В груди заныло. Прошло уже шесть лет, а боль не утихает. Только отползает в угол, прячется, но при каждом удобном случае начинает скалить зубастую пасть.
С остервенением я принялась тереть кожу. Прополоскала волосы, вымыла из них всю грязь. Постепенно вода перестала казаться такой обжигающей, тело наполнила тягучая нега и успокоение. Я хотела прикрыть глаза на несколько мгновений, но вовремя отказалась от опасной затеи.
Когда с купанием было покончено, я застирала грязные пятна на рестре и штанах, почистила сапоги. Горе-муж так предусмотрительно оставил мне свой огонек! Собрав вещи в охапку, босая, прошла узким ходом к нашей пещере. Нашей Боги, как звучит-то! Прямо общее жилище, только мебели не хватает.
Южанин успел уничтожить остатки рыбы и сидел у стены, сложив руки на груди и вытянув ноги. Я невольно оглядела их, отметив, какие они длинные, ну просто огромные! И штаны не скрывают развитых мышц. Судя по тому, что я увидела сегодня, он уделял много времени тренировкам, а оружие носил не для хвастовства. Он был как раз таким, каким и должен быть мужчина подтянутым, быстрым, как остро заточенный клинок. Даже жаль немного, что он мой враг и человек, к которому я никогда не смогу повернуться спиной.
Задумавшись, я не заметила, что он уже долго разглядывает мои голые ноги. Второй раз за день! Чулки я надевать не стала, штаны закатала до колен хотелось дать стопам отдых.
Почему ты не спишь? спросила, чтобы развеять давящую тишину.
Хотел тебя дождаться, он пожал плечами. Кстати, рыба получилась не настолько отвратной, как показалось вначале.
Я разложила вещи на камнях и присела напротив огня. Фрид шевельнул пальцами, и пламя засветило ярче и теплей. Чтобы высушить волосы, стала перебирать влажные прядки и расчесывать их пальцами. Это молчание было неуютным, мне оно не нравилось, да и горе-муж все смотрел, не отводя глаз.
Что еще ему надо?
Я вытащила из кармана оставшиеся ягоды льдяники и закинула в рот. Терпкий вкус разлился на языке, и я блаженно прикрыла веки.
Как ты можешь их есть? Как будто елку жуешь, заявил он, скривившись.
Я тебе и не предлагала, буркнула себе под нос, а потом взвилась: Тебе поговорить неймется? За день не наговорился? Интересно, все южане такие надоедливые болтуны?
Он закинул ногу на ногу и устроился еще удобней. Казалось, этот человек вообще не чувствует неловкости.
Тебе стоит попробовать виноград, северянка.
Что это еще такое?
Выражение лица, с которым он это произнес, было слишком хитрым. Даже провокационным.
Виноград бывает разным. Наши виноделы выращивают особый сорт: темно-синие, сладкие, крупные длинные ягоды размером с он продемонстрировал палец. размером с фалангу. Кожица у него плотная и упругая, а под ней сочная мякоть.
От описания заморской диковиной ягоды во рту начала собираться слюна. Я почти представила себе этот божественный вкус, как проклятый южанин все испортил.
Все девушки любят виноград, сообщил тоном опытного искусителя. Особенно когда кормишь им их с рук. Вкладываешь сочную ягоду прямо в губы.
Оставь свои грязные фантазии при себе! бросила я, начиная краснеть.
Из его уст даже невинное описание звучало до невозможности чувственно. Будто южанин говорил вовсе не о еде.
Что с тобой, Фардана? уловив мое настроение, поинтересовался он. И такая забота еще притворная, а голос, как у лекаря, справляющегося у больного о самочувствии. Ты что так волнуешься?
Я спокойна, понял? огрызнулась, пряча глаза. Вот зараза.
Оно и видно.
А потом:
Ты бы хотела попробовать?
Что? взгляд против воли упал на мужские губы.
И представила, как он кладет мне в рот эту странную ягоду.
Фу, какая гадость! Ох, Матушка Метель и Отец Холод, о чем я только думаю? Храните меня боги от такого непотребства! Наверное, это все влияние брачной татуировки, она мне разум туманит. Чем дольше на мне эта дрянь, тем более непредсказуемыми могут быть последствия.
Где-то я об этом читала Вроде
Я, вообще-то, все еще про виноград говорю, резонно заметил горе-муж, подтягивая к груди колено и откидывая влажную челку со лба.
Ты издеваешься?
Нет. Я сама серьезность.
Тогда знай, твой виноград мелковат для меня.
Он только фыркнул в ответ и закатил глаза.
Самоуверенный паршивец. То, что он свой виноград кому-то там в рот засовывал, еще ни о чем не говорит. Мужчин судят не по количеству женщин, не по пышным фразам, а по поступкам. Он собирался убить меня, и этим все сказано. Такое забыть невозможно.
Знаешь что? я бросила в его сторону высокомерный взгляд и завернулась в плащ до самого носа. Ты как хочешь, а я спать. Хоть во сне не буду видеть твое лицо и не буду слушать твой противный голос.
И не надейся. Я тебе приснюсь.
Иди ты! прошептала я, давя зевок.
Пусть только попробует! Хоть во сне, но убью мерзавца.
А приснился мне извилистый фьорд и берега, поросшие мхом, огни факелов и венки на воде. Я в белом платье невесты, расшитом серебром и жемчугом так обильно, что подол шуршал при каждом движении. В нем я чувствовала себя обнаженной и абсолютно беззащитной.
У алтаря я стояла одна. Жениха видно не было, вместо гостей смазанные тени. Звучали церемониальные песни, жрецы жгли пучки сухих трав и окуривали святилище можжевельником, чтобы отогнать злых духов. Мне дали испить свадебного напитка и, набросив на плечи меховой плащ, повели по вырубленному в скале тоннелю. Я знала, что он ведет в сердце Хеды.
Время тянулось, как смола, платье грозило задушить, и я с огромным удовольствием сорвала его, оказавшись в просторной спальне. Бросив взгляд вниз, обнаружила, что клочья ткани превратились в снег и растаяли.
Колдовство какое-то.
Я нырнула в теплую постель, устланную песцовыми шкурами и, потянувшись, провалилась в сон. А пробудилась от того, что кровать прогнулась под чужим весом.
Дрова в очаге почти прогорели, было темно и прохладно. Но света хватило, чтобы увидеть нависающее надо мной тело широкую грудь, сильные плечи. И лицо
Это был вовсе не Улвис.
Я вынырнула из сна, как из кипящего озера.
Приснится же такое. Чушь, бред, издевательство. Но ведь не соврал, гад южный Его стало слишком много в моей жизни, даже в сны лезет. Не позволю!
Мое бедное тело превратилось в деревяшку. Шея и спина болели так, что я с трудом повернулась и села.
Так, а где этот южанин бродит?
Обшарив взглядом пещеру, не обнаружила присутствия муженька. Может, пойти поискать?
Ведомая тревожным предчувствием, тихим шагом двинулась в направлении выхода. Стоило выйти за пределы освещаемого круга, как на меня со всех сторон обрушилась темнота. Я ругнулась сквозь зубы, и взгляд снова упал на магический огонь. Он вился и потрескивал, время от времени рассыпая искры, будто и в самом деле был настоящим. Сиял мягко и заманчиво, тяжело отвести взор. Ноги сами понесли вперед
Почему не могу сопротивляться, как будто коснуться его это то, в чем я нуждаюсь. Пальцы несмело потянулись к пламени. Тонкий язычок отделился от костра и лизнул запястье. Инстинктивно я отдернула руку, но в следующий миг поняла, что огонь не жжется. Совсем. Там, где на коже отпечаталась брачная татуировка, щекотно забегали мурашки, будто меня коснулись гусиным пером.
Набравшись храбрости, я снова приблизилась к огню и протянула обе ладони. И стала наблюдать, как золотистый язычок перетекает в руки, как в чашу. Я даже дыхание задержала, так заворожило это действо. Внутреннее чувство подсказывало, что теперь, когда я связана с его хозяином узами, он тоже не причинит мне вреда. Это одновременно и пугало, и заставляло сердце биться сильней.
Главный костер так и остался гореть, а у меня теперь был свой собственный свет. Вспомнились глаза южанина что отразится в них, когда он поймет, что я присвоила частицу его магии? Удивится? Рассердится?
Осторожно я направилась к выходу из нашей пещеры. У меня была хорошая память, я хорошо ориентировалась в таких местах, потому без труда прошла по нужным ходам. Один раз вспыхнула мысль куда и зачем я иду? Может, вернуться и попытаться уснуть? Но неведомая сила тянула наружу, как на аркане.
Я замерла у выхода из пещеры. Холодный ветер лизнул лицо и открытую шею, а мой хрупкий огонек дернулся и погас. Сожаление разлилось в груди горечью, но в следующий миг я посмотрела туда, где раскинула ветви ель.
И увидела его. Своего заклятого мужа.
Подглядывать, конечно, нехорошо. Но порой интересно.
Южанин стоял, охваченный пламенем с ног до головы, и на мгновение мне показалось, что сейчас он превратится в обугленную головешку. Но тот не выказывал беспокойства, словно это состояние было для него, огненного мага, самым естественным на свете.
Согнув руки в локтях, он сложил пальцы в какой-то знак, и пламя впиталось в землю.
А мой муж запрокинул голову, прикипев взглядом к сине-зеленые волнам. Сам Север рисовал на небесном холсте картины, от которых захватывало дух. Прямо над нашими головами вспыхнул полукруг с отходящими от него зубцами те пульсировали, напоминая корону кого-то из древних.
Северный огонь звал, просил, манил, но я пока не могла забрать себе его силу. Весь день не утихала ноющая боль в поврежденных жилах, я чувствовала себя дырявым решетом. Но после того, как прикоснулась к пламени, что-то неуловимо поменялось. Как будто оно погладило меня изнутри, пожалело.
В этот волнующий миг я поймала на себе чужой взгляд он забрался под плащ и слой рубашек. Воздух в легких сразу стал тяжелым и вязким.
Фрид протянул руку и сделал знак подойти.
Мне надо было, гордо вздернув подбородок, отвернуться и удалиться прочь, но я не смогла этого сделать. Странная внутренняя потребность заставила осторожно приблизиться, ступая на носочках. Смерзшаяся трава похрустывала под ногами опять выпало снежное крошево. И звуки эти казались слишком громкими в окутавшей нас тишине.
Южанин почти коснулся моих плеч, как будто собирался сгрести в охапку, но рука замерла в воздухе, не касаясь. И хорошо мне совершенно не хотелось ругаться. Я терпеть не могла чужие прикосновения с детства, они вызывали приступы тревоги и желание либо убежать, либо ударить.
Когда Улвис поцеловал меня три года тому назад, я разбила ему нос. До крови. А он лишь посмеялся и сказал, что я горячее огня.
Не к месту вспомнила! Ощущение чужих губ на губах будто целуешь лягушку.
Что ты делал?
Тренировался, он улыбнулся краем рта, смотря на меня очень странно.
Это был не тот оценивающий, не насмешливый взгляд, а слишком глубокий, обволакивающий.
Огонь требует постоянного контроля и сосредоточения. В какой-то степени мы, огненные маги, постоянно воюем с ним за свой рассудок. Один их моих братьев умер, дав стихии себя поработить.
Я прекрасно знала, что значит терять близких. Я его понимала.
Не поздно ли для тренировок? Утром будешь разбитый, как дальше пойдем? Я тебя тащить на себе не буду! предупредила на всякий случай.
Южанин усмехнулся.
А я не мог уснуть. Хотел немного потренироваться, но увлекся. Время здесь течет по-другому. Забываешь обо всем.
Хоть он и убрал огонь, в воздухе до сих пор висело призрачное тепло. Захотелось обмахнуться ладонью, но вместо этого я сильнее укуталась в плащ. Ах, если бы он мог меня защитить!
Не сговариваясь, мы отвернулись друг от друга и посмотрели вверх, где ярко-зеленое пламя продолжало свой волшебный танец.
Теперь, южанин, ты будешь видеть его почти каждую ночь. Будешь убегать, а я разыскивай.
Разве ты меня потеряла? в голосе прозвучало изумление. Уже второй раз за сутки ходишь искать. Так переживаешь или просто скучаешь?
Смущение ударило краской в лицо, но я произнесла как можно более едко:
Ты как дитя малое. Глаз да глаз нужен. Увы, пока на нас брачные метки, я вынуждена волноваться за твою жизнь, как за свою собственную.
Пререкаться он не стал. Вместо этого закатал рукав и уставился на узорный орнамент татуировки. Или у меня что-то с глазами, или она действительно мерцала, как северное сияние.
Свою покажи, произнес Фрид, уже намереваясь схватить меня за руку, но я ловким жестом спрятала ее за спину. Я чувствую в себе изменения и намерен разобраться, в чем дело.
А я не намерена. Все равно этому скоро придет конец.
Южанин хмыкнул, сжав пустую ладонь.
Если бы я знал, что мне в жены достанется такая упрямая девица, давно принял бы целибат и ушел служить в горную обитель. Понимаешь, я читал про случаи заключения подобных союзов, но оба связанных всегда владели одной стихией. А наши совершенно разные, даже противоположные. Может случиться так, что мы оба приобретем новые силы и навыки.
Фрид напирал не только словами. Говорил убежденно, делая шаг за шагом, заставляя меня пятиться и упрямо мотать головой. Взгляд его пытал, жег, рвал на части.
Знаешь что? когда отступать надоело, я остановилась и ткнула пальцем ему в грудь. Я не желаю иметь с тобой никаких дел.
Понимаю. Наше знакомство было не самым приятным, но я хочу попытаться исправить хоть что-то.
Ничего не исправить, южанин, закусив губу, я мотнула головой. У меня своя правда, а у тебя своя. Мы по разные стороны и навсегда там останемся.
Когда я говорила, Фрид смотрел на меня не мигая, с совершенно нечитаемым выражением лица. Краем глаза я видела, как сильно напряжены его плечи, как он стискивает пальцы.
А если попробовать?
Не надо. Это бессмысленно.
Да что он такой настойчивый?! С первого раза не понимает. Но какая-то крошечная часть меня все зудела и зудела, подбивая с ним согласиться.
Может, наша встреча была предопределена богами? Я уже не знаю, что думать. У меня внутри полный хаос, Фардана.
Шаг вперед. Взгляд, скользнувший по моему лицу.
Тогда боги просто сошли с ума, прошептала я, глядя в темные глаза, на дне которых вспыхивали и гасли искры.
Я отвернулась и, опустив голову, зашагала к пещере.
Вернемся к этому разговору, когда бы будешь готова! донесся голос.
Не буду я готова, даже не думай. Подпустить врага слишком близко? Что может быть безрассудней!
Там, где ступали мои ноги, серебрилась звездная пыль и появлялись маленькие белые цветы, похожие на звезды. Едва не запнувшись от удивления, я сжала руки в кулаки и ускорила шаг.
Что за?.. Столько лет этого не было. Так почему именно сейчас?
И почему рядом с ним?
Глава 6
Фрид
Утро встретило туманом и противной моросью. Северянка была такой же угрюмой и язвительной, так и хотелось содрать щиты, под которыми скрывалась она настоящая. Вчера, сытая и выкупанная, она была похожа на домашнюю кошку. Эти растрепанные мокрые волосы, взгляд с поволокой, тонкие ключицы в вырезе рубашки, щиколотки, будто выточенные из мрамора.
Мы сидели друг напротив друга, разделенные магическим огнем, и пламя плясало в ее зрачках. Казалось, оно тянется к ней, хочет окутать и слиться с ней. Это было странно. Я не понимал, что происходит, знал лишь одно все это неправильно, с этим надо что-то делать. Фардана просто женщина, самая обычная, каких тысячи. Я не должен на нее любоваться и думать о лишнем. Она снова должна стать для меня безликой жертвой, а я ее палачом.
А вместо этого начал нести чушь про виноград. Картины, на которых я вкладываю ей в губы сочные темно-синие ягоды, были слишком яркими и объемными.
Когда она уснула, я долго не мог успокоиться. Мысли рвали на части.
Я бросил последний взгляд на свернувшуюся калачиком жену и пошел прочь из пещеры на воздух. Потому что внутри все пропиталось не запахом горячих источников, а ее ароматом.
Снег и первоцветы Ледяная свежесть и легкая сладость. А еще зеленые яблоки.