Сейчас выйду!
Завернувшись в полотенце, я выпустил грибы пара из ванной, как только открыл дверь. И тут же застыл. Передо мной стояла Эмбер во вчерашней одежде, которая сидела на ней так, будто она впервые вытащила её из шкафа. При полном параде, готовая сворачивать горы за судебной трибуной, она с нетерпением глядела на меня, а в её руках была раскрытая коробочка с помолвочным кольцом.
Джек, это то, что я думаю?
Какого дьявола ей приспичило рыться в ящике с моим нижним бельём? За вспышкой злости пришла растерянность. Я не хотел, чтобы всё случилось так. Я вообще не был уверен, что хочу доставать это кольцо из тайника. Но всё случилось само собой. Издевательство вселенной.
Мы не двигались и даже не дышали, смотря друг на друга.
Ты собирался сделать мне предложение?
Может, я ошибался насчёт отношения Эмбер к женитьбе. Она выглядела так, будто уже собиралась бежать выбирать свадебное платье и нанимать организатора. Пожалуй, неважно воспитание или характер, любая девушка всегда останется девушкой, чьи мечты вертятся вокруг брака.
Пора было выходить из оцепенения и сказать хоть что-то.
Хотел, но ты всё испортила. С лёгкой укоризной улыбнулся я. Как ты его нашла?
Прости! Но в глазах Эмбер счастье сияло гораздо ярче чувства вины. Забыла, в каком из ящиков оставила свой дезодорант.
Довольно странно искать его среди моих трусов, но я засчитал ответ, ведь особого выбора не оставалось.
Блин, я и правда всё испортила. Ты ведь хотел сделать сюрприз! Давай я сделаю вид, что ничего не находила, а ты исполнишь свой план.
По моему плану это кольцо должно было полежать там ещё немного, но уже не имело значения, уверен я или нет. Свадьба состоится, иначе Эмбер никогда мне не простит, если я вдруг пойду на попятный.
Это ведь уже будет обман. Выдохнул я. Пожалуй, придётся менять планы.
И я, влажный и сбитый с толку, в одном полотенце и полном ужасе опускаюсь перед Эмбер на колено, а её глаза вспыхивают радостным потрясением, будто я отвёл её на самый верх Эйфелевой башни, а не стою посреди утреннего полумрака спальни.
Эмбер Гринвуд, согласна ли ты стать моей женой?
И вот эти слова вылетают из меня пушечным ядром, но проделывают дыру во мне самом. Огромную, дымящуюся дыру, от которой начинает кружиться голова, а я рискую истечь кровью прямо на голый пол.
Боже, да! Выпаливает своё ядро Эмбер, и оно делает из меня решето. Да, да, Джек! Как же давно я об этом мечтала!
Она запрыгивает на меня с озорством девчонки, и даже та самая узкая юбка ей не помеха, как и моё скользкое от капель тело. Несколько секунд мы стоим в обнимку, празднуя событие страстным поцелуем. Не успевает Эмбер отпустить меня, ослабить стальную хватку, уже примеряет кольцо на безымянный палец. То оказывает слегка великоватым и издевательски поблескивает в лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь полузанавешенные шторы.
Оно прекрасно!
Нравится?
Конечно! Неужели ты сам выбирал?
А кто же ещё? Выговариваю я вторую за утро ложь. Но боялся, что оно будет слишком простым для тебя.
Шутишь? Оно идеальное. Нужно немного уменьшить, но это не проблема.
Губы снова находят мои и затапливают меня нежностью.
Все в офисе просто обалдеют! Меня уже давно мучают расспросами, когда же ты решишься.
Так я не единственный, на кого давят со всех сторон? Ну и эгоист. Даже не подумал, что Эмбер ещё тяжелее выслушивать все эти «когда?» и «почему?», смущённо придумывать оправдания моей нерасторопности.
Позвоню маме! Вот они обрадуются!
Эмбер убежала звонить родителям, а я не мог двинуться. Каждый нерв закостенел, каждая жила налилась свинцом. Теперь было неважно, готов я или нет. Скоро я женюсь. Стану мужем. И пусть я любил Эмбер, действительно любил когда-то уж точно я не знал, правильным ли было это решение. Я разогнался и прыгнул через эту пропасть, но завис над ней и в любой момент мог полететь прямо вниз. В холодную бездну.
Рейчел
Я и не представляла, насколько одинока, пока не попала сюда. Пока не променяла уютную шелковистость домашних простыней на жёсткую перину больничного постельного белья. Меня навещали всего-то Джерри и доктор Дарлинг со своей извечной хмурой спутницей Ритой, медсестрой, которая сказала мне не больше двадцати слов за три дня. Вчера, правда, заглянула Летти, с которой мы часто выгуливаем вместе собак. При виде её с корзинкой фруктов, которых мне было не съесть за эту неделю, стало как-то теплее на душе.
От Остина не было вестей, хотя чего я ожидала, собственноручно выставив его из палаты? Из своей жизни. Я могла его понять. Мы встречались всего-то три недели, а подбитая, печальная, обгорелая девушка не то, что ожидаешь заполучить от новых отношений.
Всё, что меня согревало, это мысли о том, как я вернусь домой. А ещё Джек Шепард. Логика не помогала разобраться, отчего он тратит на меня время, но радость от встреч с ним посылала логику куда подальше. Вчера я сунула ему ключи от своего дома. Вечером напросилась на переписку. А сегодня утром попросила Джерри заехать ко мне в квартиру и привести косметичку. На моём лице теперь красовались шрамы, которые не замажешь пудрой, но из головы никак не выходили последние слова Джека, что он бросил перед тем, как уйти. Он назвал меня красивой. Несмотря на повязку на щеке, несмотря на рельеф, который появится под ней, как только придёт время снимать бинты. И мне захотелось почувствовать себя такой, как раньше. Оправдать ожидания Джека Шепарда и снова стать красивой.
После больничного завтрака я достала из привезённой Джерри косметички маленькое зеркальце и еле удержалась от того, чтобы не заглянуть под повязку. Доктор Стерлинг настаивал, чтобы я повременила, отложила встречу со своим отражением до лучших времён. Пока что, всё, что я видела в зеркальце, это бледную кожу, которая убегала под такие же бледные бинты. Тёмные ореолы под глазами. И печаль в глазах. Косметика поможет справиться только с синяками, жаль, что тональником не замажешь печаль.
Я с энтузиазмом взялась за своё лицо, как художник за чистый холст. Промокнула напудренной пуховкой щёки и лоб, тронула щёточкой туши ресницы и слегка подвела брови карандашом. Всего пару мазков, а лицо преобразилось. Старалась смотреть лишь на левую сторону лица, в котором всё ещё узнавала саму себя.
Джек Шепард не приходил. Всё утро компанию мне составляли романы, что вместе с косметичкой захватил Джерри. После каждой главы я отрывала глаза от букв и с надеждой смотрела на дверь, но она не открывалась. На середине романа выглянула в окно, чтобы, как в прошлый раз, увидеть его за рулём пикапа. Но его машины не было на парковке у больницы. Пришло время обеда, и я поплелась в столовую на первом этаже, переживая, что упущу тот момент, когда Джек всё же заглянет ко мне в палату. Но своим двадцать первым словом та самая угрюмая Рита на мой вопрос, не приходил ли кто, ответила:
Нет.
Роман был прочитан, я успела подремать и переговорить с Джерри по телефону.
Понадобится ещё минимум пятьдесят тысяч, чтобы полностью восстановить пекарню. С досадой сообщил он.
Если бы у Джерри были такие деньги, то он давно бы поменял проводку, купил новый миксер и заменил холодильник. Открытие пекарни затянется на неопределённый срок.
Походу, придётся брать кредит. Сказал Джерри. Других вариантов не остаётся. Ладно, не забивай себе голову моими проблемами. Главное, поправляйся. Я заеду вечером.
К ужину Джек так и не пришёл. Я не получила ни одной весточки от него, даже скупого «Привет» по смс. Одиночество сидело со мной на постели и ехало в лифте на первый этаж, чтобы вместе со мной давиться полусъедобным ужином. Мысли мои были далеко, пока я стояла в очереди с подносом в ожидании, когда в пустую тарелку плюхнется черпак жидкой каши с куском отварного мяса, по вкусу напоминающего картон. Я так задумалась, что пропустила, как подошёл мой черёд, и услышала за спиной:
Вы рискуете остаться голодной.
Улыбчивый мужчина лет на пять меня старше ничем не отличался от меня. Простая, удобная одежда, в которой не стыдно выползти из палаты, пришибленный вид, красный поднос в руках, как в школьной столовой. Но кое-что нас всё же отличало: в его глазах не было той печали, что я видела в отражении пудреницы.
Извините, задумалась.
Сотрудница столовой, по виду которой казалось, что она доедает всё то, что не съедают пациенты, как и следовало ожидать, с каменным лицом плюхнула на мой поднос такую же каменную котлету на вид просто булыжник и склеенные макароны. На «десерт» я получила две галеты и стакан сока.
Столики разобрали группки сплотившихся обитателей больницы, что успели обзавестись знакомыми со схожими скрытыми болячками. Я как всегда пристроилась за столиком у окна в гордом одиночестве человека, чьи болячки видны, как на духу. Они написаны на моём лице.
Ковыряя котлету, я поглядывала на телефон, но даже он не желал со мной разговаривать.
Можно к вам? Тот же приятный тембр прозвенел над ухом.
Мужчина из очереди выжидательно возвышался надо мной с такой же порцией.
Все столики заняты. В качестве оправдания подметил он и для пущей убедительности осмотрелся по сторонам.
Конечно, присаживайтесь.
Теперь и я слилась с завсегдатаями больничной столовой и обрела собеседника хотя бы на время ужина. Но я не знала, стоит ли затягивать разговор или мой партнёр по столу предпочитает ужинать в одиночестве.
Жду не дождусь, чтобы выбраться отсюда. Первым заговорил он. Первым же делом забегу в какую-нибудь пиццерию и наемся дрянной еды до отвала.
Я улыбнулась, поддерживая столь безответственный план.
Что вас сюда привело? Спросила я.
Язва. Весело ответил тот.
Тогда вам не следует объедаться пиццей, если не хотите вернуться сюда в скором времени.
Ну её. Махнул он и тоже принялся ковыряться в еде, словно под горкой макарон найдётся что-то повкуснее. Один раз живём. Если не язва меня доконает, то что-нибудь другое. Не хочу всю жизнь просидеть на диетах и ущемлять себя в удовольствии полакомиться пиццей. Или хот-догом. Вы пробовали хот-доги в «Корнер Виста»? Это забегаловка в Фейрвью.
Я покачала головой, поражаясь, как можно быть таким болтливым и беззаботным.
Обязательно попробуйте. Там готовят лучшие хот-доги в Портленде. Он оставил макароны в покое и поднял глаза на меня. Я Чарли. И у меня язва.
За тридцать секунд нашей беседы я поняла, что приютила за своим столом безнадёжного весельчака и хохмача. Он протянул руку над нашими подносами, я пожала её и тоже представилась:
Я Рейчел. И у меня, как видно, ожоги второй степени.
Могу я спросить, что случилось?
Пожар на рабочем месте.
Ого, сочувствую вам. Серьёзно. Надеюсь, всё быстро заживёт.
Да, и покроется красными рубцами, обрастёт зачерствевшей кожей, сделает из меня ящерицу.
Может, стоит сменить работу, если там так опасно?
Я пекарь. Только это и умею. Не хочу заниматься ничем другим.
Вот видите. Усмехнулся мой новый знакомый. Вы ничем не отличаетесь от меня с моей любовью к хот-догам. Даже попав сюда, всё равно собираетесь вернуться к тому, что может вас убить.
И так я впервые ужинала не одна. И за все двадцать минут и все тридцать переваренных макаронин даже не взглянула на экран мобильника. Чарли скрасил моё одиночество лёгкой болтовнёй и вернул мне способность улыбаться.
Перед тем, как разойтись по разным отделениям, он окликнул меня:
Эй, а не хотите, как только мы оба выберемся из этой тюрьмы, попробовать тех самых хот-догов из «Корнер Виста»?
Я смутилась, потому что услышала в этом обыденном вопросе приглашение на свидание. Так просто было сказать «да» и отведать этих несчастных хот-догов. Но он видел меня лишь такой, с макияжем и повязкой, скрывающей моё истинное лицо. Как только её снимут, и он увидит шрамы, он трижды пожалеет о своём предложении и захочет сбежать так же, как и Остин.
Спасибо, но я не люблю жирную пищу. Только и придумала я как прикрыть явное «нет».
Чарли как-то сдулся. Былой веселости, как и не было. Он не рассчитывал на отказ, но принял его с похвальным достоинством.
Что ж, жаль. Но если передумаете, моя палата номер двести восемь.
Перед отбоем я не выдержала и всё же написала Джеку Шепарду первой. Долго раздумывала над тем, что такого придумать, чтобы моё сообщение не выглядело назойливым. Меня спасла Лола. Мне стало стыдно, что я использую свою любимицу в качестве подсадной утки, но собралась с духом и набрала:
Надеюсь, Лола сегодня вела себя хорошо?
Вчера ответ пришёл сразу же, как напротив сообщения появилось две птички сигнал о том, что его прочитали. Но сегодня послание так и осталось помеченным лишь одной. Такой же одинокой и жалкой галочкой, как я.
Не дождавшись ответа, я смыла косметику проточной водой, обругала себя на чём свет стоит и зарылась под одеяло с головой.
Джек
Самое ужасно предложение руки и сердца, о котором я слышал. Логан допил второй стакан «Буд Лайта», тогда как мой первый не опустел даже наполовину. Так ты всё-таки женишься?
Женюсь.
Мои поздравления.
Прозвучало почти как вопрос, хотя чему удивляться, когда первым делом после смены я потащил Логана в бар и сидел, как в воду опущенный. Вернее, в пиво. Весь день я был сам не свой и трижды получал нагоняй от Логана-лейтенанта. Сейчас же передо мной сидел Логан-друг и первым из всей бригады выслушивал новости, по моему виду не зная, как к ним относиться.
«Бруклин» с гостеприимством принимал всех и каждого, кто забредал сюда с наступлением вечера. Я заприметил двух знакомых пожарных из двадцать пятой и парамедика из тридцать шестой. Они отсалютовали нам бокалами и вернулись к своим беседам. По подвешенному над барной стойкой телевизору показывали новости о какой-то несчастной девушке, которую исколотил бывший. Но когда полиция попыталась призвать его к ответственности, оказалось, что этот самый бывший жил под другим именем и по другому адресу.
Не живётся людям спокойно.
Так Эмбер не злится, что ты сделал ей предложение, стоя на корточках в полотенце?
Эмбер на седьмом небе. Не думал, что она так хочет выйти за меня.
Все женщины хотят за кого-нибудь выйти. Со знанием дела заявил Логан, хотя сам не продержался ни в одних отношениях больше трёх месяцев.
Но только не Эмбер. Ты же её знаешь. На первом месте карьера. Как на втором и третьем. Я для неё Я не подыскал верного слова и сказал так, как есть. Словно десерт между аперитивом и горячим.
Логан хмыкнул.
Если ты десерт, то совсем уж кислый. Он подался вперёд и водрузил свои ручищи на стол. Серьёзно, Шепард, в чём проблема? Предложение сделано, Эмбер счастлива. Её папаша, наверное, тоже. Он наконец-то от тебя отстанет.
Я открыл рот, чтобы пояснить, в чём собственно проблема, но пиликанье мобильника сбило меня с мысли.
Надеюсь, Лола сегодня вела себя хорошо?
Рейчел. Чёрт. Как только я начинаю её забывать, она напоминает о себе.
Кто там? Логан кивает на телефон, но я переворачиваю его экраном вниз с видом полного безразличия, хотя изнываю от желания написать малознакомой женщине и рассказать обо всех своих переживаниях. Это вообще нормально?
Неважно.
Ты весь покраснел. Люди не краснеют от того, что неважно. Особенно ты. Ты даже в эпицентре пожара сохраняешь естественный цвет лица.
Мне не до шуток, Логан.
Так я и не шучу. Ты сам позвал меня в бар, чтобы обсудить как ты сказал? «Кое-что важное». Зачем мы здесь, Джек?
За двадцать девять лет я познал три непреложные истины. Пицца на тонком тесте в «Папа Джонс» не стоит потраченных денег. Страх существует лишь в воображении. Всё, что творит мужчина в своей жизни, он творит из-за женщины. Так что, как говорится, шарше ля фам. Ищите женщину. Логан с завидным разнообразием устраивал парад из девушек, которых цеплял на каждом шагу. Для парней он был царь и бог, но я один знал, что за этим стоит. Что однажды сердце Логана разбили, а не всё можно заново склеить. Он знал, что у меня на душе. И он один мог помочь моему сердцу не столкнуться с той же участью.