XII
Уменье «видеть» сказывается очень резко в живописи, тут уже недостаточно уловить одну форму, рисунок нужно понять перспективу. В этом отношении художественное чутье греков не поднялось до колоссальной высоты их пластики. Миловидные грациозные линии их рисунка говорят о ясном представлении форм, но ни линейной, ни воздушной перспективы еще не уловлено.
Конечно, первое проявление живописи раскраска тела симметричными полосами и затем цветная роспись посуды. Фигуры, появившиеся на красных глиняных горшках темными силуэтами, представляют, так сказать, плоский барельеф: они не выходят из обычных рамок скульптурного орнамента и, не представляя самостоятельного художественного произведения, служат побочной деталью, украшением. Поэтому, когда впоследствии живопись перешла к изображению более грандиозных сюжетов, она уже не могла отрешиться от известной условности тесных рамок барельефа. Круглая форма сосуда заставляла художника обращать внимание не на общее пятно, а на выработку отдельных частей. Отсюда явилось неуменье схватывать в картине одно целое. Поверхностное увлечение внешностью, скользящая внимательность грека, схватывавшего поражающий его красотой форм образ и не вникавшего во внутреннюю, психическую его сторону, слишком сильно приковывали его взгляд к отдельной прелести деталей и не позволяли ему сосредоточиваться на одном пункте. Лицо изображаемого героя не составляло центра художественного произведения, это была одна из деталей, которой не отдавалось особенного предпочтения. Красота торса была даже понятнее греку, чем сложная экспрессия лица. Ритм тела предпочитался внутренней эмоции, которая стала выдвигаться на первый план только впоследствии, когда искусство вступило на почву христианства.
Ремесленный характер росписи посуды, несмотря на ясный веселый пошиб, с которым он практиковался, вследствие раз навсегда установленной формы, несколько архаичен, только ко времени позднейшего процветания греческого искусства развертывается во всей красоте и, наконец, при Перикле достигает высоты самостоятельного искусства, перестает быть простой росписью и украшением.
Примечания
1
Эрот совсем не то же, что Эрос первоначальный бог любви к ближнему. Эрос смягчитель нравов, бог мира. Эрот божок вожделений и любовных интриг.
2
Всех муз девять: Клио муза истории, со свитком пергамента; Евтерпа муза лирики, с флейтой; Каллиопа муза эпической поэзии; Талия муза комедии, с комической маской; Мельпомена муза трагедии, с трагической маской; Эрато муза любовных песен, с лирой в руках; Терпсихора муза танцев; Полигимния муза красноречия; Урания муза астрономии, с глобусом.
3
Речь идет о второй половине XIX века. Прим. ред.
4
Дети Ниобы погибли от стрел Аполлона и Дианы детей Латоны. Овидий рассказывает, что Ниоба была невоздержанно горда и не умела уступать богам и держать язык за зубами. Она возгордилась своими детьми и тем навлекла гнев Латоны. Латона приказала своим детям умертвить Ниобидов. От руки Аполлона погибли сыновья, от руки Дианы дочери; Ниоба, превращенная в камень, имеющий вид плачущей женщины, была унесена вихрем на свою родину.
5
Пираты взяли Вакха в плен, надеясь на выкуп. На море рассерженный бог затопил их вином, превратил снасти в виноград и спустил на разбойников своего льва; испугавшись, они кинулись в воду и превратились в дельфинов.
6
Вергилий во второй песне «Энеиды» рассказывает дело иначе. Когда данаи оставили деревянного коня под стенами Трои, а сами сделали вид, что удаляются в Элладу, молодой грек Синоп уверил троянцев, что коня необходимо втащить в город. Лаокоон-жрец протестовал, доказывая, что в коне спрятаны воины, что все это хитрости Одиссея. Но во время жертвоприношения Нептуну, которому собирались бросить и коня, вдруг (по рассказу Энея) все увидели, что
два змея, возлегши на воды,Рядом плывут и медленно тянутся к нашему брегу:Груди из волн поднялись, над водами кровавые гребниДыбом; глубокий излучистый след за собой покидая,Вьются хвосты; разгибаясь, сгибаясь, вздымаются спины.Пеняся, влага под ними шумит: всползают на берег;Ярко налитые кровью глаза и рдеют, и блещут;С свистом проворными жалами лижут разинуты пастиМы, побледнев, разбежались. Чудовища прянули дружноК Лаокоону и, двух сынов его малолетнихРазом настигнув, скрутили их тело и, жадные, втиснувЗубы им в члены, загрызли мгновенно обоих; на помощьК детям отец со стрелами бежит; но змеи, напавшиВдруг на него и спутавшись крепкими кольцами дважды,Чрево и грудь и дважды выю его окружилиТелом чешуйным и грозно над ним поднялись головами.Тщетно узлы разорвать напрягает он слабые руки Черный яд и пена текут по священным повязкам;Тщетно, терзаем, пронзительный стон к звездам он подъемлет;Так отряхая топор, неверно в шею вонзенный,Бесится вол и ревет, оторвавшись от жертвенной цепи.Быстро виясь, побежали к храму высокому змеи,Там, достигши святилища гневной Тритоны, припалиМирно к стопам божества и под щит улеглися огромныйВсем нам тогда предвещательный ужас глубоко проникнулСердце; в трепете мыслим: достойно был дерзкий наказанЛаокоон, оскорбитель святыни, копьем святотатнымНедра пронзивший коню, посвященному чистой Палладе.«Ввесть коня в Илион! Молить о пощаде Палладу!» Весь народ возопил(«Энеида» Вергилия. Песнь II, ст. 205222, пер. В. Жуковского)7
Пет был осужден на смертную казнь за заговор против Клавдия вместе со своей женой Арией. Ария заколола себя кинжалом и передала его мужу со словами: «Пет, не больно!..»
8
Теперь принимается более всего толкование такого рода: Венера Милосская представляет часть группы: она стоит против Марса, одну руку положила ему на плечо, другой сжимает его руку. Пожалуй, это объяснение скорее всего можно принять: во вдумчивом, глубоком взоре богини действительно есть что-то похожее на пристальный взгляд в лицо собеседника перед разлукой. Время исполнения Венеры относят к эпохе, ближайшей Праксителю.