Четвертая тетя наконец просыпается и испуганно подскакивает с кресла.
А? Да, уже иду! Поправив шарф, она хватает свой (копию класса люкс) чемодан Louis Vuitton и направляется к выходу, в то время как оранжевый шарф эффектно развевается у нее за спиной.
Ну что, пошли? спрашивает Нейтан.
Я киваю, собираю свои вещи, и мы вместе отправляемся на посадку.
Первый класс! Даже стандартные выходки моей семьи не смогли лишить меня волшебства этого момента.
Добрый день, мисс Чен, добро пожаловать на борт, произносит стюард с приятным английским акцентом. Могу я показать вам ваше место?
Может ли он? Конечно, может! Я улыбаюсь и следую за ним в салон, где расположены ряды красивых коричневых кожаных сидений просто громадного размера. Великолепно.
Вот ваше место, и я могу вам предложить теплый
Доброго дня. Эй, здравствуй, дорогуша! раздается на весь самолет безошибочно узнаваемый голос старшей тети. Клянусь, буквально каждый в салоне останавливается, чтобы посмотреть на обладателя этого голоса.
Мы с Нейтаном замираем, а затем слегка приподнимаемся, чтобы увидеть старшую тетю, уютно устроившуюся в одном из огромных кресел и машущую стюардессе. Та подходит к ней с озадаченной улыбкой.
Да, мисс Чен? Чем я могу вам помочь?
Ах да, дорогуша, произносит старшая тетя со своим странным, просто ужасным новым акцентом, от которого мне хочется вонзить себе нож прямо в мозг. Можно мне чашку горячего чая? Спасибо, дорогуша.
К ее счастью, стюардесса не проявляет никаких лишних эмоций. Она просто улыбается и отвечает:
Конечно. Ваш чай уже на подходе.
Тудл пип, чаошеньки!
Я в панике поворачиваюсь к Нейтану.
Мне кажется, у нее инсульт.
Он смеется и кладет наши сумки на полку.
С ней все хорошо.
Я спешу к месту старшей тети и сажусь рядом с ней.
Привет, старшая тетя. Будь осторожна, Мэдди. Это все еще старшая тетя, хотя, по-видимому, какой-то сумасшедший британский пришелец пробрался к ней в голову и завладел ее языком.
Ах, Мэдди, Нейтан! У вас все хорошо? спрашивает старшая тетя.
Не так, ворчит ма с соседнего сиденья. Ты должна сказать: «Все в порядке, Нейтан, дорогой?»
Старшая тетя неохотно кивает, а затем поворачивается к нам и спрашивает:
Все в порядке, Нейтан, дорогой?
Моя улыбка практически превращается в гримасу.
Что происходит? Почему ты так разговариваешь?
Сюрприз! вскрикивает ма. Мы все брали уроки британского английского!
Старшая тетя кивает с явной гордостью.
Да, мы сделали это, чтобы вы не краснели потом из-за нас и нашего английского, добавляет вторая тетя с заднего ряда.
В тот момент до меня доходит, почему в течение последних нескольких месяцев мама и тетушки больше говорили на английском, чем на китайском или индонезийском. Я заметила это несколько недель назад, но не придала этому значения. Теперь понимаю, что они готовились к этой поездке, чтобы им было удобнее говорить на британском сленге. Мне одновременно и приятно, и стыдно: собственно, как и всю жизнь. Ну, то есть тот факт, что они пошли на все это, невероятно мил, но в то же время просто черт!
Говорите за себя. Я согласилась на это только для того, чтобы произвести впечатление на принца Гарри, выдает четвертая тетя. Без обид, Мэдди. Но я здесь только ради Гарри.
Он женат, потаскушка ты этакая! огрызается ма. Женат на милой девушке, очень хорошей девушке, не такой, как ты.
Кто знает, может, они будут не против открытого брака.
Лицо ма приобретает легкий оттенок фиолетового, но, прежде чем она успевает произнести хоть слово, я быстро выпаливаю:
Это очень мило с вашей стороны, но не думаю, что британский акцент так необходим. Спасибо, что брали уроки, это очень круто! Но я предпочитаю, когда вы говорите со своим обычным акцентом.
Я толкаю локтем Нейтана, и он быстро кивает в ответ.
Да, Мэдди права. Ваша обычная речь и так хороша. Даже великолепна.
О, помилуй Бог, произносит ма, нежно улыбаясь Нейтану.
Ну, «помилуй Бог» это уже слишком, говорю я сухо.
Мэдди, не будь такой паскудкой, а, выпаливает вторая тетя.
Брови Нейтана буквально встают домиком.
Ты только что назвала меня «паскудой»?
Не паскудой, а паскудкой, это типа злой человек, который всегда паскудит или попросту портит хорошее времяпрепровождение.
Это не Вторая тетя, слово «паскудка» недалеко ушло от «паскуды», так что это такое себе словечко, неприятное, мягко говоря.
Да нет, смотри, я все записала в свой блокнот, хм, где же это Она достает свою записную книжку и начинает листать страницу за страницей написанного от руки британского сленга, все время бормоча что-то себе под нос. Хер нахер похер
Перестань говорить слова с корнем «хер», вторая тетя, умоляю я.
Ну, это же всего лишь овощ такой, типа хрен.
Хрен, да, а вот хер это далеко не овощ, говорит Нейтан, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.
Тогда что это? спрашивает вторая тетя.
В этот момент, кажется, весь самолет застыл в ожидании ответа. Нейтан начинает колебаться.
Эм. Это эм. И вот, наконец, спустя бесконечно долгие мгновения, Нейтан бормочет: Да, вы правы, хер это растение такое, ну или овощ. Чертов трус.
Вторая тетя, старшая тетя и ма кивают в знак согласия. Четвертая тетя лишь ухмыляется. Я направляюсь к своему месту и тащу Нейтана за собой. Как только мы добираемся до наших мест и нас точно никто не может услышать, я предлагаю ему:
Давайте сойдем с самолета. Пока не поздно, двери все еще открыты.
Нейтан хлопает меня по плечу.
Все будет хорошо.
Нейтан! Они разговаривают, как коренные британцы низших слоев общества, как какие-нибудь гопники!
Я уверяю тебя, они звучат совсем не так, как коренные британцы.
Я знаю! Но они думают, что звучат, как коренные британцы. И при этом продолжают ругаться. Что, если они назовут твою маму паскудкой и скажут твоему отцу сходить на хер?
Нейтан еле сдерживает смех.
Ну, слушай, это было бы забавно.
Я ударяю его по руке достаточно сильно, отчего он даже вздрагивает.
Для тебя, может быть, и забавно. А я со стыда сгорю. Господи, это просто ужасно.
Ну не так уж и ужасно. Ты из-за чего-то еще переживаешь?
Я делаю глубокий вдох.
Я боюсь, что твои родители поймут, что члены моей семьи сумасшедшие, и убедят тебя отменить свадьбу.
Нейтан смеется.
Мэдди, все будет хорошо. Мои родители знают, что могут быть некоторые недопонимания в разговоре из-за разницы языков. Но они любят тебя. Поэтому и твою семью полюбят так же сильно, как люблю ее я. Я обожаю твою маму и твоих тетушек, и ты это знаешь.
Я вздыхаю и опираюсь на его крепкое плечо.
Знаю. Хотя никогда не могла понять, как ты можешь их любить. Ты же знаешь, что они безумные, да?
Безумно классные. Поверь мне, они сразу понравятся моей семье.
Я закрываю глаза, пытаясь поверить его словам. Но почему-то всякий раз, когда пытаюсь представить встречу его знатной чопорной семьи с моей семейкой фриков, я вижу полную катастрофу, а не встречу. Уверена, в какой-то момент Нейтан поймет, что моя семья и я это какое-то фрик-шоу, и решит сбежать, пока не стало слишком поздно. И тогда этот прекрасный сон превратится в кошмар, а я останусь одинокой, раздавленной грузом семейной вины и, что хуже всего, без Нейтана в моей жизни.
5
Несмотря на невероятно мягкие сиденья, я не могу уснуть весь полет, потому что мысль о том, что моя семья встретится с семьей Нейтана, нагоняет на меня дикую панику. Два раза, когда я уже почти засыпаю, кто-то из них снова начинает говорить со своим убогим акцентом что-то вроде: «Эх, сан мэй, вай, я не отказалась бы от чашечки хорошего чая, а ты?» После этих фраз я моментально чувствую пульсацию в висках. Господи, когда же до них дойдет, что они звучат просто нелепо. Я и подумать не могла, что когда-нибудь буду скучать по их обычной речи.
Пока все остальные спят, я пялюсь на Нейтана, как какая-то маньячка, и просто молюсь, чтобы он не разлюбил меня, даже если его родители все-таки не одобрят мою семью. Чем не пример самых здоровых, достойных и ни капли не жалких отношений.
Я знаю, что ты пялишься на меня, бормочет он все еще с закрытыми глазами.
Ага, размечтался. Быстро отворачиваюсь, достаю из кармана переднего сиденья меню и притворяюсь увлеченной чтением.
Он берет меня за руку и слегка улыбается.
Не волнуйся, все будет хорошо. Эй, помнишь, когда мы в прошлый раз так же летели вместе?
Как я могу такое забыть?
Я заснула на твоем плече, а когда проснулась, у меня защемило шею.
На его лице появляется широкая улыбка.
Ты была такой милой. Я не мог оторвать от тебя глаз.
Вот дурак. Засыпай уже.
Я целую его в щеку и, пользуясь возможностью, вдыхаю его запах такой приятный, родной и в некоторой мере успокаивающий, а затем снова возвращаюсь к меню. Когда я поворачиваюсь к нему через пару минут, он уже крепко спит. Так же, как и все остальные в самолете. И только я продолжаю нервно грызть ногти и продумывать все варианты плохого развития событий.
Когда мы приземляемся в Хитроу, я чувствую себя совершенно разбитой. Все происходит как в тумане: выход из самолета, встреча со Стафани и ее семьей, прохождение таможни, длинная вереница поддельных чемоданов Vuitton, после чего мы, наконец, рассаживаемся в забронированные частные такси и отправляемся в Оксфорд. В машине меня совсем размаривает, и я засыпаю, положив голову на плечо Нейтана. Спустя полтора часа водитель объявляет:
Мы на месте.
Я подскакиваю и, к своему ужасу, обнаруживаю, что у меня снова защемило шею.
НЕ-Е-ЕТ! Серьезно? Опять? Именно тогда, когда я снова встречаюсь с семьей Нейтана?
Выйдя из машины, моя семья собирается вокруг меня.
Мэдди, дорогуша, что у тебя с шеей? Что случилось? интересуется ма.
Все в порядке, дорогуша? спрашивает вторая тетя.
Перестаньте говорить «дорогуша», кряхчу я.
Но эта фраза демонстрирует любовь и заботу, говорит старшая тетя. Тебя называют дорогушей, потому что ты дорога людям, они любят тебя. Британцы же очень любвеобильные.
Я знаю, что значит эта фраза, просто меня ауч.
Айя, тебе нужен теплый компресс, говорит ма, массируя мою шею. Нейтан, тебе нужно будет массировать ей шею, у нее постоянно ее защемляет, совсем как у меня, представляешь? Каждый день нужно делать массаж, айя, да и не только массаж, тебе нужно во всем ухаживать за моей доченькой.
Простите, ма, виновато произносит Нейтан. Мама буквально заставила называть ее «ма» после того, как мы обручились, и, что удивительно, Нейтан добродушно согласился так ее называть, без каких-либо жалоб или претензий. Я хорошо о ней позабочусь.
Тебе нужно сделать массаж керроком, вдруг выпаливает ама.
О да, точно, керроком! добавляет старшая тетя.
Что такое керрок? Это кирка какая-то? интересуется Нейтан.
Нет, не кирка. Я думаю, что на английском это будет что-то вроде скребка, подхватывает Стафани.
В общем, наносишь на кожу тигровый бальзам, берешь какую-нибудь монетку или крышку и начинаешь скрести кожу. Или массировать, проще говоря. Кожа из-за этого начинает краснеть и разогреваться.
А, типа гуаша, выпаливает Нейтан. Да, мой отец делал мне такой массаж, когда я простужался или плохо себя чувствовал. Это правда помогало!
Я привез с собой тигровый бальзам, говорит второй дядя.
Вау, вот настоящий помощник, хихикает вторая тетя, бесстыдно хлопая ресницами. Может, я заеду к вам в отель попозже за тигровым бальзамом для Мэдди?
Не будет никакого массажа, выпаливаю я. Следы после такого массажа неделями проходят. А я не хочу прийти на собственную свадьбу с красными пятнами на шее.
Да, точно, они не совсем впишутся в твой невинный свадебный образ, мало ли что подумают, произносит Стафани, смеясь.
Вторая тетя выглядит такой разочарованной, что мне приходится добавить:
Но ты все равно захвати тигровый бальзам у второго дяди на всякий случай.
Услышав эти слова, она чуть не подпрыгивает от радости, но эта радость длится ровно до того момента, как старшая тетя бормочет:
Фу, позоришь нас, бесстыдница. Она произносит это достаточно громко, чтобы услышала вторая тетя, но не услышала семья Стафани. Вторая тетя тут же краснеет, но продолжает улыбаться второму дяде.
Кстати, об отелях, торопливо говорю я. Я правда устала. Давайте все пойдем по номерам и хорошенько отдохнем.
Вы, ребята, идите, говорит Стафани. Мы с семьей будем жить в здании колледжа, так что сразу туда и поедем, встретимся с тобой позже, хорошо?
Договорились. Я обнимаю Стаф, и мы вместе с семьей отправляемся в наш отель.
«Рэндольф» самый модный отель в Оксфорде, который представляет собой величественное кирпичное здание, построенное в стиле викторианской готики. Очень впечатляет. На самом деле, любое здание в Оксфорде впечатляет. Архитектура в Англии так сильно отличается от архитектуры Лос-Анджелеса.
Лос-Анджелес это сплошь низкие, растянутые здания, в то время как Оксфорд высокие, величественные здания из кирпича и песчаника, украшенные резным камнем и мрамором, зубцами, колоннами и шпилями. Внутри отель выглядит так же поразительно, как и снаружи: полы из темного дерева, с потолка свисают невероятные канделябры, и все отделано золотом и дорогой кожей. Это такое место, где люди говорят тихими, приглушенными голосами.
Вау, это местечко небось очень дорогое, да? практически орет мама. Она в принципе разговаривает очень громко, но сейчас, в такой тихой обстановке ее голос звучит просто оглушительно. Мы тут же оказываемся в центре всеобщего внимания. Все пялятся только на нас.
Ага, нехилое местечко, произносит вторая тетя так же громко. Тебе хоть скидку какую-то дали, Мэдди? Если нет, может, надо попросить, а?
Я поворачиваюсь к старшей тете и смотрю на нее глазами, молящими о помощи. Потому что не могу сказать маме и второй тете, чтобы они говорили тихо или не выбивали нам скидку, а она может. Старшая тетя разумная женщина, сразу все поймет. Видя отчаянное выражение на моем лице, она успокаивающе хлопает меня по плечу, и я выдыхаю. Будем надеяться, она убедит их избавиться от этого нелепого акцента и намекнет, что ни о какой скидке не может быть и речи.
Вы, детишки, постарались на славу, горделиво говорит она. Не нужна нам никакая скидка. О, слава богу. Этот отель Она вежливо кивает администраторам, которые пялятся на нас, и громко произносит, четко выговаривая каждое слово: Этот отель просто письданешься.
Я не могу взглянуть в глаза портье, когда тот приносит наш багаж. Зная, что все в этом здании, должно быть, думают о них. О нас. Твою ж.
Все еще думаешь о том, что произошло внизу? спрашивает Нейтан, выходя из ванной и протирая свои волосы полотенцем. Обычно в такой момент я бы не упустила возможность полюбоваться его прессом, особенно когда он только в одном полотенце, но сейчас слишком переживаю из-за поведения моей семьи.
Как будто я вообще когда-нибудь смогу это забыть. «Письданешься»? Что это, мать вашу? Что старшая тетя вообще пыталась этим сказать?
Нейтан смеется.
Ну, честно говоря, «письданешься» означает «потрясающе», так что в целом она не ошиблась. Этот отель реально потрясающий.
Ты прекрасно знаешь, о чем я, ворчу я, падая на кровать и утыкаясь лицом в мягкие подушки.
Знаю, мягко произносит он, присаживаясь рядом со мной, и начинает гладить меня по спине, а я просто таю от его прикосновений. Они просто такие, какие есть. Никого из себя не строят. Да и обычно ты на них так не реагируешь. Что тебя на самом деле беспокоит? Мои родители?
Его родители, Энни и Крис, очень сильно отличаются от мамы и тетушек, ну просто небо и земля. Иногда я даже забываю, что Крис родом из Гонконга. Его семья переехала в Англию, когда ему было всего три года. Он посещал лучшие английские школы-интернаты и теперь, по сути, как современный мистер Дарси, все при нем: и манеры, и красноречие. Крошечной частичке меня, возможно, тоже хотелось, чтобы в свое время моя семья так же влилась в культуру страны, как это сделал Крис.