Рита Феденева
Личная жизнь любителя
Глава 1. Трое на загородном шоссе
Автомобиль вырвался на шоссе и ровно покатил, оставив позади дождливую столицу. Тихо наигрывал джаз. Постукивал дождь. Неожиданно на дороге появилась бесформенная фигура.
Я снизил скорость и затормозил. Послышался глухой удар. Фигура сломалась и упала.
Ещё секунду я оставался за рулём, потом выскочил и бросился под колёса: никого! Огляделся. В стороне стояла девочка-тинейджер и поправляла дождевик.
Я крепко выругался. Она пожала плечами.
Пнув переднее колесо, я сел за руль и предложил подвести. Девчонка залезла на заднее сиденье, ссутулилась и затихла.
Облегчённо выдохнув, словно сделал что-то важное, я положил руки на руль и доверился автопилоту.
Моя жизнь была сущим говном, хотя походила на шоколадный трюфель. Я носил деловой костюм, служил в министерстве, общался с известными людьми, а между тем ничего из себя не значил. Был мелким чиновником, бескровным службистом. Безынтересно и много работал, не имел регулярного секса, растерял старых друзей и завис в ипотечных долгах.
Список аутсайдера могла пополнить сбитая на шоссе. Но она не пострадала. И это было удачей! Почувствовав себя счастливчиком, я отбил джазовый ритм.
Дождь прекратился. Тучи раздвинулись. В щель выглянуло солнышко и выпустило первый несмелый лучик. Я улыбнулся: день только начинался. Была суббота. Июль. Девять часов утра. Я ехал на встречу с другом.
Грудь распирало от радости. Ма-а-акс!
Умный, благородный, но с чрезвычайной придурью. Его никто терпеть не мог, кроме меня. Потому что я был его единственным другом.
Макс прилетел в Москву и ожидал меня в кафе.
Высадив пассажирку, я хотел бежать, но внутри что-то ёкнуло. Как же я не заметил, что под капюшоном несуразного дождевика скрывалась милая, мокрая, словно рисованная акварелью, очень красивая девочка. На вид ей было лет девятнадцать. Возраст позволял заняться ею всерьёз и основательно.
Послушай, детка!
Она не слушала. Уходила.
Эй, красотка! Постой!
Она оглянулась, и я наткнулся на пронзительно синий взгляд. Ё-моё! Что за дива! Сердце сжалось, и каждый вздох давался мне с трудом.
Хочешь перекусить?
Она помотала головой.
Почувствовав привкус оплошности, я понял, что не приглянулся, и быстрым шагом направился в кафе. В дверях остановился и посмотрел в сторону шоссе. Красотка голосовала. Машины сигналили и проезжали мимо.
Притормозил BMW. Из него вывалились гопники. Они с красоткой не церемонились: подхватили под руки и поволокли в автомобиль. Она кричала и звала на помощь. Голос у неё был тонкий, надрывный, давил на барабанные перепонки.
Рассудок мой отключился. Взыграли нервы, и в три прыжка я настиг гопников. Разбросал их в разные стороны и закричал:
Беги в кафе. Позови Макса!
Красотка побежала. А из машины тем временем вывалился огромный и мордатый Man. Я понял, что этот будет бить.
Мордатый взревел и набычился.
Пор-ву-у!
Резко, без особого размаха он ударил меня в висок. Я устоял. Следующий удар пришёлся в живот и переломил меня надвое. Я двинулся вбок, увеличил расстояние, обхватил мордатого за голову и, падая на спину, потянул его на себя. Это было ошибкой. Мордатый меня подмял, а молодые отыгрались. Били ногами. Жёстко, остервенело, не жалея внутренностей и скелета.
Я катался по земле и думал, что пришёл мой конец. Так оно, собственно, и было. Но в этот момент вернулась девушка, которую я посылал за Максом. Она высоко подпрыгнула, взмахнула ногой и мощно проехалась по морде мордатого.
«О-го-го! Да она обучена Кунг-фу!» промелькнуло у меня в голове, и я отключился.
Когда очнулся, увидел Макса. Он улыбался и протягивал мне руку.
Вставай! Одинокий воин! Зубы не растерял?
Я потрогал челюсть: вроде в порядке! С трудом поднявшись, я засветился разбитым лицом.
Ты их уделал? Макс!
Макс довольно хмыкнул. В руках он держал пистолет марки «Астра». Я выхватил оружие и потряс им в воздухе.
Астра-300!
Макс махнул рукой.
Камуфляж. Трофей со Второй мировой.
Я поиграл пистолетом, перебрасывая с руки на руку, и, прицелившись, сделал вид, что выстрелил.
Пиф-паф!
Макс отнял оружие и спрятал его в карман.
Не надо светиться.
Зацепив девушку, отвоёванную на трассе, я потащил её в кафе. Моя душа трепетала: Маргоша!
Нет! Меня зовут Марго.
Девушка поджала губки и, высвободив руку, оставила меня одного, а сама побежала догонять Макса.
Меня это задело. Я, конечно, не прыщавый подросток, чтобы заводиться с полуоборота, но завёлся. На ней не было ни царапины, а я был полумертвец. Рисковал жизнью, валялся в нокауте и приобрёл гематому. Всё ради неё! А что получил взамен? Поджатые губки!
Эй, Миха! Поторапливайся!
Я не стал поторапливаться. Медленно отряхнул одежду, ощупал травмированную челюсть и приложил ладонь к гематоме.
Она всё это видела. Поняла, наверное, свою ошибку и, бросив Макса, вернулась ко мне.
Давай возьму тебя под руку.
Не надо меня под руку! Что я? Инвалид?
Не инвалид, конечно. Просто возьму тебя под руку.
Вцепившись в моё предплечье, она пахнула свежестью и застрекотала.
Что мне с вами делать? Вы такие разные. Как принц и нищий.
Я вспыхнул.
Кто нищий?
Марго сделала виноватые глазки, в которых читалось: ну да! Так и есть! Ты нищий, а Макс принц.
Выдернув руку, я хотел взорваться, но взглядом наткнулся на Sedan и передумал. Не стал перечить. Мой старенький Sedan несправедливо занижал мой статус, хотя был другом семьи на протяжении трёх поколений.
Девушка, отвоёванная на трассе, предпочитала Макса. И это разумно. Макс носил королевскую фамилию Гогенберг, обладал аристократическими манерами и артистическими маневрами. Из нас двоих он был больше принцем, чем я не был нищим!
Мы вошли в кафе. Марго скинула дождевик, и я заулыбался: она заслуживала кулачных боёв с применением трофейного оружия! Высокая, стройная, с безупречной фигурой и тонкими чертами лица. Она присела за столик, полистала меню и, коротко взглянув, решительно объявила:
Салат с креветками и крепкий кофе.
Мы переглянулись: какова! В моей душе всё запело, повысилось настроение, и жизнь закрутилась веселее.
Макс кивнул в дальний угол и напомнил, что мы пришли поговорить, а не потусить с девушкой. Угнездившись за столиком, я заворчал.
Почему в девять утра? Почему за МКД? И вообще! Зачем такая конспирация?
Нет никакой конспирации! возмутился Макс. Я просил о конспирации, но ты её нарушил: устроил драку, засветился фингалом и захватил заложницу! Кто такая эта девица?
Марго? я оглянулся. Так. Никто. Она случайность.
Даже случайность не бывает случайной.
Я заёрзал на стуле.
Чего ты боишься?
Не боюсь, а опасаюсь.
Макс нацепил очки, долго и вдумчиво читал меню. Он изучал состав блюд, их калорийность и стоимость в граммах. Оторвавшись от чтения, наклонился через весь стол и шёпотом прогнусавил:
Мне угрожает опасность!
Эка невидаль! воскликнул я. Тебя хотят убить?
Макс позеленел. Я почувствовал себя дебилом. Хотел извиниться, но тут появился официант, и неловкость сама собой рассосалась. Подали куриные маффины, шпинатную закуску с грецкими орехами и яйцо пашот. Макс сделал правильный выбор, когда выбрал кафе на тридцатом километре от МКД. Здесь тихо, уютно, хорошая кухня и красивая девочка.
Я оглянулся. Марго приступила к еде. Свекольные волосы были живописно всклочены. Обтягивающий свитер подчёркивал прямую линию плеч. Высокий бюст и тонкая талия взывали к шевелению самых сокровенных мужских чувств.
Макс не смотрел на Марго. Женская красота его не волновала. Наверное, он пользовался борделями, не растрачивался на любовь, не ущемлял свою великолепную личность.
Он уткнулся в тарелку и активно заработал челюстями. Его лицо оставалось зелёным, мрачным и вытянутым.
Я работаю в Вене, в генетической клинике, проговорил он, не переставая жевать.
Знаю, знаю, поспешно заверил я, чтобы он не напрягался.
Макс недоумённо поднял брови: хорошо, что знаешь. Только зачем перебивать?
В клинике происходит что-то странное.
Я молчал. Не перебивал. Он выразительно посмотрел на меня: типа, давай, перебивай! Выражай своё изумление.
Ну так я выразил! Задействовал все мимические мышцы лица!
Максу опять это не понравилось.
Послушай, придурок! От тебя не требуются ужимки обезьяны!
Ладно, произнёс я с нажимом и даже скрежетнул зубами. В другое время я бы ему врезал! Но в другое время. Тогда Макс был зелёным и необычайно встревоженным.
В нашей клинике работает секретная лаборатория.
Я пожал плечами. Максу не требовалось, чтобы я верил или не верил. Ему нужно было, чтобы я слушал и не перебивал.
Всё засекречено. Никто ничего не знает. Думаю, там проводится эксперимент по пересадке человеческого сознания. Это вполне реальная задача. Геном человека содержит около двадцати тысяч генов. И только один процент отвечает за тело. Остальные гены отвечают за человеческое сознание.
Я напрягся: что это означает?
Макс снял очки и помассировал переносицу.
Это означает, что один процент можно приживить к другим девяноста девяти.
Сознание одного человека можно пересадить на тело другого человека?
Именно так.
Макс откинулся на спинку стула и полюбовался эффектом, который произвёл на меня. Я был потрясён и обескуражен. Это открытие позволяло обеспечить бессмертие! Сознание пожилых можно вживлять в головы молодых! И всё! Вечная жизнь! Смерти больше нет!
Клиника занимается бессмертием?
Нет. Это недоступно для человечества.
А для кого доступно? спросил я и замолчал, осенённый догадкой.
Макс утвердительно закивал.
Доступно для внеземных цивилизаций.
В клинике орудуют инопланетяне?
Макс прокашлялся.
Думаю, что так. Сознание инопланетян насаждают на человеческие тела.
Мазафакер! воскликнул я и бросил вилку с ножом.
Приборы так громко звякнули, что оглянулся официант. Я процедил: «Извините» и склонился над столом, чтобы лучше расслышать секреты, которые таила венская генетическая клиника.
В клинику входят люди, а выходят инопланетяне. Среди них общественные и политические деятели, руководители государств и представители королевской династии. Они освоили парламент, захватили Европу и скоро войдут в систему управления миром.
Я недоверчиво покачал головой.
Ты в это веришь? Макс!
Это реальность.
Я не верил. Бредовые идеи и bike-shedding1 были не для меня!
От гения, каким являлся Макс, я отличался здоровым прагматизмом, лёгким характером и интересом к женщинам. Ни на секунду не выпускал из виду Марго. Внимательно отследил, как она съела салат, выпила кофе и перешла к клубнике. Поместила ягодку в рот и слегка придавила десной. Высосала сок и облизала губки! Сладенькая девочка!
Я надкусил пирог. О-о-о! Пирог был хорош! С яблоками и взбитыми сливками.
Меня одёрнул Макс:
Не отвлекайся на баб! Не увлекайся едой! Говори по делу. Что думаешь?
Я дожевал пирог и смахнул крошки.
Ты прав. Все мы в матрице. Нами кто-то управляет.
Так оно и есть! Нами управляют! Макс глотнул минералки. Пришли из космоса, захватили влиятельные персоны и поместили в них своё инопланетное сознание. Моя фамилия принадлежит австрийской королевской династии. Завладев фамилией Гогенберг, они откроют любые двери и перевернут весь мир!
Остановись, Макс! Это перебор.
Макс занервничал.
Ты не понимаешь. Фамилия Гогенберг имеет прямое отношение к морганатической ветви Габсбург-Лотарингского дома Австрийского королевства.
Да ладно! Ты не королевич!
Макс уставился на меня, как удав на кролика.
Я не сдавался.
Точно. Не король! Твой дом не Габсбург-Лотарингский, а пятиэтажка на окраине Москвы.
Макс едва сдерживал негодование. Я не отступал.
Успокойся, Макс! Вспомни прошлое своих предков. До революции они жили в Сибири, в небольшом немецком поселении. В тридцатые годы подвергались репрессиям. В сороковые сражались за Родину. После войны работали на заводе. Потребляли трудности, лишения и советскую бытовуху. В девяностые твои родители погибли. Твоим воспитанием занималась бабушка. Сейчас ты живёшь в Вене. Работаешь в клинике. Ты не королевич. Макс! Ты генетик. Врач. Молодой и перспективный учёный.
Я был убедителен. Макс это признал и потупился. Сделался маленьким и несчастным, совсем непохожим на себя, уверенного, спокойного, знающего всё то, что ему нужно в жизни. Наверное, ему было обидно, что он не королевский отпрыск. Хотя внешне он был похож на австрийского аристократа, герцога фон Гогенберга. Тот тоже был Максимилианом.
Оставайся в России. Макс! Ты здесь в безопасности.
Подали кофе. Терпкий запах приятно защекотал ноздри, вытесняя пары депрессии, которые распространял Макс.
Ты не понимаешь. Проблема гораздо глубже, чем тебе кажется. Инопланетяне завладеют миром и приступят к уничтожению человечества.
Ты бредишь, Макс!
Макс замолчал, не найдя поддержки и понимания. Глянул в меню, изучил счёт и, аккуратно рассчитавшись, оставил чаевые.
Кто эта девушка?
Я оживился.
Сейчас узнаем!
Подхватив бутылку вина, мы направились к столику, где расположилась Марго.
Кто ты есть? Девица-красавица!
Девица не ответила. Поднялась из-за стола и, бросив на ходу: «Поехали!», быстрым шагом направилась к выходу.
Мы с Максом переглянулись: как это понимать? Искра разума вспыхнула и тут же погасла: мы вскочили, как озабоченные кобели, и ринулись за ней.
За дверями нас ждал чудесный мир. Дождик закончился, выглянуло солнышко, и в сине-серых лужах отражались пухлые облака.
Нам не было тридцати. Мы были не женаты. Впереди ждала целая жизнь! И ещё один денёк в обществе красивой и дерзкой девчонки.
Глава 2. Когда стреляет незаряженный пистолет
Погрузившись в старенький Sedan, мы направились в посёлок, где проживала Марго. Её родители были в отъезде, и в нашем распоряжении оказался огромный двухэтажный дом.
Это было уютное жилище с дорогой итальянской мебелью, картинами известных художников и современной бытовой техникой.
Взглянув на себя в зеркало, я убедился: серо-голубой взгляд, вихрастый пшеничный чуб и мускулистый торс это достаточное условие, чтобы зацепить внимание такой выдающейся красотки, какой являлась Марго. Оставшись собой доволен, я направился на кухню, где она неумело и довольно долго лепила весьма примитивные бутерброды.
Тебе повезло, что ты живёшь у леса! произнёс я первое, что пришло в голову. Можно сходить по грибы. Можно собрать ягоды.
Марго оторвалась от бутербродов.
Как это?
А вот так! я лихо продекламировал: По грибы да ягоды, да в кусты и с бабою!
Марго покачала головой.
Фразеологизм? Нет такого фразеологизма.
Правильно. Нет! Это я сам придумал.
Сам? удивилась Марго.
Ей Богу! Сам!
Похвально, если сам.
Взгляд девушки потеплел, она брызнула синими искрами и очаровательно улыбнулась.
Мне сделалось неловко. Я про себя выругался: пошляк! Филистер!
Марго ничего не заметила. Нырнула в холодильник и подставила мне хорошенький кругленький задик. Я хотел его погладить, но она распрямилась.
Хочешь обрезки колбаски?
Я добродушно улыбнулся:
Ты хотела сказать: «нарезку», а сказала «обрезки».
Тёплая ирония смешалась с тихой радостью и мелкими щекотливыми пузырьками расплылась в моей груди: милая, смешная девочка!
Марго смутилась.
Да-да. Конечно. Ты прав. Нарезку колбаски. Извини. Я ошиблась.
Марго расстроилась В сердцах откусила колбасы и сосредоточенно прожевала. Потом изменилась в лице и засияла тёплой солнечной улыбкой.