Любовь Николаевна: Не отдам!
Никодим Александрович: Вот и правильно! Нечего тут барские морды баловать. И так слишком нажились на бедных созданиях. Эх, нет на них Сталина. Он бы им быстро мозги вправил.
Любовь Николаевна: Ну вот, опять вы начинаете. Хотя бы не при детях.
Никодим Александрович: Кстати, сегодня я наконец-то получил весточку.
Любовь Николаевна: Вы серьезно?
Никодим Александрович: Абсолютно. Сегодня, только что письмо пришло. От них самих. Уведомляют-с, что заявление одобрено-с и что можно будет через каких-то неделю-две явиться в суд для рассмотрения моего дела.
Любовь Николаевна: Какая радость!!! Господи, наконец-то он услышал мои молитвы.
Никодим Александрович: Может, отвоюю хотя бы свои десять метров и перестану жить в подсобке у этой Грицацуевой. Да и уволюсь к чертовой бабушке из ее бедлама.
Любовь Николаевна: Вот и правильно! Вот и правильно, Никодим Александрович. Правда, на вашей стороне. А мы все придем к вам на суд. Придем же?!
Хором: Да!!!
Леша: Дядя Дима, вы не переживайте. Ваша так называемая дочка еще может оказаться никакой и не дочкой, и вы спокойно отвоюете и всю свою квартиру. А мы поможем.
Любовь Николаевна: Леша!
Леша: Простите.
Никодим Александрович: Ничего. Я уже свыкся, что я человек без роду без племени.
Любовь Николаевна: Вы простите моих оболтусов. Они не со зла болтают. Я не думаю, что ваша жена врала бы вам о том, что Настя ваша дочь.
Никодим Александрович: Мне же хуже. А она стала бы. Вы уж поверьте. Эта гадина мне всю кровь и попила, а потом смылась. А через какое-то время вторую подослала. Которая меня из последнего угла выгнала.
Алексашка: Дядя Дима, вы не переживайте. Мы вас любим. Если хотите, вы можете у нас остаться. Мама против не будет. Правда, мам? Давай дядю Диму у нас оставим?! Пожалуйста! Зато ему не нужно будет с той мымрой судиться. Женись на нем.
Юля: Сашка, не болтай!
Любовь Николаевна: Действительно, не болтайте! Идите лучше поиграйте. Но не так, чтобы вас потом с собаками искать. Наташа, Леша вас касается. Вы в ответе.
Леша: Хорошо-хорошо.
Уходят.
Никодим Александрович: Что вы думаете?
Любовь Николаевна: А что я думаю? Не верну я их просто-напросто. Сегодня же пойду и напишу заявление о том, что хочу оформить опекунство еще на троих.
Никодим Александрович: Простите, но я боюсь, что вам попросту не отдадут их.
Любовь Николаевна: Это еще почему? Я что, плохая мать? Пусть Бог моих девочек отобрал. Но я вырастила шестерых приемных. Двое из них уже имеют свои семьи, и внуки зовут меня бабушкой. Меня, а не тех плодоносящих потаскушек, которые только и умеют, как спариваться, рожать и выкидывать детей на улицу. Я считаю, что родители в ответе перед своими детьми, а дети перед своими родителями. Это правильно. Если это выходит за рамки, значит, это не семья. Значит не нужно вообще рожать детей и браться их воспитывать.
Никодим Александрович: Я полностью с вами согласен, Любочка, но как вы объясните это Галине Николаевне?
Любовь Николаевна: Никак не объясню. Она замдиректора этого злосчастного приюта всего-навсего.
Никодим Александрович: Но права-то имеет.
Любовь Николаевна: Имеет, конечно, но только как соцработник. А если я приду и скажу, что я гражданка РФ, хочу, могу и имею право их воспитывать, растить, обувать. Уж лапшу я им на тарелку смогу положить, топчанку застелю и шнурки подвяжу, чтобы нос не расквасили. А что еще нужно для счастья ребенка? Только забота и любовь! А то, что у меня руки в наколках, в носу пирсинг я что, не имею теперь права на то, чтобы детей воспитывать? Мой покойник за мной с плоскогубцами бегал, чтобы выдрать это железо и подшучивал надо мной, что я хуже металлолома, меня можно в ломбард сдавать, а потом выкупать.
Никодим Александрович: Простите, а для чего вы это, ну на себя накололи?
Любовь Николаевна: Это я для дочек своих сделала. Однажды, когда я поняла, что они от меня отдаляются, шепчутся, когда я захожу, что прячут от меня что-то, тогда я поняла, что вот-вот я их потеряю. Надо было что-нибудь предпринимать, я нашла у них в шкафчике визитку тату-салона и пошла, сделала свою первую татуировку. В тридцать шесть лет решиться на такое сложно, особенно, если ты преподаватель русского языка. Меня чуть из школы не выгнали. Зато дочки мои перестали шушукаться, когда я заходила, и все-все мне рассказывали, я стала для них лучшей подругой. Они хвастались своим подругам и друзьям, какая я крутая и продвинутая мама. А это счастье для матери быть лучшей подругой своих крошек. Мало кто из матерей может это почувствовать: кто-то говорит, что рожает для себя, а на самом деле оставляет на попечение своих родителей или родителей мужа.
Никодим Александрович: Кукушки.
Любовь Николаевна: Некоторые из них на самом деле уверены, что всю жизнь живут ради детей, откупаясь игрушками, тряпками и появляясь раз в год на один месяц.
Никодим Александрович: А некоторые растят с мыслью о мести отцам.
Любовь Николаевна: Никодим Александрович, вы бросьте. Никто не собирался вам мстить и не собирается. Если вам действительно невмоготу, вы можете поселиться у нас. От лишнего рта и кровати не обеднеем.
Никодим Александрович: Спасибо вам, спасибо вам, Любочка, вы святая женщина! Дай Бог вам здоровья! Но я, к сожалению, откажусь, вам и так нужно сейчас много дел переделать, насколько я знаю, к свадьбе готовиться, девочек оформлять на себя, а я вам только мешать буду. Я лучше в тылу врага побуду, авось, там пригожусь.
Любовь Николаевна: Это кто вам про свадьбу-то ляпнул? Ой, простите.
Никодим Александрович: Я старый разведчик: своих тайн не выдаю.
Любовь Николаевна: Да какой вы старый! Давайте рассказывайте, Наташка сказала или Лешка натрепал?
Никодим Александрович: Наташка похвасталась своим колечком. Не выдержала. А про жениха утаила. Неужто Лешка-пострел?
Любовь Николаевна: Ой, да не дай бог. Нет, слава богу, не он. Там у Наташи такой хороший молодой человек появился, военный летчик. Закончил Высшее Военное Авиационное Училище. Не тяп-ляп!
Никодим Александрович: А где такое находится? По-моему, у нас только авиационно-транспортный колледж есть.
Любовь Николаевна: А шут его знает. Не помню, ей Богу. Где-то не то в Красноярске, не то в Краснодаре.
Никодим Александрович: Ну да, совсем рядом.
Любовь Николаевна: Шутите-шутите над старой больной женщиной!
Никодим Александрович: Это вы-то, старая больная женщина? Да если бы не вы, тогда еще неизвестно, кто.
Любовь Николаевна: Ладно, Никодим Александрович, вы меня извините, но мне нужно готовить этим оболтусам обед.
Никодим Александрович: Вы как хотите, но я бы не тянул с этим делом.
Любовь Николаевна: Хорошо. Спасибо вам большое! Так, кто-то хочет остаться без обеда? Я знаю, что вы никуда не ушли, а сидели, подслушивали.
Наталья: Он из Краснодара, мам.
Любовь Николаевна: Да хоть из Урюпинска! Куда тебе замуж, если ты ведешь себя как ребенок? Будете оба сидеть под дверью и подслушивать, что мамка говорит?
Наталья: Ну, мам!
Любовь Николаевна: А ну брысь из кухни! Не сметь таскать всухомятку! Руки мыли, балбесы?
Ринат: Мыли-мыли.
Галина Николаевна: Да Вас нужно изолировать от детей с таким-то обращением.
Любовь Николаевна: Нет, не дом, а проходной двор какой-то.
Галина Николаевна: И вам не кажется, что это ваша вина?
Любовь Николаевна: Но не ваши проблемы! Здесь имеют право находиться только члены моей семьи.
Галина Николаевна: Вот за этим я и здесь. Я так понимаю, что эта пьянь уже доложила вам о моем визите. Немудрено, что его жена турнула. Ябеда, законченный алкоголик, да еще и подлая трусливая скотина.
Алексашка: Не смейте так говорить о дяде Диме! Он хороший.
Юля: Да!
Галина Николаевна: Хороший! Если бы ваш хороший имел хоть каплю уважения к себе, он бы давным-давно сказал мне, что его не устраивает его работа, и уволился как белый человек. Ну, раз так. Придется его увольнять по статье.
Оля: Вы не сделаете это!
Галина Николаевна: Еще как сделаю! А сначала я с вами разберусь, дорогая Ольга.
Любовь Николаевна: Господи, как же вы мне надоели. Это мой дом! И я не потерплю оскорблений в адрес моих детей в моем доме!
Галина Николаевна: Это не ваши дети.
Любовь Николаевна: Это по закону. А закон будет на моей стороне.
Галина Николаевна: У матери, которая убила своих дочерей? Ой, как сомневаюсь.
Леша: Да как вы смеете так говорить! Она никогда бы этого не сделала! Вы злая эгоистичная старая дева.
Галина Николаевна: Как ты смеешь, щенок!
Леша: Ударь.
Ринат: Лешка, прекрати.
Леша: Один раз тебе за меня досталось. Эту пощечину я заслужил. Ну, я жду.
Галина Николаевна: Тварь.
Наталья: Леша, прекрати ты. Маме плохо. Вот, видите, до чего вы довели!
Любовь Николаевна: Валидол! В аптечке.
Ринат: Оля, неси Валидол.
Галина Николаевна: Ну как, как вам можно доверять детей? Если вы нет-нет, да скоро помрете.
Никодим Александрович: Типун вам на язык, мегера.
Алексашка: Дядя Дима вернулся!
Никодим Александрович: Я было вышел из подъезда, но тут вспомнил, что сейчас начнется передача про вашу маму. А тут смотрю, и так цирк неплохой.
Галина Николаевна: Это еще что за новости?
Ринат: Мама интервью давала.
Никодим Александрович: Любовь Николаевна, я с вашего позволения написал заявление на имя директора.
Галина Николаевна: Все равно рассматриваю их я. Перед тем, как отдать директору.
Никодим Александрович: А вы не переживайте так, Галина Николаевна, все уже давным-давно знают о ваших добрых взаимоотношениях с директрисой.