Глаза ее вспыхнули, и она смерила меня хмурым взглядом:
Скажи, Дрезден: я когда-либо дралась с кем-нибудь, равным мне по росту и силе?
Хм
Если хочешь драться со злобными лосями
С лосем, поправил ее Баттерс как бы невзначай. С несколькими даже вам не совладать.
Гориллы, продолжала Мёрфи, не обращая на него внимания. Лучший способ тренироваться для драки с лосями это тренироваться на чуть менее злобных гориллах. Скальди на две сотни фунтов тяжелее меня, почти на два фута выше, и боевой практики у него два тысячелетия
Меньше, заметил Баттерс. Чуть больше полутора.
Мёрфи выдохнула, явно взывая к своему терпению, и добавила:
Полторы тысячи лет опыта в том, чтобы ломать хребты мелким занудам-докторишкам, помешанным на точности.
Баттерс расплылся в довольной ухмылке.
Мне никогда его не побить, Гарри. Никогда. Но не в этом дело. Она отвернулась и продолжала чуть тише: А дело в том, что мир добрее не становится. Девушкам приходится самим о себе заботиться.
Выражение ее лица Один только взгляд на него причинял боль. Да и слышать ее слова было все равно что лежать под ножом, заживо срезающим тебе кожу полоска за полоской. Я ничего не сказал. Старался не показывать вида. Скажи я, что Мёрфи не хватает моей защиты, и это оскорбило бы ее, а если бы ей показалось, что я терзаюсь виной за то, что не могу ее защитить, помочь ей, она разозлилась бы не на шутку.
Поймите меня правильно. Я вовсе не считаю Мёрфи принцессой из замка. Просто вышло так, что ей одной пришлось противостоять силам, которые относятся к ней с тем же пренебрежением, как, скажем, накатывающее цунами, извержение вулкана или землетрясение. Жизнь штука драгоценная, но хрупкая и мимолетная, а жизнь Мёрфи была для меня ценнее большинства других.
Ладно, Гарри, спохватилась Мёрфи. С чего начнем?
Я ощущал себя неловко, стоя там, в то время как они с Баттерсом сидели за столом, но подвинуть стул все равно не мог.
Эм Может, начнем с того, что тебе известно о том, как меня застрелили?
Она кивнула, и лицо ее сразу сделалось профессионально бесстрастным, отстраненным, как у полицейского при исполнении.
Говоря официально, знаем мы не слишком много. Я приехала забрать тебя и обнаружила кровь и одну пулевую пробоину. Этого не хватало даже на то, чтобы заявить об убийстве. Поскольку жер Поскольку ты находился на катере, а тот не стоял неподвижно, определить точное направление, откуда был сделан выстрел, не представлялось возможным. Вероятно, с крыши ближайшего к порту здания. Траектория пули отклонилась при прохождении через твое тело, и отметины, оставленные ею на стенах рубки, расположены асимметрично. Однако эксперты по баллистике считают, что это было что-то между пулей двести двадцать третьего винтовочного калибра и соответственно триста тридцать восьмого винтовочного калибра, причем второй вариант вероятнее.
Никогда не разбирался в нарезном оружии. Что это значит?
Это означает снайпера, вооруженного карабином, пояснил Баттерс. Не обязательно армейским. Продается довольно много охотничьих ружей таких калибров.
Пули мы так и не нашли, продолжала Мёрфи. Она сделала глубокий вдох. Как и тела.
Я заметил, что и Мёрфи, и Баттерс очень пристально смотрят на меня.
Э-э-э, произнес я. Я вроде как прошел всю эту штуку с туннелем и светом в конце которая, кстати, полная чушь. Я прикусил губу, едва не проболтавшись о ее отце. Эм Меня послали сюда распутать убийство. Что в некотором роде подразумевает смерть. И мне сказали, что тело отсутствует, так что
Мёрфи опустила взгляд и кивнула.
М-да, проговорил Баттерс, нахмурившись. Зачем посылать вас обратно?
Я пожал плечами:
Сказали, то, что будет дальше, не для нытиков и бесхребетных.
Мёрфи фыркнула:
Сказано совершенно в духе моего отца.
Угу, отозвался я. Хм.
Баттерс удивленно изогнул бровь. Взгляд его темных глаз метался между мной и Мёрфи, и на лице появилось задумчивое выражение.
Так или иначе, продолжил я, это все, что вам известно официально. Итак что еще вы знаете?
Я знаю, что это не Марконе, сообщила Мёрфи. У всех его мокрушников стопроцентное алиби, причем не липовое мы проверили. И у него самого, и у Гард, и у Хендрикса. Я знаю, из какого здания, судя по всему, стреляли, не самый простой выстрел.
Четыреста пятьдесят ярдов, добавил Баттерс. Из чего следует, что это был, возможно, профессиональный стрелок.
Есть любители, умеющие стрелять не хуже, заметила Мёрфи.
Как правило, они не стреляют с крыш по своим соотечественникам-американцам, возразил Баттерс. Слушайте, если мы допустим, что это любитель, мы можем подозревать почти всех и каждого. Но если мы будем исходить из того, что это профессионал что куда более вероятно, у нас есть возможность вычислить его, а потом и выйти на того, на кого он работает.
Допускать мы можем что угодно, сказала Мёрфи. У меня уже нет прежнего доступа к информации. Нам надо бы изучить записи с камер наблюдения и все такое, а я больше не могу до этого добраться.
Твой шурин может, предложил я. Дик может.
Ричард, поправила она меня. Он терпеть не может этого сокращения.
Что еще за Дик? поинтересовался Баттерс, глядя то на нее, то на меня.
Ее шурин, ответил я.
Мой бывший муж, произнесла она одновременно со мной.
Брови Баттерса поползли еще выше на лоб, и он покачал головой:
Ох уж эти католики!
Мёрфи смерила его убийственным взглядом:
Ричард живет по инструкции. Гражданским он не станет помогать.
Ну же, Мёрф, не сдавался я. Ты же была за ним замужем. Наверняка у тебя есть на него какой-нибудь компромат.
Она покачала головой:
Быть задницей не преступление, Гарри. Иначе я бы его на всю жизнь за решетку закатала.
Баттерс осторожно кашлянул:
Мы могли бы попросить
Нет, произнесли мы с Мёрфи в унисон и продолжили, перекрикивая друг друга:
День, когда я обращусь к этому подонку за помощью, станет днем, когда я
говорила вам уже и еще скажу: только того, что он рассудителен, еще недостаточно, чтобы
убийца, наркоторговец и сутенер, и то, что коррумпированные чикагские власти не могут посадить его, еще не значит
могли бы лучше подумать, прежде чем предлагать, договорила Мёрфи.
Баттерс поднял руки, сдаваясь:
Ладно-ладно. Я тоже против. Никакой помощи от Марконе. Он помолчал и обвел комнату взглядом, словно видел ее впервые. Потому что это стало бы беспрецедентным.
Уолдо, произнесла Мёрфи, угрожающе вскинув брови.
Он снова поднял руки:
Дядя. Не до конца понимаю вашу логику, но ладно.
Думаешь, за этим стоял Марконе, Гарри? спросила Мёрфи.
Я пожал плечами:
В нашу последнюю встречу он сказал, что ему нет нужды убивать меня. Что я убью себя без всякой помощи с его стороны.
Мёрфи нахмурилась. При этом она потревожила разбитую губу и поморщилась, отчего та заболела еще сильнее, судя по тому, что снова начала кровоточить.
Черт! Ну что ж. Это можно понимать по-разному, ты не считаешь?
Как, например?
Мёрфи посмотрела на меня:
Например, Марконе знал о том, что должно произойти, поэтому и сказал, что ему не нужно тебя убивать. Сам он этого не делал, но был в курсе.
Я хмыкнул. Марконе заправлял Чикаго, как собственным клубом. У него имелись легионы служащих, союзников и мелкой сошки на побегушках. Его информированность о происходящем в городе не была сверхъестественной нет, она была еще круче. Его отличали логика поступков, острый ум и готовность к кризису, равной которой я не встречал больше ни у кого. Если у бойскаутов имелся какой-то эквивалент ситхов, Марконе наверняка стал бы одним из них.
Если бы в городе появился какой-нибудь специалист по мокрым делам, Марконе с высокой степенью вероятности узнал бы об этом. От него и от его подпольной сети информаторов ускользало немногое.
Черт! повторила Мёрфи, явно пришедшая к тем же выводам, что и я. Теперь точно придется поговорить с этим говнюком. Она достала маленький блокнот и черкнула в нем несколько строк. Баттерс, вы говорили, дом Линдквиста горел?
Сгорел до основания, подтвердил Баттерс.
Я кивнул:
Если верить околачивающимся вокруг призракам, там появлялось само Серое Привидение Я не рассказывал вам про Серое Привидение?
Мистер Линдквист ввел нас в курс дела после того, как обстрел закончился, сказал Баттерс.
О, хорошо. Как бы то ни было, оно появилось в сопровождении нескольких смертных и похитило его. Мы должны его вернуть.
Мёрфи кивнула, продолжая писать в блокноте:
Что произойдет, если мы этого не сделаем?
Кучка призраков, представляющих собой нечто вроде серийных убийц, начнут бродить по Чикаго, стремясь устроить кровавую забаву. Подобные призраки могут проявляться в реальности превращаться в нечто, близкое к материальному, Мёрф. Становиться такими, каким был Кошмар. Люди пострадают. Много людей.
Губы Мёрфи сжались в жесткую линию. Она записала еще что-то в блокнот:
Сейчас рассортируем все по порядку. Что-нибудь еще?
Я нашел шайку, обстрелявшую твой дом вчера вечером, сообщил я.
Кончик ее карандаша сломался о блокнот. Мёрфи посмотрела на меня, и глаза ее сделались совсем ледяными, бешеными.
Да? произнесла она очень тихим голосом.
Угу, кивнул я и помолчал немного, обдумывая, как много я могу сказать: разбудить гнев Мёрфи не так-то просто. Не думаю, что они вас больше побеспокоят.
Почему? спросила она полицейским тоном. Ты убил их?
Она произнесла этот вопрос как-то слишком настойчиво. Черт! Мёрфи явно готова отправиться за этими парнями, стоит ей только узнать, где они находятся.
Я покосился на Баттерса, имевшего вид человека, который сидит рядом со снаряженной взрывчаткой.
Нет, произнес я, осторожно выбирая слова. Если Мёрфи и впрямь готова была взорваться, мне не хотелось бы, чтобы она расправилась с Фитцем и его незадачливой командой в лучших традициях викингов. Но у них нет тех ресурсов, что имелись вчера. Не думаю, чтобы они кому-нибудь угрожали в ближайшем будущем.
Это твое профессиональное мнение, да?
Да.
С минуту она молча смотрела на меня.
Эбби стояла на заднем дворе, когда началась атака. Она получила пулю в живот. Недостаточно быстро упала. До сих пор неизвестно, выживет она или нет.
Я вспомнил пухлую, жизнерадостную женщину и поперхнулся:
Я я не знал, Мёрф. Мне очень жаль.
Она продолжала говорить, словно я не произнес ничего:
В соседнем доме жил пенсионер. Каждое лето он угощал меня помидорами со своего огорода. Ему повезло меньше, чем Эбби. Пуля попала ему в шею, когда он спал. Он проснулся в ужасе и смахнул трубку телефона на пол, прежде чем истек кровью.
Адские погремушки! Это придавало всему совсем другой оттенок. Я надеялся на спокойную, вразумительную беседу с Мёрфи. Но если пролилась кровь, если погибли люди Я хорошо знал Мёрфи. Вне зависимости от того, работала она в полиции или нет, она не пойдет на попятный.
Где они? спросила она.
Сейчас не время вышибать двери, сказал я. Пожалуйста, выслушай меня.
Рука ее сжалась в кулак, но она совладала с гневом, сделала глубокий вдох и кивнула:
Рассказывай.
Я рассказал ей про Фитца и его команду. Я рассказал ей про Аристида.
Я заметила, Гарри, произнесла она, что ты не сказал мне, где они находятся.
Угу, согласился я. Я, гм Я вроде как сказал парню, что помогу ему. Что ты ему поможешь.
Мёрфи сощурилась:
Что ты сделал?
Они совсем дети, Мёрф. И по уши вляпались. Им нужна помощь.
Они убили как минимум одного человека, а может, и двух, возразила Мёрфи. В этом городе еще действуют законы, Дрезден.
Пошли туда копов, и все обернется скверно. Я не знаю, насколько силен их босс, но, даже если ему не из чего стрелять, для полиции он обернется кошмаром и для ОСР тоже.
Мёрфи нахмурилась:
Ты в этом уверен?
Типы вроде него используют страх и насилие в качестве бытовых инструментов. Он изувечит копа не задумываясь.
Мёрфи кивнула:
Тогда с ним разберусь я.
Мёрф, я знаю, ты умеешь постоять за себя, но
Дрезден, со времени твоей твоего исчезновения я разобралась с двумя типами, которых даже Карлос назвал почти созревшими для вмешательства в их деятельность Совета чернокнижников. И с несколькими обладателями магических способностей пожиже. Фоморы используют их как младших офицеров. Я знаю, что делаю.
Ты убила их, тихо произнес я. Ты это имеешь в виду?
Она отвела взгляд.
Когда имеешь дело с кем-то настолько сильным, сказала она, помолчав немного, тебе не остается выбора. Попробуй захватить их живьем и у них будет достаточно времени, чтобы убить тебя.
Я поморщился от сочувствия к ней. Пусть она больше не работала в полиции, но сердце ее оставалось там же там, где закон. Она верила в него, искренне верила в то, что закон призван служить людям Чикаго и защищать их. Когда она была копом, в ее обязанности всегда входило следить за тем, чтобы законы служили этой цели, и прилагала к этому все свои усилия.
Ей нравилось служить своему городу в условиях верховенства закона, а это означало, что свою работу должны исполнить судьи и присяжные, прежде чем за дело может взяться палач. Если Мёрфи отошла от этой веры, какой бы необходимой и практичной та ни казалась ей раньше, сколько бы жизней она ни помогла спасти
Баттерс говорил, что она испытывает стресс. Теперь я понимал природу этого стресса: чувство вины. Он беспрестанно терзал ее, ранил по живому.
Они все убийцы, продолжала Мёрфи, хотя не думаю, что она обращалась ко мне. Убийцы и похитители людей. И закон на них не распространяется. Кто-то должен что-то делать.
Да, кивнул я. Кто-то всегда делает.
Суть в том, что единственный способ справиться с такими проблемами это ударить по ним всеми наличными силами, и ударить немедленно. Пока эти наводящие заклятия уроды не успели укорениться и искалечить людские умы так, чтобы те их защищали, или напасть на тебя или на дорогих тебе людей. Она посмотрела на меня в упор. Мне нужен адрес.
Не нужен, возразил я. Я сам приведу к тебе этих детей. Стоит отнять их у Аристида, и он останется беспомощным, уязвимым. Тогда ты сможешь помочь Фитцу и его команде.
Фитц и его команда, ровным голосом произнесла Мёрфи, убийцы.
Но
Нет, Гарри. И не вешай мне на уши лапшу насчет того, что они не нарочно. Они открыли огонь из огнестрельного оружия в жилом квартале. В глазах правосудия, да и по самой элементарной логике попытки выставить это несчастным случаем по меньшей мере неубедительны. Они знали, что может случиться. Их побуждения при этом роли не играют.
Я понимаю, вздохнул я. Но эти дети не испорченные. Просто напуганные. Страх заставил их сделать неправильный выбор.
Твое описание подходит к большинству членов чикагских уличных банд, Гарри. Они вступают в банды не потому, что они испорченные дети. Они делают это потому, что боятся. Им хочется принадлежать к чему-то. Хочется защиты. Она тряхнула головой. То, что они все поначалу были хорошими детьми, ничего не значит. Жизнь меняет их. Они становятся совсем другими.
Что ты намерена делать?
Привести отряд в их убежище. Разобраться с заклинателем. Мы приложим все усилия, чтобы остальные не пострадали.
Ты собираешься открыть огонь из огнестрельного оружия у них в доме. Может, ты и не хочешь, чтобы дети пострадали, но ты знаешь, что такое возможно. Если все закончится их телами на полу, твои благие намерения не будут играть никакой роли. Ты это мне хочешь сказать?
Глаза ее вдруг вспыхнули гневом.
Тебя здесь не было последние полгода. Ты не знаешь, на что это все похоже. Ты
Она крепко сжала губы. А потом посмотрела на меня в упор. В ожидании.