5-й армейский корпус Юзефа Понятовского вступил на территорию Российской империи около Гродно. В начале войны корпус насчитывал 34600 солдат и 74 орудия. Две русские армии отступили и замысел Наполеона разбить их поодиночке и закончить войну, провалился. Пришлось следовать вглубь Российской империи. Из-за плохого снабжения корпус Понятовского потерял около трети личного состава и до 29 июля (10 августа) оставался под Могилёвом, пополняя потери. 11 (23) августа 17-й пехотной дивизии 5-го корпуса было поручено прикрывать Могилёв и Минск и блокировать Бобруйскую крепость, а сам корпус продолжил наступление на Смоленск в составе правого крыла Великой армии. Силы французской армии, вынужденной выделять крупные части для гарнизонов на оккупированной территории, для охраны растянувшихся более чем на 600 километров коммуникаций и прикрытия флангов, быстро слабели. До Смоленска из всей Великой армии дошло не более 180 тысяч человек. Подавляющее численное превосходство сил Наполеоном было утрачено. Тем не менее он надеялся дать под стенами Смоленска генеральное сражение, чтобы, выиграв его, закончить войну.
Вся эта русская кампания стала трагической, но звёздной порой для генерала Понятовского. Под Смоленском он сражался так славно, что Наполеон вспоминал об этом и позже, когда находился в ссылке на острове Святой Елены. После Смоленской битвы император лично вручил воинам 5-го корпуса 88 орденов Почётного легиона. В этой битве Понятовский был тяжело контужен. Однако замысел Наполеона на прекращение кампании не осуществился. Обе русские армии после двухдневного сражения опять отошли от Смоленска на восток. Наполеон последовал за ними с твёрдым намерением быстро покончить с войной, разгромив русские армии на подступах к Москве.
Хотя путь французских войск, как оказалось, малороссийских территорий не касался, в здешних губерниях началось заметное оживление, поделившее местную интеллигенцию на два лагеря. Симпатии польской шляхты, естественно, были в большинстве на стороне Франции. Так, волынский помещик и писатель из Гальчина, Чайковский, даже организовал ополчение для помощи Наполеону. Однако в целом Украина осталась спокойной и киевским генерал-губернатором М. И. Кутузовым были только отправлены в российскую армию вспомогательные силы и ускорено проведение начавшихся ранее обширных работ по строительству и ремонту оборонительных сооружений в Киеве.
Семья Григория Стефановича Дзиковицкого оказалась в стороне от грандиозных событий, затронувших прямо и непосредственно всех его дальних и близких родственников, проживавших в Пинском уезде. И пока герцогство Варшавское истекало кровью и материально жертвовало на дело своего национального освобождения, польское население Волыни, Подолии, Киевщины продолжало в основном жить собственной жизнью, сочувствуя герцогству и Франции, но ограничиваясь поддержкой национального дела лишь отправлением отдельных добровольцев в польские легионы. Без какой-либо системы или организации.
По мере продвижения вглубь России Наполеон испытывал всё большие трудности. Местное население оказывало сопротивление, уничтожало фураж и продовольствие. Французская армия, оторванная от баз на сотни километров, стала таять на глазах: часть солдат оставляли для поддержания коммуникаций, другие дезертировали. Только 135 тысяч человек подошли 4 сентября (23 августа) к селу Бородино. Здесь новый главнокомандующий русской армией М. И. Кутузов решил дать главное сражение. Накануне Бородинской битвы Наполеон вынужден был послать свой предпоследний резерв 10-тысячный отряд на помощь блокированному партизанами гарнизону Витебска.
Наполеон был так измотан долгим наступлением и дезориентирован, что сначала не поверил в серьёзность намерений Кутузова. Лишь увидев земляные работы русских, он понял, что час великой битвы настал. Через три дня произошло сражение. На поле боя артиллерия, столь любимая Наполеоном, полностью использовала свой потенциал. Недаром современники отмечали, что основная масса убитых и раненых была поражена артиллерийскими снарядами ядрами, гранатами и картечью. Со стороны французов в бою участвовало 587 орудий, а со стороны русских 640 орудий.
В начале Бородинского сражения Понятовский получил приказ обойти левый фланг русской позиции по Старой Смоленской дороге и выйти к ней в тыл, но в районе Утицы встретил сопротивление 3-го пехотного корпуса генерала Н. И. Тучкова. Корпус оттеснил Тучкова, но не смог воспользоваться успехом. В этом бою поляки потеряли убитыми и ранеными 80 офицеров и около 2000 унтер-офицеров и рядовых. Тем не менее, в битве при селе Бородино Юзеф Понятовский в полной мере проявил свой военный талант и отвагу.
В сражении с обеих сторон погибло около 100 тысяч человек. В день Бородина, как ни упрашивали командиры, Наполеон так и не послал свою гвардию уничтожить остатки русской армии. «За тысячи километров от Парижа я не могу рисковать своим последним резервом» отвечал он. Бородинская битва стала решающим сражением этой войны. Позднее Наполеон с горечью сказал, что для него бой при Бородине «был одним из тех, где необыкновенные усилия имели самые неудовлетворительные результаты».
Москва встретила Наполеона пожаром, а Россия отказалась подписать мирный договор. После занятия Москвы 5-й корпус действовал в авангарде. В Тарутинском сражении части корпуса стойко отражали атаки российских войск, потеряв 1300 человек убитыми, ранеными и пленными (в ходе боя погиб начальник штаба корпуса дивизионный генерал С. Фишер). В армии Наполеона начался голод, приближалась холодная зима. Затем, когда Наполеон решил уходить из Москвы, 13 (25) октября авангард 5-го корпуса вел бой с казаками под Медынью. Казаки отбросили Понятовского, лишив тем самым Наполеона последней возможности прорваться в Калугу, а польские солдаты из конного полка шевалежеров-улан Императорской Гвардии в одном из боёв спасли самого Наполеона, отбив его у казаков
17 (29) октября во время рекогносцировки у Гжатска Понятовский был тяжело контужен в результате падения с лошади, и с 20 октября (1 ноября) корпусом фактически командовал генерал Ю. Зайончек, который успешно действовал в боях при Вязьме. Французская армия вынужденно отступала по уже разграбленной старой Смоленской дороге. Во время отступления Понятовский голодал и мёрз вместе со своими солдатами. Вспоминали, как он радовался, когда ему дали две печёные картошки. И если поляки и немцы просто мучались от морозов, то воинские части, состоявшие из итальянцев и испанцев, просто мучительно умирали. Их к концу похода физически не стало существовать. Наполеон рассчитывал, что в Смоленске, где находились склады с провизий и запасами, его армия перезимует. Однако город был настолько переполнен ранеными и заразными больными, а склады разграблены, что Наполеон был вынужден продолжить отступление. В Смоленске по приказу Наполеона 5-й корпус передал половину своей артиллерии 4-му корпусу Э. Богарне. 6 (18) ноября в Орше 5-й корпус имел в строю всего 1200 человек при 30 орудиях.
Долгий и мучительный путь бывшей Великой армии и входивших в неё польских корпусов Понятовского во время отступления погубил её практически полностью. Фактически существенной военной помощи император не дождался и от литовских полков. Литовский 3-й гвардейский легкоконный полк генерала Конопки 19 октября в бою под Слонимом был разбит генералом Чаплицем. Татарский эскадрон Ахматовича также сражался под началом Конопки. В плен попали сам генерал Конопка, 13 офицеров и 253 нижних чина. Отряд генерала Косецкого (3.500 человек), направленный из Минска к Новосверженю, 13 ноября был разбит русскими егерями. На следующий день остатки его были разгромлены у Койданова; в плен попали 2.000 человек. Остальные вернулись в Минск. 17-я пехотная дивизия 5-го корпуса в бою 9 (21) ноября не смогла удержать Борисов, в результате чего Великая армия попала в тяжёлое положение. В середине ноября подчинённые Наполеону войска Великого княжества насчитывали во всех подразделениях более 20.000 человек. Уставным языком команд и общения в них был польский.
Польская и литвинская шляхтичи, связывавшие надежду на восстановление отчизны с Францией и с успехами Наполеона, пережили трагическое разочарование; очистилось поле для тех, кто основывал те же надежды на Россию и на её императора Александра. Главой этой партии по-прежнему оставался князь Адам Чарторыйский, бывший царский министр. Как только военное счастье изменило Наполеону, князь попытался восстановить с Александром I переговоры, начатые в декабре 1806 года и продолжавшиеся при каждом обострении политического положения в Европе в 1809 и в 1811 годах. 6 декабря 1812 года Чарторыйский писал царю: «Если Вы вступите в Польшу победителем, то вернётесь ли Вы к Вашим старым планам относительно этой страны? Покоряя страну, захотите ли Вы покорить сердца?».
В начале декабря Наполеон потребовал от Комиссии временного правительства Великого княжества Литовского объявить посполитое рушение и выставить на войну 30 тысяч шляхты. Но 30-тысячное ополчение было явно нереальным, и решили в первую очередь собрать 15 тысяч добровольцев. Но набрались в посполитое рушение всего лишь 500 человек.
18-й и 19-й литовские уланские полки прикрывали переправу императора через реку Березину. В боях на Березине 1416 (2628) ноября части корпуса Понятовского составляли около трети боеспособных сил Великой армии. Во время переправы по перегруженному мосту французская армия потерпела ужасающую катастрофу. Спасти её было невозможно. Остатки некогда Великой армии после катастрофы спешно отступали к городу Вильно.
Поляки и литвины, связывавшие надежду на восстановление отчизны с Францией и с успехами Наполеона, пережили трагическое разочарование; очистилось поле для тех, кто основывал те же надежды на Россию и на императора Александра. Главой этой партии по-прежнему оставался князь Адам Чарторыйский, бывший царский министр. Как только военное счастье изменило Наполеону, князь попытался восстановить с Александром переговоры, начатые в декабре 1806 года и продолжавшиеся при каждом обострении политического положения в Европе в 1809 и в 1811 годах. 6 декабря 1812 года Чарторыйский писал царю: «Если Вы вступите в Польшу победителем, то вернётесь ли Вы к Вашим старым планам относительно этой страны? Покоряя страну, захотите ли Вы покорить сердца?».
Тем временем ударили сильные морозы. Весь путь от Березины до Вильно был покрыт окоченевшими трупами. «Перед Вильно, вспоминал генерал Д. Хлаповский, в течение одной ночи замёрзла целая бригада неаполитанцев». 8 декабря французы, измученные голодом и холодом, не подчиняясь более приказам командиров, наконец добрались до Вильно. Это была уже не армия, а многотысячная толпа мародёров, которые, ворвавшись в город, разграбили все магазины и склады с продовольствием. Затем они захватили ряд зданий и, закрывшись в них, стали ожидать, когда, наконец, можно будет бежать или сдаться в плен. Мюрат безуспешно пытался организовать оборону Вильно. Литовские 18-й и 19-й уланские полки, а также татарский эскадрон Ахматовича, от которого осталась лишь одна рота, участвовали в обороне вместе с французскими войсками. 10 декабря русские части стали обходить город, грозя окружением, и французы побежали.
К началу января 1813 года собравшиеся в Варшаве остатки 5-го корпуса Понятовского насчитывали 800 человек пехоты и 900 человек кавалерии. При этом удалось спасти почти всю артиллерию. Здесь, в Варшаве, была у Понятовского одна горестно-радостная минута. Адъютант доложил, что у ворот стоит толпа его солдат. Больного Понятовского вынесли во двор. Он увидел удивительную картину: рваные, босые, в лучшем случае в сапогах, перевязанных верёвками, стояли его боевые соратники. Все знамёна склонились к ногам командира. Все до одного! орлы (знаки воинских частей корпуса) были спасены. «Пойдём за тобой хоть до пекла!» кричали солдаты-поляки. Понятовский, глядя на них, смеялся и плакал.
Только 30 декабря 1812 года по воззванию Совета министров Великого княжества Варшавского был объявлен набор всадников посполитого рушения с каждого 50-го дыма со всех территорий княжества, не занятых неприятелем. Эти всадники должны были пополнить прежние кавалерийские полки, но, вследствие плохого качества коней и неопытности наездников, оказалось невозможным использовать их в частях регулярной кавалерии. Частично они пополнили пехоту, а наиболее боеспособные стали основой полка «кракусов» (называвшемуся так по городу Кракову и его окрестностям). Весной 1813 года остатки 5-го корпуса были реорганизованы в 8-й армейский корпус Великой армии, включавший две пехотные дивизии и две кавалерийские бригады.
Польский полк «кракусов» не имел единообразного вооружения и обмундирования. Многие солдаты оставались в своей деревенской одежде домотканых сукманах и овчинных шапках. Офицеры одевались в казачьем стиле в подобие чекменя и шароваров, а на голове носили конфедератки или мягкие шапки-«кракуски». С самого начала формирования полк «кракусов» получил отличное от других новобранцев обучение. Много внимания уделялось поворотливости и маневренности, казачьей манере ведения разведки, преследования и диверсий в тылах неприятеля. Изначально в полку не было трубачей, и вместо них использовались бунчужные, которые движениями бунчуков передавали все команды для движения и перестроений кавалеристам. Полк состоял из 4-х эскадронов по 220 всадников в каждом. Вместе с кирасирами 14-го полка «кракусы» составляли авангард генерала Уминьского в 8-м корпусе князя Понятовского.
Со срочно собранной новой армией Наполеон пытался остановить наступление русских в Европе, но счастье отвернулось от великого полководца. 1 января 1813 года русские войска перешли былую границу Российской империи, вступили в Европу и бывшие вассалы и союзники Наполеона стали один за другим уходить от императора. Только полякам оставалось одно держаться за него из последних сил.
13 января 1813 года Адам Чарторыйский получил ответ на своё письмо к Александру I. Царь не отказывался от своих «любимых идей» о восстановлении Польши, но ссылался на те препятствия, с которыми должно, без сомнения, столкнуться его стремление к воссозданию Польши, «Положитесь на меня, говорил он. И добавлял: Всё, что предпримут поляки для содействия моим успехам, будет в то же время способствовать осуществлению их собственных надежд». Он требовал, чтобы Великое герцогство Варшавское заключило формальный союз с Россией и чтобы поляки доказали этим «перед лицом России и Европы, что они возложили на меня всё своё упование».
Кампания 1813 года началась для русских и пруссаков неудачно. В январе 1813 года Наполеон взял остатки литовских войск (6.000 человек, 2.000 лошадей) на французское содержание. Оставшиеся от татарского эскадрона Ахматовича 3 офицера и 15 рядовых были причислены к полку гвардейских польских улан Красинского, а в будущем литовские уланы влились в армию русского вассального Царства Польского.
Польское государство, основанное Наполеоном, не пережило гибели Великой армии. Поляки были не в силах защищать это государство именно потому, что бо́льшая часть национальных сил погибла во время разгрома наполеоновской армии в России, а небольшое количество, которое уцелело, должно было под предводительством Юзефа Понятовского следовать за французами в их отступлении. Поэтому Великое герцогство пало само собой. 18 февраля 1813 года русским стоило только появиться перед воротами Варшавы, чтобы вступить в неё. Остальные крепости старой Польши пали в течение 1813 года.