После этих слов я все же взглянул на него и увидел обычную раздражающую ухмылочку, которую обитатели Умбрии его родной планеты почему-то считали победоносной улыбкой. Краешком глаза я заметил также, что Беата Новик медленно обходит нас по кругу. Она предоставляла своей камере, закрепленной на голове, снимать все, что попадало в поле зрения, чтобы потом выбрать лучшее для зрителей.
Ничего, Джанн, день только начинается. Вполне хватит времени для того, чтобы обнаружились желающие и рубить, и стрелять, сказал я.
Его улыбка сделалась немного натянутой.
А теперь почему бы вам с Беатой не поприставать для разнообразия к кому-нибудь еще.
Кранджич вздохнул и решил изменить тактику.
Послушайте, Перри, доверительным тоном обратился он ко мне. Вы же не можете не понимать, что, когда я начну собирать сюжет из тех реплик, которыми вы меня удостоили, выйдет страшно неприятный напыщенный тип. Попытайтесь вести себя хоть немного приветливее. Что вам стоит, а? Дайте мне хоть что-нибудь, с чем я смогу работать. Мы искренне хотим представить вас как героя войны, выступающего на новом поприще, но вы не даете нам никакой точки опоры. Видит бог, вы отлично понимаете, как делаются такие дела. Вы ведь сами на Земле занимались рекламным бизнесом.
Я отмахнулся от него, даже не стараясь скрыть раздражения. Кранджич взглянул на стоявшую по правую руку от меня Джейн, но не рискнул обратиться к ней. В полете он улучил момент, когда меня не было рядом, и попытался пристать к ней с вопросами. Подозреваю, что к концу непродолжительного разговора она перепугала его до полусмерти. Я тогда не смог не задать себе праздный вопрос: сохранила ли его оператор запись этого неудавшегося интервью?
Пойдем, Беата, сказал он. Все равно нам нужно сделать сюжет о Трухильо.
Они побрели прочь к судну, рассчитывая, что кто-нибудь из руководителей будущей колонии окажется более сговорчивым или более тщеславным.
Кранджич ужасно бесил меня. Вообще-то меня бесила вся эта поездка. Она была устроена якобы для того, чтобы мы с Джейн и избранная группа поселенцев осмотрели место, где будет находиться колония, и побольше узнали о планете. Получился же великосветский вояж с колонистами в качестве звезд сезона. Высадка всей компании сюда для того, чтобы журналисты могли сделать вожделенные снимки, и доставка обратно были не чем иным, как пустой тратой времени. И Кранджич был всего лишь ярким примером носителя того образа мыслей, который был присущ всей толпе паразитов от информации.
Могу сразу сказать, что, когда мы займемся колонией, я совсем не буду скучать без него, сказал я, повернувшись к Джейн.
Ты плохо изучил документы, ответила Джейн. И он, и Беата входят в умбрийскую группу колонистов. Так что он поедет с нами. Они с Беатой поженились специально ради этого, потому что умбрийцы не допустили к играм одиночек.
Они решили, что супружеские пары лучше годятся для жизни в колонии? предположил я.
Вероятнее, соревнование пар сделало их игры более зрелищными, отозвалась Джейн.
Он участвовал в шоу?
Он был его ведущим. Но правила есть правила. Этот брак целиком и полностью фиктивен. Кранджич был женат уже несколько раз, но никогда его супружество не длилось больше года, а Беата вообще лесбиянка.
Ты меня ужасаешь, сказал я. Откуда тебе все это известно?
Не забывай, что я была офицером разведки. Выяснить такие вещи для меня раз плюнуть.
Что еще, по твоему мнению, мне следует о нем знать?
Он намерен задокументировать первый год жизни колонии Роанок. И уже заключил контракт на еженедельные передачи. И еще у него есть заказ на книгу.
Замечательно, подытожил я. Ну что ж, теперь мне, по крайней мере, ясно, каким образом он пробрался на шаттл.
С первым кораблем на поверхность Роанока должны были высадиться десяток представителей колонистов и несколько сотрудников Департамента колонизации; на «Сене» чуть не случился бунт, когда репортеры выяснили, что на шаттле с колонистами не будет никого из них. Именно Кранджич спас положение, пообещав предоставить для общего пользования все, что снимет Беата. Остальные репортеры должны были высадиться позднее на других кораблях, снять свои запланированные сюжеты и смонтировать их с материалом Кранджича. Для него эта жертва не стоила ровным счетом ничего ведь он все равно станет колонистом Роанока. Узнай о его хитрости кто-нибудь из коллег, вполне возможно, он всерьез задумается о том, чтобы выбросить его через гермошлюз в безвоздушное пространство.
Не стоит волноваться на этот счет, сказала Джейн. И кроме всего прочего, он ведь прав. Ты действительно впервые в жизни попал на новую планету, где никто не стремится тебя убить. Вот и радуйся этому. Пошли.
Она зашагала по обширному лугу, заросшему местной травой, посреди которого мы совершили посадку, к обрамлявшей его стене из чего-то, весьма похожего на деревья. Кстати, местную траву тоже нельзя было с полным правом назвать травой.
Но чем бы они на самом деле ни являлись эти нетравы и недеревья, они были пышными и почти невероятно зелеными. До чрезвычайности насыщенная кислородом атмосфера казалась влажной и почти ощутимо давила на плечи. В этом полушарии шел конец зимы, но благодаря географическому положению и местной розе ветров здесь было тепло. Я не на шутку тревожился по поводу того, каким окажется разгар лета: похоже, что тогда мне придется изрядно попотеть.
Я нагнал Джейн, когда она остановилась, чтобы рассмотреть «дерево». Вместо листьев на нем рос мех, который, казалось, шевелился. Наклонившись поближе, я увидел в мехе множество крошечных суетливых существ.
Древесные блохи, сказал я. Милашки.
Джейн улыбнулась такое случалось редко, и каждая улыбка заслуживала внимания.
По-моему, это интересно.
Она поглаживала ветку «дерева». Одна из блох перепрыгнула с меха ей на руку; Джейн с любопытством посмотрела на нее, а потом осторожно сдула обратно.
Ты думаешь, что можешь быть счастлива здесь? спросил я.
Я думаю, что у меня здесь будет много дел. Генерал Райбики может говорить о высоком качестве отбора колонистов для этой планеты все, что ему заблагорассудится. А я изучила личные дела каждого из них. И вовсе не уверена, что среди колонистов окажется мало таких, кто может представлять опасность для других и для самих себя.
Она кивнула в сторону шаттла.
Возьми хотя бы Кранджича. Его совершенно не интересует колонизация. Он хочет всего лишь написать о том, как это делают другие. И самым искренним образом уверен, что, оказавшись здесь, будет преспокойно тратить время на съемку своего шоу и написание книги. Пожалуй, ему понадобится наголодаться и отощать до полусмерти, прежде чем он поймет, что это не так.
Возможно, он один такой, предположил я.
Ты оптимист, отозвалась Джейн и добавила, вновь обведя взглядом меховое «дерево» и копошившихся на нем мурашек: Это мне очень в тебе нравится. Но не думаю, что нам стоит оценивать будущую работу с оптимистической точки зрения.
Разумно, кивнул я. Но ты должна признать, что была не права насчет меннонитов.
Пока что кажется, что я не права насчет меннонитов, ответила Джейн, делая ударение на каждом слове, и оглянулась на меня. Но приходится с тобой согласиться. Из них могут получиться вполне серьезные колонисты.
Просто тебе никогда прежде не приходилось иметь дело с меннонитами.
Прежде, до того как мы попали на Гекльберри, я вообще не была знакома с религиозными людьми. А индуизм не произвел на меня особого впечатления. Хотя Шива у них довольно внушителен.
Что есть, то есть, согласился я. Хотя верования у индуистов и меннонитов малость различаются.
Ну вот, помяни черта проворчала Джейн, взглянув мне через плечо.
Я повернулся и увидел подходившего к нам высокого бледного мужчину. Простая одежда и широкополая шляпа. Это был Хайрам Йодер, избранный колониальными меннонитами для участия в ознакомительной поездке.
Я улыбнулся ему. В отличие от Джейн, я неплохо знал меннонитов в той части Огайо, где я жил, их обитало немало, наряду с амишами, моравскими братьями и представителями других направлений анабаптизма. Как и во всех человеческих сообществах, среди них попадались разные люди, но в общем они производили впечатление порядочных и честных. Если мне нужно было что-то сделать в доме, я старался найти подрядчика из меннонитов, потому что они всегда все делают с первого же раза, а если в чем-то ошибаются, то не спорят с вами, а спокойно исправляют недоделки. Такая философия заслуживает бережного отношения.
Йодер поднял руку в приветственном жесте.
Я подумал, что стоит к вам присоединиться, сказал он. Смотрю, руководители колонии что-то рассматривают, вот и мне захотелось узнать, что вас заинтересовало.
Это всего лишь дерево, ответил я. Или в общем, не важно, все равно мы как-нибудь его назовем.
Йодер некоторое время разглядывал «дерево».
По мне, дерево как дерево, серьезно заявил он. Только с мехом. Ну и что? Мы могли бы прямо так его и назвать: меховое дерево.
Вы словно мысли мои читаете, откликнулся я. Так мы наверняка не перепутаем его ни с одним земным растением.
Конечно, согласился Йодер. А то получилось бы совсем по-дурацки.
Что вы думаете о вашем новом мире? спросил я.
Я думаю, что он может оказаться очень даже неплохим. Хотя многое будет зависеть от людей, которые тут будут жить.
Согласен с вами, кивнул я. Но отсюда возникает вопрос, который я просто обязан задать вам. Мне доводилось общаться с меннонитами еще на Земле, в Огайо. Так вот, некоторые из них стремились уйти от людей удалиться от мира. Я должен знать, не намерена ли ваша группа повести себя так же.
Йодер улыбнулся:
Не беспокойтесь, мистер Перри. Меннониты бывают разные каждая церковь исповедует веру по-своему. Мы колониальные меннониты. Мы хотим вести простую жизнь и носить простую одежду. Мы не отказываемся от использования технологий, когда они действительно нужны, но избегаем их в тех случаях, когда без них можно обойтись. Мы хотим не укрываться от мира, а жить в нем, это так же естественно, как соль и свет. Мы надеемся стать хорошими соседями и для вас, и для других колонистов, мистер Перри.
Очень рад это слышать. Похоже, что у нашей колонии многообещающее начало.
Твое впечатление может еще не раз измениться, вмешалась Джейн и снова кивнула в сторону шаттла.
В нашу сторону шли Кранджич с Беатой. Кранджич бодро шагал впереди, Беата тащилась следом. Было ясно, что беготня за колонистами в надежде вырвать у кого-нибудь два-три внятных слова вовсе не соответствует ее понятиям о приятном времяпрепровождении.
Наконец-то я вас поймал, обратился Кранджич к Йодеру. Я уже узнал мнения всех остальных присутствующих колонистов правда, кроме нее.
Он махнул рукой в сторону Джейн.
И теперь мне не хватает лишь нескольких ваших слов, которые мы могли бы предоставить для распространения по всем планетам.
Я ведь уже говорил вам, мистер Кранджич, что предпочел бы не фотографироваться и не давать интервью, чрезвычайно вежливым тоном ответил Йодер.
Это связано с вашими религиозными убеждениями, да?
Не совсем. Я просто хотел бы, чтобы вы оставили меня в покое.
Жители Киото будут разочарованы, если их земляк
Кранджич запнулся на полуслове и уставился куда-то нам за спины.
Черт бы меня побрал! Кто это?
Мы повернулись, стараясь не делать резких движений, и увидели два существа размером примерно с крупного оленя. Они безмятежно рассматривали нас из-за меховых деревьев.
Джейн? вопросительно произнес я.
Понятия не имею, негромко отозвалась Джейн. У нас не так уж много сведений о местной фауне.
Беата! крикнул Кранджич. Подойди-ка поближе, получатся клевые кадры!
Черта лысого, огрызнулась Беата. Мне вовсе не хочется, чтобы меня сожрали. Так что снимай свои клевые кадры сам.
Не бойся, подходи! продолжал блажить Кранджич. Если бы они хотели нас съесть, то уже давно напали бы. Смотри!
И он двинулся навстречу неведомым существам.
Ну и как, позволим мы ему эту глупость? спросил я Джейн.
Она пожала плечами:
Формально колонии еще не существует.
Ты очень кстати об этом вспомнила.
Кранджича отделяло от животных чуть более двух метров, когда одно из них решило, что с него достаточно, выразительно взревело и быстро шагнуло навстречу журналисту. Кранджич истошно завопил, молниеносно повернулся и, спотыкаясь на каждом шагу, устремился со всех ног к спасительному шаттлу.
Я повернулся к Беате:
Признавайтесь: вы это сняли?
Могли бы и не спрашивать. Сами знаете, что сняла, ответила она скучным голосом.
Не в пример репортеру, неведомые существа удалялись неторопливо, решив, очевидно, что выполнили свою задачу на сегодня.
Обалдеть! воскликнула Савитри. Не каждый день видишь, как главный поставщик новостей во всех колониях наложил в штаны от страха.
И впрямь смешно, согласился я. Хотя, если начистоту, я уверен, что мог бы прожить долго и счастливо до самой смерти, не видя этой сцены, и считал бы, что ничего не потерял.
В таком случае вы получили бесплатную ложечку перца к вашей долгой и счастливой жизни, сказала Савитри.
Мы сидели в моем кабинете. Назавтра мне предстояло окончательно покинуть Гекльберри. Савитри устроилась за столом в моем кресле, я притулился на одном из стульев для посетителей.
Ну и как тебе обзор из этого кресла? осведомился я.
Обзор замечательный. Вот только сидеть в нем очень неудобно. Такое впечатление, что какой-то лентяй своей задницей промял и перекосил его до невозможности.
Ты в любой момент можешь заказать новое кресло.
О, конечно, администратор Кулкарни будет просто счастлив выложить столько денег на новую мебель для меня. Он всю жизнь считает меня главным смутьяном в селении.
А ты и есть главный смутьян, сказал я. Это, между прочим, основная обязанность омбудсмена.
Насколько мне известно, омбудсмен должен не устраивать неприятности, а улаживать их, заметила Савитри.
Что ж, мисс Буквоедка, пусть так и будет, ответил я, если уж вы решили придираться.
Какое прекрасное имя! Савитри принялась раскачиваться в кресле. К тому же я всего лишь помощница смутьяна.
Уже нет. Я рекомендовал тебя Кулкарни на должность деревенского омбудсмена, и он согласился.
Савитри перестала раскачиваться.
Серьезно? Вы заставили его согласиться?
Не сразу, признался я, но я постарался говорить убедительно. И доказал ему, что таким образом ты, по крайней мере, будешь обязана помогать людям, а не просто надоедать им.
Рохит Кулкарни протянула Савитри. Какой прекрасный человек
Должен признать, что у него действительно есть кое-какие недостатки, согласился я, но он в конце концов на самом деле согласился. Тебе стоит сказать «да», и это место твое. Вместе с креслом.
Что-что, а это кресло мне точно не нужно, заявила Савитри.
Как хочешь. Но в таком случае у тебя не останется ничего на память обо мне.
И работа эта мне тоже не нужна.
Что?
Я не мог поверить своим ушам.
Я сказала, что эта работа мне не нужна. Как только я узнала, что вы уезжаете отсюда, я отправилась искать новую работу. И нашла ее.
Какую же?
Тоже помощником.
Но ты могла бы стать омбудсменом.
Ну да, хороша вершина карьеры омбудсмен в Новом Гоа! воскликнула Савитри и лишь потом заметила недовольство на моем лице: как-никак, это была моя работа на протяжении многих лет. Только не обижайтесь. Вы взялись за эту работу после того, как повидали вселенную. А я всю жизнь провела в одной-единственной деревушке. Мне тридцать лет. Пора выбираться отсюда.