Но однажды ночью налетел штормовой шквал. Хоть фрегат и был крепко сработан, но стонал, трещал и тужился под ветром, взбираясь на гребни гигантских волн. В кингстонах ухала вода, напоминая о бездонности океана. Бывалые моряки бледнели и крестились от страха. Что же говорить о сухопутных пассажирах? Марсель не отходил от кровати жены, которой совсем было худо. Потом шторм ушёл и начался дождь. Он зримо качался, пенил морскую гладь, поливал до блеска промытую палубу. Ветра снова не было. Но Марсель приказал поднять реи и выставить паруса, чтобы они не прогнили в скатках. Дни слились с ночами, не видно ни звёзд, ни солнца бесполезными лежали на капитанском столе навигационные приборы. И вдобавок ко всем злоключениям стрелки компасов словно взбесились. Они отказывались указывать устойчивое направление на север, крутились и вертелись, как им вздумается. О таком явлении ничего не знала известная капитану наука. Приуныл и он.
А течение влекло фрегат в безвестные дали.
Однажды ночь то была или день? «Ля герро» потряс страшный удар. Людей бросило на палубу с ног или из их гамаков. Корабль ткнулся в берег, лёг на борт и раскололся. В трюмы хлынула вода. Как могли сигнальщики проворонить землю, теперь никто не скажет. Нужно было спасаться.
Моряки пытались отвязать с креплений шлюпки, пассажиры хватали деревянные обломки и бросались в воду. Марсель вынес из каюты жену на руках. Разобравшись в обстановке, ловко ступая по скользкой мачте, он дошёл до земной тверди. Вокруг него стали собираться спасшиеся. Марсель приказал солдатам и мастеровым позаботиться о раненых и женщинах, а сам с матросами вернулся на погибший корвет. Они спасали запутавшихся в вантах, придавленных тяжёлыми пушками, запертых в своих каютах пассажиров. Когда все погибших, слава Богу, не было! собрались на берегу, капитан Марсель пересчитал людей.
Перекусив мокрыми сухарями и немного отдохнув, матросы вернулись на фрегат нужно было спасать имущество, запасы, инструменты, оружие. Солдаты и мастеровые принялись за возведение временных укреплений из подручных материалов. Эту меру предосторожности подсказали Марселю едва различимые за стеной дождя заросли тропических джунглей. Мало ли какие опасности они могут таить. Он отобрал пятерых добровольцев и пошёл на разведку.
Едва лагерь скрылся за пеленой дождя, оттуда раздались истошные крики о помощи. Разведчики бросились назад. В лагере царила паника. По рассказам очевидцев какие-то странные существа то ли люди, то ли обезьяны похитили шесть женщин. Нападение было совершенно так неожиданно и молниеносно, что никто ничего не успел предпринять. Убедившись, что Лу цела, капитан Марсель собрал солдат и устремился в погоню.
Но едва лагерь скрылся за пеленой дождя, оттуда вновь раздались крики. Что за чертовщина! Солдаты вернулись. Опять из полумрака напали обезьяны. Матросы и мастеровые попытались дать им отпор, но они быстро исчезли, прихватив с собой шестерых человек. О погоне Марсель уже не помышлял. Следовало срочно укрепить лагерь.
Люди работали, забыв об усталости. Даже пушки доставили с фрегата, хотя они, как и ружья, были бесполезны отсырел порох.
Следующую атаку лохматых дикарей Марсель видел сам. Нет, это были не обезьяны. Они передвигались на двух ногах и размахивали дубинами в мускулистых руках. Они кричали, нападая, и стонали, корчась от боли. Двоих он поразил кортиком. Но атака не была отбита. Неизвестные захватили шестерых пленников, подобрали своих и исчезли в сумраке дождя. Опять шестерых! Что за магическое число?
Ещё после двух атак и тех же потерь Марсель понял, что они обречены. Нужен был какой-то выход. Но какой? Вернуться на корабль? Однако в его теперешнем положении там не то, что оборону организовать, передвигаться невозможно. Бросить недостроенный лагерь, углубиться в джунгли и там попытаться укрыться от нападавших? Люди не верили в такую возможность и отказались следовать за свои капитаном. В их глазах застыла печаль обречённости.
Поколебавшись между долгом офицера и ответственностью мужа, будущего отца, Марсель взял Лу на руки:
Ты веришь мне, дорогая?
Да, любимый.
Тогда ничего не бойся.
Вооружённый одним лишь офицерским кортиком Марсель покинул лагерь, унося на руках жену и своего ребёнка под её сердцем. Он пошёл берегом в сторону противоположную той, в которой скрылись существа после последнего нападения.
Чудеса начались шагов через триста. Стена дождя кончилась, и Марсель со своей драгоценной ношей вышел на залитую ярким солнцем лужайку. Голубели небеса, пели птицы, благоухали цветы. Впереди темнела стена джунглей, а за спиной лил дождь, и насмерть дрались люди с полуобезьянами.
Дальше становилось все страньннее и страньше .
2
Марсель и Луиза воспрянули духом. Они почувствовали себя спасшимися. А природа, окружавшая их, благоприятствовала хорошему настроению. Земля, открывшаяся перед ними, казалась обетованной.
Мама вмешалась:
Как же, как же Ты забыл про кровососущих тропиков комары, москиты, слепни
Ой, боюсь! Даша нырнула под одеяло.
Вероника сжала кулачки:
А мы их бац-бац
Мама:
Ага, бац-бац. Знаешь их сколько там? Тьма-тьмущая.
Я вмешался, потрепав старшую (на пять минут) дочь по кудряшкам на голове:
Не надо бояться их, не надо бац-бац мы люди из другого мира и им не по зубам. Так и скажем: «Не смейте садиться, не смейте кусаться Вы нас не видите. Пошли к черту.» И все дела!
Мама:
Мы?
Так это же мы ногами Марселя и Луизы путешествуем по земле неизвестного острова в океане.
Даша высунула головку из-под одеяла и открыла один глаз:
Они улетели?
Я:
Сломя голову.
Ура! Даша откинула одеяло. Что было дальше?
Солнце стояло почти в зените. Его яркие лучи наполняли природу животворящей силой. В них была радость дня, свежесть и аромат цветущих растений.
Сквозь марево испарений поблескивала далекая гладь реки. Она серебрилась меж берегов или сверкала зыбью из малахитов и жемчугов от легкого ветерка и солнечных лучей.
Сквозь прибрежные заросли ольхи и ивы доносился тонкий запах воды. Она пахла камышом и лилиями, кувшинками и тиной, стрелолистником
В прибрежных зарослях и камышах перекликались всевозможные её пернатые обитатели, чайки и чибисы заворачивали пируэты над самой гладью и в небесах. Кочками на отмелях стояли цапли, выглядывая лягушек и головастиков
Даша:
Пап, а кто такие цапли?
Мама:
Это такие птицы большие, которые ходят на длинных ногах. Как журавли. Помните, я вам читала про лису и журавля, которые угощали друг друга?
Вероника:
А их едят?
Мама:
Кушать хочешь? Сейчас бутерброд принесу.
Даша:
И мне.
И мне, это я.
Тогда всем, мама на кухню пошла. Без меня не читайте.
А мы и не читали мы сочиняли.
Осмотрев окрестности, Жан принял решение:
Пойдем к реке.
Лу подняла на мужа прекрасные глаза, полные влажного блеска.
Я пойду за тобой всюду. Я верю и знаю, что ты не только искусный капитан в море, но и неутомимый борец с опасностями на земле.
Они посмотрели друг на друга, как бы давая клятву верности в новых условиях перед лицом неизвестности. Сердца их наполнились мужеством. А жизнь их сливалась с окружающей природой.
Минуя стену тропической сельвы, Жан и Луиза пошли по саванне, которая таила в себе ту первобытную молодость Земли, которая никогда больше не вернется к ней; то цветение жизни, энергию и силу которой мы даже представить себе не можем.
Высокие (в пояс) травы качались, набегая друг на друга, как морские волны. Среди злаков цвели вереск, шалфей, зверобой Сплошной травостой перемежался кустами шиповника, ромашковыми островками, ягодными полянами
Стрекозы и бабочки всевозможных расцветок И гул цикад Зайцы шмыгали под ногами и мелкие парнокопытные Наверняка, где-то были хищники, но час их ещё не настал солнце в зените.
В облаках трепетал ветер, а низко над землей нависал благоухающий ароматами всевозможных запахов воздух саванны. Жан и Луиза чувствовали, как в глубине их душ поднимается что-то величественное от сопричастности к этой первозданной красе.
В одном месте на берегу кучковались могучие тополя. Туда и направили стопы свои капитан Марсель и его жена.
И поступили мудро. Ещё не дойдя до реки, они увидели огромное стадо зубров, идущее по саванне на водопой. Их могучая поступь и рев множества глоток отдавались эхом от стены леса. Эти первобытные животные обладали таким ростом, такой силой и выносливостью, которые их потомки уже не знали.
Парнокопытные заняли весь видимый берег, но не пошли к тополям. Людям можно было попить, не торопясь, и искупаться освежиться от жары.
Жан Марсель из реки принес охапку побегов рогозы можно было перекусить, подкрепив силы питательной и вкусной едой.
Хочешь, я принесу тебе молока? предложил капитан жене.
Где ты его возьмешь? удивилась она.
Подою пару-тройку коров, он кивнул на стадо зубров, утоляющих жажду по соседству.
Они тебя к себе не подпустят.
Еще как подпустят. Я их корнями рогоз угощу. Только вот тары нет под молоко.
Может, здесь найдем, Луиза поманила мужа за собой в тополиную чащу.
Под корнями одного из рухнувших от ветра и старости гигантских стволов обнаружился грот. В нем были кости, черепа, рога и прочие несъедобные остатки трапезы матерого хищника.
На роль емкости под молоко вполне годилась гигантская раковина речного моллюска.
Вернулись к воде. Луиза тщательно обмыла нечаянный сосуд:
Такая пойдет?
Ну, если не брезгуешь
Мама вмешалась в ход событий:
А я и не знала, что ты умеешь доить.
Это совершенно не сложно: главное уговорить.
И я про то же ведь дикие зубры.
Спокуха! Мы менеджеры
Мама, ну не мешай, потребовала Вероника. Это наша сказка.
Мама:
Не буду, не буду Ври, продолжай
Марсель снова запасся побегами рогозы. По воде подошел к бесконечному строю зубров, пьющих воду, низко склонив рогатые головы. Приметив мамашу с отвисшим выменем, к ней и направился.
Голос человеческий вот что завораживает диких животных. И ещё тон его. Может в бегство обратить, может разозлить, а может и приручить. Главное, чтобы не наоборот: человек повелитель исходим из этого.
Убедив себя этими мыслями, Марсель протянул не спеша пьющей буйволице побег рогозы:
Привет, мамаша. Угощайся дарами реки. Если понравится, еще принесу.
Буйволица умяла побег рогозы за милую душу. Сказала: «Му!» и головой покрутила, должно быть, выражая благодарность.
Жан воспользовался моментом и поскреб животине лоб между рог.
Похоже, и это было принято с благодарностью.
После следующего побега рогозы человек потрепал животному холку. А скормив третий, подсел к вымени и подергал соски, брызнувшие молоком.
Кажется, мамаша была непротив, чтобы её подоили
Что Жан и сделал.
Вернувшись с раковиной полной молока, Марсель застал супругу за уборкой грота. Она уже выкинула в камыши кости, черепа и прочие здесь ненужности и предложила мужу нарвать мягкой, не колкой травы для ложа.
Уверенный, что прежний хозяин сюда не вернется, капитан решил последовать совету жены и занялся благоустройством временного жилища
Ближе к вечеру над рекой пронесся ужасный рев на водопой пришли стадом мамонты. Зубры давно ушли вниз по течению, и берег был свободен. Теперь здесь утоляли жажду животные, наиболее могучие из всех, что бродили в ту пору по Земле.
Однако подумали Жан и Луиза одновременно на удивительный остров привела их судьба: будто миллион лет назад отмотала.
Такова была реакция на новых гостей. Высотой они были с целый дом. Их бивни длиною в несколько метров. Шкура покрыта космами шерсти. Впрочем, не смотря на гигантские размеры, вида они были вполне миролюбивого.
Хочешь попробовать их молока? предложил Жан жене.
Я слыхала, что слоновье молоко очень жирное его невозможно пить или есть: только с чем-нибудь приготовить.
Огонь раздобудем, жарить мясо на нем будем сказал весело капитан и отправился с раковиной в подступающие сумерки.
Мама:
Ну все сумерки наступили, Даша уже уснула, давай, Вероничка, и ты засыпай. Или готова до утра папу слушать?
Девочка молча и утвердительно покивала головой. Но её сейчас занимало не столько продолжение рассказа, сколько мысли об услышанном. Как же остров с удивительной природой, с доисторическими животными это надо все осмыслить, переварить. Понять и дальше идти
Вероника отправилась в свою комнату.
Я хотел Дашу унести, но жена сказала:
Пусть с нами сегодня спит.
Разделись, легли. Жена, засыпая, буркнула:
Завтра буду слушать тебя с диктофоном. Такие шедевры уходят в пространство.
Я промолчал, обдумывая, как же мне мамонтиху-то подоить
Утром дорогою в садик Даша потребовала:
Папа, пусть капитан Марсель не убивает животных и птиц.
А рыб?
Тоже.
Чем же они питаться будут?
Подсказала Вероника:
Жуками-пауками-тараканами Фу, какая гадость!
Молоком, разрешила Даша животную пищу
Вечером в урочный час в родительской кровати собралась вся семья
В камыше, из воды перебравшемся на берег, Марсель обнаружил природный оазис бахчевых культур арбузы, дыни, тыквы и кабачки в разной поре созревания. Радости Лу не было конца это и вкусности для стола, и кувшины (из тыкв, кабачков) для молока.
Теперь они промышляли его так. Нарежут кортиком на широкий лист лопуха корочки дынь или арбузов (мякоть себе), тыкву созревшую и на пляж принесут. Дикие козы, стадами ходившие на водопой, тут как тут. Но не всем угощение только кормящим мамашам. Они едят, а их доят умелые руки Луизы иль Жана. Вкусное и полезное молоко козье не переводилось теперь в гроте.
Так прошло несколько дней.
Это случилось в полнолуние. Жан проснулся от того, что услышал чьи-то тяжелые шаги у входа в пещеру. Осторожно поднялся, не будя жену, и тенью скользнул к выходу.
Это был серый медведь. Лунный свет серебрил его шкуру и делал похожим на белого. Впрочем, размерами не уступал огромная сплюснутая голова, широкая пасть, клыки Его когти одним ударом могут вспороть грудь и живот человеку.
Однако капитан Марсель не испытывал страха считал, что медведи все добродушные и бесхитростные. Он и не думал о бегстве или способах защиты от животного. Мужчина решил действовать другим способом.
Вооружившись тыквой с простоквашей, Жан шагнул навстречу зверю.
Капитан фрегата «Ля герро» рад приветствовать дорогого гостя на пороге этого скромного жилища. Или ты хозяин его, временно отсутствующий? Тогда я прошу прощение за вторжение нам негде было укрыться. И в благодарность за твой кров прими в дар козье молоко.
Жан протянул сосуд из тыквы, предварительно сняв с него крышку, к медвежьей морде. Тот принюхался. Марсель замер, ожидая его реакции. Он был встревожен. Зверь был настолько огромен, что ему не доставило бы особого труда умертвить двух людей, а потом съесть их в комфорте
Медведь не рычал. Он уже обнюхал сосуд, понял, что в нем, и теперь удивленно рассматривал человека, стоящего перед ним. Человека, занявшего его берлогу, в которой он прожил несколько лет. Но незваный гость этот предлагал молоко, бывшее для серого медведя недоступным продуктом. Желание полакомиться пересилило.
Хозяин берлоги встал на задние лапы, а передние протянул к дару. Капитан подал ему тыкву с молоком. Медведь сел, держа сосуд перед собой, сунул в отверстие язык и принялся лакать, покряхтывая от удовольствия.