Смутно, но да.
Она перекрасила волосы в платиновый блонд и начала одержимо ходить на йогу, обращая вспять смягчающие эффекты среднего возраста и снова делая свое тело твердым. Она бросала Саймону мелкие шпильки между глотками утреннего кофе, придиралась к его недостаткам во время обеда и устраивала колоссальные ссоры из-за всего, чего он не сделал к ужину.
Помню, я думала, что это странно, что я никогда не видела, чтобы они вообще ссорились, тем более так часто.
Все началось после того, как позвонил Рен и сказал, что приезжает.
Нет, было не так, начинаю возражать я, но останавливаю себя. Саймон разбирается в этой хронологии гораздо лучше меня.
Когда твоя мать оставила Рена, она сделала это в надежде, что он передумает оставаться на Аляске. Он так и не изменил своего решения, но она не перестала любить его, несмотря на это. В итоге она поняла, что должна жить дальше. Она встретила меня, и мы поженились. А потом Рен вдруг собрался приехать сюда, вернуться в ее жизнь. Она не знала, как справиться с тем, чтобы снова увидеть его после стольких лет. Она была противоречива в своих чувствах к нам обоим.
Если Саймону и горько признавать это, он этого не показывает.
Это, наверное, было тяжело для тебя.
Мое сердце болит за человека, которого я узнала и полюбила как более чем подходящую замену моему биологическому отцу.
Саймон грустно улыбается.
Так и было. Но после твоего выпуска я заметил в ней перемену. Она стала менее тревожной. И перестала плакать.
Она плакала?
По ночам, когда думала, что я сплю. Не часто, но все же достаточно регулярно. Полагаю, это было чувство вины за то, что она не смогла его забыть. И страх из-за того, что встреча с ним может разрушить наш тогда еще совсем молодой брак.
На что именно намекает Саймон?
Он поджимает свои тонкие губы, вытирая линзы очков для чтения о манжету рукава.
Я думаю, твоя мама наконец-то смирилась с тем, что ни у кого из вас никогда не будет с Реем тех отношений, которых вы так жаждали. Что желание, чтобы кто-то был тем, кем он не является, не поможет этому случиться. Саймон колеблется. Я эгоистично признаю, что не был так уж несчастен из-за того, что он не приехал. Если бы Рен был готов отказаться от своего дома, мой брак с твоей матерью распался бы. Саймон поигрывает золотым обручальным кольцом на безымянном пальце. Я всегда буду играть вторую скрипку при этом человеке. Я понял это в тот день, когда попросил Сьюзан стать моей женой.
Но зачем же ты тогда женился на ней?
Как бы я ни была рада, что Саймон сделал это как ради мамы, так и ради меня, это кажется странным заявлением.
Потому что пока Сьюзан была безумно влюблена в Рена, я был безумно влюблен в нее. И до сих пор люблю.
Это я знаю. Я видела это в каждом продолжительном взгляде, в каждом мимолетном поцелуе. Саймон глубоко любит мою мать. На их свадьбе мой дедушка произнес, мягко говоря, неуместную речь, прокомментировав, что эти двое маловероятная пара, что моя мать энергичная и импульсивная женщина, а Саймон спокойная и практичная старая душа.
«Неожиданная пара, но он точно сделает ее намного счастливее, чем тот, предыдущий», именно так и сказал мой дедушка в микрофон в комнате с сотней гостей.
Но старик, вероятно, был прав, потому что Саймон души не чает в моей матери, исполняя все ее прихоти и желания. Они отдыхают на дорогих тропических курортах по программе «все включено», хотя Саймон предпочел бы посещать пыльные церкви и древние библиотеки; он ее вьючный мул, когда она решает, что ей нужен новый гардероб, и таскает бесчисленные сумки по улицам Йорквилля; он подшучивает над ее любовью к воскресным поездкам на сельские рынки, а потом возвращается домой, чихая от дюжины аллергенов, что мучают его; он отказался от глютена и красного мяса, потому что мама решила, что не хочет их есть. Когда мы переделывали дом, мама выбрала палитру из мягких серых и бледно-лиловых тонов. Позже Саймон признался мне, что презирает не так много вещей, и, как ни странно, сиреневый цвет одна из них.
В прошлом я молча высмеивала этого нескладного англичанина за то, что он никогда ничего не диктовал моей матери и не проявлял характер. Но сейчас, когда я смотрю на его узкое доброе лицо его тонкие как перышки волосы на лбу давно поредели, я не могу не восхищаться им за все то, что он вытерпел, пока любил ее.
Она когда-нибудь признавалась тебе в своих чувствах? осмеливаюсь спросить я.
Нет, усмехается Саймон, низко нахмурив брови. Она никогда не признается мне в таком, и не стоит с ней даже спорить. Это только вызовет чувство вины, которое никому из нас не поможет.
Верно. Я вздыхаю. Итак, стоит ли мне поехать на Аляску?
Я не знаю. А тебе стоит?
Я закатываю глаза.
Почему ты не можешь побыть нормальным родителем и хоть раз сказать мне, что делать?
Саймон ухмыляется: он втайне рад, что я назвала его родителем. Хотя он всегда говорил, что видит во мне свою дочь, я думаю, он был бы счастлив иметь собственных детей, если бы моя мать захотела.
Позволь мне спросить: какой была твоя первая мысль, когда Агнес сказала, что у твоего отца рак?
Что он умрет.
И что ты почувствовала при этой мысли?
Страх. Я понимаю, к чему клонит Саймон. Страх, что я упущу свой шанс встретиться с ним.
Потому что, сколько бы раз я ни лежала в постели, задаваясь вопросом, почему мой отец не любит меня достаточно сильно, маленькая девочка внутри меня все еще отчаянно хочет, чтобы он меня любил.
Тогда, я думаю, тебе стоит поехать на Аляску. Задать вопросы, которые тебе нужно задать, и узнать Рена получше. Не для него, а для себя. Чтобы в будущем ты не оказалась во власти глубоких сожалений. Кроме того Саймон толкает меня плечом. Я не вижу других неотложных дел в твоей жизни прямо сейчас.
Забавно, как получилось, а? шепчу я, думая о сегодняшнем болтливом уборщике в метро. Наверное, это судьба.
Саймон одаривает меня безразличным взглядом, и я смеюсь. Он не верит в судьбу. Он даже не верит в астрологию. Он считает, что люди, которые следят за своими гороскопами, имеют глубоко засевшие проблемы.
Я вздыхаю.
Не похоже, что он живет в цивилизованной части Аляски.
Не то чтобы я запомнила какую-то часть Аляски за то короткое время, что там провела, хорошую или нет. Но мама использовала слова «бесплодная пустошь» достаточно часто, чтобы отвратить меня от этого места. Хотя она склонна драматизировать. К тому же мама любительница городов. Она не может провести в Мускоке больше одной ночи и каждые пятнадцать минут мажется средством от комаров, а еще постоянно напоминает всем о риске подхватить лихорадку Западного Нила.
Я подумаю об этом.
Я мысленно начинаю перестраивать свое расписание. И охаю. Если я улечу в воскресенье, то пропущу визит к парикмахеру на следующей неделе. Может, мне удастся упросить Фаусто втиснуть меня в субботу утром? Очень маловероятно. Обычно он забронирован на месяц вперед. К счастью, у меня есть постоянная запись на маникюр по субботам во второй половине дня, а в прошлые выходные я сделала ресницы.
Я только что оплатила наперед десять сеансов горячей йоги. И что насчет сквоша? Маме придется найти партнера на замену.
Все это тебе удалось уладить, когда ты ездила в прошлом году в Канкун.
Да Наверное, неохотно признаю я. Но Аляска находится в миллионе часов отсюда.
Только в полумиллионе, говорит Саймон.
Может, ты хотя бы дашь мне сценарий для
Нет.
Я преувеличенно вздыхаю.
Что за удовольствие тогда иметь отчима с папкой предписаний?
Мой телефон, лежащий на капоте машины Саймона, начинает звонить.
Черт, это Диана. Она где-то в очереди, мысленно колотит меня. Как по сигналу, к обочине перед домом подъезжает черный «Ниссан Максима». А это мой «Убер». Я смотрю на свой отсутствующий каблук и испачканное платье. И мне нужно переодеться.
Саймон спускается со ступеньки и направляется к ожидающему его мусорному баку.
Полагаю, сегодня я могу убрать мусор за тебя. Только в этот раз. В конце концов, у тебя был тот еще день.
Он идет, смешно шаркая, что заставляет Тима и Сида броситься к живой изгороди, а затем с трудом ставит контейнер на место. При всем том, что делает Саймона привлекательным, он не отличается ни координацией, ни силой. Мама пыталась и потерпела неудачу, пытаясь затащить его в спортзал, чтобы нарастить немного мышц на его тонких руках.
Меня осеняет мысль.
Что ты будешь делать с мусорным днем, если я уеду на Аляску?
Ну, разумеется, твоя мама позаботится об этом. Саймон выжидает немного, прежде чем обернуться, чтобы встретить мою недоверчивую ухмылку, и бормочет в своей сухой британской манере: Это был чертовски холодный день в аду, не так ли?
Глава 3
Ты обязана поехать! Диана перекрикивает пульсирующий бас, прерываясь на достаточно долгое время, чтобы сверкнуть жемчужно-белой улыбкой бармену, пока он ставит наш заказ на барную стойку. Там очень красиво.
Ты никогда не была на Аляске!
Ну да, но я видела «В диких условиях»[4]. Вся эта природа и горы Просто не ешь ягоды.
Она демонстративно кладет десятидолларовые чаевые так, чтобы бармен это заметил. Уловка для приоритетного обслуживания в следующем раунде.
Тем временем взгляд бармена занят тем, что шарит по глубокому вырезу моего кобальтово-синего платья первого, что я вытащила из шкафа, спеша переодеться и поскорее выскочить за дверь. Он симпатичный, но невысокий и мускулистый, с бритой головой и полным рукавом чернил не мой высокий и худой, чисто выбритый тип без татуировок, и, кроме того, я не в настроении флиртовать в обмен на бесплатную выпивку.
Я одариваю его натянутой улыбкой, а затем снова обращаюсь к Диане:
На западе Аляски все не так.
Выпьем.
Мы опрокидываем наши шоты одновременно.
На что она похожа?
Тошнотворно сладкий коктейль заставляет меня слегка поморщиться.
Плоская.
Что ты имеешь в виду? Плоская, как прерии?
Нет. То есть да, там, наверное, все такое же плоское, но там очень холодно. Типа, арктически холодно.
В то время как в наших провинциях на Среднем Западе сосредоточено подавляющее большинство сельскохозяйственных угодий страны, там, откуда родом мой отец, ничего не выращивают слишком короткий посевной сезон. Во всяком случае, так утверждает моя мама, а она имеет степень бакалавра по растениеводству в Университете Гуэлфа. Если кто-то и знает об этом, то, наверное, она.
Арктически? Васильково-голубые глаза Дианы расширяются от оживления. Серьезно, подумай, как удивительно это может быть для «Каллы и Ди». Ты же сама сказала, что нам пора найти оригинальный ракурс. Ты сказала, что нам нужно выбраться из города.
Я больше думала о поездке в Сандбанкс или на озеро Бэйс. Новые красивые и живописные места, до которых мы сможем добраться за несколько часов на машине.
Что может быть оригинальнее и загороднее, чем блогер, пишущий о жизни в Арктике? Матовые губы Дианы цвета сирени кривятся в обнадеживающей улыбке, а в ее голове, несомненно, крутится паутина идей.
В прошлом году мы создали небольшой сайт под названием «Калла и Ди», чтобы делиться нашей страстью к новейшим оттенкам помады и моделям обуви, просто для развлечения. Когда Диана попросила меня разделить расходы на веб-дизайнера, я должна была догадаться, что у нее уже есть амбициозные цели и что у этого хобби вырастут собственные ноги.
Теперь мы целыми днями обмениваемся сообщениями о сайте идеями для будущих постов и распределением обязанностей, что, похоже, работает. Вместо обычного тематического блога у нас появились разделы мода, еда, красота, развлечения и строгий еженедельный график, которого нужно придерживаться. Во время поездок на работу и обеденного перерыва я просматривала информационные рассылки и статьи в блогах, чтобы быть в курсе последних событий объявлений о распродажах розничных магазинов, последних тенденций лидеров индустрии моды, жизни других блогеров, с которыми мы подружились в интернете во имя общения. Вечерами я обновляю ссылки, загружаю контент, подстраиваю оформление задачи, которые Диана ненавидит, но против которых я не возражаю и с которыми на самом деле хорошо справляюсь.
Каждый четверг вечером мы с Дианой встречаемся в новом ресторане, чтобы обменяться идеями и протестировать меню закусок для нашей рубрики «Выпас в городе». Одну субботу в месяц мы проводим в поисках модной одежды для себя, а каждое воскресенье днем охотимся за идеальной атмосферой в центре Торонто красочными граффити в переулках, весенним цветением вишни в Хай-Парке, живописной рождественской ярмаркой в районе Дистиллери. Мы берем с собой дорогой «Кэннон» Саймона, меняемся симпатичными нарядами на заднем сиденье «Тахо» Дианы и по очереди делаем вид, что не позируем перед камерой. Я узнала гораздо больше о линии визирования, выдержке и правиле трех, чем когда-либо ожидала узнать, и все это ради того, чтобы сделать идеальный снимок образа жизни красивые наряды на скамейках в парке и на улицах города, с размытым фоном и вдохновляющими подписями о любви, счастье и духовности.
Мы постоянно оказываемся втянутыми в разговор на тему «что, если». Что, если мы наберем сто тысяч подписчиков? Что, если компании начнут присылать нам образцы одежды и косметики для рекламы, чтобы нам больше не приходилось тратить на это половину своей зарплаты? Что, если мы станем знаменитыми в инстаграме[5]?
Для меня это просто грезы.
Для Дианы это цель.
Но нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы попадем в списки «лучших из», и в последнее время я все чаще опасаюсь, что все наши усилия были напрасны. После года напряженной работы мы имеем разочаровывающе скромный список из почти четырехсот постоянных посетителей нашего сайта. У наших отдельных профилей в инстаграме двух половинок «Каллы и Ди» их больше. У Дианы втрое больше, чем у меня, что неудивительно, учитывая, что она одержима изучением последних советов и рекомендаций экспертов по привлечению аудитории, курированию фотографий и соответствующим тегам; о том, как составлять подписи, чтобы они поднимали настроение и вдохновляли. Она отвечает на все комментарии к своим постам и тратит обеденный перерыв на общение с незнакомыми людьми, надеясь привлечь их внимание и получить подписку.
Тем не менее, даже несмотря на все усилия и решимость Дианы, мы все еще не можем набрать обороты. Сейчас это не более чем хобби на сорок часов в неделю, поиск идей для рубрик «как сделать» и «топ-десять», которые не были сделаны ранее и которые люди могли бы захотеть прочитать.
Моя интуиция подсказывает, что нам не хватает ключевого ингредиента оригинальности. Сейчас мы просто две привлекательные городские девушки, которые любят позировать и разговаривать о макияже и одежде. Таких море.
Это не совсем Арктика. Во всяком случае, не там, где он живет. Это где-то посередине между Арктикой и нормальной цивилизацией. Это как последний фронтир? Я повторяю то, что когда-то прочла об Аляске, безмолвно признавая, как мало знаю о месте, где родилась.
Даже лучше! И в твоем распоряжении будет куча самолетов!
Я сомневаюсь, что они будут «в моем распоряжении». И я буду одна. Как я сделаю хорошие снимки?
Мы дружно содрогаемся при мысли о селфи-палке.
Однако Диану это не останавливает:
Кто-нибудь там захочет пофотографировать красивую канадскую девушку. Может быть, горячий американский пилот.
Я вздыхаю.
Ты уже забыла, зачем я вообще еду?
Нет. Я просто Лицо Дианы становится серьезным, ее идеально уложенные светлые брови взъерошены. Не хочу, чтобы твоя поездка звучала так депрессивно.