А я чувствовала его запах и переставала соображать.
Врач говорит, что мне тоже не сильно хорошо без тебя, прохрипела я, часто моргая.
Это пройдет.
Тахир, мотнула я головой. У меня никогда не было мужчины, которого бы мне так хотелось. Я ненавижу мужчин, не запоминаю их имена, они для меня пустое место. Но ты что-то сделал
Я тебя укусил, цинично отбрил он. Это просто химия.
Иди ты к черту! оттолкнулась я от него и выбежала в коридор.
Внутри все горело от гнева! Я, мать его, впервые призналась мужику, что он мне нужен, а он усмехается! Ублюдок! Чтоб глаза мои его не видели! Зверюга эгоистичная! Перепало на халяву он воспользовался и бросил!
Я так пыхтела, что даже не слышала, как кто-то шел позади. Но стоило мазнуть ключом по замку, меня схватили за горло и втолкнули в номер. Только стоило дверям закрыться с тихим щелчком, я зарядила Тахиру локтем в грудь. Он выпустил, и я бросилась в гостиную. Но догонять меня никто не спешил. Стукнули туфли о пол, зашелестела одежда
Что теперь не так? усмехнулся он, останавливаясь в полумраке гостиной.
Я уже передумала, выпрямилась я у дивана. Тебе нормально без меня, вон как прытко скачешь! Ты прав. Мне тоже нужно успокоиться и все забыть.
Поздно. И он направился медленно ко мне. Тебя где так драться научили?
В приюте, подобралась я, отступая задом к стенке.
Ты выросла в приюте? Он стянул с себя рубашку и бросил в кресло. Интересно. А зовут тебя Марина. Это, кажется, единственное, что было правдой в твоем рассказе.
Плохой из тебя детектор, насупилась я, дыша все тяжелее.
Я же хотела, чтобы он вернулся. Но никакого спокойствия не почувствовала. Наоборот.
Ты по привычке путаешь следы, хотя сама уже не разбираешь дороги.
И это прозвучало так, что захотелось вдруг замереть и заплакать.
Да, не разбираю! Я знаю только одно: нужно бежать вперед, чтобы не нашли!
Тебе не нужно больше бежать.
Я думала, стукну его, когда он окажется рядом. Но я только растеклась по стенке перед ним, а он подхватил меня под бедра, вынуждая схватиться за шею, и понес к дивану.
Я не разрешала себя трогать! вяло брыкнулась, когда он меня уложил и потянул спортивные штаны с ног.
Ну, попробуй не разреши, усмехнулся Тахир и вздернул меня на колени.
Я попробовала. Все, что из этого положения было возможно. Стало только хуже я оказалась лицом в подушки и с заломленными за спину руками.
Тахир растолкал мои ноги коленом и шлепнул по заднице:
Недотрога
Иди к черту!
Я только оттуда.
И он вдруг дал свободу и провел пальцами по горящему бедру, едва касаясь.
Я замерла от этой неожиданной ласки, вцепившись беспомощно в диван. А Тахир не останавливался поднялся ладонью к пояснице и двинул вверх, к плечам, наглаживая, как котенка. Когда меж позвонков расцвело легкое касание его губ и закололо от короткой щетины, я снова дернулась.
Не надо, потребовала глухо.
Не надо было в петлю лезть, отрезал он и подхватил на руки.
У меня дыхание в груди сперло, будто меня сбросили с высоты. Я схватилась за него в страхе, но даже когда он уложил меня на кровать, ощущение полета не прошло. А стоило ему провести губами по коже живота и прикусить немного ниже пупка меня словно парализовало. Тело будто швырнули в горячую ванную, и согревающая волна поползла по телу, расслабляя. Все мысли о сопротивлении и злости вылетели из головы.
Я запустила пальцы в короткие волосы Тахира и выгнулась. А он навис сверху, вглядываясь мне в глаза и почти осязаемо опаляя своим вниманием. Он еще ничего не сделал, а у меня с губ сорвался униженный стон. Меня будто камнем придавило и раскатало по кровати. Я хватала воздух, пока Тахир еще позволял. А когда он склонился ниже и впился в мой рот своим, я забилась в его руках в страхе задохнуться, сдаться, довериться Но он не давал ни спуску, ни передышек. Мне казалось, я уже и не дышала вовсе. От его поцелуя кожа взмокла, стало нестерпимо жарко даже в футболке. А он продолжал обжигать. Подбородок вспыхнул от его укусов, а когда очередь дошла до шеи, я сжала ноги, напрягаясь в странном ожидании
и вскрикнула, когда он прикусил, казалось бы, заживший шрам.
Мир то ли встал на паузу, то ли закрутился вокруг на скорости не понять. Я сама притянула Тахира к своим губам и попыталась поцеловать, но вышло неумело, стыдно и нестерпимо пошло. Кажется, он даже замер, чтобы позволить это все но быстро забрал инициативу, давая понять, что прелюдии кончились. Я всхлипнула, когда он сжал грудь, и вцепилась в его запястья
Перестань хватать меня за руки, прозвучало тихой угрозой.
Перестань трепаться
Но Тахир не повелся на провокацию. И вскоре я извивалась, как кошка, едва сдерживаясь, чтобы не умолять трахнуть меня пожестче.
Что со мной?
Что этот мужчина сделал?
А вдруг нет никакого притяжения, и все это пустая химия, о которой он говорит?
Хотелось собраться, проснуться и крикнуть ему, что меня все это не устраивает Только кричать он меня заставил совсем другое.
Глаза в глаза, он вынуждал смотреть на него и открывать душу до дна, потому что тело принадлежало ему полностью. Одно движение разделяло нас, но и его не стало с моим вскриком и его очередным убийственным поцелуем. Я сжала ноги на бедрах Тахира, но могла лишь следовать его ритму и желаниям.
Чувствовала себя той, кем намеревалась стать в первую ночь с ним. Хотя вряд ли падших женщин так ласкают. Но все равно хотелось плакать. От обиды, растерянности, наслаждения и беспомощности перед Тахиром. Он слишком хорошо знал, как нужно обращаться с женщиной в постели. Не нужно быть опытной, чтобы это понимать. Я металась в агонии между его лаской и жесткостью, когда он вздергивал на колени и заставлял мое тело вибрировать от его сильных движений. Падала без сил, когда он давал передышку, остужая горящие бедра, увлажняя кожу языком и позволяя легкому сквозняку из окна следовать за его руками
Я потеряла счет оргазмам и, кажется, сразу же отрубилась, когда он оставил меня в покое
* * *
Марина отключилась сразу. А я лежал, оглушенный собственным голодом и желанием этот голод хоть немного ослабить. Тащить ее в душ было бы жестоко, но она пахла так, что голова снова начала проваливаться в туман.
Я кое-как заставил себя оторваться от девочки, укрыл ее и направился к пиджаку за сигаретами.
Уличные фонари стелили длинные выцветшие тени на белом полу и полосовали напряженные руки при каждом движении. Я натянул джинсы, прошел к маленькому балкону и вышел на воздух.
Хорошо тут. Парк перед глазами, запахи леса И Марины.
Черт.
Я поспешил закурить и уперся спиной в стенку, наслаждаясь передышкой. Дым сигарет на время успокоит обостренное обоняние и даст мозгам проясниться.
Ну и что я делаю?
Сдаюсь. И беру самку себе.
В голове зазвенела пустота от осознания этой простой истины.
Я думал, Марина будет ненавидеть меня, а не заглядывать в глаза своими безднами, полными тайн, загадок и надежды, что не оставлю. А это значило только одно: зверь еще никогда так точно не выбирал. У нее вообще нет вопросов. Она будто всегда жила в моем мире. Быстро освоилась, сочинила достаточно правдивую ложь следователям и потребовала, чтобы я вернулся. Думаю, следователи поверили. Потому что тонкое дрожание вполне настоящих эмоций в ее словах слышалось четко. Но то, что Марина не договаривает, для меня не было откровением.
Только о чем она умалчивает? Как правило, люди прячут от других что-то либо очень личное, либо что-то, причиняющее боль Но без прошлого у нас с Мариной может не быть будущего.
Будущее Правда?
Теоретически да. Возможно. Но только не с ней. Она ни черта не сядет на колени и не доверится. Если жила в приюте, ненавидит мужчин, да еще и никогда в постели ни с кем не была, то напрашивается вопрос: кто из нас еще дикий зверь?
Я выдохнул новую порцию дыма, и та повисла во влажном воздухе. Последние дни лета уже почти не дают тепла. Скоро начнется беспросветная мгла, дожди и сырость Лапы будут мокнуть в лесной траве, и не только лапы.
Вспомнилось, как я приползал из леса в холодный дом и падал на диван, подолгу пялясь на кресло Полины у камина. За десять лет стало легче. Но на место потери ни черта ничего не пришло. Там так и звенело от пустоты.
Теперь ведь может все поменяться. Почему не попробовать?
Я выбросил сигарету и направился в комнату. А через пять минут уже шагал по коридорам центра к выходу на парковку
Глава 3
Пробуждение вышло странным. Тело наполнено какой-то сахарной ватой, которая то и дело протискивалась в мозги и шептала: «Не вставай, лежи и отдыхай, пока дают». Кое-как сделав более глубокий вдох, я все же разлепила глаза и прислушалась.
Тишина.
Тахира и след простыл.
Вот козел, простонала я, переворачиваясь на другой бок и напарываясь на ехидный темный взгляд мужчины.
Тахир сидел в кресле, расслаблено развалившись. В джинсах и футболке. Вроде бы одет, но вид его голых ступней на полу неожиданно наполнил грудь теплом босиком он вряд ли просто встанет и уйдет. Успею, по крайней мере, огреть подушкой.
Его усмешка показалась усталой.
А носки где? вздернула я бровь.
Промокли, оскалился он.
Ты бегал в носках по улице?
Нет, ходил в обуви. Но ночью был дождь.
Ты уходил ночью гулять? презрительно усмехнулась я.
Не гулять, не придавал он значения моим насмешкам. Что ты ешь на завтрак?
Я сглотнула, чувствуя себя под его взглядом полной дурой.
Что приходится. Я не выбираю.
Даже здесь? вздернул он бровь пытливо.
Да, пожала плечами. Мне как-то приносили меню, но я отказалась от выбора.
Марин, постарайся начать жить так, как тебе хочется. Надо начинать выбирать.
Зачем? усмехнулась я. Чтобы потом от этого отвыкать?
Он долго смотрел мне в глаза, прежде чем продолжить.
Меня же ты выбрала. А я предупреждал, что отвыкать от меня не придется. Но ты не веришь.
Я только тряхнула волосами, усаживаясь:
Хочу мяса. Жареный черный хлеб и колбасу какую-нибудь. И большую чашку чая с молоком и сахаром.
Можешь, значит, довольно усмехнулся он и поднялся с кресла. Сейчас все будет.
Я проследила за тем, как плавно и притягательно он двигается. Потом вспомнилось, как было с ним ночью, и отвернулась, хмурясь. Это все убийственно. Весь он! Остался на ночь, завтрак требует выбрать, ходит тут босиком
Я всегда ходила босиком в приюте. Это давало мне иллюзию свободы, потому что обувь, которая там доставалась от старших детей, мне не нравилась. Она натирала, уродовала ноги и вообще казалась каким-то унижением. И кто-то другой рядом босиком вдруг показался располагающим и заслуживающим доверия. Будто он знал все это так же хорошо, как и я.
Только быть этого не могло.
Вещей поблизости не нашлось шкаф стоял в гостиной. И я, тихо прокравшись к открытой двери, выглянула в комнату. И забыла, что голая. Вообще обо всем забыла, открыв рот.
Вся гостиная была заставлена холстами и завалена пакетами, из которых торчали кисти и много всего для рисования. У окна стоял невозможно красивый мольберт. Когда в дверь постучали, я вздрогнула и направилась открывать как в тумане, даже не подумав чем-то прикрыться. Хорошо, что за дверью оказался Тахир с подносом.
Или нет?
Знаешь, если ты открываешь так всем, то сейчас у тебя будут проблемы, усмехнулся он недобро.
Это что? проигнорировала я угрозу, оборачиваясь ко всему этому богатству.
Я думал, ты разберешься. Он прошел мимо и поставил поднос на стол. А потом смерил меня таким голодным взглядом, что я быстро протрезвела. Марин, если ты сейчас не умудришься тихо и быстро проскользнуть в душ, у тебя не будет времени ни на завтрак, ни на разбор пакетов со всем этим
Я только тяжело сглотнула и поспешила в ванную, едва ли не прижимаясь к стеночке. И уже там под душем позволила себе насладиться оцепенением. Вода заливала глаза, но я упрямо моргала, глядя на белый кафель и пытаясь все осмыслить. У меня в гостиной настоящий мужчина. Почему-то то, что он там какой-то не такой и глазами сверкает, вообще не имело значения. Он пытается меня чему-то учить Ах, да! Завтрак выбирать. И еще он притащил мне кучу художественного инвентаря. Я бы никогда не смогла себе позволить все это. И даже думать об этом занятии забыла.
Но прятаться под душем смысла не имело. Тахир никуда из гостиной не денется. Я замоталась в полотенце и вышла из ванной, настороженно прислушиваясь. Тишина. Да что же этот мужик такой бесшумный? Стоило выглянуть в гостиную снова наткнулась на его взгляд. Тахир сидел за столом с чашкой кофе и с интересом взирал на меня, будто зверька себе завел.
Тебя совсем не слышно, укоризненно заметила я.
Есть такое.
Значит, я должна научиться выбирать завтраки, а ты так и будешь играть в
Оборотня? усмехнулся он. Пожалуй. Садись есть.
Я еще не оделась, прошла я к шкафу и принялась перебирать скудные запасы одежды. Так ты ночью куда-то ездил?
Да.
Не спалось?
Нет.
Я натянула на себя спортивный костюм и, подумав, расстегнула кофту, выставляя напоказ обтянутую майкой грудь. Вот что я творю? Но не могу себе отказать
А это все мне, да? села я за стол и подтянула к себе чашку с чаем.
Подумав, застегнула кофту под горло.
Завтрак выглядел великолепно. Тахир был прав надо учиться пользоваться пусть и кратковременными, но благами.
Тебе.
А ненужное можно вернуть?
Я консультировался со специалистом
Мне кажется, все же много лишнего, судя по количеству пакетов, перебила я. Не может быть столько всего нужного.
Как тебе угодно, снисходительно улыбнулся он. Как себя чувствуешь?
Как шлюха, которую драли всю ночь, вырвалось у меня.
Взгляд Тахира резко потемнел и налился тяжестью.
Откуда же ты знаешь, каково это? звякнул металлом его голос.
Я смущенно покусала губы, теряясь от его жгучего внимания.
Я не хотела тебя обидеть, уткнулась в чашку. Это было едва выносимо.
Плохо?
Нет. Просто слишком, Тахир.
Не хочешь так больше?
При одной мысли бросает в пот.
Я очень голоден, глянул он на меня исподлобья.
И мне вдруг показалось, что самое время проявить любопытство.
А почему такой запнулась я, но быстро исправилась: Почему ты один?
Какой? усмехнулся он, не придавая значения моей попытке исправиться.
Ну начала блеять я. Ты такой ну такие не бывают голодными. Или у вас все иначе?
Все как у людей. Кто-то утоляет голод временными связями без обязательств.
А ты?
Я тоже временами так делаю.
Расскажи о себе.
Я удобно устроилась на стуле, скрестив ноги. Так у меня хоть не будет возможности ляпнуть что-то не то.
Мне сорок пять
Хм вырвалось у меня, и даже набитый рот не помешал.
Что?
Я поспешила сделать большой глоток чая.
Ты не выглядишь на столько.
Я был женат, продолжил он, но десять лет назад жена умерла. Есть приемный сын. Он взрослый уже, военный. И есть дочь покойной жены, которая перестала со мной общаться после смерти матери.
То есть у тебя никого нет.
Да, устало кивнул он.
Слушай, может, тебе поспать лечь?
Он только насмешливо вздернул бровь.
Марина, давай поговорим о главном, проигнорировал мое предложение. Наши взгляды встретились, и захотелось еще и капюшон натянуть до подбородка. Я чувствую, что ты меня боишься.
Не боюсь, выпрямилась я.
Боишься, жестко припечатал он. Но и отпускать не хочешь. И это не из-за метки. У тебя давно нет родителей?
Меня бросили с рождения, настороженно ответила я. Я их не помню.
Приемных не было?
Нет.
Нам с тобой нужно разное, хмуро заключил он. Тебе нужен кто-то, кто, наконец, даст защиту. Ты устала быть в этом мире одна. Мне же нужна ты. Но есть условия. Я беру тебя не как маленькую девочку за пазуху, хотя и это прилагается. Я буду защищать тебя до последнего вздоха. Я замерла, вслушиваясь в его слова. А он продолжал: Прежде всего я беру тебя как женщину, которая идеально мне подходит. А к этому приложится и все остальное: секс, семья, дети. Люди об этом не говорят на первых свиданиях, а оборотни не дают выбора.