И вот это вот оборотни
Когда Римма говорила о своих клиентах, я не верила. Думала, у нее кукушка совсем поехала. Как оказалось, нет. Когда увидела глаза этого мужчины в темном номере, сразу вспомнила все ее рассказы. Только вот про регистрацию она ничего не говорила.
Почему его нет? глухо поинтересовалась я.
Я не знаю точно, но слышала, что у него был судебный процесс по поводу всего случившегося с вами. Насколько поняла, он нарушил должностные обязанности.
Слова врача обеспокоили.
Ему грозит что-то?
Возможно, неопределенно пожала она плечами.
А у меня есть какое-то право узнать, если уж я что-то значу для него? возмутилась я. Или я буду сидеть тут и ждать, как вещь в бюро находок, пока он не придет за мной?
Нет. Ваш спутник жив. Просто ему нужно время, чтобы разобраться с проблемами. Он придет. А вам нужно подумать о том, чего вы хотите в плане будущего.
То есть я обязана теперь с ним спать? усмехнулась.
Марина, подалась вперед врач, инсценировка принадлежности оборотню не пройдет для вас обоих бесследно. Он не сможет сопротивляться инстинкту. И, я предполагаю, он спрашивал вашего согласия.
Кажется, передернула я плечами. Я плохо соображала.
Вы согласились. Все остальное последствия. А моя работа защитить вас от них максимально. И я предлагаю вам начать принимать контрацептивы, потому что барьерные методы после метки не самые надежные.
Метка это его укус в шею?
Да. Если вы готовы, я могу рассказать подробно.
Не хочу пока, сглотнула я судорожно. Давайте таблетки.
Отлично. Вам доставят все необходимое в номер. Есть еще вопросы?
Вопросов не было. Я вышла из кабинета и направилась в жилой корпус.
Пока все выглядело, как в какой-то фантастике о будущем. Меня поселили в отдельной квартире с видом на парк. В ней имелась спальня, гостиная, потрясающая ванная и даже кухня. Мне предлагали заказывать либо готовую еду, либо продукты, и все доставлялось до двери в течение часа.
Раз в день меня сопровождали на прогулки с браслетом на ноге, как у настоящих заключенных.
Ну и черт с ним. Я бродила по парку, кормила уток и дышала свежим воздухом. Смешно, но эта новая жизнь оказалась для меня неплохим шансом, хоть оглядываться я не переставала. Все казалось, что меня найдут, вычислят
Мне же обещали, что из-под земли достанут.
И только тот факт, что парк принадлежал клинике, а на каждом углу топтались охранники, да не абы какие терминаторы настоящие! В общем, это все убеждало, что тут я в безопасности.
И только непонятное ожидание нервировало.
Сколько мне ждать определенности? Сколько меня будут тут держать? А мужчина этот, который меня спас Теперь он решает мою судьбу?
Я задумчиво щелкнула ключом, открыла двери и сразу же замерла взглядом на паре мокрых солидных туфель на коврике. На вешалке куртка, с которой прилично натекло воды. Россыпь мелких капель на белом полу вела в гостиную.
Я постояла некоторое время в онемении. Страшно было снова встретиться с его взглядом. А еще страшнее вспомнить, что мы с ним Что он сделал со мной. Потому что секс с ним не вписывался в общий ужас, который был связан с той ночью. Он показался какой-то вспышкой, неуместной слабостью и наслаждением, которых просто не могло тогда быть.
Если бы не все остальное, о такой первой ночи можно было бы только мечтать. Но остальное забыть невозможно, поэтому я едва дышала, медленно приближаясь к гостиной.
Он сидел в кресле, уперевшись локтями в колени, будто сильно устал.
Привет, послышалось хриплое.
И у меня что-то затряслось в груди, будто собачонка обрадовалась встрече с хозяином и задергалась ему навстречу.
Я обняла себя руками, чтобы унять это странное чувство. Зря я не спросила доктора обо всем, что может быть после этого укуса на шее.
Здравствуй, съежилась под мужским взглядом.
При свете дня он оказался симпатичным. Резкие черты лица, внимательный взгляд, жесткие губы. Виски с проседью И все это обжигало солнечное сплетение стыдом за то, что подставила его? Но у него был выбор. Что позволила с собой сделать? Так он спасал Стыд сжигал и опалял щеки нестерпимым жаром.
Как ты?
Я сжалась сильней.
Нормально. Ты?
Он повел удивленно бровью и слабо усмехнулся:
Не знаю, что тебе сказать.
Мне говорят, что теперь моя жизнь зависит от твоего решения.
Мы с тобой в странной ситуации, выпрямился он в кресле и откинулся на спинку. Жизнь твоя спасена. Но цена до конца непонятна.
Почему?
Я не кусаюсь, Марина, и он кивнул на соседнее кресло. Вернее, кусаюсь, но не сегодня.
Я только усмехнулась, прошла к креслу и залезла в него с ногами.
Что с ценой? спросила тихо.
Пока не знаю.
Я слышала, что тебя судили.
Это ерунда.
Врач говорит, мне нужны противозачаточные таблетки.
Не нужны. Я тебя не трону.
Она говорит, ты не сможешь.
Наши взгляды встретились, и он усмехнулся.
Я зверь, но это не значит, что у меня нет силы воли, собственного достоинства или уважения к тебе. Я не жалею ни о чем. Но пользоваться тобой я не буду.
Почему-то стало горько.
Так ты уйдешь?
Да. Но если тебе что-то понадобится или случится что-то звони в любое время дня и ночи.
Я тяжело сглотнула, глядя, как он пододвигает заготовленную визитку.
С твоим делом еще не закончено, буду им заниматься.
Я здесь никого не знаю, тихо выдохнула я.
Но ты и меня не знаешь.
Мои слова его будто удивили. Его взгляд стал по-настоящему пронизывающим и изучающим.
Я знаю, что ты рисковал, когда спасал меня. Я посмотрела ему в глаза, не понимая: я что, прошу, чтобы он остался?
Марина, у нас есть целая служба, которая поможет адаптироваться.
У тебя много таких спасенных? усмехнулась я зло.
Ты одна, нахмурился растерянно он.
Семья есть? Ты женат?
Нет, слабо усмехнулся он. Я бы не смог тебя спасти, если бы у меня кто-то был. Он подался вперед, пристально вглядываясь в мое лицо. Не хочешь, чтобы я уходил?
Наверное.
Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить неожиданно неуверенно:
Это сначала тебе кажется, что ты одна. Потом освоишься, заведешь знакомства Наш мир тесно связан с людьми. Твой мир никуда не делся, он рядом.
У меня нет никого в том мире, разочаровано сжалась я и отвела взгляд за окно.
Дождь кончился, и теперь яркие ало-сиреневые пятна заката разбежались по подоконнику и белому столу. Наверное, им тут привычнее наблюдать, как девочки с ума сходят от новых открытий и таких вот мужчин. Я видела тут таких. Но для меня все это казалось спасением, о котором только можно было мечтать. Как же я устала
Когда я смогу выйти отсюда?
Он нахмурился, напряженно глядя на меня.
Пока что этот вопрос не решен. Идет судебное разбирательство. Думаю, когда тебе станет легче, тебя вызовут на допрос. Но тебе ничего не грозит
Я почти не слушала.
Ладно. Тогда можете идти, не хочу вас задерживать, отвернулась я.
Он не сказал больше ничего. Поднялся еле слышно и исчез в полумраке коридора. А когда щелкнул замок, я прикрыла глаза, выдерживая привычный удар пустоты в груди. Сколько раз от меня так уходили те, на кого я рассчитывала? Много. Почему я вдруг понадеялась на этого? Как же его имя?
Я подскочила и сгребла его визитку с ручки кресла.
Тахир.
Тахир Муратович Сбруев.
Судья. И мобильный.
И он ушел.
* * *
Я шел по коридору как во сне, не особо замечая что-либо вокруг. Уверенность, что Марина не будет рада меня видеть, неожиданно не оправдалась. Девушка расстроилась, когда я сообщил о решении оставить ее в покое. Но почему? Потому что я не намерен пользоваться ситуацией? Или потому что бросил ее одну? Но я не могу просто быть рядом и не трогать. Даже эти двадцать минут с ней дались нелегко. А этот ее взгляд, полный надежды, провоцировал поддаться искушению все сильнее.
Только она не понимала последствий, а я хорошо представлял, чем это все может кончиться. Если девочка захочет дать заднюю я сломаю ее Нет, лучше до этого не доводить.
Я вышел на улицу и направился к машине. Занятый все это время своей проблемой, я старался не думать о Марине, чтобы дать эмоциям улечься. И таблетки, что мне прописала врач, кажется, неплохо работали. Я был в себе, насколько это вообще возможно.
Про Марину нарыть пока ничего не удалось, но я и не особо старался. Следователи, которые собирали информацию о ее прежней жизни, пока тоже разводили руками. То ли у девочки фальшивые документы, то ли настолько тайная жизнь, что на поверхности ничего не собрать.
А мне стало интересно. Нет, я не мог просто так уйти. Я буду наворачивать вокруг нее круги, пока не отпустит Если вообще отпустит. Глядя на нее при свете и без тумана в голове, я понимал, что ничего мне тогда не показалось. Она еще красивее, чем в тот вечер. Каждое ее слово и движение будто рисовало радужные брызги на поверхности, и те ярко бликовали на солнце и били по глазам. Я даже не думал, что такое еще раз возможно. Шанс? Скорее издевка судьбы. Снова. И за что я впал в ее немилость?
И, словно извиняясь за это, я вдруг получил один из самых долгожданных звонков. Звонил Эльдар, мой приемный сын.
Пап, привет.
Черт, выдохнул я, растекаясь по водительскому сиденью.
Эльдар служил в различных горячих точках, оставляя мне тревогу за его жизнь и бесконечное ожидание.
Я в порядке.
Ранен?
Пустяки.
Значит, из госпиталя звонишь.
От тебя не скроешь.
Будь он человеком, это бы меня скорее обрадовало. Но оборотням в человеческом госпитале не позавидуешь. С сильными ранениями есть риск оборота. Но этому паршивцу каким-то образом везло. И люди спасали ему шкуру из раза в раз, так и не догадываясь о риске, с которым имели дело.
Что на этот раз?
Мелочи, говорю же. Ногу прострелили. В нескольких местах.
Я скептически молчал.
Обе ноги. Одна пуля в заднице. Сидеть больно. Лежу на животе.
Эль, может, домой?
Он вздохнул.
Да. Нужно будет раны зализать.
Буду ждать.
Я напишу, как выеду. Пока.
Я еще долго сидел, не решаясь заводить двигатель, и смотрел невидящим взглядом вперед. Никогда еще не чувствовал себя таким вымотанным. Я не справлялся.
Недолго думая, я вывернул руль и выехал с парковки медицинского корпуса. Нужно было проветриться, успокоиться, побегать по лесу и повыть на луну. И весь этот ассортимент возможен только в доме за городом. Там меня ждала тишина, прошлое хороший виски.
И полное одиночество.
Глава 2
Прошла неделя.
Но ничего не поменялось.
Я все так же посещала врачей, принимала лекарства и проводила дни в одиночестве. На вопрос, когда же меня выпустят, никто не отвечал. А в один день вдруг вызвали в какой-то кабинет на нижнем этаже. Когда мне открыли двери, я вдруг почувствовала, как сердце набирает обороты, а губы сами тянутся в улыбке.
Тахир стоял у окна. Поймав мой взгляд, выпрямился и, будто удивившись моим эмоциям, слабо улыбнулся. Но все это быстро кончилось, и я с трудом осознала, что он уже не смотрит на меня. Будто нам обоим нельзя показывать чего-то, нельзя смотреть друг на друга и вообще быть рядом. Или нет вообще ничего такого.
За столом сидели двое незнакомых мужчин в официальном прикиде. Один поднялся навстречу, представился, предложил стул Но я никого не хотела видеть в этой комнате, кроме Тахира. Хотелось заехать ему по морде за то, что ушел. Усталой, кстати, морде. И эта его расстегнутая на верхние пуговицы рубашка, напряженная шея, мрачный взгляд скорее отпугивали, чем притягивали. Но я вдруг почувствовала то, чего не чувствовала давно желание взять кисти и краски
Марина, у нас к вам несколько вопросов. Ваши врачи сказали, что вы стабильно себя чувствуете.
Я с трудом перевела взгляд на мужчину, имя которого не запомнила.
Какие вопросы?
Мы не можем найти о вас никакой информации, склонил он голову на бок и сощурился на меня. Скажите, ваш паспорт настоящий?
Мне нужен адвокат? спокойно посмотрела я на него.
Я здесь твой адвокат, подал голос Тахир.
Ты меня не защищаешь, подняла я на него взгляд.
С чего ты решила? очаровательно оскалился он.
Это провокационный вопрос, указала я пальцем на допрашивающего.
Никого тут не интересует твое прошлое ради того, чтобы причинить тебе вред. Ты моя избранная. Здесь тебя будут только защищать. Отвечай на вопрос.
Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на следака.
Паспорт ненастоящий, еле выдавила.
С какой целью?
Обстоятельства сложились так, что нужно было скрываться от людей, которые меня преследовали.
Почему преследовали?
Некий бизнесмен пообещал хорошие деньги за мои картины. Я художник. И несколько лет деньги были действительно стоящие, и все было нормально. Он продавал мои картины куда-то за границу под мужским псевдонимом. Мне отдавал такой процент, что мне и не снился. Все устраивало.
А потом?
Потом все зашло слишком далеко. Мне предъявляли неподъемные требования. Хотели, чтобы я рисовала как-то по-другому, копировала чей-то стиль, а потом целые работы
Я видела, как хмурился Тахир, сложив руки на груди.
Вам угрожали?
Конечно, кивнула я. И уголовным делом и кое-чем похуже.
Что было потом?
Я сбежала. Подруга Римма помогла с документами. У нее было много странных знакомств. Но жить мне было не на что. И я обратилась к ней за помощью.
Я правильно понимаю, поэтому вы и оказались в качестве эскортницы в номере отеля?
Шлюхи. Не экскортницы. Да.
Кто этот твой спонсор? спросил Тахир.
Зачем тебе? повела бровью спокойно. Ты ушел.
Его взгляд вдруг так потемнел, что я едва различала его глаза за сдвинутыми бровями. Когда он еле заметно покачал головой, я перевела взгляд на настороженную физиономию допрашивающего.
Работа у него, видите ли! возмутилась в голос. Если бы мне раньше кто сказал, что он будет по работе шляться семь дней в неделю, я бы его послала.
Следователи синхронно усмехнулись, а вот Тахир обещал мне взглядом такие неприятности, что лучше бы меня забрали обратно в камеру.
Многие люди так работают, пожал плечами следак.
Но не в медовый же месяц? укоризненно заметила я ослабевшим голосом. Мог бы отпуск взять!
Думаю, мы лучше обсудим это наедине, отрезал Тахир.
Если не укажете имя того, кто вас шантажировал, ваши показания могут не иметь должного веса, заметил следак.
Тахир говорит, что вы не собираетесь использовать все это против меня. Так зачем вам имя?
Мы должны проверить факты. Это не собеседование, Марина. Все это влияет на срок вашей реабилитации здесь. Потому что нам важно, чтобы вы больше ничем не рисковали.
Чем я могу рисковать?
Состоянием психики и здоровья. Вы очень быстро пересекли границу миров. На такой случай есть протоколы, которые не нарушаются. Мы заинтересованы в крепких парах.
То есть все ради моего блага, скептически поморщилась я.
Я оставлю вам визитку, проигнорировал он сарказм. Если надумаете что-либо добавить позвоните.
Они попрощались и вышли. Я глянула на Тахира и, развернувшись, направилась к двери.
Сюда иди, вдруг прошелестело тихо сзади. Да так неприятно прошлось по нервам, что меня будто парализовало, хотя я считала себя невосприимчивой к таким требованиям. Но ему это оказалось достаточно. Что ты творишь? прорычал он в затылок, бесшумно перетекая от окна ко мне.
Что ты имеешь в виду? нахмурилась я, гневно сопя.
Зачем ты говоришь им, что я ушел? вкрадчиво прорычал он мне на ухо.
А разве им надо врать? прошептала я.
Ну ты же врешь
Я медленно втянула воздух, оборачиваясь.
Что тебе надо? Ты не давал инструкций, что говорить, а что нет. Последние слова вышли совсем тихими под его взглядом.
Я думал, это очевидно. Откажешься от меня окажешься под ударом.
Ты первый ушел! вспылила я.
А чего ты хочешь? зарычал вдруг он.
Я не знаю! попробовала пихнуть его в грудь, но он и с места не двинулся.
Если я продолжу, то назад пути не будет. Он прижал мою ладонь к своей груди и слегка надавил вниз, вынуждая меня влипнуть в него. Мы не люди. Я не смогу тебя бросить, развестись, расстаться Если ты захочешь уйти я не отпущу.