Чувак, покачал головой Фитц. Ох уж это старичье
Фортхилл улыбнулся:
Что ж, сын мой. Ты и вправду так замерз и проголодался, как кажется?
Фитц попытался изобразить безразличие:
Поесть я, наверное, мог бы.
А скажи, много времени прошло с тех пор, как ты в последний раз принимал горячий душ?
Фитц закатил глаза:
Ну, если честно, я и не знаю, что это такое.
Фортхилл усмехнулся.
Дрезден, произнес он, обращаясь в пустое пространство, уверен, вы спешите и вас жестко поджимают сроки, но я не буду иметь с вами дела, пока не удостоверюсь, что с мальчиком все в порядке. Он повернулся к Фитцу. Вот за этой дверью моя ванная. Там есть душ. Под раковиной стоит картонная коробка, а в ней кое-какая одежда. Я держу ее под рукой как раз на случай вроде этого. Не стесняйся, бери любую.
Фитц глазел на него, недоуменно хмурясь:
Э Хорошо.
Приведи себя в порядок, продолжал Фортхилл тоном, не терпящим пререканий. Пока ты будешь мыться, я пойду раздобуду что-нибудь поесть. Ты предпочитаешь чай или какао?
Э-э-э пробормотал Фитц. Наверное, какао.
Замечательный выбор, кивнул Фортхилл. С твоего позволения
Он повернулся и вышел из комнаты.
Фитц сразу же принялся изучать обстановку.
Сомневаюсь, чтобы здесь многим можно было поживиться, заметил я. Материальные блага заботят Фортхилла очень мало.
Да вы шутите? Вы только посмотрите. Одеяла, простыни. Он заглянул под кровать. Одной обуви три пары. На порядок больше, чем у всей моей команды. Зеро тот вообще ходит в четырех парах носков и домашних тапках.
Этот парень предлагает тебе еду и одежду, сказал я. И ты всерьез хочешь его ограбить?
Фитц пожал плечами:
Тут не до жиру, быть бы живу. Я так живу. Все так живут. Ничего личного. Он заглянул к Фортхиллу в гардероб, в котором висело от силы полдюжины предметов одежды, и покачал головой. Эх Он наверняка заметит, если я возьму что-то.
Он покосился на дверь ванной.
Ступай, посоветовал я. Можешь запереть за собой дверь. Поверь мне, парень, Фортхилл из породы хороших людей.
Это выдумка, буркнул Фитц. Хороших не бывает. Или плохих. Просто люди.
Вот тут ты ошибаешься, возразил я.
Слыхали мы эту песню. Те, кто хочет тебя использовать, всегда говорят, что они хорошие. Вот и вы из таких.
Ха! хмыкнул я. Я нет. Я заносчивая задница. Но я знаю, на что похожи хорошие люди, и Фортхилл как раз такой.
Да ладно вам, сказал Фитц. Я не мылся две недели. Если я попрошу не лезть за мной следом, вы послушаетесь? Или мне придется и там слушать вашу болтовню?
Извини, Фитц. Ты не в моем вкусе.
Он фыркнул, зашел в ванную и запер за собой дверь. Спустя пару секунд я услышал, как зашумела за дверью вода.
Я еще немного постоял в комнате священника. Все здесь было просто, скромно, удобно и недорого. Плед, накрывавший постель, выглядел так, словно его выткала мать Фортхилла, когда тот собирался поступать в семинарию. У изголовья лежала Библия в изрядно потрепанном переплете.
Я покачал головой. Конечно, меня не то чтобы показывали по телеканалу МТВ в разделе светской хроники, но даже у меня пожитков было больше, чем у отца Фортхилла. Как может человек жить, довольствуясь столь малым? Не имея чего-либо постоянного, чего-либо такого, что можно оставить после себя. Чего-либо такого, что вообще свидетельствовало бы о его существовании.
Наверное, решил я, такие люди вообще мало заморачиваются вопросами собственного существования. Чужие жизни волнуют их куда больше, чем собственные, настолько, что эту свою жизнь, на самом деле не менее мимолетную и бесценную, чем любая другая, они целиком посвящают служению вере и людям. Без лишней шумихи, лишенные славы и почестей.
Фортхилл и люди, подобные ему, живут со своей паствой, поэтому изжить воспоминания о том, чего они сознательно себя лишили, им не удастся никогда. При этом он никогда не требовал к себе особого внимания, тем более жалости или сострадания. Как тяжело для него, должно быть, навещать огромную, полную любви семью Карпентер ему, прекрасно знающему, что своей семьи у него не будет никогда Задумывался ли он вообще когда-нибудь, как могла бы сложиться его жизнь, будь у него семья? Какой могла бы быть его жена? Дети? Как знать
Наверное, это и есть настоящее самопожертвование.
Я застал Фортхилла на церковной кухне; он готовил обед из того, что осталось от дневных трапез. В свое время, когда эта церковь служила прибежищем мне, меня угощали сэндвичами. Фитц заслужил обеда капитальнее. Горячего супа, пары сэндвичей с индейкой и тунцом, печеной картошки, половины кукурузного початка и маленькой миски салата.
Стоило мне войти на кухню, как Фортхилл застыл и чуть улыбнулся в никуда.
Привет, Гарри, произнес он. Если это, конечно, вы.
Это я, отче, ответил я.
Ясное дело, он меня не слышал, и я прекрасно это осознавал, но не мог же я просто не ответить Получилось бы как-то невежливо.
Сегодня вечером у меня вышел непростой разговор с Кэррин, продолжал Фортхилл. Она сказала, что вы нашли тех, кто обстрелял ее дом накануне ночью. И что вы хотели бы, чтобы мы им помогли.
Я понимаю, вздохнул я, это выглядит безумием, но
Мне кажется, для Кэррин это и впрямь представляется безумием, кивнул Фортхилл. Однако я считаю, что ваше сострадание заслуживает уважения. Насколько я догадываюсь, мальчик один из членов той шайки.
Он кончил возиться с едой и повернулся более или менее лицом ко мне:
Не беспокойтесь. В мои намерения не входит впутывать в эту ситуацию мисс Мёрфи по крайней мере, в ближайшее время. С тех пор как вас убили, ее суждения не отличаются особой объективностью, и с этим становится все хуже по мере того, как обстановка обостряется.
Я немного расслабился.
Я так и надеялся.
Мальчик может пока остаться здесь. Я с ним переговорю. Уверен, он посвятит меня в подробности своего положения. А после этого я поступлю так, как подскажет мне моя совесть.
О большем я вас и не прошу, отче, кивнул я. Спасибо.
Он взял со стола деревянный поднос с приготовленной для Фитца едой и ненадолго задержался.
Жаль, что мы не можем поговорить по-настоящему. Мне было бы интересно узнать, что вы испытали. Наверняка это совершенно захватывающая история. Хроника одной из самых загадочных функций Творения самой смерти
Не-а, сказал я. Всякие загадки вовсе не кончаются и по ту сторону. Просто еще больше возни с бумагами.
А еще мне представляется интересным, что вы находитесь здесь, на освященной территории, продолжал Фортхилл. Насколько я помню, последний дух, который пытался войти в эту церковь, не смог даже коснуться ее стен, не говоря уже о том, чтобы переступить порог. Что бы это значило?
Он наклонил голову в вежливом кивке, направленном более или менее в мою сторону, и вышел.
Хороший вопрос, подумал я, насчет духа и освященной территории. Когда Леонид Кравос, он же Кошмар, явился сюда убивать мою клиентку, которую я укрыл здесь, в церкви, войти ему так и не удалось. Единственное, на что его хватило, это причинить с досады ущерб в несколько тысяч долларов окружению и благоустройству.
А ведь Кошмар как тень был на порядок сильнее меня в моем нынешнем состоянии. Тогда почему же я мог чувствовать себя здесь как дома, тогда как ему повезло не больше, чем Большому Злому Волку у дома Наф-Нафа, третьего поросенка?
Ладно, сделаем зарубку на память, сказал я себе. Таинственными аномалиями займемся после. А пока надо помочь друзьям.
Время от времени я даю себе отличные советы. Случается, я даже к ним прислушиваюсь.
Пришло время навестить Серое Привидение и его «Капюшонов».
Глава 27
Я направлялся к «Большим капюшонам», держа в голове несколько важных обстоятельств.
Обстоятельство первое: сами по себе «капюшоны» не способны причинить мне никакого вреда.
Обстоятельство второе: я тоже не мог сделать с «капюшонами» ничего. Вообще ничего.
Обстоятельство третье: судя по всему, руководило «капюшонами» Серое Привидение тот самый дух, что при нападении на дом Морти разбрасывался молниями, как семечками. Из этого следовало, что Серое Привидение является тенью человека, обладавшего, как минимум, способностями заклинателя, и хотя я не сомневался, что смогу выстоять против него, если буду готов к нападению, но застань оно меня врасплох, и я закончу тем же, чем завершил свое существование сэр Стюарт, причем быстрее, чем вы успеете сказать «ку-ку».
Обстоятельство четвертое: вокруг Серого Привидения постоянно ошивается шайка лемуров. В то время как мое агрегатное состояние не позволяет мне воздействовать на живых, по отношению к лемурам и им подобным мои заклятия остаются более чем эффективными. В поединке один на один все преимущества были бы на моей стороне, однако, скорее всего, они навалятся на меня всем скопом, а возможно, попробуют прежде измотать меня, напустив армию духов.
Обстоятельство пятое: если Серое Привидение командует смертными сектантами, те могут принять и собственные меры защиты от призраков. Меня могут поджидать ловушки в виде заговоренных кругов. Меня могут дожидаться обереги или другие магические барьеры. Либо опасные для здоровья духа вещества вроде антипризрачного порошка. Если я вступлю туда в благостном и безмятежном настроении, я могу напороться на серьезные неприятности.
Обстоятельство шестое: мир велик и потусторонних существ в нем не счесть, а призраки составляют лишь мизерную их часть. В конфликт запросто может вмешаться и кто угодно другой. Если уже активно в нем не участвует.
Держи ухо востро, Дрезден, наказал я себе. Даже допускать не смей, что это ограниченная, локальная проблема. Велика вероятность, что она является частью другой, куда более крупной и сложной.
Примечания
1
Алек Гиннесс играл в эпопее «Звездные Войны» джедая Оби-Вана Кеноби.
2
Не за что (исп.).
3
Фобофаги существа, питающиеся страхом. Дрезден впервые столкнулся с ними в романе «Доказательства вины».