«Ну вот и начальство припожаловало», с грустью подумал майор, взялся за штору с намерением задёрнуть, и остановился, удивлённо смотря на чудо советского автопрома.
Открылась дверца и из нутра железного комфортабельного жеребца, на свет божий явился Баширов в идеально подогнанном серого цвета костюме, белой сорочке и в дорогущем галстуке. Потянувшись, зевнув и стрельнув взглядом в сторону «Белого дома», уверенной походкой, никуда не спешащего человека, отправился к инструктору на доклад.
Постучавши в дверь кабинета и получив разрешение, прибывший курсант вынул из кармана ключи от авто, красную книжечку: «Водительское удостоверение» и две запечатанных банковской упаковкой пачки четвертных купюр.
Где ты всё это взял? холодно спросил майор, напяливший на рожу маску безразличия и холода, хотя в глубине его души творился нешуточный переполох.
Я совокуплялся со старухами.
Как? морда майора вытянулась, налившись кровью и удивительным образом напоминала рожу серийного нарушителя правопорядка.
Драл их со всем прилежанием, как учили.
Майор знал, что получить зачёт у капитана Брагиной и её своры ненасытных "гарпий" не просто, он бы точно не сдал.
Так присаживайся и давай по порядку.
***
В ближайший город я добрался уже под вечер и направился на городское кладбище.
Почему? удивился майор. Уж чего-чего, а такого он точно не ожидал.
Пожав плечами, Руслан заявил:
По ночам, а надвигалась именно ночь, погост единственное место, где нет милиции, да и есть хотелось. Вы, видно, товарищ майор давненько не были на Родине, да и родились наверняка не здесь.
Майору стало не по себе. Его так легко, буквально с маху, просчитали.
У нас в России на кладбище принято при посещении умерших кушать и выпивать, треть оставлять на могилке, ну если не покойнику, то тем, кто забредёт и помянет усопшего добрым словом. Принято у нас так. Вопрос с кормёжкой был решён.
«Лихо» подумал майор, но вида не подал.
Утром, позавтракав и выпив стопочку, я отправился на поиски «жертвы» и вскоре у могилки немаленьких таких размеров из чёрного гранита я обнаружил старушку, которая рыдала, молилась и каялась с таким неистовством, что мне стало понятно, что, вероятно, именно она и спровадила дедушку в лучший из миров.
Я возложил на могилу цветы. Мы встретились взглядами, и я сразу понял, что ей надо, далее действовал по методике, которую нам читали в первом семестре.
С кладбища мы возвращались, уже вдвоём держась за руки.
Она была добра и ненасытна, не хотела меня отпускать, но через трое суток вызвала такси, оплатила дорогу, вложила мне во внутренний карман новенького пиджака, рекомендательное письмо к подруге и три тысячи на мелкие дорожные расходы. Мы расстались.
Понятно! хмыкнул майор. Оригинально. Ну, а откуда у тебя «Волга» и права, ведь у тебя не было с собой документов?
Баширов молча взял остро заточенный карандаш, лежащий на столе и бумагу, начертал что-то на ней и передал майору.
Прочитав, майор удивлённо уставился на курсанта. Наконец, овладев собой он, перейдя на шёпот, одними губами, пролепетал:
Ты хочешь сказать, что ты спал с женой товарища, он не посмел даже вслух произнести фамилию человека, стоящего рядом с Леонидом Ильичом, члена Политбюро, всесильного. Этого не может быть!
Увы, но это так. Даже с двумя от третьей я отказался.
Сказать, что майор был в шоке, это ничего не сказать. Он просто не мог поверить.
«Трепло» наконец решил майор и заявил.
Так, машину тебе подарила супруга товарища , он покосился на листок бумаги, которую он предусмотрительно перевернул и сунул с красную папку, лежащую у него по правую сторону.
Да и деньги тоже. Кстати, она просила меня хотя бы изредка навещать её. Дозволите?
Нет! гаркнул майор, ну а водительские права?
Это любовница, между прочим, они с женой уважаемого "члена Политбюро", он кивнул на красную папочку, добрые приятельницы.
Ну, а кто третий?
Сам. Он всё и организовал. Предлагал мне работать в его аппарате, но я отказался.
Картинка сложилась. Майор увы, был циник на штампы и догмы коммунистической морали «строителя коммунизма» давно ложил хрен с прибором.
Понятно. Отчёт напишешь завтра, поутру. Ты выглядишь устало, разве ты плохо питался, не похоже.
Баширов вздохнул и чуточку отрешённо промолвил:
Вы правы, я чертовски устал, эти старухи были ненасытны, и мне пришлось отработать «Волгу» и купюры по полной программе.
Понятно. Деньги сдашь в кассу, Волгу поставь в гараж, используем её в оперативных целях. Мелочь можешь оставить себе. Свободен!
Баширов чётко повернулся и направился к двери. Когда он взялся за ручку, намереваясь покинуть кабинет. Майор уловил некоторое несоответствие в его рассказе и поспешил внести ясность:
Курсант!
Баширов обернулся.
А сколько лет супруге, он взглядом показал на красную папку.
Сорок два, ну от силы сорок пять.
Да какая же она старуха? Мы же с ней почти одногодки?
И тут он понял, что опять подставился по полной программе.
Баширов улыбнулся и ответил:
Товарищ майор она мне в матери годится.
Свободен курсант, рявкнул майор, опускаясь на стул.
Настроение было препаршивое. И тут зазвонил телефон.
Подняв трубку, он услышал мелодичный женский голос, без сомнения, принадлежащий блондинистой стерве, с которой он беседовал в кабинете генерала.
Вас Сергей Михайлович можно поздравить!
С чем? наливаясь гневом ответил майор, понимая, что только что произошедший в его кабинете разговор уже известен красотке.
Вам, подобно библейскому петуху, удалось отыскать жемчужное зерно в куче дерьма. Ещё раз поздравляю.
В трубке раздались короткие гудки.
Сука! ругнулся в голос майор.
Через три года Баширов был переведён в группу Катеньки Козловой, к тому времени уже капитана.
Операция «Крокодил».
После того как из Батуа турнули америкосов, из Союза пришли два Больших десантных корабля с ротой российского спецназа и шестью танками Т-55. Страна прочно стала на социалистические рельсы. А вскоре начались разработки весьма ценной руды, найденной забугорными геологами.
А вот в соседней Бангали царил полный бардак. Страна невелика и официально считалась протекторатом Великобритании: медь, хлопок, бананы и даже каучук. Сотни лет здесь царил перманентный бардак и никому по большому счёту не было дел до этого мелкого камушка в британской короне, но интересы великих держав всё же скрестились на «Чёрном континенте».
Местные обезьяны воспылали жаждой знаний, и часть из них поехала в СССР, часть в Англию, в общем расползлись по Глобусу, что тараканы. Образование, вещь дорогая и нет ничего удивительного, что даже у нас в Краснодарском Политехе появились негры СССР учил их практически бесплатно.
Учёность, как известно, не проходит бесследно и нет ничего удивительного, что вскорости у резиденции генерал-губернатора появились интеллигенты с плакатами. Дальше, больше. Эти дегенераты орали, плевались и в конце-то концов достали жену уважаемого Наместника Её Величества королевы Англии.
Генри! заявила высокородная английская леди, давай бросим кость этим обезьянам, пусть они заткнутся.
Наместник, как и, большинство мужчин, был туповат, и до утончённой женской логики ему было, как до Китая раком.
Только после третьего раза он проник в замысел жены и немедленно связался с премьер-министром метрополии. Через неделю, получив соизволение Королевы, из толпы орущих, был схвачен один, здоровый такой негр и назначен Президентом.
Народу было торжественно объявлено, что в Бангали наступила демократия.
Но как известно: Демократия это не что иное, как диктатура подонков. Государственные перевороты пошли чередой, менялись президенты и правительства и это продолжалось бы долго, пока соседняя Батуа не стала на социалистические рельсы, и СССР не положил глаз и на Бангали.
И опять, уже в который раз интересы русских и англосаксов столкнулись. Наши задействовали агентуру и после очередного переворота президентом Бангали стал некий Гобон Гандоя.
По невероятному стечению обстоятельств этот Гандоя учился в СССР, и между прочим, в Краснодарском Политехе в девяносто четвёртой группе мех-фака, где учился и автор сего повествования. Невероятно, я бы сам не поверил, но вот так получилось.
Ну раз уж так сошлись звёзды, и я оказался коим боком причастен к этой истории, могу засвидетельствовать, что этот самый Габон Гандоя, дерьмом был редкостным и фамилию, да впрочем, и имечко оправдывал на все сто.
Ходил сволочь на лекции в огромных очках с толстенными дужками, спал в них и даже в сортир с ними бегал. Возник интерес, но объяснение оказалось самое прозаической и удовлетворило всех, или почти всех:
Этот мудак ничего не слышит, а в очках у него слуховой аппарат, объяснил нам староста нашей группы Шумаф, мировой парень. Он, потом, трижды возглавлял строительный отряд «Механик». Шумафа уважали все, включая ректора, потому что при желании он мог договориться с кем угодно, хоть с самим чёртом, хотя и был адыгейцем.
Так вот, однажды на лекции по истории КПСС в знаменитой на весь Краснодарский Политех восьмидесятой аудитории, на перерыве этот «Гандон» подошёл к нашей Леночке, самой красивой и невинной девушке на механическом факультете и что-то шепнул ей на ушко.
Лена вспыхнула, как роза и рысью рванула из аудитории, чуть не сбив с ног Лёшу Синдицкого и Шумафа. Из глаз красавицы хлестал целый водопад слёз. Оставить это без последствий никто не собирался.
Лёша, недолго думая, при появлении в аудиторию подошёл к этому борову и хряснул ему промежду глаз. Очки улетели на пол, стёкла в разные стороны, а под глазом на черномазой роже вспух солидных размеров фингал.
Скандал, конечно, стараниями старосты группы замяли. Очки наши умельцы подчинили, обнаружив, что помимо слухового аппарата в дужках имелась и другая интересная начинка. Вот только что за секреты эта обезьяна хотела выведать в Политехе, мне до сих пор непонятно.
Воцарившись в президентском дворце, этот Гандоя тут же присягнул на верность Её Величеству Королеве и объявил себя главой Бангали, повелителем негров, крокодилов, а также всяческих ползающих и летающих гадов.
На гербе этой самой Бангали он приказал изобразить нильского Крокодила и уже через неделю арестовал и укокошил всех бывших соратников и бывшее правительство в полном составе.
Ну ладно уконтропупил ты соратников дело житейское, и у нас такое случалось, не жалко, так на хрена скармливать безвременно выпертых с тёпленького и хлебного места соплеменников крокодилам? Согласитесь редкостная сволочь.
Дипломатов крокодилам скармливать Гобон не стал, да кто бы ему это и позволил, но выгнал из Бангали почти всех дипломатов, прислугу, шоферов и соответственно шпионов тоже. По крайней мере, в посольстве СССР осталось только двое: посол и его помощник по культуре.
У англичан было примерно тоже. Схватки под ковром диппредставительств утихли как-то сами собой некому было шпионить, да и не за кем. Хотя англичане, продолжали нам гадить, по стародавней традиции.
И в это самое время помощником по культуре в Бангали назначили Сашу Петрова. Лейтенанта назначили на майорскую должность. Перспективы открывались самые радужные. Прибыв самолётом в Санто-Кроче Петров сразу же явился к послу.
Посол, невзрачный такой худющий, как глист мужчина, которому было хорошо за пятьдесят. Бывший партийный функционер, которого молодые и перспективные товарищи по партии сначала подставили, а потом и выперли из обкома, принял Петрова сухо:
Развёртывать агентурную сеть я вам категорически не советую.
Вы мне этим заниматься запрещаете официально, вспыхнул Петров, а как же указания из Москвы?
Действительно, Москва с дебильным постоянством слала депеши с требованием активизировать агентурную работу и сосредоточиться на нейтрализации англичан, правда, каким образом это проделать не уточняла.
Посол посмотрел на своего помощника, махнул рукой и ничего не сказав отпустил, напутствовав загадочной фразой:
Как всю вашу агентуру сожрут крокодилы, приходите, тогда и поговорим.
Не поняв намёк, Саша развил бурную деятельность и уже через неделю завербовал троих негров из вновь назначенного правительства и даже имел встречу с третьей женой самого Гандоя. Купюры с ликами американских президентов для этих целей он получил от посла. Посол загадочно улыбался, но доллары дал в полном запрашиваемом Петровым объёме.
А в субботу вечером к посольству подкатил белоснежный Bentley, и Петрова попросили прибыть к Президенту. Посол как-то странно усмехнулся и незаметно перекрестил Сашу на выходе.
Президент демократической Бангали лично встретил Петрова. Надо сказать, что этого Гандоя мы ещё в Политехе неплохо обучили русскому разговорному, включая мат, так что переводчик им не потребовался. Они вспомнили русские берёзки, Гандоя рассказал о том, что всегда питал слабость к русским женщинам и как-то незаметно ледок между ними растаял.
Сашу пригласили к столу, отведать «чем бог послал» и тут он увидел на огромном блюде жопу, причём женскую в запечённом виде.
Это моя третья жена, поспешил проинформировать русского дипломата Президент, она разговаривала с вами вчера и вы, кажется, даже заплатили ей некоторую сумму.
Петров почувствовал, как у него кольнуло в боку и по спине пробежала струйка холодного пота.
Пройдёмте мой друг, я вам покажу нечто интересное, Президент встал и показывал Саше на дверь, выходящую в сад.
Это был классический английский сад, все традиции и нюансы были скрупулёзно соблюдены и даже посредине наличествовал обширный водоём, к которому они и направились.
Вот только вместо золотых рыбок в водах водоёма плескалась дюжина огромных нильских крокодилов.
Вспомнив печальные глаза посла Петров на всякий пожарный случай занял такое положение, чтобы, в случае если его попытаются столкнуть в воду разделить свою судьбу с самим Гандоя. Президент широко улыбнулся и выдал тираду, которой мы его обучили ещё в Краснодаре.
Если её перевести с матёрного на дипломатический, то она звучала примерно так:
Не ссы Саша, останешься жив, но если ещё раз попробуешь вербовать моих людей, пеняй, нехороший ты человек на себя. Я тебя, редиска ты этакая, предупредил.
Пока он щебетал, два десятка амбалов выволокли из ближайших кустов всех тех, кого успел завербовать Петров и пинками сбросили в водоём. Вода вспенилась, окрасилась в красное. Зрелище было жуткое и Петров даже и не заметил, куда и когда исчез Президент. Пришёл он в себя уже у посольства. Его высадили из лимузина, придав для ускорения пинок, под пятую точку.
Это событие было освещено в местной прессе в самых цветистых красках, так что ни один местный негр ни смел и близко приблизиться к русскому посольству, а от Саши вообще шугались как чёрт от ладана.
Стало совсем грустно, и Петров явился в кабинет посла.
Всю вашу резидентуру, я так понимаю, сожрали крокодилы? скучным тоном констатировал чиновник. Жаль, впрочем, я вас, кажется, предупреждал. Нет?
Петров виновато опустил глаза и согласился с тем, что имеет место именно то, о чём ему талдычил знающий человек.
Эх молодость! Подойдите сюда молодой человек, посол стоял напротив широкого, на всю стену окна, вам не удалось завербовать людей, попробуйте привлечь на свою сторону местных аборигенов, и он взглядом показывал на огромного крокодила, жарившегося на солнышке на небольшой песчаной отмели, посреди мутной речки, протекающей невдалеке.