Открыв рот, Мерси уставилась в направлении задней двери, а Филандер широко ухмыльнулся. Темпест согласно кивнула, и у Мерси возникло впечатление, что оба просто-напросто сговорились со Всезнайкой в её отсутствие.
Что, чёрт побери пробормотала она, подобрала грязный подол платья, чтобы не запачкать книги, лежавшие на полу, и поспешила в заднюю комнату.
Ветератор восседал там в полный рост. Он представлял собой живую пирамиду из книжных страниц, доходившую ей почти до пояса, которая непрерывно шевелилась, меняя очертания. В верхней части пирамиды страницы образовывали лицо с носом-картошкой, внизу из-под неё выглядывали две трёхпалые лапы (рук у ветератора не было). Сейчас лапы нервно притопывали по полу: очевидно, Всезнайка опасался, как бы Мерси не схлопнула его в кожаную папку, из которой он появлялся. Если он действовал ей на нервы своей болтовнёй, она не стеснялась даже придавить папку тяжёлым пресс-папье.
Стоя в дверях, Мерси подбоченилась:
Что ты там говоришь об отцах и семьях определённого круга?
Как вам известно, пространно начал ветератор, я имею доступ к десяткам тысяч книг. В их числе я хотел бы упомянуть издания, посвящённые новой науке под названием «психология». Если желаете, я мог бы процитировать труды Гербарта и Вундта, предметом которых является прежде всего
Veterator recedite![2] приказала Мерси.
Да пусть бы болтал, с улыбкой заметил Филандер за её спиной. Он как раз начал рассказывать что-то интересное.
Всезнайка состроил обиженную рожицу из книжных страниц и молниеносно уменьшился в размерах, как будто в полу под ним образовалась воронка. Последние страницы сами собой сложились в аккуратную стопку, а потом раскрытая кожаная папка, лежавшая на полу и до сих пор скрытая под лапами этого удивительного существа, захлопнулась. Мерси подняла её и положила в первый попавшийся открытый ящик комода. В задней комнате царил полный хаос, поэтому открытых ящиков тут имелось великое множество. Впрочем, это было очень удобно, если кто-то хотел сбросить внутреннее напряжение, хорошенько стукнув по чему-нибудь. Из папки, угодившей в ящик старого дубового комода, послышалось тихое ворчание.
Он хотел как лучше, заметил Филандер.
Вы всегда с ним заодно, пожаловалась Мерси.
Рядом с Филандером в дверях показалась Темпест:
Потому что мы не запираем его в вонючий комод и не складываем на него грязные тарелки.
Вам он и не действует на нервы!
Что будем делать, если Седрик появится здесь? спросил Филандер.
Скажите ему, что меня нет. Съехала.
Может быть, стоит всё же спросить ветератора? Филандер снова ухмыльнулся. Уверен, что он охотно прочёл бы нам лекцию и о чувствах, не сходных с отеческими.
Очень смешно, мрачно заметила Мерси.
Этот тип работает на Академию. Темпест вернулась к теме с прежним возмущением. Он олицетворение правящего класса тиранов и угнетателей. Но когда-нибудь оковы убежищ падут, и тогда
Её тираду перебило звяканье дверного колокольчика. Темпест и Филандер обернулись. Мерси испуганно вскинула голову, пытаясь разглядеть за спинами остальных, что происходило в торговом зале.
Вошедший в лавку человек оказался полной противоположностью Седрика де Астарака. Он был коренаст и весьма упитан, от холода его лицо покраснело. Его густые усы были закручены в колечки и смазаны бриолином, на голове плотно сидела шляпа-котелок. Мужчина тщательно отряхнул снег, налипший на его сапоги, на коврике перед дверью и поприветствовал их с выспренней вежливостью.
Добрый день, сэр, отозвалась Темпест. Могу я быть вам полезна
Вряд ли, гнусаво перебил посетитель. Если позволите, я хотел бы осмотреться сам.
Пожалуйста. Если у вас возникнут вопросы, будем рады помочь вам.
Даже не обернувшись к ней, человек направился вдоль стены, скептически разглядывая ряды полок.
Отвернувшись, Филандер скорчил рожу и продолжил сортировать бумаги по различным ячейкам, устроенным в стене позади конторки. Мерси осталась нерешительно стоять в дверях задней комнаты, ощущая себя совершенно лишней в своей же собственной лавке.
Темпест тем временем снова занялась книжной стопкой, но, вместо того чтобы снова заставить её воспарить силой мысли, она подняла её обеими руками с пола и убрала с пути привередливого посетителя. Человек в котелке чуть не столкнулся с ней, однако Темпест ловко увернулась и, лавируя между столами и другими стопками, отправилась своей дорогой. Наблюдая за ней, Мерси подумала, что годы, проведённые на улице, несомненно, сделали Темпест неуязвимой для чужих оскорблений.
«Чего она, должно быть, только не наслушалась!»
Через несколько минут посетитель обратился к Филандеру:
Молодой человек?
Чем я могу вам помочь, сэр?
Я полагаю, вы владелец этой лавки?
Нет, сэр.
Мерси откашлялась:
Владелица я.
Человек в котелке наморщил лоб:
Значит, это правда.
Темпест бросила ей предостерегающий взгляд.
Что вы имеете в виду, сэр? спросила Мерси.
Что книжная лавка, которой заведует женщина, действительно существует.
Я вполне владею навыками чтения, если вы собирались усомниться в этом.
Нет-нет, в этом я не сомневаюсь. По лицу посетителя скользнула покровительственная улыбка. Однако боюсь, умение читать подразумевает нечто большее, чем умение складывать буквы в слова.
Филандер набрал было в грудь воздуха, но от вмешательства воздержался: он достаточно хорошо знал Мерси и понимал, что она в состоянии постоять за себя.
Мерси шагнула ближе к посетителю. За его спиной Темпест молча замотала головой, чтобы удержать подругу от запальчивых высказываний.
Вы хотите сказать, что умение читать подразумевает наличие умения мыслить?
Способности мыслить образно, дорогая моя. Человек в котелке воинственно взглянул ей в глаза. Здесь требуется талант читать между строк, понимать больше написанного. Дар абстрактного мышления.
И вы утверждаете, что всё это исключительно мужские качества?
Я ничего не хочу сказать, барышня, однако именно благодаря силе своего воображения и одновременно трезвости мысли Англия смогла вознестись до Британской империи. И вероятно, есть причины, по которым именно мужчины привели нашу нацию к процветанию.
Я думаю, королева бы с вами поспорила.
После смерти супруга королева редко появляется на людях. Она передала бразды правления министрам. Человек в котелке снова улыбнулся. Несомненно, смерть мужа стала для неё тяжкой утратой.
Мерси хотела было что-то возразить, когда Темпест перебила её:
Мы только что получили пару редких экземпляров. Если вы пожелаете взглянуть на них, я к вашим услугам.
Думаю, я видел достаточно, благодарю вас. Он изобразил чопорный полупоклон, затем бегло кивнул в сторону Филандера. Молодой человек, барышни, честь имею. С высоко поднятой головой он вышел из лавки, аккуратно прикрыл за собой дверь и пошлёпал по снежной каше к магазинам на другой стороне улицы.
Хоть бы он поскользнулся и ляпнулся как следует, негодующе проворчал Филандер, становясь между Мерси и Темпест у окна и вместе с ними наблюдая за чванливым посетителем.
Темпест пожала плечами:
Он всё равно ничего не собирался покупать.
Чего же он хотел? спросила Мерси.
Поглазеть на нас, чтобы потом похвалиться друзьям, что был здесь. «Представляете себе, я видел их собственными глазами. И этого жалкого субъекта, который служит у них, тоже. Да, этого несчастного мальчика на побегушках, этого» Тут Темпест завизжала, потому что Филандер с негодующим воплем ущипнул её в плечо. Вопя и хохоча, они начали гоняться друг за другом, лавируя между стопками книг, пока наконец Темпест не юркнула в заднюю комнату и, заливаясь смехом, не побежала вверх по лестнице.
Филандер последовал за ней, на ходу передразнивая посетителя:
«Барышня! У вас полностью отсутствует способность мыслить образно. И никакой силы воображения. Только настоящие мужчины приведут нашу нацию к процветанию! Непреклонные мужчины!» Темпест завизжала, когда он настиг её на уровне второго этажа. «Беспощадные мужчины!»
Мерси закатила глаза и бросила взгляд на напольные часы, стоявшие между книжными полками. Подойдя к дверям задней комнаты, она крикнула:
В час у меня назначено свидание с Флоренс! У неё есть какие-то новости о Каттере, которые она обещала рассказать мне. Вы меня слышите? Эй!
Сверху по-прежнему доносился визг, к которому теперь присоединились звуки борьбы.
Я ушла!
«Барышня-а-а!» снова дурашливо завопил Филандер.
Эй, я серьёзно!
«Беспощадные мужчины!»
Вздохнув, Мерси натянула пальто, дважды открыла и закрыла дверь, чтобы колокольчик прозвенел подольше, и вышла из сонного тепла лавки на зимний холод.
5
Когда-то мой отец заложил здесь свою любимую книгу, и вот я иду по его стопам, произнесла Флоренс Оукенхёрст нарочито непринуждённым тоном, но Мерси видела, насколько напускное её спокойствие. То, что происходило на её глазах, было равнозначно публичному объявлению о банкротстве.
На противоположной стороне Пентон-стрит, в двух шагах от Хаймаркета, размещалась неприметная лавочка. В неё вела узкая дверь, тёмно-зелёные занавески на витрине были плотно задёрнуты. Уже отсюда, с другой стороны улицы, было заметно, что дверь лавочки покосилась и еле держалась в петлях, а вывеска над витриной выцвела и заржавела. На грязном фоне красовалась серая надпись: «Ломбард Фаворитов».
Ты уверена, что тебе удастся достать здесь денег? скептически поинтересовалась Мерси. Это место выглядит так, будто его хозяин может просто шарахнуть тебя по голове и забрать твою любимую книгу бесплатно.
Повернувшись лицом к витрине, возле которой стояли девушки, Флоренс критически окинула взглядом своё отражение.
Я выгляжу так, будто не спала несколько ночей. Впрочем, это вполне соответствует действительности. Она выпрямилась, расправила плечи и снова взглянула через дорогу на жалкую лавочку. Приходят как-то раз две девицы к ростовщику, одна блондинка, другая рыжая
Флоренс была на полголовы выше Мерси. Свои растрёпанные волосы девушка попыталась забрать под фиолетовую шляпку, однако укротить строптивые локоны оказалось не так-то просто. Ей то и дело приходилось сдувать с лица непослушные пряди, каждый раз при этом изо рта у неё вырывалось облачко пара. Флоренс говорила правду, что под глазами у неё залегли глубокие тени: она почти круглые сутки боролась за то, чтобы «Издательская компания Оукенхёрст» оставалась на плаву. Несмотря на то что принадлежащее девушке издательство регулярно выпускало по десятку новых «Грошовых ужасов», банкротство грозило детищу Флоренс чуть ли не каждую неделю. Малахайд, автор, которого прежде раскупали лучше всего, был мёртв, и, хотя Флоренс по-прежнему пользовалась его именем (как для издания историй своего собственного сочинения, так и для переиздания старых произведений Малахайда под новыми названиями), читатели, похоже, почуяли обман. Бенджамин Каттер, второй автор, на которого рассчитывала Флоренс, сочинявший побасёнки о приключениях на Диком Западе за бутылкой джина в американских салунах, по-прежнему присылал ей свои рукописи, однако они доходили до Лондона всё менее регулярно. Другие же авторы, которых публиковала Флоренс, сидели в своих каморках в бедняцких кварталах Лондона и строчили, выбиваясь из сил. Сама издательница ночами пыталась сочинить что-то, что спасло бы её от разорения, и публиковала свои произведения под полудюжиной псевдонимов. Несмотря на всю эту лихорадочную деятельность, в настоящее время издательству «Оукенхёрст» снова грозило банкротство, и только лавочка напротив могла помочь Флоренс удержаться на плаву ещё полтора-два месяца.
Если бы я могла, я бы помогла тебе, произнесла Мерси. Но сейчас, когда «Либер Мунди» не приносит почти никаких доходов, я сама едва в состоянии платить за аренду.
Флоренс ослепительно улыбнулась, взяла Мерси за плечи и поцеловала подругу в щёку.
Я бы всё равно ничего от тебя не взяла. Лукаво прищурившись, Флоренс слегка улыбнулась. Разве что без твоего ведома. Девушка торжествующе показала Мерси Лупу истины, которую незаметно выудила из кармана её пальто. Она пару раз качнула Лупу в пальцах, как маятник, держа её за ручку, и отдала обратно Мерси.
Та рассеянно взвесила чудесную вещицу на ладони и сунула обратно в карман.
Разве не у меня тут репутация воришки?
Тяжёлые времена способствуют развитию дурных привычек.
Если придётся совсем туго, я по-прежнему смогу продать её. В самом крайнем случае.
Что угодно, только не книги Валентина, понимающе кивнула Флоренс.
Мерси покачала головой. Разумеется, она унаследовала книжную лавку, и, разумеется, она занималась продажей книг, которые остались в ней после смерти Валентина. Но одно дело передавать несколько книг в день на бережное попечение других библиофилов за достойную плату, и совсем другое уступить сразу всю библиотеку одному из конкурентов по бросовой цене, потому что больше ничего не остаётся.
Флоренс, унаследовавшая своё издательство от отца и испытывавшая к нему те же чувства, что и Мерси к «Либер Мунди», понимала подругу, как никто другой. Однако жизнь у Флоренс сейчас была не в пример сложнее, чем у Мерси: помимо издательских расходов, она выплачивала долг за лечение. После нападения Торндайка ей пришлось провести в больнице несколько недель.
Мимо них проехала карета, запряжённая четвёркой лошадей: из-под копыт на подолы обеих девушек полетели брызги снежной каши. Они отскочили, выкрикивая оскорбления в спину кучера. Чертыхаясь и кое-как отряхнувшись, подруги ободряюще переглянулись и наконец двинулись в направлении «Ломбарда Фаворитов».
Дверь оказалась заперта. Флоренс взяла дверной молоток и постучала.
Может быть, эта лавка уже давно закрылась, заметила Мерси, тщетно надеясь всё-таки отговорить Флоренс от её решения. Через дверь она ощущала мощную библиомантическую ауру: внутри хранилось что-то очень непростое. От пальцев ног до корней волос по коже побежали мурашки.
Изнутри послышался скрежет отодвигаемого засова, и дверь приоткрылась. Сначала Мерси показалось, что за ней никого нет; потом она перевела взгляд ниже и увидела сухое старушечье личико, покрытое пигментными пятнами и морщинами, словно древний книжный переплёт. Старуха так узко сощурила глаза, что они казались закрытыми. Её седые волосы были заплетены в косу, перекинутую вперёд через плечо и спускавшуюся ниже пояса.
Покупаете или продаёте? спросила она хриплым голосом.
Продаём, ответила Флоренс. Добрый день, моё имя
Дурные нынче времена, перебила её старуха. Все только и хотят, что продавать, а покупать никто не покупает. Цены-то ползут вниз, сразу вам говорю. Заходить будете? Будете показывать, что там у вас?
Мерси ткнула Флоренс в бок и затрясла головой.
Однако Флоренс не обратила на это внимания и произнесла:
Непременно.
Старуха издала звук, отдалённо напоминавший хихиканье, и отступила, пропуская их в лавку. Со всех сторон девушек объял тяжёлый книжный дух почти как в «Либер Мунди», однако здешняя лавка настолько пропиталась библиомантикой, что Мерси инстинктивно сунула руку в карман пальто и взялась за свою сердечную книгу. Обложка «Наставлений Мамаши-из-Борделя для молодых распутниц» задрожала под её пальцами.