Обожаю колбасу! Брауншвейгскую! Сырокопчёную!
Пренебрегаешь здоровым питанием?
Пренебрегаю! покорно согласилась она. Пища приносит мне удовольствие. Разве не для удовольствия человек живёт? Или для него важнее мир, труд и продолжение рода?
Тут я сильно удивился и даже растерялся. И даже рассыпался на молекулы! Достойно ответить не смог. А ведь должен был! Попирались святые истины, усвоенные ещё со школы: мир, труд, продолжение рода важнейшие факторы существования человечества. Разве не так? Разве СУЩЕСТВОВАНИЕ неважно? Или пришло время это пересмотреть?
Х-мм. Любопытная девочка эта Марго.
Мы переместились в гостиную и затопили камин. Расположились в креслах и, наблюдая за пламенем, наслаждались прозрачной безмятежностью. Разговор протекал лениво, обволакивал теплом и покоем, пока не окреп и не заострился, и не превратился в политическую дискуссию.
Марго высказываюсь кратко, ёмко и убедительно. Кто она такая? Её просвещённость никак не вязалась с обликом розовато-лиловой девы, каких писал Модильяни и какой я себе её представлял. Марго знала несколько языков, владела боевыми искусствами, имела феноменальную память и энциклопедические знания.
Приглушив фонтан влюблённости, я подумал: куда мне до неё! Разве я мог рассчитывать на взаимность! Искоса поглядывая, я только восхищался!
Когда наступил вечер, Марго предложила остаться и переночевать, а следующим утречком по холодку сходить в лес по грибы. Для убедительности она привела фразу, которую я сочинил по нелепости: «По грибы да ягоды, да в кусты и с бабою!».
От этой пошлятины я неловко дёрнулся, а Макса и вовсе перекосило. Марго ничего не заметила, велела нам подождать и пошла обустраивать ночлег.
Максу досталась гостевая комната, а я расположился на мансарде. Забравшись под одеяло, мгновенно заснул. Проснулся рано утром и, вспомнив вчерашнее, блаженно заулыбался. На душе стало светло и радостно. Быстро одевшись, я спустился на первый этаж и постучался в комнату Макса.
Мне никто не ответил. Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. В нос ударил концентрированный запах спермы. Моё сердце заколотилось и отзываясь в висках набатом. Про-спал! Про-спал! Проспал Марго!
Недолго думая, я вошёл в комнату и присел на кровать, где лежали двое.
Везде господствовал томительный, непроницаемый мрак. Я приподнял одеяло и положил руку на бедро. Оно оказалось женским. Моя рука заскользила вверх и обосновалась на груди, маленькой, по-девичьи упругой.
Женщина развернулась, обхватила меня за шею и потянула вниз. Я попытался сопротивляться, но она оказалась сильнее. Она была чрезвычайно сильна. В считанные секунды уложила меня на спину и оседлала сверху. Я почувствовал тепло и сырость, и сладостное томление. Женщина раскачивалась и подпрыгивала, и шлёпала попкой по моему животу. Желание усиливалось и обострялось. Вместе с женщиной я перевернулся и, оказавшись сверху, запустил яростные возвратно-поступательные движения, как вдруг почувствовал, что сзади приклеился Макс.
Сразу охладев, я сбросил их обоих: такие игры не по мне!
Вскочив с кровати, я вытер губы, одел штаны и хотел уйти. Но не уходил. Стоял и смотрел, как женщина, игнорируя мой демарш, переключилась на другого мужчину. Похоже, ей было всё равно, кто был её партнёром. Она облизывала и целовала Макса. А я стоял рядом и смотрел, и млел, обдуваемый похотливым вожделением. Полумрак усиливал воображение и придавал недосказанности. Хлюпающие звуки от совокупления приятно возбуждали, пьяняще будоражили и побуждали к безудержному, безрассудному сексу.
Оттеснив соперника, я бесцеремонно занял его место, будучи уверен, что моя партнёрша этого не пожалеет: моя страсть безумней, мои поцелуи жарче, мои ласки слаще и нежнее. Она стонала, широко раскинув ноги, и тихонько всхлипывала, всецело отдаваясь умопомрачительному эротическому разгулу.
Доведённый до полного исступления, я извергся. О да! Это было мощно, полновесно, с длительными крупными мурашками в области бёдер и ягодиц.
Откинувшись на спину, я почувствовал на себе горячий взгляд Макса. Зажмурился и отвернулся, хватая воздух ртом.
Когда отдышался, Макса рядом не было. Он вернулся позже, успокоенный и освежённый. Открыл шторы и впустил в комнату свет. Мы зажмурились и застеснялись друг друга, словно ДЕНЬ не должен знать, что делала НОЧЬ.
Марго вскочила и, совершив пируэт, приземлилась рядом с Максом. Она поцеловала его и попросила, чтобы он приготовил завтрак. Макс помрачнел, понял, что от него хотят избавиться, но перечить не стал. Молча вышел из комнаты.
Марго не стала медлить, опрокинула меня навзничь и оседлала сверху, как верного боевого коня.
Какой же страстной наездницей она оказалась! Удерживая её за бёдра, я наблюдал, как она взмывала и оседала, и спазматически постанывала, откидывая голову назад. Её движения становились всё быстрее и быстрее, пока, наконец, она не вскрикнула и не упала мне на грудь. В тот же момент я извергся.
Потом долго не мог отдышаться. А Марго всё нипочём! Она вскочила и полетела по комнате, и закружилась, совершая невероятные тройные аксели.
Влюблённый и ошарашенный, я смотрел на неё и верил всему, что происходило. Нарушался Всемирный закон тяготения, когда она взлетала под потолок и зависала в воздухе. И оттуда, с трёхметровой высоты, в состоянии немыслимого парения, она восторгалась всем, что видела: спальной комнатой в раскардаше, солнечным зайчиком на стене, умытым утренним садом за окном, цветущим цветком герани и, собственно, мною, лежащим на кровати.
Она всё обожала, что видела. И всё любила! Но больше всего любила себя. Постоянно осматривала и ощупывала. И хохотала от восторга.
Какое у меня красивое тело!
Я одобрительно хмыкнул: да, красивое!
И хорошо устроено!
Я опять хмыкнул: ну да, хорошо. А что тут такого? Все так устроены.
Марго продолжала восторгаться и восхвалять своё тело и вдалбливать мне прописные истины:
Тело дарит много приятностей. Например, сон. Или секс. Безумно приятен секс! А чего стоит душ! Или приём пищи! О-о-о! Еда! Например, брауншвейгская колбаса.
Я потянулся и зевнул.
А дефекация?
Марго охотно согласилась.
И дефекация.
Я добавил музыку и лёгкие роды, но Марго отнеслась к ним равнодушно. Она внесла своё предложение:
Любовь! Обязательно любовь!
Ну нет! недовольно поморщился я. Любовь это химия, производная мозга. В чистом виде к телу не относится.
Всё завязано на мозг, Марго лукаво улыбнулась. Ты меня любишь?
Я растерялся. Мы знакомы всего несколько часов.
Любишь! Любишь! затараторила Марго. Ты меня любишь! Я же вижу, как ты следишь за движением моих губ, перемещением задницы и вздохами груди.
Благодушно ухмыльнувшись, я согласился и потрогал её грудь. Она подставила задницу. Я поцеловал в задницу.
В комнату вошёл Макс и всё испортил.
Утренний кофе готов!
Мы сели за стол. Среди галет, паштета и чёрного кофе красовалась пачка презервативов. Марго её схватила и сразу распечатала.
Я быстро сник. Мой организм устал. Сперматозоиды находились в панике. К следующему выходу они не готовы.
Макс воспользовался моим замешательством и зловредно объявил:
Господа! Продолжаем сексуальный спринт! К старту готовится Михаил.
Я отмалчивался. Макс посмеивался. Марго поглядывала на нас и старалась понять: чего такого она не знает, что положено знать о мужчинах? Наконец догадалась и сказала:
Сделаем перерыв.
Макс не соглашался, настаивал:
Никакого перерыва! Спринт! Михаил выходит на старт!
Я попытался взбрыкнуть, но Марго сама справилась. Поставила Макса на место:
Перерыв! Сексуальный перерыв. Больше не обсуждается!
Макс утихомирился. Мы спокойно позавтракали и отправились на прогулку.
После дождя лес выглядел молодым и задорным. Птичьи трели, аромат душистых трав и грибная охота всё сопутствовало моей влюблённости.
Макс подобрел, сделался словоохотливым и подробно нас просвещал по поводу грибов.
Смотрите, это маслята. У них маслянистые шляпки. Произрастают они под хвойным опадом в хорошо проветриваемых и хорошо просвечиваемых местах.
Марго внимательно слушала, сложив руки на груди. Макс усмехнулся:
Давай, Марго! Срезай!
Я? удивилась Марго и замерла в нерешительности.
Потом опустилась на колени и бережно срезала гриб. Я отправил его в корзину и поцеловал её в губы.
Макс отвернулся. Его коробило от нашего счастья. Хмурый и неразговорчивый, он походил на лесного инспектора: в резиновых высоких сапогах и длинном брезентовом дождевике. Размеренной походкой он прохаживался между деревьев, внимательно их осматривал и выносил свой вердикт: это хорошо, а это плохо! В корзине его лежал один гриб. Но какой это был гриб! Шляпка коричневая, ножка беломраморная, запах специфический. Прекрасный белый гриб! Боровик.
Ты разучился собирать грибы, подшучивал я над Максом. В Европе ты грибов не видишь, разве только в ресторанном супчике или в жульене.
Максу не хотелось, чтобы я подшучивал над ним. Он был однофамильцем королей и не допускал насмешек.
Зачем ты обижаешь Макса? вступилась за него Марго. Пусть не умеет собирать грибы. Пусть. Зато он гений. Ведь так? Правильно? Макс! Ты гений?
Макс изумлённо приподнял брови.
Он гений! ответила за него Марго. Каждая особь в чём-то гениальна. Возьмём, к примеру, рыбу. Если судить по тому, как она взбирается на дерево, то рыба всю жизнь будет считать себя дурой.
Браво! я захлопал в ладоши. Сама придумала?
Марго повела плечом.
Зачем мне придумывать? Это сказал Эйнштейн.
Она высоко подпрыгнула, сорвала шишку и с интересом её ошелушила. Потом подбросила вверх и пнула на лету. Да так сильно и точно пнула, что угодила в другую шишку, растущую на дереве.
Шишка слетела и упала к моим ногам! Я не успел изумиться, как Марго скомандовала:
Пошли домой! Будем жарить грибы!
Она пошла вперёд, а мы поспешили за ней, забыв про свои разногласия.
Вернувшись в дом, мы пожарили грибы, заварили травяной чай и, задвинув шторы, зажгли свечи.
От тарелок поднимался пахучий пар, от свечей вился тонкий дымок и всё вместе создавало уют и хорошее настроение.
После еды мы растянулись на диванах, предаваясь приятному пищеварению. Я листал книгу Фочкина с его историями о московских улицах. Макс завис в интернете над раскрытым ноутбуком. А Марго слушала джаз и пыталась подпеть, не попадая в ноты.
Всё было так хорошо, как нам этого хотелось. Наши желания сошлись. Разве не для исполнения желаний живёт человек? Я представил, что живу в этом доме с Марго. Она моя жена. У нас трое детей. А крёстным отцом приходится Макс.
Взглянув на Макса, я хотел сказать, что рад нашей встрече, ценю нашу дружбу и всегда готов помочь. Но что-то смутило меня, и я не сказал.
Всё это типа «бла-бла-бала». Потому что на деле я никак не помог. Да и как помочь? Максу нужен врач, чтобы избавил его от навязчивых бредовых идей.
Я поднялся с дивана и направился в кабинет, где мог бы сменить книгу.
В прихожей взгляд зацепился за рюкзачок, из кармашка которого торчала бумажка с аббревиатурой международных авиационных линий.
Не удержавшись, я аккуратно её вытянул и внимательно рассмотрел. Это был посадочный талон на авиарейс «Вена-Москва». Талон принадлежал Марго. Она только вчера прилетела из Вены.
Я задумался. Марго не так проста, как мне казалось. Отбросив приличия, я порылся в рюкзаке и обнаружил чек на оплату медицинских услуг, произведённых в австрийской генетической клинике.
«Кто такая Марго?» спросил я сам себя. Молодая женщина, которая держится спокойно и уверенно, легко шпарит афоризмами, ведёт кулачные бои и летает по комнате. А ещё она похожа на обнажённую, которую я видел на картине Модильяни, когда посещал музей в Штутгарте.
Мозги, припудренные любовью, вдруг стали проясняться. Пришло понимание, что все происходящее кем-то срежиссировано. И точно не Богом!
Потерев подбородок, отбитый мордатым, я решил, что всё следует проверить.
Мне нужен компьютер! выкрикнул я из прихожей.
Возьми мой, ответила Марго из гостиной.
Я появился в дверях.
Мне нужен пароль.
Марго не знала пароля! На её лице нарисовалась растерянность.
Но мне и не нужен пароль! Я был хакером со стажем. Тем самый Grok, кто способен взломать даже самую замысловатую тачку.
Не задерживаясь, я направился в девичью комнату. Взломал тачку и обалдел. Всё, что я там увидел, принадлежало юной балбеске, интеллектуальный уровень которой ниже низкого плинтуса. Там находилась попса, шоппинг, глупая переписка и скаченное аниме. Марго не могла заниматься этим! Она другая! Взрослая, умная, с критическим мышлением и философским видением.
Компьютер не принадлежал Марго, а значит, ей не принадлежали дом и вся жизнь, которую она показала! Марго выдавала себя не за ту, кем являлась на самом деле.
Возможно, она лечилась в Венской клинике. Возможно, не пересекалась с Максом. Возможно. Настораживало другое: выписавшись из клиники, она вслед за Максом полетела в Москву. Это совпадение? Или часть хитроумного плана?
Немного повозившись, я хакнул сайт генетической клиники, вошёл в секретный архив и ввел кодовые слова: «Максимилиан Гогенберг». Открылась досье врача, а в нем медицинская карта. Отбросив аббревиатуры, термины и прочую шелуху, я нашёл результаты молекулярно-генетической идентификации крови на предмет родства с Австрийским королевством. Текст был выполнен на немецком языке.
Занимаясь переводом, я нервничал. Неужели Мак с королевский потомок? Его прапрабабушка, будучи молодой и красивой, согрешила с королевичем, внуком эрцгерцога Франца Фердинанда. Это могло быть правдой. Во время Второй мировой войны сыновья Софи фон Гогенберг, дочери эрцгерцога, находились на территории Советского Союза. Старший сын умер в советском лагере, младший погиб на Восточном фронте. У Макса был шанс.
Я прочёл заключение по итогам проведённой экспертизы: « die Zuverlässigkeit der Verwandtschaft beträgt 0 Prozent2».
Увы, прапрабабушка солгала. Она не являлась правнучкой эрцгерцога Фердинанда. Макс не имел королевских корней. Он был королевским однофамильцем.
В дверь постучала Марго:
Миха! Открой!
Закрыв сайт, я отпер дверь.
Что случилось, Миха?
Ничего, холодно ответил я и вышел из комнаты.
Марго нагнала меня на лестнице, попыталась заглянуть в глаза, постаралась воздействовать гипнозом. Но я уже был не тот, кто доверял ей всецело и полностью. Я знал, с кем имел дело, и гипнозу не поддался.
Вбежав в гостиную, я выкрикнул с порога:
Уходим! Макс! Нам здесь нельзя оставаться!
Макс даже не взглянул на меня. Я подошёл к нему ближе и заглянул в ноутбук. На мониторе значилась надпись: «Марго инопланетянка. Она охотится за моим телом».
Нет! Нет! замахал я руками и хотел объяснить, что Макс ни принц, ни потомок королей и не представляет интереса для инопланетян.
Но Макс не хотел меня слушать. Он отвернулся, надел наушники и погрузился в комп.
Марго стояла у стены и наблюдала за нами.
Вот она отделилась от золотистых обоев, выгодно подчёркивающих свекольного цвета волосы, пересекла комнату и уткнулась в моё плечо.
Макс не любит меня.
Она шмыгнула носом. В моей груди что-то ёкнуло. Она была такой искренней, такой трогательно-беззащитной, что я растаял в трепетной обволакивающей неге. Беспокойные мысли сами по себе исчезли. Я притянул её к себе, глянул через плечо и встретился с горящим, ненавидящим взглядом. Низко опустив голову и слегка сдвинув брови, Макс неотрывно смотрел на меня.