«А почему нет? призадумался парень. Чем не легенда? По словам Семёна тому Петру было, а вернее, есть примерно столько же лет, что и мне. Если геолог не привирал, то его прадед с сыновьями хорошо поднялись. Они имели маслобойню, давильню кедрового масла и буквально за несколько лет перед Первой Мировой выбились в купцы третьей гильдии. Даже если полиция будет проверять, то всё подтвердится. Правда, может случиться, что Пётр Антонович Анджан в этом мире еще никуда не уезжал и делать этого не собирается. Тогда будет большой облом. Но была не была! С этого момента я становлюсь для всех Петром Антоновичем Анджаном сыном купца третьей гильдии, прибывшим в Прибалтику, как запомнил Пётр, из Каргалинской волости, Ишимского уезда, Тобольской губернии».
Точную дату появления в этом мире парень выяснил из местной газеты «Двинский листок»: на дворе стояло воскресенье 15 июня 1913 года. Портал и тоннели перенесли его ровно на сто лет назад, день в день, только не в субботу, а в понедельник.
Чтобы не «провалиться на допросе» из-за странного выговора перед любопытными попутчиками, Пётр прикинулся глухонемым и в ответ только мычал, показывая на уши и рот. Пассажиры, ехавшие с ним в одно купе, с вопросами больше не приставали, но зато, сердобольно заботились о нем на всём пути в Ригу, угощая запасами, взятыми в дорогу, заказывая для него чай и при этом отказываясь принять от Петра плату за напитки. При этом заботу проявляли не только русские, но и евреи и латгальцы.
За время пути, парень досконально изучил «Памятную книжку Витебской губернии», «Двинский календарь-справочник и дорожный указатель за 1913 год», купленные на вокзале в книжно-аптечной лавке. Он постарался запомнить административное деление губернии и Двинского уезда; «руководящие и направляющие органы» губернии и уезда; «руководителей и организаторов» данных административных единиц. Некоторые должности и фамилии приходилось заучивать наизусть. Из газеты, купленной у разносчика, парень почерпнул много полезного из жизни города Двинска и прикоснулся к свежим новостям и сплетням. Также он получил некоторые сведения о ценах на товары и услуги и смог спланировать свой бюджет на ближайшую перспективу. Помимо этого, он прислушивался к разговорам попутчиков, пытаясь по возможности запомнить манеру речи различных социальных слоев, отличные от его мира слова и выражения, особенности говора.
Поезд прибыл на станцию Рига рано утром. Пассажиры покидали вагон. Немного оживленно и немного суетливо толкаясь, выходили из вагонов пассажиры третьего класса и тут же шумно и радостно бросались обнимать на перроне встречающих. Путешествовавшие вторым классов вели себя степенно, не пеша, пропуская вперед женщин и детей, вежливо раскланивались, прощаясь с попутчиками, а потом и со встречающими. Мужчины жали друг другу руки, женщины жеманно обнимались, имитируя поцелуи. Как вели себя пассажиры первого класса, вагон которых находился в другом конце состава, и встречающие их лица, Пётр рассмотреть не мог. Ритуалы встреч завершились, засуетились носильщики, предлагающие свои услуги, а затем всё это вавилонское столпотворение двинулось на выход.
Смешавшись с толпой идущих через центральны холл, Пётр вошел в здание вокзала и направился было к выходу в город. Вдруг парень остановился и стал ощупывать карманы пиджака и брюк, страшно выпучив глаза, как рыба, поднятая с глубины, и судорожно хватая воздух. Станиславский, при виде этой сцены, разрыдался бы. Порывисто повернувшись к выходу на перрон, он рванул по направлению к полицейскому чину, надзиравшему за порядком в конце перрона. С трудом затормозив, чтобы не врезаться в обладателя белого мундира с двумя золотыми лычками на маленьких черных погонах, Пётр затараторил голосом полного отчаяния, возбужденно размахивая руками словно ветряная мельница:
Что вы здесь стоите как истукан?! Там меня обокрали! он указал рукой назад в сторону главного зала. Вы должны немедленно изловить злодеев! Боже мой! Все обнесли! Без гроша оставили!
Успокойтесь, сударь, осадил его страж порядка. Соблаговолите объясниться, что с вами случилось.
Извольте, ваше благородие, парень сознательно назвал простого унтера благородием, чтобы расположить к себе полицейского.
После этих слов страж порядка степенно разгладил усы на довольном лице.
Прежде чем начать рассказ, Пётр растерянно посмотрел на ладони своих рук и заорал, переходя на фальцет:
Матерь божья! А где мой баул? парень принялся недоумевающе осматривать брусчатку перрона вокруг себя. Боже мой! Он остался в центральном зале!
Развернувшись на одной ноге, он стремглав понёсся к главному холлу. Полицейский отстал далеко с тыла пытаясь угнаться за малохольным субъектом.
Стремительно влетев в главный зал ожидания, Пётр соляным столбом застыл в центре огромного холла, уставившись в одну точку на плиточном покрытие. Сзади послышался тяжелый топот сапог и пыхтение немолодого человека. Ухватив Петра за рукав пиджака, полицейский повернул парня лицом к себе и строго прохрипел:
Господин хороший, хватит бечь тудасюда! Объяснитесь разумно, что произошло!
Я же вам уже говорил, что меня обокрали, начал рассказ «потерпевший» все еще взволнованным голосом, Украли бумажник с о всеми документами и с деньгами, сорвали серебряные часы. Когда я хотел свериться свой хронометр с вокзальным, обнаружил пропажу. В кармане не почувствовал тяжести кошелька. Тогда я поставил свой баул на землю и стал проверять карманы портмоне отсутствовало. Для меня это было огромной утратой. Обезумев от горя, я побежал к вам за помощью, напрочь забыв о сундучке, оставленном на полу. Вот-с.
Сударь, не соизволите ли пройти в участок, предложил городовой.
Да-да, разумеется, поспешно согласился парень, словно боясь, что полицейский вдруг передумает, я готов.
В привокзальном полицейском участке дежурный унтер-офицер снял с Петра письменные показания и попросили подождать начальника участка, участкового пристава. Ждать пришлась около двух часов. Нужно отдать должное полицейским, которые озаботились парнем и предложили ему чаю с баранками.
Дождавшись приглашение в кабинет начальника участка, Пётр вновь рассказал о «ограблении средь бела дня», голосом полным трагизма и боли. А на вопрос о цели прибытия в Ригу, с пол часа самозабвенно врал о прожектах их «Торгового дома Анджан и сыновья» расширить торговлю и перенести часть её в Европейскую Россию, о производстве мебели из кедровой доски и красочно расписывал достоинства такой мебели (глубокие познания по этой теме парень почерпнул из бесконечного числа рекламных буклетов, прочитанных в своём мире).
Так-так. Понятно, подытожил офицер с тремя звездочками в одну линию на погонах с одним просветом, А может у вас всё же сохранился какой-либо документ.
Увы господин офицер. Все похитили. Абсолютно все. Не знаю, как сейчас быть.
А есть ли у вас в Риге родственники или знакомые, которые могли бы удостоверить вашу личность?
К моему большому сожалению, никого такого нет. Я, как уже поведал ранее, впервые в этом городе, приехал наладить сотрудничество с производителями льняных тканей и других изделий из льна. У меня были рекомендации от нашей сельской головы, от настоятеля костёла Святого Людвига, от правления Союза льнопромышленников Тюменской губернии.
А вы запомнили того, кто вас обокрал?
Какое там, господин пристав. Было столько народу, такая толчея, что я даже ничего не почувствовал. И если бы не желание свериться по времени, я бы и не хватился.
А у вас остались какие-либо средства?
Да. По мудрой рекомендации моего батюшки, я сложил все свои золотые и серебряные деньги в специальной поясной сумочке, справленной нашим волостным скорняком. Конечно, это малая толика того, что у меня похитили, но несколько месяцев протяну, пока не получу денежный перевод от папеньки.
Вот и ладно. Сейчас, будьте добры, пройдите к провинциальному секретарю, и он составит протокол. Он же выпишет вам референцию о краже документов, чтобы вам без проволочек выдали паспортную книжку по месту жительства и свидетельство, удостоверяющее вашу личность.
Великодушно меня простите, господин офицер, а сколь долго я смогу пользоваться вышеупомянутым свидетельством?
Согласно Положению от 8 июня 1894, закону от 2 июня 1897 года и специальному циркуляру Министерства Внутренних Дел сиё свидетельство действительно шесть месяцев, в течение которых вы обязаны вернуться по месту постоянного проживания или приписаться по месту нового жительства.
Премного благодарен, господин пристав за ваше сердечное участие в моей судьбе.
Ну что Вы, господин Анджан, немного театрально возразил офицер, провожая Петра к выходу, это мой долг и обязанность. Желаю в дальнейшем быть более внимательным в большом городе. Всякий народец тут проживает: и хороший, и лихой. Мы приложим всё наше старание, чтобы найти лиходеев, обокравших вас, и непременно вам сообщим, но для этого нужно время.
Уважаемый Леопольд Францевич, обратился начальник участка к офицеру с одной звездочкой, оформите протокол происшествия, выпишите господину Анджану референцию о краже документов и денег, а также временное свидетельство, удостоверяющее его личность.
Составление протокола и выдача документов, указанных приставом, не заняло много времени и спустя час Пётр покинул полицейский участок полноправным подданным Российской Империи.
Пришло время приступить ко второму пункту плана: финансовому. Следовало обменять прихваченные из дома иностранные серебряные монеты на рубли и продать перстень. Все это было бы лучше провернуть в таком большом и, к тому же, портовом городе.
Еще собираясь в «путешествие», Пётр разложил серебро по странам в разные пакетики и положил их в рюкзак. Сейчас предстояло тщательно отсортировать валюту имеющихся стран по годам. Клерки банков несказанно удивились бы, получив для обмена монету, отчеканенную после 1913 года. Затем стоило убедиться, что профили императоров Англии, Германии и Австро-Венгрии этого мира соответствуют профилям на монетах. Также была большая вероятность того, что изображения на деньгах из его коллекции не соответствуют образцам монет здешних стран. Даже несоответствие в мельчайших деталях превратят его коллекцию в серебряный лом. На его счастье, русские деньги нынешней империи один в один соответствовали России его мира.
Идти в банки и производить сверку было бы верхом глупости: он быстро оказался бы в полицейском околотке. Не придумав ничего лучше, Пётр решил наведаться в местную публичную библиотеку, попутно купив в магазине писчих принадлежностей маленький блокнот, карандаш и рулончик прозрачной бумаги-кальки, которую приказчик любезно разрезал на листы.
Извозчик, по просьбе Петра, отвез его в недорогую гостиницу, где он снял маленький одиночный номер-коморку на несколько дней. В номере он тупой частью карандаша перевел на кальку все образцы его иностранных денег и отправился в библиотеку.
Как ни странно, но все монеты Англии, Германии И Австрии были идентичными в обоих мирах, а вот Франция подвела. Никакой Французской Республики не существовало в природе. Аверс французских монет этого мира венчал профиль императора Франции Наполеона V. Благо французских республиканских монет было немного.
В гостинице Пётр еще раз пересортировал деньги, разложив их на три кучки: годные к обмену, раритетные и не соответствующие этому миру. Раритетные монеты он собрался предложить коллекционерам, а если такие не обнаружатся, то антикварам, ну а франки были отложены на черный день.
Справедливо решив, что коль наличествует торговый порт, то в районе, прилегающему к порту, просто обязаны быть пункты обмена валюты, или как они тут называются. Не побегут же иностранные моряки, сошедшие в увольнительную на берег, в банки менять свои деньги на местные, чтобы успешно пропить в кабаке.
Пётр на извозчике отправился в порт, который доставил его прямёхонько к меняльной конторе.
Что будет угодно, молодому человеку? средних лет еврей вежливо встретил его в конторке, отгороженной от посетителя широкой стойкой-барьером. Молодому господину, таки, понадобились немецкие марки или английские шиллинги?
Молодому господину, таки, понадобились русские рубли в обмен на английские шиллинги, в тон ему ответил Пётр.
О! И какой суммой в английских деньгах располагает молодой человек?
Пять крон, двенадцать шиллингов и пятьдесят четыре пенса. парень выложил на стойку несколько стопок британских монет.
Меняла принялся сосредоточено щелкать костяшками счетов, шевеля полными губами.
Семнадцать рублей шестьдесят три копейки, возвестил он, завершив подсчёты.
Сколько?! опешил Пётр. Вы случайно не перепутали английские фунты с монгольскими тугриками?
Я не имею ничего сказать за какие-то тугрики, я считал фунты.
Да что вы говорите, уважаемый метр! За фунт империя дает девять рублей, сорок шесть копеек, что в итоге выходит девятнадцать рублей, шестьдесят три копейки, а вы даете на два целковых меньше.
Ну тогда вы обратились не по адресу, молодой человек. Обращайтесь, таки, к Российской империи.
Ну что же, пойду к другому меняле, сказав это, парень потянулся к серебру.
Но еврей шустро опередил его, накрыв деньги ладонью.
Ну хорошо, молодой человек, только ради вас, я накину полтинник.
Рубль, семьдесят пять. предложил Пётр.
Моё последнее слово рубль, ответил меняла.
А моё последнее слово рубль, пятьдесят. из вредности уперся парень.
Молодой господин случаем не иудейского племени? поинтересовался еврей.
Нет, не иудейского, но считать умею.
Что с вами будешь делать! Это же себе в убыток даю вам рубль, двадцать пять.
Хорошо, рубль, сорок копеек.
О! Зохен вей! Вы умеете настоять, меняла тщательно отсчитал серебряные монеты, и положил их на три синенькие бумажки. Извольте пересчитать: восемнадцать рублей, семьдесят три копейки.
Парень из принципа пересчитал деньги.
Все верно, господин?
Господин Исаак Рубин, к Вашим услугам.
Моё почтение, господин Рубин.
Заходите еще, молодой человек.
Пройдясь по припортовой улице, Пётр нашел другую меняльную лавку, где сдал все свои немецкие марки и получил почти тридцать рублей. В следующей обменнике за почти сорок австрийских крон дали только восемнадцать с полтиной.
Завершив операции по обмену иностранной валюты, парню предстояло заняться оценкой драгоценностей из клада. Предстояло ещё пристроить древние греческие и римские монеты из своей коллекции, прихваченные на всякий случай в путешествие в «зазеркалье», а также иностранные и российские деньги, вышедшие из обращения. Что-то из всего этого придется продать уже сейчас, так как имеющейся наличности надолго не хватит.
Во всех ювелирных магазинах и мастерских, а так же антикварных лавках он всем рассказывал душещипательную историю об ограблении на вокзале, ввергшее его в крайне затруднительное материальное положение и вынуждающего его продать фамильные драгоценности или милые ему сердцу экспонаты нумизматической коллекции (по ситуации). При этом он с готовностью демонстрировал справки, выданные в полиции, подтверждающие правдивость его рассказа.