывало, слетев с неба, накрыло якорь, металл под ним сперва обмяк, потом принял прежнюю свою форму. Но дивная сила лишила его веса и якорь понесся по волнам, и Франс, оседлав его, летел неведомо куда, пока не сорвался и не рухнул на песчаную отмель.
Когда он очнулся, рядом, по щиколотку в воде стояла женщина и качала головой. Ее правильное лицо, юное лицо с глубокими мудрыми глазами, было исполнено печали.
Подымайся, Франс, сказала она. Ты вовремя позвал меня.
Стелла Марис прошептал боцман и встал перед женщиной на колени. Меня спасло твое покрывало
Рано говорить о спасении тому, кто предал своих друзей, сказала женщина.
Якорь! Где якорь?! боцман огляделся, не увидел на длинном песчаном берегу ничего, хоть приблизительно похожего на его пропажу, и затосковал.
У своего нового хозяина.
Стелла Марис, Звезда Морей, надежда погибающих моряков, их жен и невест! Помоги мне! воскликнул Франс. Клянусь, я больше капли в рот не возьму!
Что же я могу сделать для тебя?.. задумчиво произнесла она. Покрывало ее цветом почти сливалось с голубым утренним небом, а мелкие золотые волны, набегая, омывали ее босые ноги, не касаясь при этом подола светлой одежды. И темная прядь, выскользнувшая из косы, была заботливо подхвачена и уложена ветром как полагается.
Ох, и натворил же я дел Спаси меня, Стелла Марис!
Я спасаю тех, кто зовет. Что ж ты не звал меня в том погребке?
Франс тяжко вздохнул.
Знаешь ли ты, что произошло, пока ты лежал без сознания? В порт возвратились корабли, которые вышли из голландских гаваней уже после «Габриэля Шторма». Они принесли дурную весть матросы видели плавающие по воде реи и выловили сундучок, принадлежавший коку Юлиусу. Заплакали женщины и дети, но один человек обрадовался это был купец Штейнфельд. Он бегал по своему дому и кричал: «Ура! Сбылось предсказание!» Но радость его была недолгой перед ним появился неведомо откуда предсказатель в черном кафтане с оловянными пуговицами, в черной треуголке без плюмажа, с повязкой на глазу
Это он, это он! перебил женщину боцман. Стелла Марис, ради всего святого дай мне встретиться с ним, и я убью его!..
Дослушай до конца, Франс, и узнай, что случилось по твоей вине. Этот господин с черной повязкой склонился перед купцом, как перед королем, и, глядя ему в лицо снизу вверх, произнес: «Предсказание мое сбылось, я пришел за платой. Господин ведь не откажется заплатить мне тем, что и без моей просьбы должно покинуть его дом, да еще к его великой радости?» Купец подтвердил обещание. И тут оказалось, что предсказатель хочет получить его дочь Лизу. Ведь Лиза девица на выданье и действительно вскоре должна была покинуть отцовский дом
Отдать этому черту белокурую Лизу? переспросил Франс. Как же это?.. Ведь она
Купец хотел отказать предсказателю и не смог. Он представил себе, что будет, если господин с черной повязкой, имеющий странную власть над морем и над кораблями, вернет «Габриэля Шторма» в порт. Это значит, что все его хитроумные расчеты пойдут прахом. Выругавшись, он позвал дочь и велел ей собираться. Но девушка, к счастью, была влюблена. Любовь спасла ее. Притворившись, что идет за своим ларчиком с кольцами и цепочками, она убежала из дома и поспешила к пристани. «Стелла Марис, спаси меня! закричала она. Я знаю, мой жених не погиб! Верни мне моего жениха Габриэля, чтобы он защитил меня!» И я пришла, я взяла ее за руку и отвела к Габриэлю. А господин с черной повязкой, поняв, что девушка ему не досталась, опалил купеческий дом огнем и уволок с собой жадного купца лучше такая добыча, чем вообще никакой
Боцман, слушал так, что забывал дышать.
А теперь о твоих печальных делах. Корабль, не имеющий якоря, домой не придет, Франс, сказала Стелла Марис. Тут я ничем не могу помочь, таков закон. И у корабля, и у человека должен быть якорь, чтобы не стать игрушкой злых стихий. Не спрашивай меня, где твой корабль и что с ним. Как только якорь вернется, «Габриэль Шторм» поднимет паруса и возьмет курс на свой порт.
Что я должен сделать? тихо спросил боцман.
Ты должен вернуть долг.
Но у меня ни гроша и где я сам сейчас неведомо
Пять талеров ты заработаешь. Ты ведь работы не боишься. Но не это самое трудное. Ты должен, зажав в кулаке эти пять монет, искать и найти господина с черной повязкой. Когда найдешь без лишних объяснений швырнешь ему эти деньги в лицо. Пусть видит, что ты презираешь и его происки, и свою слабость. И тогда он отдаст «Габриэлю Шторму» пропитый тобой якорь. Не бойся, это с ним уже случалось достаточно увидеть отметины на его лице. А теперь подымайся и ступай.
Куда? спросил Франс.
Добывать деньги. Но знай, куда бы ты ни направился ты окажешься в своем городе. Твое время отныне ночь, потому что днем господин с черной повязкой прячется. И куда бы ты ни пошел, когда погаснут фонари, окажешься здесь. Ибо есть пространство между жизнью и смертью для таких, как ты, и для тех, кто гораздо лучше тебя
Боцман обвел взглядом побережье. Он увидел дюны, и хижину под соснами, и сарайчик, и распяленные на кустах сети, и старую лодку на берегу. А пока он разглядывал мир, в который поместила его Стелла Марис, она исчезла и звать ее было уже бесполезно.
И вот он приходит, и слоняется по кабачкам, и, присев на корточки, заглядывает в низкие окна не пьют ли матросы и не высматривает ли среди них простака его враг. А в кулаке у него зажаты заветные монеты. Но господин с черной повязкой никак не попадается ему, зато приходит заспанный фонарщик и идет вдоль узкой улицы, гася свои фонари. И Франс прячет пять талеров в карман до следующего вечера.
Но, когда он опять собирается на охоту за господином с черной повязкой, выясняется, что часть денег пропала ведь в кармане большая дыра, а зашить ее нечем. Козий рог с иголками и моточками ниток Франс утратил в тот же вечер, когда пропил якорь. И он клянет себя, и ворчит, и идет добывать деньги.
Если непонятным образом лепешки смолы на палубе, которые собирались отскрести утром, за ночь пропали, или поправлены и понову прошиты марки на концах пеньковых тросов и переобтянуты бензеля на рангоуте, знай, это работа Франса. Это он потрудился, чтобы опять собрать деньги и выкупить якорь. Он надеется на тебя так не скупись, оставь ему несколько шиллингов или даже талер! Ведь однажды он встретит своего смертельного врага, и швырнет ему в лицо пять талеров, и взвоет господин с черной повязкой, чье лицо монеты прожгут насквозь!
Но если ты пожалеешь денег на то, чтобы спасти команду «Габриэля Шторма», берегись! Запах жадности, которого человеческому носу не уловить, достигнет ноздрей господина с черной повязкой, и зловеще усмехнется этот господин, и поспешит, словно на зов, и однажды вечером сядет перед тобой в пивном погребке, улыбаясь, и заговорит, потворствуя твоему пьянству и заманивая в ловушку.
Оставь монету там, где потрудился боцман Франс, и пусть спасутся матросы, и старый капитан, и помощник Габриэль, и его преданная невеста.
Богадельня строгого режима
Вон, вон он, петух, показал дядюшка Сарво на еле видную искорку в небе. Когда идешь проливом, при начале заката сразу высматривай его и с ним сверяйся. Береговым огням веры нет эти сукины дети как-то, помнится, плавучий маяк соорудили, так и таскали его вдоль берега. А церковь дело надежное, куда она денется? И петух со шпиля не улетит. По нему всегда определяйся.
Он весь целиком медный? спросил маленький Ганс.
Я думаю, из медных листов склепан. Если целиком сколько бы он весил? Шпиль бы под ним подломился. Понял насчет петуха? Учись, пока я жив. Теперь иди, лови Вредителя. Чтобы до темноты сидел в клетке!
Сплетенная из прутьев собственноручно дядюшкой Сарво клетка стояла тут же, на палубе. Высотой она была старому боцману по пояс. Вредитель, здоровенный попугай, купленный на Кренхольме у очень сомнительных ребят, шедших с запада на потрепанном галиоте, как всегда, взлетел на рей и умащивался там на ночлег. Снять оттуда драчливую птицу можно было только при помощи мешка, внезапно и ловко на нее накинутого.
Флейт «Варау» возвращался с юга домой, в Аннерглим, с заходом в Герден. Впереди оставалось только одно недоразумение две длинные мели. Первая начиналась там, откуда виден был маяк, установленный бароном Вентерном. Но с маяком случались недоразумения. Дурные люди гасили его огонь, зато зажигали свой, да так правильно выбирали место, что судно, считаясь с фальшивым маяком, как раз садилось брюхом на мель, тут-то и налетали на рыбацких лодках удалые молодцы с замазанными сажей лицами.
Потом, от Гердена до Аннерглима, идти было совсем просто не теряя из виду берега. До осенних штормов оставалось еще месяца полтора, солнце грело, но не припекало, так что эту часть пути матросы считали самой приятной тем более, что в Гердене брали свежую воду, зелень, овощи, свежее и копченое мясо вместо надоевшей солонины, и пять дней блаженствовали, как на райском облаке.
Для Ганса это было первое плаванье. Мальчишку отдала на флейт его мать, вдова капитана Сельтера. Она привела его, когда стояли в Виннидау, ожидая груза. Капитан Гросс был, видимо, предупрежден и принял Ганса без долгих разговоров. А команда побожилась, что никто его не обидит.
Сельтера помнили и уважали. Владелец «Варау», арматор Эрнст Схуттен, был в каком-то давнем загадочном долгу перед Сельтером то ли капитан его самого спас, то ли кого-то из родни. Экипаж понимал если не вернуть такой долг сыну покойного, то прощай арматорская репутация.
Придем в Герден возьмем тебя в гости к старому Ансу Ансену, и к Фрицу Альтшулеру, и к Матти Унденсену, пообещал дядюшка Сарво, когда Ганс притащил мешок с трепыхающимся и вопящим попугаем. Это настоящие морские ястребы. Вот пусть они тебя благословят на морское дело. Всякий раз, заходя в Герден, будешь их навещать. У нас на «Варау» так заведено хоть кто-то к ним приходит, рассказывает новости, передает подарки. Я-то уже сам скоро к ним в кубрик переберусь. Вот только в Вердинген схожу, с сестрой и племянниками повидаюсь. А потом все, на вечный прикол.
К ним подошел Георг Брюс, молодой помощник капитана.
Ну что, дядюшка Сарво, завтра к нашим старичкам? спросил он.
Сколько раз тебе повторять на воде нет «завтра», а если есть то с оглядкой на Стеллу Марис. Когда Стелла Марис доведет до гавани вот так говори.
И боцман посмотрел на небо, словно оказывая этим уважение незримо парящей над волнами Стелле Марис, Звезде Морей, раскинувшей над охраняемым ею флейтом синее покрывало того древнего синего цвета, который красильщикам не дается, хоть тресни.
Когда Стелла Марис доведет до гавани, послушно повторил Георг. И как не согласиться с человеком, который выучил тебя, совсем желторотого юнгу, вязать морские узлы за спиной?
В Гердене были три высоких колокольни, и с той, что ближе к берегу, прозванной «Длинной Мартой», обычно следили за побережьем и окоемом зоркие мальчишки. На рассвете они издали высмотрели и узнали «Варау». Когда флейт неторопливо приближался к гавани, навстречу уже вышли лодки с таможенниками и береговой охраной. Судно встало на рейд, капитан Гросс уладил все формальности, а на берегу уже ждали купцы, носильщики и сам Эрнст Схуттен.
После полудня Георг, дядюшка Сарво и маленький Ганс сошли на берег. Ганс все имущество оставил в кубрике, и ему доверили нести клетку с Вредителем. Полное имя попугая было «Утти-Вредитель-который-шкодит-под-палубой», но звать по имени Утти было опасно бесенок, являвшийся в виде большой крысы с мохнатым, как у белки, хвостом, мог устроить пакость. Говорили, что раз в одиннадцать лет он находит себе любимчика и помогает ему, как умеет. Фриц Альтшулер рассказывал надежным людям, что, когда «Дева Гольда» затонула и матросы спасались вплавь, он видел Утти тот плыл на пустом ящике и показывал дорогу к отмели; отмель была далеко от берега, но, если знать приметы, можно было выйти на сушу пешком, всего лишь по грудь в воде.